Описанная ситуация, к сожалению, является лишь одним из множества случаев внутренней рассогласованности норм, содержащихся в Уголовном кодексе РФ.

Следует отметить, что в доработке нуждаются не толь­ко положения Особенной части УК, но и отдельные статьи Общей части, которые также не согласованы между собой. Рассмотрим еще один наглядный пример. Как известно, в соответствии со ст. 3 УК РФ уголовный закон подлежит бук­вальному толкованию, применение его по аналогии не допу­скается. Так вот, если строго следовать букве закона, то, теоре­тически, в настоящее время существует совершенно легальный способ, позволяющий преступнику избежать наказания в виде пожизненного лишения свободы. Для этого необходимо... со­вершить еще одно преступление (возможно даже также ка­рающееся пожизненным лишением свободы) или иметь не­отбытое наказание по предыдущему приговору суда. Иными словами, обстоятельства, которые по логике вещей должны повлечь ужесточение наказания, в силу погрешностей зако­нодателя, наоборот, влекут его снижение. Причем описанный абсурд полностью основан на законе - в соответствии с ч. 4 ст. 56 УК РФ в случае частичного или полного сложения сроков лишения свободы при назначении наказаний по совокупности преступлений максимальный срок лишения свободы не мо­жет быть более 25 лет, а по совокупности приговоров - 30 лет. Подобное положение частично дублируется в ч. 3 ст. 70 УК РФ. Таким образом, если совершено одно преступление соответ­ствующей категории, за него может быть назначено наказание в виде пожизненного лишения свободы, а вот если совершено несколько преступлений, то наказание не может превышать 25 лет (по совокупности приговоров - 30 лет). Вряд ли такая ситуация соответствует принципу законности в его истинном смысле.

Другой аспект несогласованности логической конструк­ции составов преступлений касается соотношения общих и специальных норм Особенной части УК РФ. Согласно ч. 3 ст. 17 УК в случае, если преступление предусмотрено общей и спе­циальной нормами, совокупность преступлений отсутствует и уголовная ответственность наступает по специальной норме. Таким образом, законодатель четко определил грань между совокупностью преступлений и конкуренцией общей и спе­циальной уголовно-правовых норм. Однако зачастую в специ­альной норме отсутствуют квалифицирующие признаки, ко­торые есть в общей норме, соответственно, специальная норма менее полно отражает состав совершенного преступления, по сравнению с общей нормой. Либо встречаются такие случаи, когда специальная норма, которая по смыслу является более тяжкой, предусматривает менее строгое наказание, чем общая норма, что опять-таки является неправильным с точки зрения теории уголовного права и элементарной логики. Стремясь исправить подобные пробелы, судебная практика идет по пути применения квалификации по совокупности преступле­ний - т. е. одновременного применения специальной и общей норм, что прямо запрещено вышеуказанными положениями ст. 17 УК РФ.

Для примера проведем небольшой анализ квалифика­ции преступного насилия в отношении представителя власти. Уголовная ответственность за данное деяние предусмотрена ст. 318 УК РФ. Эта уголовно-правовая норма является специаль­ной по отношению к целому ряду преступлений против лич­ности - побои (ст. 116 УК), умышленное причинение легкого вреда здоровью (ст. 115 УК), умышленное причинение вреда здоровью средней тяжести (ст. 112 УК), умышленное причи­нение тяжкого вреда здоровью (ст. 111 УК). Это самые распро­страненные случаи конкуренции подобных посягательств. Ос­новным разделяющим барьером между общей и специальной нормами в данном случае будет являться особый статус потер­певшего: если он будет являться представителем власти при исполнении служебных обязанностей, то усматриваются при­знаки преступления, предусмотренного специальной нормой

-    ст. 318 УК, если он таковым не является, то ответственность должна наступать по общей норме - статьям УК, предусма­тривающим преступления против личности. Казалось бы, ч. 3 ст. 17 УК не оставляет иного выбора, однако не все так просто.

Сравнивая составы преступлений, предусмотренных ст. 318 и статьями 111, 112 УК РФ, можно увидеть следующее. Как уже указывалось выше, насилие, предусмотренное статьями 111 и 112 УК, относится к насилию, опасному для жизни или здоровья. Ответственность за подобное насилие в отношении представителя власти предусмотрена ч. 2 ст. 318 УК. Однако в ч. 3 ст. 111 УК имеется ряд квалифицирующих признаков, которые существенно повышают общественную опасность данного деяния, таких, как совершение преступления группой лиц, группой лиц по предварительному сговору или органи­зованной группой (п. «а») и в отношении двух и более лиц (п. «б»). Данное преступление наказывается лишением свободы на срок до двенадцати лет с ограничением свободы на срок до двух лет либо без такового и относится к категории особо тяж­ких (что, кстати, влияет на назначение наказания). Подобных квалифицирующих признаков нет в ст. 318 УК, однако в силу

ч. 3 ст. 17 УК ответственность за такие же деяния в отношении представителя (представителей) власти в любом случае долж­на наступать по специальной норме, т. е. по ст. 318 УК РФ. По­лучается, что для квалификации не имеет значения увеличе­ние количества потерпевших представителей власти - размер ответственности такой же, как за насилие в отношении одного лица. Также законодатель закрыл глаза на такие отягчающие квалифицирующие признаки, как совершение преступления группой лиц, группой лиц по предварительному сговору или организованной группой. При этом максимальное наказание по ст. 318 УК РФ составляет значительно меньший размер, чем за преступление против личности - десять лет лишения сво­боды, хотя общественная опасность этого деяния больше - в силу особого статуса потерпевшего и наличия дополнительно­го объекта посягательства. Соответственно, данное преступле­ние не относится к категории особо тяжких, а является просто тяжким. Получается, что в силу несовершенства логической структуры ст. 318 УК РФ, сформулированной без учета правил конкуренции уголовно-правовых норм, указанных в ч. 3 ст. 17 УК, за более тяжкое преступление установлено менее строгое наказание, что является неверным по своей сути.

Как уже упоминалось выше, стремясь исправить подоб­ное положение вещей, суды фактически идут на нарушение положений Общей части УК РФ и квалифицируют содеянное по совокупности преступлений. Так, в Обзоре качества рас­смотрения окружными (флотскими) судами уголовных дел по первой инстанции, утвержденном постановлением Прези­диума Верховного Суда РФ от 26 января 2005 г., указано, что «для правильной квалификации посягательств, совершаемых с применением физического насилия, важное значение име­ет вопрос о случаях идеальной совокупности и конкуренции норм. Речь идет о том, какой объем физического насилия ох­ватывается без дополнительной квалификации соответствую­щим признаком конкретного состава преступления, а когда требуется дополнительная квалификация по статьям о пре­ступлениях против жизни, здоровья и физической свободы.

На практике основным способом решения указанной проблемы является сопоставление строгости конкретных санкций, поскольку характер общественной опасности пре­ступления, степень важности того или иного объекта уголов­но-правовой охраны, в том числе и опасность причиненного ему вреда, формально отражены в санкции.