Правовую конструкцию о применении к крестьянству «общих норм гражданского (а не обычного) права о личной собственности домохозяина» С. Ю. Витте обосновывал тем, что «семейное владение ослабляет побудительные мотивы к улучшению хозяйства как у домохозяина, так и у прочих членов двора, вызывает неразрешимые правовые конфликты и всевозможные злоупотребления, порождает постоянные споры и вражду в семейном союзе, расшатывает его и является только лишней причиной семейных разделов».
Порывая с семейно-трудовой теорией крестьянского землевладения, С. Ю. Витте пришел к обоснованному выводу о том, что «отказавшись от развития экономического благополучия крестьян мерами принудительными, препятствующими индивидуализации имущественного права и семейным разделам, и распространив на крестьян общегражданские начала, мы получим именно ту правовую обстановку, которая дает необходимый простор для самодеятельности и обеспечивает результаты труда точными правовыми границами взамен сложной принудительной регламентации, не дающей, в конце концов, ответа»48 на вопрос, является ли земельный надел собственностью «коллективного союза», т.е. крестьянского двора или домохозяина крестьянского двора.
В решении вопроса о свободе выхода крестьян из общины, закреплении личных прав домохозяина на выделенную землю проект С. Ю. Витте был близок к реформе П. А. Столыпина. Выступая за пересмотр законодательства о крестьянах и устранение обособленности их от прочих сословий в тех областях права, в которых сохранение сословных отличий не обусловлено действительной пользой и потребностями времени, С. Ю. Витте не был сторонником полной ликвидации правовых особенностей крестьянства. При пересмотре законодательства о крестьянах должен быть приближен крестьянский правопорядок к общему, однако должны быть сохранены те особенности сословного строя, которые необходимы для пользы самого крестьянства и всего государства.
К этим особенностям С. Ю. Витте относил сословные союзы для заведывания надельными землями, состоящими в общинном и общем владении; сословную замкнутость надельных земель и неответственность их по долгам владельцев; особый доступный для крестьян порядок размежевания и судебно-межевого разбирательства; особое охранительное судопроизводство и нотариальный порядок, имеющие целью обеспечить крестьянам укрепление прав на надельную недвижимость; сословную организацию поземельного кредита в виде Крестьянского банка; сословный порядок заселения свободных казенных земель; сословные особенности в порядке арендования казенных земель в договорных отношениях с казной; наконец, некоторые сословные отличия по государственной службе.
Следует обратить внимание на то, что при обсуждении Указа от 6 ноября 1906 г. во втором чтении в Государственной Думе вопросов личной и семейной собственности крестьянского двора высказывались три позиции: одни депутаты отстаивали семейную собственность, другие — личную собственность домохозяина, третьи — переходную форму от семейной собственности к личной.
Мнения защитников личной собственности домохозяина нашли отражение в Местных положениях о крестьянах, вышедших из крепостной зависимости, в Положении малороссийском, в Положении северо-западных губерний Виленской, Гродненской, Ковенской, Минской и части Витебской. В этих нормативных правовых актах записано, что мирская земля предоставляется в собственность общества и затем в разных положениях закрепляется норма, согласно которой надельные участки предоставляются в потомственное пользование крестьянских семейств, владеющих ими без всякого со стороны общества вмешательства в распоряжение этими участками.
Имущественные права крестьян определялись главным образом не в местных положениях, а в Положении о выкупе и в Общем Положении о крестьянах. В ст. 116 Положения о выкупе записано, что участки, приобретенные отдельными домохозяевами, составляют личную собственность каждого и переходят по наследству согласно существующим местным обычаям. Это относится к тем участкам, которые выкуплены у помещиков. Эта статья доказывает, что законодатель не считал семейную собственность характерной только для крестьянского сословия, так как человек выкупал землю лично, за ним признавалось полное право личной собственности. Согласно ст. 19 Общего Положения участки надельной земли, приобретенные отдельным крестьянином, а равно состоящие в подворно-наследственном их пользовании, могут отчуждаться посредством дарения, продажи и т. д. Точно так же при запрещении залога земельного участка указывается, что отдельным крестьянам запрещается залог земельных участков в частные руки. Это служит ясным и определенным доказательством того, что семейная собственность не есть одно из основных начал Положения 1862 г. и что та семейная собственность, которая проводилась целым рядом сенатских решений, была продуктом известного рода политики этого учреждения, но не основывалась на точных указаниях законодательства 1861 г.
При наличии семейной собственности подворные участки должны были рассматриваться как собственность всех членов семьи, т.е. мужского и женского пола, взрослых и малолетних, или должны были признаваться собственностью семьи, как юридического лица. Однако семью нельзя считать юридическим лицом. В силу ст. 1 Положения о выкупе на крестьян распространяются общие постановления гражданских законов о правах и обязанностях семейственных, согласно которым семья не признается юридическим лицом. «Следовательно, подворный участок, согласно сенатской теории о семейной собственности, может быть признан лишь общей собственностью всех членов семьи, взрослых, малых и женщин, если это так, то участок, по крайней мере, в известной части, должен отвечать по долгам и обязательствам всех членов семьи. Передача его в аренду, продажа и иное распоряжение могут совершаться только с согласия всех членов семьи, малых и больших. Но в действительности ничего этого мы не видим. В 1885 г. Сенат по второму департаменту разъяснил, что по долгам и обязательствам неотделенных членов и проживающих в одном дворе членов крестьянских семей несет ответственность семья имуществом, составляющим нераздельную собственность. Но общее собрание Сената вскоре отменило это распоряжение и признало совсем противоположное начало. Далее в целом ряде руководящих решений Гражданский кассационный департамент Правительствующего Сената разъяснил, что «право на распоряжение подворным участком принадлежит домохозяину без участия других членов, и потому домохозяин имеет право отчуждать подворные участки без их согласия». Это было решение кассационного департамента Правительствующего Сената в 1893 г., № 91, по делу Шкленникова. Затем решением гражданского кассационного департамента Сената № 41 был разъяснен порядок передачи подворных участков в аренду, а решением того же департамента Сената 1904 г. № 88 был установлен порядок пользования под обеспечение этих участков кредитом, тоже без всякого участия семьи.
Таким образом, практика доказала, что можно провозглашать принцип семейной собственности, но привести его в качестве института писаного права — невозможно; нельзя в законе объявить, что крестьянин- отец не может отдать свой надельный участок или продать или заложить без согласия своих сыновей, дочерей, хотя бы достигших совершеннолетия. В этом случае достижение детьми совершеннолетия будет сопряжено для отца с умалением части принадлежащего ему имущества за то, что он выпоил и выкормил своих детей и вдобавок выплачивал всю жизнь выкупную сумму.
В связи с этим заслуживает поддержки критическое отношение профессора В. В. Устюковой к режиму общей семейной собственности на земли крестьянского двора, так как государство должно поддерживать домохозяина и нельзя, чтобы он ничего не мог сделать без согласия жены и детей.
Законодательство П. А. Столыпина, который считал не только вредным, но и опасным вводить в закон семейную собственность как туманное понятие «социалистически-сентиментального свойства», предоставило единоличным собственникам, вышедшим из общины, свободу в распоряжении своими земельными наделами независимо от младших членов семьи, право завещать их, кому заблагорассудится. В законодательстве того периода достаточно отчетливо прослеживается тенденция к установлению свободы наследования от стеснений, которые испытывали единоличные собственники в рамках общинного землевладения.
Земельное законодательство П. А. Столыпина, порожденное страхом перед усмиренной революцией 1905 г., имело большой успех, так как на практике наблюдался сильный рост частного землевладения крестьян, наблюдавшийся уже с 70-х годов Х1Х в., и обогнавший соответствующий рост купеческого землевладения, имевший своим источником как и крестьянское землевладение, так и помещичьи земли.
За 1877-1905 гг. дворянское землевладение упало с 77,8% общего частновладельческого фонда до 52%, а крестьянское увеличилось с 7% до 24%. Этот рост крестьянского землевладения за счет дворянских земель в сильной степени увеличился после 1905 г., когда Крестьянский банк стал проявлять чрезвычайную активность на земельном рынке. К 1916 г. 2 008 400 домохозяев, т.е. около 14% всех хозяйств крестьянского типа, укрепило за собой 14 122 800 десятин земли, или почти 10% надельного землевладения. Помимо этого, к 1 января 1916 г. 469 800 дворов, которым принадлежало 2 796 400 десятин земли, получили на них «удостоверительный акт государства». Из этого количества новых собственников 1 201 769 дворов, по официальным данным на 1 января 1916 г., продали свои укрепленные участки, составляющие в общей сумме 3 953 532 десятины земли. Мобилизация земли была, вероятно, гораздо более значительна, так как многие сделки ускользали от официальной регистрации.
Что касается участкового землевладения, то по расчетам профессора П. Н. Першина вышло за обособленные участки за 1907-1916 гг.: на надельных землях 1 307 329 хозяйств с 12 777108 десятин, на землях Крестьянского банка — 279 865 хозяйств с 3 020 062 десятин и на казенных землях — 15 505 хозяйств с 223 747 десятин, а всего 1 612 690 хозяйств с 16 020 917 десятин.
Программа аграрной реформы П. А. Столыпина полностью совпадала с линией народно-хозяйственного развития государства, направленного на демократизацию общества, строительство правового государства, развитие местного самоуправления, экономической свободы, хозяйственной активности крестьян, однако не была реализована не из-за ее недостатков, а из-за «мировой войны и вызванной ею революции», которая отменила частную собственность на землю и провозгласила ее достоянием народа.
Статья опубликована в Евразийском юридическом журнале № 11 (78) 2014
