Выбирают дешевые смартфоны те люди, которые привыкли максимально рационально расходовать свой бюджет. Дешевые смартфоны цены вся подробная информация на сайте http://hitech.vesti.ru

Иначе, чем Платон и Аристотель, объяснял причины от­ветственности человека, а следовательно, и его свободы воли, Эпикур (341-270 гг. до н.э.). Он выступал против идеи непре­одолимого влияния на человека внешних обстоятельств, судь­бы и утверждал, что люди способны к самопроизвольности. Основанием такого утверждения служил видоизмененный атомизм: Душа (как у человека, так и у животных), состоящая из особых атомов, обладает силой произвольных движений, проявляющейся как свободная воля. Однако, заменив пред­ставление о детерминизме судьбы таким же глобальным — о случайности, Эпикур не смог обосновать причины выбора решения человека, как не смогли этого сделать и представите­ли стоиков. Разум людей, по Эпикуру,— это дар богов, а вос­приятие происходящего он объяснял проникновением в ор­ганы чувств образов вещей. Его идеи о человеке как участнике общественных отношений были строго сенсуалистичны.

Древнегреческие философы исходили в своих рассуж­дениях из эмпирических ощущений, абсолютизировали значение разума до вселенских масштабов. Разум противо­поставлялся биологической природе человека. Его наличие объективно предполагалось, как и в современном уголовном праве. Субъективными признавались и свобода воли, и эмо­ции, аффекты, вызванные внешними причинами. Однако точное значение последних для вменяемости, как и в совре­менности, не определялось.

В Древней Греции были намечены важные для развития учения о субъекте преступления идеи равенства всех перед за­коном; личной ответственности виновного. С одной стороны, они поясняют причины непризнания в законодательстве субъ­ектами права рабов и правоспособность свободных граждан, обосновывают объективное вменение необходимостью все­ленской гармонии, недопустимостью отклонения от мирово­го разума, которому подчиняются даже боги. А с другой сто­роны, они существенно развивают представление о субъекте преступления, по сравнению с представлением законодателя. Указывают на необходимость учета не только объективного критерия вменяемости, но и субъективного.

Отмечают, что при определении вины следует исходить из средних способностей любого человека с учетом влияния на него внутренних потребностей и внешних обстоятельств. Свои воззрения на человека, субъекта права, они уже обосновывали с помощью психологии: 1) человек, в отличие от животных, обладает разумом, который по законам природы стремится к добру; 2) в душе человека имеет место разумное и эмоци­ональное начало; 3) для определения ответственности (нрав­ственной и юридической) необходимо учитывать здорового человека, который, следуя воззрениям древних греков, всег­да стремится к правомерной деятельности, к добродетелям, а преступление совершают только те, чей разум и свобода воли недостаточно развиты.

В Древнем Риме воззрения крупнейших юристов были от­ражены в вышерассмотренных правовых актах, которые для своего времени носили прогрессивный характер и подробнее, чем греческое законодательство, описывали правовое поло­жение субъекта преступления и признаки его вменяемости. В философском осмыслении правового положения личности римляне, как и греки, решающую роль отводили Вселенскому разуму, но четче обозначили проблему противопоставления внешней причинности человеческих действий нравственной свободе выбора, которая в уголовном праве Средневековья привела к противопоставлению детерминистских и индетер- министских теорий.

Плавт, Луций, Овидий, как впоследствии и представители детерминистского направления в уголовном праве (сторон­ники антропологической и социологической школ уголов­ного права — Э. Ферри, Ф. Лист и др.), указывали на влияние на субъекта преступления социальных и психических фак­торов — общей порчи нравов, корыстолюбия, честолюбия. Пруденций упоминал о гневе, гордости, злобе, жажде вина и крови. Лукреций указывал на «ужасную бедность». А Ци­церон и Сенека, хотя и признавали зависимость человека от Провидения, Высшего разума, большее внимание, как и грече­ские философы, обращали на его нравственный выбор, свобо­ду воли, стремящуюся к добродетели, определяемой Высшим разумом. Но Цицероном и Сенекой были высказаны и новые идеи, послужившие развитию представления о субъекте пре­ступления, и в том числе и о вменяемости.

Цицерон, как и другие идеологи, считал, что в душе челове­ка выделяется разумная и эмоциональная стороны. Сильные душевные волнения он понимал как психический процесс, а не отклонение от Высшего разума. Глубже своих предше­ственников он анализировал его причины: желания и радость, страх и горе в настоящем и будущем. Волю он понимал так же, как Аристотель,— как дарованное природой стремление к разумному благу. С позиции Цицерона субъект, совершаю­щий преступление, всегда отклоняется от разума, от «здраво­го состояния», неверно оценивает происходящее.

Думается, что именно Цицерон первым указал на возмож­ность пограничного состояния вменяемости и невменяемости.

Он разделил людей в зависимости от их направленности («пороков») на: злонравных — стремящихся к «дурным де­лам»; благонравных — склоняющихся к «хорошим делам» и неустойчивых — промежуточных между добром и злом. При этом он обращал внимание, что в душе человека могут иметь место изъяны (пороки) и болезни. Первые характери­зуют постоянный уклад жизни, а вторые могут быть излече­ны. Он, как и греческие мыслители, большое внимание уделял взаимосвязи физического и психического в человеке, но, в от­личие от своих предшественников, указывал на врожденные склонности к определенным психическим недугам и деяни­ям: одни люди склонны к страху, а другие к иным страстям. Ответственность человек должен нести, поскольку душевные болезни и страсти происходят от пренебрежения к разуму. При этом Цицерон так увлекся субъективными признаками преступления, что не усматривал принципиальной разницы между субъектом, совершившим убийство и покушавшимся на убийство, выступал за равенство наказаний за оконченное и неоконченное преступление: «Minus doleudum fuit re non perfecta, sed puniedum certe nihilo minus».

Для Сенеки, как и для Цицерона, на первом плане стоял не причиненный вред, а сам субъект преступления, его разум и воля (Сенека, как и другие стоики, развивал идеи о влиянии на индиви­да внешних факторов, всемирного разума, Провидения). Человек может только принять или отвергнуть то или иное «представле­ние». При этом внутренняя свобода воли человека, с точки зрения Сенеки, не зависит от внешних факторов. Ответственность субъек­та преступления определяется независимостью нравственного ре­шения от внешней причинности. Соответственно, невменяемость же характеризуется «природным тупоумием», «отсутствием са­мосознания», как у животных и камней.

Таким образом, важнейшими новыми идеями Древнего Рима, повлиявшими на развитие учения о субъекте преступле­ния и вменяемости, являются: анализ Цицероном сильного душевного волнения как психического процесса; разделение им людей в зависимости от их направленности («пороков») на злонравных, благонравных и неустойчивых — фактически обозначившее возможность пограничного состояния между вменяемостью и невменяемостью; указание на врожденные склонности человека к психическим болезням; указание Сене­кой на врожденные свойства субъекта преступления.

В целом, в правовой мысли Древнего мира уже намети­лись многие идеи об уголовно-правовом значении субъекта преступления, которые развивались как новеллы в уголовно­правовых школах, возникших уже в XIX в. новой эры.

Уголовное право

Статья опубликована в Евразийском юридическом журнале №  5 (72) 2014