Глава I. Иностранные инвестиции в России

1. История, состояние и перспективы

Когда же начали привлекаться в Россию иностранные инвестиции? Существует точка  зрения, что со времен Петра I  Россия  начала принимать иностранный капитал для развития своей экономики, путей сообщения, военного дела. Данный        тезис автор пытается подтвердить тем, что Петр I «вкладывал капитал» (платил немалые деньги) иностранным офицерам и инженерам, которых он сотнями принимал на службу, а Екатерина II тысячами приглашала в Россию иностранных колонистов, особенно, немцев, предоставляя им в долгосрочную аренду пахотные земли в Поволжье и на юге России.

Однако, на наш взгляд, этот процесс вряд ли можно назвать инвестиционным. Поскольку ни приглашение иностранцев на службу, ни предоставление им земель не  были и не могли быть привлечением иностранных инвестиций ни по своей форме, ни по своей сути. Вероятно, это понимает и сам автор, оговариваясь, что «не всегда эти инвестиции имели классическую  форму».

«Открытие» России иностранным капиталом Ф. Энгельс датировал 50-ми годами XIX в. Действительно, первая иностранная компания – «Немецкое континентальное газовое общество» – была допущена к деятельности в стране в 1855 г. Но это было исключением. Народное хозяйство дореформенной России не могло привлечь западноевропейский капитал в сколько-нибудь значительном объеме уже хотя бы потому, что не могло предложить ему свободные рабочие руки, в которые  он вложил бы резец, гаечный ключ, молоток или иной инструмент. Отстояв право собственности на крестьян в войнах с Разиным и Пугачевым, помещики, конечно, не хотели переуступать его кому бы то ни было. Только верховная власть в государстве смогла заставить их отречься от этого права в 1861 г.[2]

Отмена крепостного права создала возможность образования армии труда. Особо подчеркнем, только возможность, но не саму армию. Армию еще предстояло мобилизовать, призвав освободившихся крестьян из деревень в город. Для этого необходимо было создать рабочие места, обеспечить явившихся на зов вчерашних крепостных лопатами, тачками, станками, инструментом, инженерами, жилищем и т.д. Но простым царским повелением нельзя было вызвать могущественную силу, которая заставила бы многие сотни тысяч свободных уже крестьян сняться с места и двинуться в города. Этой силой обладал только капитал. Поэтому версия об индустриализации страны без иностранного капитала есть вариант версии о непорочном  зачатии.

Итак, иностранные займы и инвестиции в классическом виде начали поступать в Россию после Крымской войны 1853-1856 г.г. и отмены крепостного права в 1861г. Связано это было с первой научно-технической – «паровой» – революцией и индустриализацией в стране, самым ярким проявлением которых стало невиданное до тех пор строительство железных дорог. Это так называемые «железнодорожные займы» под гарантию Госбанка Российской империи и золотые депозиты (залоговое золото, отправляемое из России как гарантия займов в Германию, Францию, Бельгию, Великобританию, Голландию), к концу 80-х годов прошлого века составили гигантскую по тем временам сумму в 4 млрд. зол. руб. На первое место вышли США, занявшие 8 млрд. зол. руб. тоже на железнодорожное строительство.

С  помощью «железнодорожных займов» к началу XX века в стране было построено 35 тыс. из 50 тыс. верст путей, или 70% их общей протяженности. Одним из главных итогов грандиозного железнодорожного строительства стало то, что оно инициировало цепную реакцию во всем народном хозяйстве России. Иностранные займы создали в стране огромную дополнительную покупательную силу. На российских промышленников посыпались правительственные заказы на шпалы, рельсы, паровозы, технические масла, стройматериалы, вагоны, средства связи и т.д.

Не меньшее значение имел и сам результат железнодорожного бума – создание в стране достаточно развитой транспортной сети. Без нее не могло нормально функционировать крупное машинное производство, на уровне которого в России возникали не только отдельные предприятия, но и целые отрасли промышленности.

Но лучше всего в кредитоспособности России и ее готовности вернуть долги по займам европейских банкиров убеждало русское залоговое золото, добыча которого с 1861 года вплоть до первой мировой войны неуклонно росла.

В 1914 г. в России было добыто более 66 тонн золота. Это была рекордная цифра. Теперь сравним: в 1996 г. было добыто в стране 120 тонн этого драгоценного металла. Это при неизмеримо возросших технических  возможностях добычи золота – электричество, драги, экскаваторы и т.д.

Одной из причин, сдерживающих приток иностранных капиталов в форме прямых инвестиций в промышленность России, была  неупорядоченность ее финансов. По свидетельству Витте, в 1892 г. государство вообще оказалось на грани финансового банкротства. Крайне неустойчивым был в России вексельный курс, что затрудняло расчеты предпринимателей и перевод дивидендов за границу для выдачи иностранным акционерам.

Рост золотого запаса позволил провести в 1894-1897 г.г. министру финансов Витте знаменитую «золотую реформу» рубля – впервые в истории Российской империи бумажный рубль был приравнен не к серебру, а к золоту. Примечательно, что в любом отделении Госбанка, расположенном не только внутри страны, но и за рубежом, а также  в иностранных банках, имевших соответствующее соглашение с русским Госбанком, бумажные российские рубли свободно конвертировались на золото, как правило, на «рыжики» – золотые монеты в пять и десять рублей с чеканным профилем царя Николая II.

К 1900 г. старые деньги были окончательно изъяты из обращения, а золотой запас России к 1917 г. увеличился более чем  в пять раз и являлся самым крупным в Европе, образуя гигантскую сумму в 3 млрд. 604 млн. 200 тыс. зол. руб.

Таким образом, сильнейший промышленный подъем в России на рубеже столетий объяснялся приливом иностранных капиталов. Причем, именно в последние годы  XIX  в. на западноевропейском рынке свободные капиталы находились в большом количестве.1

Экономика России только еще начала развиваться, ее продукция была сравнительно невелика по объему производства и совершенно не соответствовала тому спросу, который существовал на внутреннем рынке. Благодаря высоким  таможенным пошлинам на ввозимые товары русская промышленность находилась в монопольном положении и могла держать цены на свои изделия на очень большой высоте, не опасаясь ни кризиса, ни конкуренции. Иностранным предпринимателям выгоднее было налаживать производство товаров в России, чем завозить уже готовую продукцию.

В целом, таможенное законодательство, носившее протекционистский характер, способствовало развитию в стране промышленности путем охраны ее от иностранной конкуренции.      Например, в объяснении начал, положенных в основу тарифа 1826 г., ставки которого были еще повышены в 1833 г., существовало мнение, согласно которому «начала эти – постоянство таможенной защиты, усиление капитала познаний и технического искусства, облегчение приезда полезных иностранцев

и проч.». Следовательно, политика протекционизма, создавая благоприятные условия для развития национального промышленного производства, поощряла ввоз иностранного капитала, одновременно ограждая национальный рынок от экспансии импортных потребительских товаров. Кроме того, это сдерживало вывоз золота из страны, то есть оказывалась услуга расчетному балансу, что было желательно в целях накопления в стране золотого запаса для предстоящей реформы.

Стабилизация финансов России к концу  XIX века и конвертируемость русского «золотого рубля» позволила российским властям не просто занимать деньги у западных банков, но и выпускать по своим займам ценные бумаги. Облигации этих займов и акции частных русских предприятий и 150 городов имели свободное хождение. Только в одной Франции было выпущено более 10 млн. таких облигаций и акций из расчета 4% годовых на так называемые молодежные акции, на детей до 14% годовых, что принесло России к 1914 г. свыше 20 млрд. зол. фр. В начале XX в. на Парижской бирже ценных бумаг каждая четвертая была русской. Русские ценные бумаги скупали не только мелкие рантье, но и крупные финансово-промышленные гиганты Франции и других стран.

Бум  с  русскими ценными бумагами и стабильность золотого рубля стимулировали прямые инвестиции в промышленность России. С 1891 г. крупные французские банки «Креди Лионэ», «Сосьете Женераль», «Париба» и др., а также промышленные компании «Национальное общество ж.д.» (Франция), «Вестингауз» (США) вошли в русский «казенный консорциум» по строительству Транссибирской магистрали. 95% объема этой гигантской стройки было завершено в рекордно короткие сроки – за 9 лет к 1900 г. Можно сравнить: БАМ строится уже около 30 лет, и строительство все никак не завершится.

Начиная с 1895 г., когда начался усиленный прилив иностранных инвестиций, ежегодно в стране учреждалось по несколько десятков промышленных предприятий. Европейские банки выделили крупные средства на развитие металлургии, и угольную и рудную добычу на юге тогдашней России.

Фабриканты братья Рябушкины совместно с французской фирмой братьев «Рено» начали в Москве строительство первого автомобильного завода (будущий АМО – ЗИЛ), а в Подмосковье совместно с «Берлио» – авиационного завода.

Франко-бельгийское общество построило трамвайные линии в Москве, Киеве и Одессе, германская фирма «Симменс унд Шуккрат» электрифицировала Петербург и Москву, американская «Вестингауз» наладила в России выпуск четырехосных железнодорожных вагонов типа «Пульман», англичане Мюр и Мерелиз открыли в Москве первый универсальный магазин рядом с Большим театром (ЦУМ в Советские времена).

Отличительной чертой иностранных инвестиций в конце XIX нач. XX в.в.  было то, что зарубежные предприниматели не гнались за «легкими деньгами», как сегодня, и не вывозили прибыль за рубеж, как делают сегодня почти все доморощенные капиталисты из «новых русских», а реинвестировали нажитый капитал снова в Россию.

По статистике, в 1881-1913 г.г. прирост заграничных инвестиций в русские акционерные предприятия превышал дивиденды, как отмечает дореволюционный историк-специалист по иностранному капиталу В.Бовыкин, на вложенный иностранный капитал. Отсюда – процесс ассимиляции иностранного капитала в России, отчетливо проявившийся в годы предвоенного промышленного бума. Иностранные компании «обрусели» в прямом и переносном смысле слова. Все это было похоже на тогдашнюю ситуацию в США.

Но следует иметь в виду что, несмотря на благоприятный инвестиционный климат в Росси в конце XIX нач. XX в.в. в стране имелись серьезные препятствия для более активного привлечения зарубежных капиталовложений.

Во-первых, в течение всей тысячелетней истории Российского государства не существовало реестра недвижимости. К примеру, в Англии еще при Вильгельме Завоевателе была описана и оценена  вся недвижимость страны, причем этот реестр действовал вплоть до 1997 г., когда был обнародован «Регистр национального имущества» (оценка британской недвижимости в 500 млрд. долл.).

Николай I предпринял первую попытку создать аналогичный реестр для оценки недвижимости, когда в 1837 г. было учреждено специальное Министерство государственных имуществ. С 1841г. по 1866 г. это министерство попыталось создать  кадастр 2/3 казенных лесов, 7/3 «казенной» земли, но преуспело лишь в  европейской части страны, да и то не во всей.

Отсутствие реальной стоимости оценки недвижимости открывало широкие возможности для чиновничьего произвола и взяток.

Во-вторых, со времен Николая I в Российской империи были установлены регионы и зоны «стратегических военных интересов», куда не то, что иностранный капитал – сами иностранные граждане не допускались под предлогом защиты от шпионажа. Первоначально такая «запретная зона» касалась едва ли не трети территории страны – весь Дальний Восток, Закавказье, побережье Черного моря, вся западная граница Российской империи.

Позднее, к концу XIX в., зона была значительно сокращена, но теперь на ее страже стояло уже не государство, а ведомство – армия. Вплоть до русско-японской войны 1904-1905 г.г. такой запретной зоной был весь Дальний Восток. Попытка министра финансов С.Ю.Витте открыть эту «зону» для иностранного капитала стоила ему в 1903 г. кресла министра.

В-третьих, недовольство иностранным капиталом в России как источником потенциального шпионажа высказывали не только царские генералы. Не менее недовольна была и часть русских рабочих. На предприятиях, принадлежащих иностранцам, дисциплина труда была очень высока. Мастера, как правило, иностранцы, тщательно следили за тем, чтобы рабочие не перекуривали, «вкалывали». За отлынивание от работы и брак нещадно штрафовали. Поэтому лодыри и неумехи туда на работу не шли, хотя, скажем, Михельсон или Бромлей платил квалифицированному рабочему в 2-3 раза больше, чем на казенных заводах.

Проведенный в экономической литературе анализ показывает, что все разговоры о том, будто бы иностранный капитал шел в Россию, чтобы грабить ее природные богатства, являются праздными. Общим итогом привлечения иностранных инвестиций было то, что из страны, еще в 1877 г. ввозившей  обыкновенные мешки, она превратилась в страну, на 56% удовлетворявшую свои потребности в станках и оборудовании за счет внутреннего производства. Известно, что перед первой мировой войной ввоз сырья и полуфабрикатов в Россию  в 4 раза превышал вывоз. Экспортировалась, например, не нефть, а продукты ее переработки, причем, в объемах, которые не находили сбыта на российском рынке.

Перед началом первой мировой войны, по данным на июнь 1913 г., из 19 крупнейших банков 11 были основаны фактически на иностранные капиталы. Что же касается создания и деятельности в России полностью принадлежащих иностранному капиталу компаний, а также участия иностранного капитала в русских акционерных компаниях, то представление об этом дает следующая таблица распределения иностранных капиталовложений по странам.

Иностранные капиталовложения в  промышленность России до 1913 года.2

(тыс. руб.)

Проблемами инвестирования иностранного капитала и его влияния на экономическое развитие России на рубеже XIX и XX в.в. занимались такие ученые, как Б.Ф.Брандт, Л. Воронов, И.И.Левин, И.Н.Бернштейн и другие. Точки зрения этих ученых на целесообразность привлечения иностранного капитала для экономического развития России были противоречивы. Но не вызывает сомнения тот факт, что накануне первой мировой  войны Россия была достаточно мощной экономической державой, и не последнюю роль в этом сыграли иностранные капиталы, иностранная техника и технология.

Без помощи капиталов, по мнению Б.Ф.Брандта, никакая производительная экономическая деятельность немыслима. Капитал есть необходимое орудие производства полезных ценностей, необходимый фактор для создания богатств. Во многих странах обширные естественные богатства остаются внутри только потому, что нет капиталов, необходимых для извлечения этих богатств из недр земли и для их дальнейшей разработки выгодной для потребления.

Для подъема экономики в такой стране вовсе нет надобности в привлечении иностранных капиталов, так как с течением времени капиталы найдутся в самой стране в ходе естественной эволюции процесса экономического развития, - считали оппоненты Б.Ф.Брандта. А присутствие иностранного капитала есть нечто наносное, внешнее; оживление, которое он вызывает в экономической жизни страны, будет искусственное, не вызываемое естественными потребностями населения, не имеющее твердых, реальных оснований. И поэтому лучше всего предоставить это естественному ходу вещей, являющемуся лучшим регулятором экономических отношений, лучшим фактором хозяйственного прогресса.

Подобное утверждение могло быть оправдано только в двух случаях: если можно было представить страну совершенно изолированной или считать, что все другие страны находятся на той же ступени экономического развития. «При современном же различии экономического развития народов, «естественный ход вещей» должен привести к тому, что пропасть, разделяющая отсталые в экономическом отношении страны от передовых, с каждым годом увеличивалась бы, и что произошло бы полное экономическое подчинение первых последним».

Иностранные капиталы появились в экономике России в весьма различных формах и видах, которые могут быть сведены, согласно Л.Воронову, к четырем основным категориям, находящимся в неясной связи одна с другой.

Во-первых, это государственные займы, заключаемые как со специальными целями, например, для постройки железной дороги, так и для удовлетворения государственных потребностей.

Второй способ приобретения иностранных капиталов – долгосрочные займы общественных и частных учреждений, заключаемые на внешних денежных рынках.

В-третьих, иностранный капитал появляется на внутренних рынках страны в форме краткосрочных операций по учету векселей и ссудам, выполняемых при посредстве местных банковских учреждений.

Наконец, иностранный капитал приходит вместе с иностранной предприимчивостью  для непосредственной эксплуатации естественных богатств страны.

Октябрьская революция 1917 г. положила конец первому этапу привлечения иностранных инвестиций в отечественную экономику, нанеся непоправимый урон естественному ходу развития России.

Совет народных комиссаров 1 января 1918 г. принимает Декрет, в п.3 которого сказано: «безусловно, и без всяких включений аннулируются все иностранные займы». Стало быть, 16-миллиардная сумма иностранных капиталов, вложенных в русские государственные займы, была аннулирована целиком. С национализацией транспорта были аннулированы все иностранные капиталы, вложенные в железнодорожное строительство. С национализацией банков и промышленных предприятий часть вложенных в этой форме иностранных капиталов избежала аннулирования, так как многие предприятия находились на территории, отошедшей от Советской России. Сумма иностранных капиталов в национальных предприятиях составляла 2 007 305 500 рублей. В целом же вся сумма аннулированных иностранных капиталов, вложенных в государственные  займы, железные дороги, банки, торговые  и промышленные предприятия,  составила, по меньшей мере, 19 млрд. руб.[9]

Но несмотря на все это, иностранные капиталы оказали определенное влияние на экономику России и после Октябрьской революции 1917 г. Восстановление экономических связей с внешним миром шло по двум направлениям: во-первых, по пути развития внешней торговли, и, во-вторых, по пути привлечения иностранных капиталов.

Что касается первого направления, то с ним дела обстояли более или менее плохо – торговать в России еще не разучились. Дело с привлечением иностранных капиталов обстояло значительно хуже. А как же иначе? Ведь был нанесен чувствительный удар по иностранным инвесторам.

Но, тем не менее, советское правительство смогло заинтересовать зарубежных предпринимателей и привлечь их капиталы для подъема многих отраслей экономики. Советская Россия старалась использовать все возможности для установления нормальных отношений с капиталистическими странами. Российские  делегации принимали участие на международных конференциях в Генуе, Гааге, Лозанне, Лондоне не только с целью признания де-юре Советской России. Большевистское правительство понимало, что без торгово-экономических связей с другими государствами невозможно восстановление разрушенного войной народного хозяйства.

Естественно, что условия функционирования иностранного капитала в России до и после 1917 г. значительно отличались друг от друга.

В условиях братоубийственной гражданской войны и иностранной интервенции, когда вся экономическая деятельность была сконцентрирована в руках государства (политика «военного коммунизма») вопрос  о привлечении иностранных капиталов был временно отодвинут на задний план. Но когда исход гражданской войны был уже ясен, привлечение зарубежных капиталов становится вопросом дня.

Основной формой привлечения иностранного капитала в годы нэпа стали концессионные договоры с иностранными инвесторами. В резолюции «О финансовой политике» XI съезда РКП(б) развитие этой формы международного экономического сотрудничества предусматривалось как одно из путей оздоровления бюджета и ликвидации его дефицита.

В 1922 г. в ходе двух  международных конференций – в Генуе и Гааге – специально обсуждались вопросы о концессиях в связи с вопросом о возмещении. Российская делегация заняла следующую позицию: «Российское правительство выражает готовность предоставлять в пользование иностранцам их бывшую собственность, национализированную и реквизированную, в тех случаях, когда это возможно в силу социально-экономической системы и основных законов Российской республики, то есть,  предоставляя им в первую очередь при сдаче их бывшей собственности в концессию или в аренду.., причем все эти виды пользования будут заключаться на срок и на условиях, подлежащих установлению в каждом отдельном случае».

На Гаагской конференции российская делегация предъявила подкомиссии частной собственности список предприятий, предложенных к сдаче в концессию.

Таким образом, на этих двух международных конференциях 1922г. концессии играли роль одного из средств урегулирования претензий иностранных государств. Но при этом Советское правительство категорически отказывалось под видом концессии возвращать национальные предприятия в собственность их бывшим владельцам. В любом случае концессия представлялась лишь на условиях срочного пользования передаваемым предприятиям.

Однако, в апреле 1929 г. на Пленуме ЦК ВКП(б) позиции сторонников продолжения новой экономической политики были существенно подорваны. Резкий переход к военно-коммунистической системе предрешил судьбу, как концессионной политики, так и успешно действовавших в СССР концессий. В условиях сталинского курса на форсирование социалистического строительства, создаваемые концессиями политические неудобства перевесили огромные выгоды, которые эти предприятия приносили государству.

В конце 20-х годов началась усиленная ликвидация существующих концессий. Наряду с этим стала свертываться и сама концессионная политика: новые договоры с 1928-1929 г.г. уже не подписывались.

Концессионной политике был нанесен вред угрожающих размеров после так называемого «шахтинского дела» об экономическом вредительстве, по которому проходило несколько германских  технических специалистов. В 1930г. были арестованы и осуждены почти все руководящие работники концессии «Лена-Голдфилдс», которым было предъявлено обвинение  в шпионаже и экономической контрреволюции. Обвинения в шпионаже и вредительстве выдвигались и против многих других концессионеров.

Ощутимый урон концессионной политике нанесла обозначившаяся уже в 1925 г. тенденция к снижению мировых цен и спрос на продукцию основных концессионных предприятий в СССР – лесных, горнодобывающих и золотопромышленных. Эта тенденция развивалась вплоть до конца 20-х годов и не могла не усилиться в период мирового экономического кризиса. Потеря рынков, на которых концессионеры получали валютную выручку, и общее расстройство мирового капиталистического хозяйства в годы «великой депрессии» подвели черту с международно-экономической точки зрения под названием концессионного дела в СССР.

В своей книге «Мой век – двадцатый» А.Хаммер весьма красочно описывает условия работы концессионеров в СССР. Например, как за небольшое административное прегрешение можно было, в полном соответствии с революционной законностью, угодить под арест. А чего стоит рассказ о «черной» валютной бирже в Москве, куда приходили не только спекулянты, но и добропорядочные служащие Госбанка для обмена – по государственной нужде – валют.  У входа в биржу сидела женщина – контролер с заряженным наганом… И, наконец, апофеоз этих воспоминаний – история о том, как их автор едва не оказался съеденным сибирскими волками по пути на свою асбестовую концессию.

Конечно, не волки отпугивали иностранных предпринимателей. Были у них более веские причины опасаться вкладывать свои капиталы в советскую экономику. Итак, что же мешало концессионной политике наполниться реальным содержанием, хотя бы в тех достаточно узких рамках, которые были ей поставлены политическим руководством страны? Разумеется: суровый инвестиционный климат в СССР, слишком суровый, чтобы здесь мог прижиться иностранный капитал.

Россия вступает в XXI  век с неутешительными итогами. В настоящее время внутренний валовой продукт (ВВП) нашей страны составляет менее 2/5 уровня 1990 г., производство в промышленности за 90-е годы сократилось более чем наполовину, в сельском хозяйстве – на 40%. Над государством, как домоклов меч, навис гигантский долг в 170 млрд. долл., ежегодные выплаты по которому оцениваются на уровне 90% от текущих бюджетных поступлений.

Как же обстоят дела с важнейшей предпосылкой экономического развития, способностью инвестировать в реальный сектор экономики? Факты говорят сами за себя. Например, объем капиталовложений в 1998 г. составил менее четверти от уровня 1990 г. России для решения накопившихся проблем необходимо обеспечить развитие экономики темпами в 4-5% в год в течении 20 лет, для  чего потребуется инвестировать 2 трлн. долл. Это означает необходимость привлечения инвестиций из всех источников в размере 100 млрд. долл. в год.

Для сравнения следует отметить, что общий объем инвестиций, в основной капитал в 1999г. в Российской Федерации оценивался в 525 млрд. руб., то есть, был ниже такого уровня в четыре-пять раз.

Мобилизовать капиталовложения в указанных размерах, особенно в условиях свертывания инвестиционных потоков и сохранения тяжелого бремени обслуживания и выплаты внешнего долга, можно только путем разработки тщательно продуманной и последовательно осуществляемой особой политики привлечения инвестиций, кардинально отходящей от существующей практики. Это должна быть новая инвестиционная политика (своеобразный «инвестиционный НЭП»), - считают некоторые специалисты, - основанная на либерализации режима привлечения и функционирования как отечественных, так и иностранных инвестиций. Это должна быть политика, нацеленная на то, чтобы любой ценой обеспечить максимальный объем привлекаемых капиталовложений для вывода страны из затянувшегося кризиса.

Одним из краеугольных камней новой инвестиционной политики должен стать новый подход к вопросу о привлечении иностранных инвестиций в интересах экономического обновления страны. Такой подход должен, прежде всего, учитывать реальности современного мира.

В настоящее время около 170 стран (30 лет назад 85 стран) постоянно привлекают иностранные инвестиции в свою экономику. В последние годы даже такие страны, как Куба и КНДР, становятся на путь привлечения иностранного капитала для разрешения застарелых экономических проблем.

Суммарный приток прямых иностранных инвестиций в страны-реципиенты достиг в 1998 г. 644 млрд. долл. против 28 млрд. долл. в 1975 г. По темпам роста трансграничное движение инвестиционных ресурсов в  форме ПИИ далеко оторвалось от соответствующих показателей, характеризующих в масштабах всего мирового хозяйства динамику ВВП, промышленного производства, международной торговли.

На фоне глобальных масштабов в привлечении и использовании иностранных инвестиций в последней четверти XX в. Россия занимает очень скромную позицию. Удельный вес иностранных капиталовложений в инвестициях  в основной капитал  России колеблется от 1,5% в 1997 г. до 3,2% в 1998 г., причем на долю самой «созидательной» гости иностранного капитала – прямые иностранные инвестиции (ПИИ) – приходилось от 0,6% в 1997 г. до 1,5% в 1995 г.

По международным стандартам, объем ПИИ; привлекаемых в российскую экономику, остается несущественным, особенно если учесть размеры страны и масштабы ее экономики. Так, в 1998 г. объем привлеченных ПИИ составил в России 3360 млн. долл. Для сравнения, в том же году в экономику КНР привлечено ПИИ на сумму почти в 15 раз большую. Удельный вес России в общем мировом объеме привлекаемых ПИИ оценивался в 1998 г. лишь в 0,3%. Что же касается общего объема иностранных инвестиций, привлеченных в Россию, то в 1997 г. он составил 6241 млн. долл., тогда как в Китай – 44236 млн. долл., Бразилию – 19652 млн., Мексику – 12477 млн. долл.

За весь период экономических реформ, то есть с 1987 г., на каждого жителя России пришлось 63 долл. прямых иностранных инвестиций, тогда как в Венгрии этот показатель составлял 1667, Эстонии – ок. 700, Азербайджане – 425 долл.

В свете вышеприведенных данных абсолютно беспочвенными представляются высказывания отдельных политических лидеров левого толка о засилии иностранного капитала в России.

В этой связи очень примечательно, что в 1996 г. объем прямых  иностранных инвестиций только из стран ЕС в США превысил 500 млрд. долл. Здесь есть над чем подумать некоторым нашим политикам, боящимся иностранных капиталов. Нельзя здесь не отметить, что боязнь иностранных капиталов в России является не новой. Не случайно еще Д.И.Менделеев в свое время призывал российскую власть и деловых людей не бояться прихода иностранного капитала, рассматривая это как очень полезное явление для развития страны.

Незначительные масштабы привлечения иностранных инвестиций в российскую экономику, обусловлены общим неблагоприятным инвестиционным климатом – политическая нестабильность, затянувшийся кризис, незавершенность процесса перестройки экономики,  коррупция и т.д. Не последнюю роль здесь играют и сложные проблемы в правовом регулировании иностранных инвестиций в России.

Сироткин В.Г. Иностранные инвестиции в России (исторический аспект).//Международный конгресс инвесторов. М., 1998. С.115-116.

Донгаров А.Г. Иностранный капитал в России и СССР. М., 1992. С.8.

Вавилин И. Иностранные капиталы в России. М., 1925. С.51.

Лебединец И.Н. Из истории привлечения иностранных инвестиций в России.// Труды МГЮА. № 1. М., 1997. С.179.

Левин Н. Германские капиталы в России. Петроград. 1918. С.25.

Сироткин В.Г. Иностранные инвестиции в России (исторический аспект)// Международный конгресс инвесторов. М., 1998. С.117.

Сироткин  В.Г. Иностранные инвестиции в России (исторический аспект).// Международный конгресс инвесторов. М., 1998.С. 118

Сироткин В.Г. Иностранные инвестиции в России (исторический аспект).//  Международный конгресс инвесторов. М., 1998. С. 118-119.

См.: Богуславский М.М. Иностранные инвестиции: правовое регулирование. М., 1996. С.7.

Данные взяты из книги: Богусловский М.М. Иностранные инвестиции: правовое регулирование. М., 1996. С.3.

Брандт Б.Ф. Иностранные капиталы . Их влияние на экономическое развитие страны. СПб. 1898. Т.2.

Брандт Б.Ф. Иностранные капиталы. Их влияние на экономическое развитие страны. СПб. 1898. Т.2. С.15.

Воронов Л. Иностранные капиталы в России. М., 1901.

Лебединец. Из истории привлечения иностранных инвестиций в России. С. 181.

Штейн Б.Е. Генуэзская конференция. М., 1923. С.68.

Хаммер А. Мой век- двадцатый. Пути и встречи. М., 1988. С.100.

Ершов Ю., Цветков Н. Хотели как лучше, а получилось как всегда.// Инвестиции в России № 2. 2000. С.3.

Ершов Ю., Цветков Н. Хотели как лучше, а получилось как всегда.

Там же. С.3

JETRO White Paper on Foreign Investment 1999 (Summary).

Яковлева Е. Политика привлечения иностранных инвестиций в Россию: пора перемен?// Мировая экономика и международные отношения. 1999. № 11. С.92.

Фишер П. Прямые иностранные инвестиции для России: стратегия возрождения промышленности. М., 1999. С.75.