Общая правовая характеристика прав на землю крестьянского двора в дореволюционном российском законодательстве

ИСТОРИЯ ГОСУДАРСТВА И ПРАВА Сидаков Д. Х. В статье проводится научный правовой анализ развития аграрных отношений, законодательства о крестьянской реформе 1861 г. и аграрной реформы П. А. Столыпина, рассматриваются научные представления, судебная практика о правовом статусе крестьянского двора, о правовом режиме земель в подворном землевладении, юридическом построении крестьянского двора, гражданско-правовых сделках крестьян, вышедших из общины, по продаже и залогу крестьянских земель.

Крестьянская реформа 1861 г., отменившая крепостное право, положила начало капиталистической формации в стране. Быт и правовой уклад крестьян до революции 1917 г. строился в соответствии с Манифестом 19 февраля 1861 г. и Общим положением о крестьянах, вышедших из крепост­ной зависимости.

Законы от 19 февраля 1861 г. предоставили крестьянам личную свободу, «но собственность на землю сохранили за по­мещиком. Крестьяне оставались лишь пользователями тех угодий (наделов), которыми они пользовались ранее. Приоб­рести землю крестьяне могли только путем выкупа, а до со­вершения сделки оставались временно обязанными. С 1883 г. временно обязанные отношения были ликвидированы, субъ­ектом собственности в большинстве регионов стала община, а в некоторых районах — крестьянский двор».

«Для упорядочения процедуры наделения крестьян по­левыми угодьями наряду с Общим положением о крестьянах, вышедших из крепостной зависимости, были разработаны 4 Местные положения, из которых наибольшее значение имело так называемое Великороссийское положение. Кроме того, особые положения были разработаны для Прибалтийских губерний, Малороссии (отдельно для Правобережной и Ле­вобережной Украины), Литвы и Белоруссии, имевших особые режимы землевладения и землепользования. Условия выкупа определялись специальным Положением».

Особый правовой режим для поземельного устройства был установлен Положением от 28 июля 1863 г. о крестья­нах «водворенных на землях имений государевых, дворцовых и удельных», т.е. бывших удельных крестьянах, плативших оброк в пользу всей царской фамилии. Число их превышало 1 млн душ мужского пола. С 1866 г. началось поземельное устройство государственных крестьян. «Все имущество, — го­ворится в законе, — не принадлежащее никому в особенности, т.е. ни частным лицам, ни сословиям лиц, ни дворцовому ведомству, ни уделам, ни установлениям, не принадлежат к составу имущества государственных. Такова суть: казен­ные земли, пустопорожние и дикие поля, леса, оброчные статьи.». При этом предусматривалось расширение их прав «по владению, пользованию и распоряжению предо­ставленными им в надел от казны землями». Особенность их правового положения состояла в том, что государственным крестьянам не присваивались даже наименования «крестьян- собственников», так как термин «владение» означал призна­ние права постоянного пользования лишь отведенной в надел землей, отрезков не предполагалось. Крестьяне лишались права пользоваться лесом на казенных дачах. Государство сохраняло за собой право верховного собственника земель бывших государственных крестьян и становилось единолич­ным собственником лесных дач, ликвидировав в них извечный крестьянский сервитут. За надел крестьяне платили прежнюю оброчную подать, в ряде губерний дополнительный сбор, а также лесной налог, где лес оставался в наделе.

Одним из положительных итогов крестьянской реформы 1861 г. было то, что «в результате этой реформы в крестьян­ской общине и в целом в земледелии России произошли су­щественные изменения. Крестьяне получили около 40 млн га земли и были освобождены от крепостной зависимости. Уси­ление материальной заинтересованности вчерашних крепост­ных в форме «работы на себя» привело к хорошим практи­ческим результатам: если среднегодовое производство зерна в России в предреформенный период составило 141 млн четвертей, то первое пореформенное десятилетие — 216 млн т.е. прирост составил 46%. «Перепись 1897 г. показала, что насе­ление России выросло в два с лишним раза, хотя пахотно-лу­говых площадей у надельных общинников прибавилось толь­ко на 28%. Крестьянство продолжало придерживаться общих традиций, хотя внедрившиеся капиталистические отношения в деревне начали разрушать былое общинное равенство, вводя в обиход кулацкую аренду и долговые отработки».

Особо тщательного обсуждения заслуживает вопрос о пра­вовом режиме надельных земель, под которыми в Общем по­ложении о крестьянах, вышедших из крепостной зависимости от 19 февраля 1861 г., понимаются земли, полученные кре­стьянами на основании законов об обязательном наделении землей по крестьянским положениям, а равно и земли, так или иначе предоставляемые крестьянам от казны в постоян­ное пользование, как, например, переселенцам.

По одному земельному спору, возникшему в 1902 г., в ре­шении № 902/27 Сенат разъяснил, что «действующий закон заключает в себе точное определение тех земель, которые должны быть отнесены к числу надельных. Из содержания ст. 3 Общего Положения, ст. 5 Местного Великороссийского По­ложения, ст. 1 Положения о выкупе и целого ряда других за­коноположений усматривается, что под надельными землями разумеются такие земельные участки, которые на основании особых узаконений о земельном устройстве крестьян различ­ных наименований были предоставлены им в собственность или постоянное пользование для обеспечения их быта и вы­полнения лежащих на них обязанностей в отношении прави­тельства и бывших их помещиков». В решении от 29 ноября 1899 г. Сенат предостерегает от расширения объема этого понятия применительно к смыслу закона. Это решение Се­нат мотивирует тем, что «относительно права распоряжения крестьян надельными землями установлен в законе целый ряд ограничений, а ограничительные законы не допускают вообще расширительного толкования, то отсюда само собой следует, что все земли, приобретенные крестьянами в соб­ственность не по актам земельного их устройства... могли бы быть отнесены к числу надельных земель только в том случае, если бы для этого имелись прямые указания в законе».

В решении Общего Собрания Сената за 1914 г., которое развивает решение № 902/27, надельными признаются лишь те земли, которые предоставлены сельским обывателям на ос­новании положений от 19 февраля 1861 г. Сенат снова предо­стерегает от расширительного толкования этого понятия. «Согласно разъяснению Сената (Общее собрание 25 ноября 1902 г.), — гласит это решение, — закон от 14 декабря 1893 г. есть закон ограничительный, стесняющий свободу распоря­жения такими землями, которые предоставлены сельским обывателям. на основании положений от 19 февраля 1861 г. о надельных землях. Упомянутый закон 14 декабря 1893 г., как закон исключительный, по общему правилу, не может быть распространен далее тех пределов, кои в нем указаны. Поэтому правила 14 декабря 1892 г. без прямого указания в законе не могут быть распространяемы на те чиншевые земли, по коим выкупная сумма уже погашена», которые противопоставляются Сенатом «надельным землям крестьян по положению 19 февраля 1861 г.».

С введением в действие Указа от 9 ноября 1906 г. и Закона от 14 июня 1910 г. ограничения крестьян в праве отчуждения надельной земли, установленные законом от 14 декабря 1893 г, запрещавшим продажу крестьянских надельных земель, если не было согласия 2/3 общества и разрешения, утвержденного губернским присутствием или губернским по крестьянским делам присутствием, были признаны утратившими силу.

Правовой режим надельных земель устанавливается в за­висимости от того, завершена ли выкупная операция или предоставляемая обществу земля еще не выкуплена. После уплаты выкупной ссуды на выкупленные земли распростра­няются правила установленные Общим Положением в отно­шении земель, приобретенных крестьянами в собственность. При этом действует правило, согласно которому земля, выку­пленная целым сельским сообществом, признается собствен­ностью всего сообщества, наделенного правом разверстки земли между своими членами. Крестьянское общество как юридическое лицо имеет свой орган в лице сельского схода. Первоначальная разверстка и последующие переделы на­дельных земель производятся по решению сельского схода, которое принимается 2/3 общего числа всех крестьян, имею­щих право голоса на сходе.

Чтобы освободиться от тяжелых последствий переделов, крестьяне могут провести выкуп состоящих в их пользовании участков в подворное владение. Такая мера может быть при­нята и по постановлению общества относительно всех его членов. В таком случае общинное владение превращается в подворное. Крестьянский подворный участок после прекра­щения повинностей временно обязанных крестьян стал соб­ственностью не крестьянского общества, как общинная земля, а отдельного хозяйства. Эта особенность правового режима подворного участка крестьянского двора отражена в Положе­нии о выкупе 1861 г. и вполне соответствует по обоснованному мнению профессора Л. И. Кассо «тем правам распоряжения, которые были даны тогда отдельному домохозяину на усадеб­ную и полевую землю в тех местах, где было признано под­ворное владение: только в интересах казны было предписано, что если покупатель подворного участка, который до закона 1893 г. мог и не принадлежать к сельскому сословию, но чис­лится членом данного крестьянского общества, то весь выкуп­ной долг должен быть внесен при совершенствовании прода­жи, тогда как в остальных случаях покупщик-односельчанин брал на себя обязанность продолжать внесение платежей, лежавших на его предшественнике. (О. П. кн. 11120,118».

«Фундамент сельского хозяйства составляли надельные земли в количестве 138,7 млн десятин, принадлежавших на праве собственности отдельным сельским обществам раз­личной земельной обеспеченности, определявшейся, главным образом, историей наделения трех главнейших разрядок кре­стьян — государственных, помещичьих и удельных. За эти земли крестьяне заплатили бывшим помещикам и государ­ству около 2,5 миллиардов рублей, из которых 1,5 милли­арда выпало на долю бывших помещичьих крестьян. 80% крестьянских обществ владели землей на общинном праве, распределяя ее посредством периодических уравнительных переделов между все возрастающим населением общества. Остальные 20% были общества с подворным владением, пред­ставляющим собой как бы застывшую передельную общи­ну, так что каждый крестьянских двор владел в неизменных границах чересполосными участками в разных полях надела сельского общества».

Заслуживает особого внимания вопрос о правовом ре­жиме общинной и индивидуальной формы крестьянского землевладения, который приобрел особую актуальность при реализации законодательства о реформе 19 февраля 1861 г.

Анализируя реформу 1861 г., А. Салуцкий отмечает: «Главный вопрос — вопрос о выборе между общинным и ин­дивидуальным крестьянским землевладением — не был ре­шен окончательно, он был отложен лишь на будущее. Пример Европы по прежнему склонял верховные симпатии к прин­ципу единоличного владения, противоречащему народному правосознанию. И это постоянное раздвоение власть придержащей верхушки между сиюминутной выгодой, насущной политической надобностью и желанием следовать примеру передовой Европы стало своего рода заклятьем русского кре­стьянского вопроса».

В дореволюционной юридической литературе доминиро­вала позиция, согласно которой общинное владение «выросло на почве обычного, народного права». Близкое к этому по­нимание общинной формы землевладения давал профессор С. В. Пахман, который указывал на самобытное, чисто на­родное происхождение общины и в то же время отмечал тот факт, что «государство ввиду своих финансовых целей только воспользовалось корпоративной организацией общины: обя­занность каждого члена общины вносить в казну известную сумму податей оно возвело в обязанность самой общины и ве­дается непосредственно с нею же, а не с отдельными членами, притом по принципу круговой поруки».

Российским правом устанавливался особый правовой ре­жим для общинной собственности крестьян, которая полу­чила широкое распространение в северной, центральной, восточной России и Сибири. При таком устройстве крестьян­ского земельного быта крестьяне владели мирской или об­щинной землей, которая признавалась собственностью мира или сельского общества (общины).

Сущность этой формы землевладения заключалась, по свидетельству профессора М. И. Туган-Барановского, в том, что все семьи, которые принадлежали к данной общественной группе, наделялись правом на известную долю земли (причем весьма неравную), но только на идеальную долю. Реально зем­ля в частную собственность между отдельными хозяйствами была не поделена.

«Земля, под названием «мирской земли», на основании выкупной сделки или выкупного акта предоставлялась в соб­ственность лишь общине. Без ее согласия никто из домохо­зяев не мог обращать под хозяйственную обработку часть мирского надела. Община по своему усмотрению распоря­жалась выморочным усадебным участком: могла оставить его в общественном пользовании крестьян или предоставить его в общественное пользование всех крестьян или предоставить в потомственное пользование всех крестьян».

В долевой общине каждая семья могла требовать выдела своей доли, но не больше, как бы мала она ни была. В до­левой общине существовали качественные переделы земли, обмен земельных участков, но уравнивалось не количество земли во владении каждого двора, а только качество земель­ных участков, которое находилось в пользовании отдельных дворов.

В юридической литературе одни отстаивали общинную форму собственности на землю как драгоценное наследие русской старины, другие смотрели на общину, как условие укрепления в русском народе коллективизма. С другой сторо­ны, «признав принципиально землю, принадлежащую поме­щикам» (Общее Положение, ст. 3, изд. 1876 г.), законодатель устанавливал меры к содействию крестьянам в приобретении ими в собственность помещичьей земли. Главная мера состо­яла в оказании крестьянину кредита, при помощи которого он мог расплатиться с помещиком, оставаясь на много лет должником государству. «Общинной собственностью назы­вается право собственности на землю, принадлежащее союзу сельских обывателей, отдельные члены которого имеют лишь право совместного или обособленного пользования ею».

В правовой доктрине субъектом общинной собственности признавалось «крестьянское общество, состоящее из совокуп­ности членов, к нему приписанных. Круг этих лиц обыкновен­но совпадает с населением одного села, по закону предполага­ет также возможность более узких и тесных союзов: крестьяне одного села могут образовать несколько обществ, и наоборот, одно крестьянское общество может состоять из нескольких сельских групп, имеющих вместе одну общинную землю».

Сущность этой формы землевладения, по свидетельству профессора А. М. Гуляева, выражается в том, что общин­ная собственность крестьян — это «совокупное отношение лиц, входящих в состав крестьянского общества, способное к ликвидации, к разделу, к превращению в индивидуальную собственность отдельных лиц, с сохранением своеобразных особенностей, свойственных крестьянскому землевладению. Правомочия крестьянского общества и отдельных его чле­нов на принадлежащую общине, миру, землю определяются не общими гражданскими законами, а Положением о сель­ском состоянии».

Сторонником взгляда на общину как юридическое лицо был профессор Д. И. Мейер, который, рассматривая существо общинной собственности или общинного землевладения, обращал внимание на то, что общинная собственность «при­знана законом при освобождении крестьян от крепостной за­висимости и приняла самостоятельный характер со времени прекращения временно обязательных отношений крестьян к помещикам».

По обоснованному мнению профессора Г. Ф. Шершеневича, «общинное право распространяется на землю, на­зываемую мирскою (Положение Великороссийское, ст. 65), а именно на пашню, леса, луга, выгоны, воды. Оно не касается усадебной земли каждого крестьянского двора, которая и при общинном пользовании мирскою землею остается в потом­ственном пользовании проживающего в том дворе семей­ства и переходит к наследникам, согласно существующему в каждой местности обычному порядку наследования (ст. 66). Но общинное право распространяется на мирскую усадебную землю, которая состоит в черте селения и не принадлежит к усадебным участкам крестьянских дворов». Признаками общинной собственности на землю являются принадлежность земли на праве собственности, право владения и пользования или просто право пользования члена общины на земельный надел как домохозяина, представителя двора. При общинной форме владения отдельным членам общины предоставлялось лишь «право пользования и владения полевыми наделами, при условии принадлежности домохозяина или членов его семьи к крестьянскому обществу и ведения хозяйства на этих землях».

При характеристике правового режима земель общины в дореволюционной литературе обращается внимание на то, что земля в соответствии с Положением о выкупе 1861 г. при общинном владении признается собственностью общины как юридического лица. Статья 165 Положения о выкупе предо­ставляла домохозяину право выдела в частную собственность земельного участка при уплате выкупа. Статья12 Общего по­ложением о крестьянах, вышедших из крепостной зависимо­сти, «предоставляла право всем членам общества требовать выдела земельного участка в собственность пропорционально участию в приобретении земли — из состава земель, нахо­дившихся в общественной собственности. Законодательство при известных условиях предоставляло, таким образом, до­мохозяевам не вещное, а обязательственное право выделяться из общины и требовать выдела земельного участка. Осущест­влялось это право при переделе на основаниях, принятых большинством 2/3 домохозяев в составленном им приговоре о переделе. На этой основе возникли юридические конструк­ции о двойственности общинной собственности и правосубъ­ектности как общины, так и ее членов (Г. Ф. Шершеневич, С. В. Пахман)».

Положение о надельных землях, составленное в 1903 г. Министерством внутренних дел (ст. 130), и Положение о зе­мельных обществах, владеющих надельными землями (ст. 125), разработанное редакционной комиссией Министерства внутренних дел, внесенные в первую сессию Государственной Думы, признавали субъектом права на выдел земли из общи­ны домохозяина, а не члена общины. Указ от 9 ноября 1906 г. уничтожает единственную опору старой сенатской теории о строе крестьянского «двора» как юридической личности и признает подворные участки личной собственностью до­мохозяина.

Поземельные отношения в общине строились на основе норм обычного права, в соответствии с которыми институт права наследования был заменен правом семейных разделов. И еще одна из главных особенностей крестьянского общежи­тия состояла в том, что крестьянским двором признавался не столько родственный, сколько трудовой и хозяйственный союз лиц, совместно ведущих хозяйство. В русской общине для получения своего земельного надела не было необходимости сыновьям и зятьям ждать смерти отца и тестя, чтобы делить его имущество. Здесь соблюдалось правило наделять каждого сына, племянника, приемыша, достигшего совершеннолетия и рабочего возраста, своей особой полосой в полевых угодьях, но не из отцовского наследия, а из всей общинной земли.