Не случайно, в проекте новой редакции ГК РФ предло­жение о закреплении «кредиторских обязанностей» не нашло отражения, расширен лишь перечень «должниковых дей­ствий (оказание услуг, внесение вклада в совместную деятель­ность)». Е.Я. Мотовиловкер договорное обязательство предла­гает сформулировать в ГК РФ как «имущественное гражданское правоотношение», с чем затруднительно согласиться ввиду существования иных договорных обязательств. Например, обязательств покупателя по организации демонтажа изделия для устранения его дефекта поставщиком, обязательств постав­щика по предоставлению сертификата происхождения това­ра. В ст. 307 ГК РФ сохранено понятие простого обязательства. Оно позволяет чётко фиксировать в договорных конструкциях внесудебной защиты положение действительного кредитора по обязательству относительно права требования. При этом за­крепление в договоре юридических продуктов защиты может относиться к простым обязательствам из договоров в сфере предпринимательской деятельности любой правовой приро­ды, включая непоименованные, комбинированные, комплекс­ные, смешанные, внутреннего и внешнего оборота.

Цивилистические конструкции защиты прав кредитора без судебного, третейского разбирательства и применения гражданско-правовых и процессуальных по своей характе­ристике примирительных процедур являются результатом правовой деятельности коммерческих организаций на ста­дии заключения договора. Каждая из них осознает, что нечёт­ко прописанные условия и/или пробелы договора позволят другому участнику выйти на судебное решение против неё, каждое условие договора в результате будет иметь определён­ную стоимость. Не случайно уровень предпринимательского опыта дополняется опытом правовым. Поэтому приобретает актуальность и значимость формирование соответствующего особенностям этих правоотношений понятийного аппара­та. Такое новое для российской науки правовое явление как внесудебная защита прав для отражения высокоинтеллекту­альной деятельности консультантов по созданию юридически предпочтительных продуктов требует привлечения соответ­ствующей терминологии.

К их числу мы считаем следует отнести охватывающее дея­тельность субъектов предпринимательства по созданию дого­ворных конструкций защиты понятие «правовая самопомощь». Создание и проведение в договоре индивидуального варианта конструкции внесудебной защиты прав кредитора по отдель­ному обязательству невозможно без скрупулёзной работы владеющих профессиональными знаниями и навыками спе­циалистов. Предвидящий свои защитные проблемы при неис­полнительности должника ещё на уровне формулирования ус­ловий заключаемого договора, субъект предпринимательства стремится творчески проявить волю на согласование соответ­ствующих своему будущему положению кредитора защитных конструкций договора. Если проанализировать заключаемые на внутреннем и мировом рынках соглашения, то становится очевидным, что их условиями устраняется диспозитивно пред­усмотренная в разновидовых и разносистемных регуляторах продолжниковая направленность защиты либо не отвечающее цели конкретного соглашения нормативное разделение рисков или пробелы законодательства, которыми впоследствии может воспользоваться должник, когда предоставит потерпевшему кредитору исполнение, не соответствующее договору либо не предоставит его вовсе.

В развитие этого тезиса скажем, что правовая самопо­мощь может быть определена как целенаправленное про­ведение субъектом предпринимательства в тексте заклю­чаемого договора структурированной системы устойчиво связанных условий и оговорок в эксклюзивных конструкциях внесудебной защиты прав кредитора его самостоятельны­ми юридическими действиями и восполнение в договорном тексте пробелов нормативных конструкций, содержащихся в диспозитивных нормах правовой системы РФ (иного при­менимого к контракту права), неписанных правилах обы­чаев, путём учёта прецедентных решений, существующих в бизнес-практике новых юридических инструментов, иных доступных к отбору источников. Правовая самопомощь не нарушает пределов предмета гражданско-правового до­говорного регулирования, является наиболее интеллектуаль­ной частью договорного компонента правового регулирова­ния, помогает осознавать проблемы в правовом познании и решать их по конкретному договору.

Согласно авторитетному мнению В.В. Яркова современ­ная российская правовая система в целом «не направлена на предупреждение и погашение конфликта, а рассчитана в основном на рассмотрение споров». Правовая самопо­мощь устраняет диспропорции во взаимодействии судеб­ного порядка разрешения юридических дел и внесудебной защиты прав односторонними юридическими действиями субъекта, имеющего права в простом обязательстве. Из со­держания заключённого договора субъект априори знает о конкретных, детально согласованных конструкциях за­щиты своих прав в положении действительного кредитора по обязательству. Договорные конструкции подавляют ана­лог конструкций внесудебной защиты действующего (при­менимого) права, противопоставлены им как автономное правовое решение по данному договору. Посредством пра­вовой самопомощи договорная конструкция внесудебной защиты прав кредитора конкретизируется применительно к обязательствам индивидуального договора. В саморегули- руемых каждой стороной договора под себя конструкциях защиты прав односторонними юридическими действиями для достижения цели обязательства устанавливается про- кредиторский порядок исполнения, изменения и прекра­щения обязательств. В результате должник по обязательству связывается согласованной необходимостью подчиниться ре­ализации кредитором самоисполнимых действий по пред­усмотренной договором конструкции защиты. Следует осо­бо отметить, что правовая самопомощь позволяет создавать договорные конструкции защиты прав субъекта, оказываю­щегося при последовательном исполнении простых дого­ворных обязательств кредитором, указанное словосочетание употребляется в этом смысле.

Таким образом, с учётом общедозволительного метода правового регулирования в условиях свободы договора глав­ным результатом правовой самопомощи субъектов права на основе правообразовательных правомочий можно обо­снованно считать установление имеющих обязательственный эффект и противопоставимых нормативным конструкциям внесудебной защиты прав её оптимизированных договорных вариантов.

Несовершенства нормативного регулирования логи­ческих конструкций внесудебной защиты прав создают неоправданную возможность увеличения предпринима­тельского риска не только кредитора, но и должника по обя­зательству. Поэтому адвокатские бюро разрабатывают юри­дические продукты по устранению существенных (не всегда соответствующих природе предпринимательства) преиму­ществ кредитора, обеспечивая тем самым рациональность и предсказуемость договорных отношений. Например, разработанное фирмой условие о договорной неустойке за немотивированный отказ от договора об оказании услуг обоснованно приравнивается к предоставлению заказчику скидок за нерасторжение договора. В договоры переработ­ки нефти из давальческого сырья включаются защитные для исполнителя условия об объёме и порядке оказания заказчи­ком содействия в обеспечении подрядчика топливом на технологию и топливом на энергетику. В договоры поставки - о предоставлении поставщику покупателем особых средств затаривания и пакетирования.

А.    С. Комаров считает оправданным ограничение свободы договора по формированию его содержания в отношениях между предпринимателями исключительно в случаях, ког­да одна из сторон договора является малым предприятием, поэтому изначально не обладает необходимым опытом. Если малое предприятие не являлось разработчиком догово­ра, фактически не участвовало в выработке текста договора, правовая сила договорных конструкций внесудебной защиты прав другого субъекта с преобладающими переговорными возможностями может быть утрачена ввиду признания до­говора незаключённым из-за недобросовестного поведения в обороте. Определение правовых понятий: «малое предпри­ятие», «среднее предприятие» содержится в Рекомендации 2003/361 Комиссии ЕС относительно микро-, малых и средних предприятий. Рассматривая непростительной иррацио­нальность коммерсантов при согласовании договорных тек­стов, более значительными видит пределы патерналистского контроля за справедливостью договора со стороны импера­тивных норм закона или суда А. Г. Карапетов. Законодатель устанавливает пределы осуществления с защитной целью кон­струкций на основе односторонних сделок. По договору арен­ды, например, возможен только полный, а не частичный отказ от договора (абз. 2 п. 2 ст. 610 ГК РФ).

Выявление юридической природы внесудебной защиты продолжим на втором уровне - при применении защитных конструкций кредитором. Содержанием собственно второго уровня внесудебной защиты является применение сконстру­ированных в договоре или упорядоченных по сравнению с содержащимися в нормах позитивного права, иных част­ных правовых регуляторов конструкций защиты прав одно­сторонними действиями стороны обязательства без участия, помощи и поддержки не только суда, регулятивного арбитра­жа, но и медиаторов, экспертов, специалистов, посредников и другого контрагента. Это облегчает защиту существенным образом.