МЕЖДУНАРОДНОЕ ПРАВО Бурьянов С. А. В статье раскрываются проблемы взаимодействия международно-правовых документов в области свободы совести и внутригосударственного законодательства Российской Федерации в контексте глобализации общественных отношений. Затрагиваются теоретико-правовые проблемы свободы совести и их влияние на эффективность соответствующих международно-правовых документов. Автор обосновывает необходимость реформирования международно-правовых документов в сфере свободы совести на основе инновационной концепции.

Взаимодействие международного права и внутригосудар­ственного законодательства является одной из ключевых про­блем современного международного права, актуальность ко­торой усиливается процессами глобализации общественных отношений.

Под процессом глобализации общественных отношений современными исследователями понимается интеграция пла­нетарных взаимодействий в некую единую систему, имеющая тенденцию к устранению границ

Глобализация общественных отношений взаимосвязана с формированием глобальных подсистем: финансовых, эко­номических, торговых, информационных, культурных и пр. Уровень развития подсистем общества неоднороден, что по­рождает нарушения баланса, социальные конфликты и потря­сения. В частности, политическая система отстает значительно, тормозит, иногда движется вспять, предопределяя комплекс глобальных проблем.

С политической подсистемой тесно связана правовая под­система, которая призвана мягко и эволюционно преодолеть ее отставание и преодолеть глобальные проблемы.

Однако развитие правовой подсистемы также не представ­ляется достаточным, что делает актуальным формирование и развитие глобального права.

Таким образом, предмет глобалистики, как направле­ния междисциплинарных исследований, неразрывно связан не только с глобальными процессами, но и с глобальными проблемами, характеризующимися планетарным масштабом и угрожающими самому существованию человечества.

По словам И. И. Лукашука, «глобальные проблемы пред­ставляют собой особый вид социальных проблем, характери­зующихся планетарным масштабом». В качестве основных он выделяет следующие: проблемы мира и безопасности, рас­пространения ядерного, биологического, и химического ору­жия, сохранения окружающей среды, истощения природных ресурсов, здравоохранения, науки, культуры, борьбы против организованной транснациональной преступности, проблема народонаселения.

В указанном контексте важнейшими задачами формирую­щейся правовой глобалистики являются выявление тенденций развития глобальных процессов, а также выработка теорети­ко-правовой и нормативной базы для решения глобальных проблем.

Следует согласиться с А. А. Моисеевым, который считает, что «процесс глобализации развивается благодаря существо­ванию современного международного права и государств как первичных субъектов международного права и требует, чтобы обеспечение основных интересов государств и их экономиче­ское развитие осуществлялось в соответствии с международ­ным правом и основывалось на уважении прав человека».

Полагаем, что в современных условиях важнейшим ин­струментом позитивной интеграции государств для решения глобальных проблем является международное право, что вы­двигает на передний план проблемы его взаимодействия с на­циональными правовыми системами.

«Характерная черта современного международного права состоит в том, что осуществление им своих функций возмож­но лишь при все более тесном взаимодействии с внутренним правом государств. С другой стороны, нормальное функциони­рование национальных правовых систем зависит от взаимодей­ствия с международным правом. Углубление взаимодействия международного и внутригосударственного права носит ха­рактер объективной закономерности, которая отражает более общую закономерность — углубление взаимодействия нацио­нального общества с мировым сообществом».

Особое значение в современном международном праве играют принципы и нормы общепризнанных прав человека, которые, как отмечает А. Х. Саидов, «разделяются мировым сообществом и рассматриваются им в качестве обязательных для всех или почти всех государств мира».

Реализация прав человека выступает необходимым ус­ловием сокращения и преодоления разрыва между властью и обществом, не революционного, но эволюционного ограни­чения власти одних людей над другими, и, в конечном итоге, выступает воплощением свободы человека, как объективного требования современных глобализирующихся общественных отношений.

Устав Организации Объединенных Наций, наряду с ины­ми основополагающими принципами (суверенного равен­ства государств, территориальной неприкосновенности и по­литической независимости, добросовестного выполнения обязательств, разрешения международных споров мирными средствами, воздержания от угрозы силой и ее применения, обеспечения выполнения этих принципов всеми государства­ми для поддержания международного мира и безопасности), призвал утвердить веру в основные права человека на основе терпимости, а также закрепил стремление государств осущест­влять международное сотрудничество для решения мировых проблем на основе поощрения и развития уважения к правам человека и основным свободам «без различия расы, пола, языка и религии».

Т. Д. Матвеева подчеркивает, что принцип всеобщего ува­жения прав человека, закрепленный в качестве одного из ос­новных международно-правовых принципов в Уставе ООН, «в дальнейшем был конкретизирован во Всеобщей декларации прав человека 1948 г., в принятых в 1966 г. Международном пакте о гражданских и политических правах, а также Между­народном пакте о социальных, экономических и культурных правах и других международно-правовых актах».

Таким образом, международно-правовые документы, в ка­честве установленных и зафиксированных в соответствующем акте правил, занимают центральное место в системе между­народной защиты прав человека. В данном случае речь идет о договорных нормах и нормах, содержащихся в актах между­народных организаций и конференций.

Следует отметить, что кроме документально закрепленных, существуют обычные международно-правовые нормы. В ре­зультате кодификации они могут стать договорными, а при определенных условиях они закрепляются в правопримени­тельных актах, а также в резолюциях государств и междуна­родных организаций.

Полагаем, что свобода совести — системообразующее право в системе прав человека, основополагающее неотъемлемое право каждого на удовлетворение мировоззренческой потреб­ности, придающей смысл существованию на основе свободного мировоззренческого выбора, а также правомерного поведения, основанного на упомянутом выборе.

Соответственно, светскость государства, как и его миро­воззренческий нейтралитет, является важнейшей гарантией реализации свободы совести и защиты от дискриминации.

Среди универсальных документов по правам человека, за­трагивающих сферу свободы совести, следует выделить: Устав ООН, Всеобщую декларацию прав человека, Международный пакт о гражданских и политических правах, Международный пакт об экономических, социальных и культурных правах, Де­кларацию о ликвидации всех форм нетерпимости и дискрими­нации на основе религии или убеждений, Декларацию о пра­вах лиц, принадлежащих к национальным или этническим, религиозным и языковым меньшинствам, Конвенцию о правах ребенка, Конвенцию о борьбе с дискриминацией в области образования, Декларацию принципов толерантности и др.

К соответствующим региональным документам в области свободы совести следует отнести акты: Совета Европы (Кон­венция Совета Европы о защите прав человека и основных свобод; Протокол № 1 к Конвенции о защите прав человека и основных свобод; Европейская социальная хартия и др.); СБСЕ/ОБСЕ (документы совещаний Конференции по человече­скому измерению СБСЕ); Парижская хартия для новой Европы (Итоговый документ Совещания по безопасности и сотруд­ничеству в Европе); Хартия европейской безопасности и др.); Европейского союза (Хартия основных прав Европейского со­юза и др.); Содружества Независимых Государств (Деклара­ция глав государств — участников Содружества Независимых Государств о международных обязательствах в области прав человека и основных свобод; Конвенция Содружества Неза­висимых Государств о правах и основных свободах человека и др.); Африканского союза (Африканская хартия прав чело­века и народов и др.); Организации американских государств (Американская конвенция о правах человека и др.); Организа­ции исламского сотрудничества (Исламская декларация прав человека и др.); Ассоциация государств Юго-Восточной Азии (АСЕАН) (Декларация прав человека АСЕАН).

Подтверждая приверженность общепризнанным прин­ципам и нормам международного права, Конституция РФ закрепила в качестве правовой основы такие цивилизованные нормы, как свобода совести (ст. 28), светскость государства (ст. 14), идеологическое многообразие (ч. 2 ст. 13), равенство прав и свобод человека и гражданина вне зависимости от их отноше­ния к религии, убеждений, запрет любых форм ограничения прав граждан по признакам религиозной принадлежности (ч. 2 ст. 19).

Проведенное теоретико-прикладное исследование взаи­модействия международно-правовых документов в области свободы совести с внутригосударственным законодательством Российской Федерации позволяет сформулировать ряд вы­водов.

Первая группа выводов касается проблемы соотношения международных документов и внутригосударственного законо­дательства о правах человека в условиях глобализации обще­ственных отношений:

- в современных условиях глобализации все более услож­няющихся общественных отношений, характеризующихся не просто сближением, но взаимопроникновением и взаимоза­висимостью взаимодействий индивидов, сообществ, государств, углубление взаимодействия международного и внутригосудар­ственного права носит объективный характер;

- кардинальное усложнение глобализирующихся обще­ственных отношений объективно требует большей свободы индивидов, которая должна находить свое воплощение в пра­вах человека;

- взаимопроникновение международного и внутригосу­дарственного права направлено на формирование глобальной правовой системы и объективно подразумевает ограничение государственного суверенитета;

- государственный суверенитет должен ограничиваться в конечном итоге в пользу индивида, что уже постепенно на­ходит свое нормативное закрепление в международных документах и внутригосударственном законодательстве о правах человека;

- отрицание международной правоспособности индиви­да противоречит современным общественным отношениям, международным документам и внутригосударственному за­конодательству России о правах человека;

- одним из самых серьезных препятствий интеграции го­сударств и формирования глобальной правовой системы яв­ляются разделительные этноконфессиональные принципы, основанные на союзе религии и политики и лежащие в основе национальных государств;

- реализация принципов свободы совести и светскости госу­дарства призвана мягко и эволюционно разграничить религию и политику, снизив, таким образом, этноконфессиональные противоречия, препятствующие позитивной интеграции го­сударств;

- в современных реалиях эффективный правовой механизм реализации права на свободу совести выступает необходимым условием преодоления разделительных принципов, являю­щихся основой существования традиционных политических структур, формирования политического руководства наци­ональных государств, способного осуществлять интеграцию в мировое сообщество;

- от реализации права на свободу совести для каждого, вне разделительных принципов, в виде формирования соответству­ющего правового механизма, зависит способность общества оградить мировоззренческую сферу от использования в поли­тических целях и избежать разжигания межэтнических и меж- конфессиональных конфликтов в качестве средства в борьбе за передел мира;

- свобода мировоззренческого выбора является необходи­мым условием трансформации ценностных ориентаций, фор­мирования глобального мышления и перехода к устойчивому развитию целостного бесполярного мира;

- решение вопроса повышения эффективности междуна­родно-правовых документов и внутригосударственного зако­нодательства о свободе совести выступает не только необходи­мым условием реализации соответствующих прав человека, но и одним из условий позитивной интеграции государств для решения глобальных проблем человеческой цивилизации.

Следующая группа выводов касается рассмотрения универ­сальных международно-правовых документов в сфере свободы совести в контексте их взаимодействия с внутригосударствен­ным законодательством:

- Всеобщая декларация прав человека, Международный пакт о гражданских и политических правах, Декларация о лик­видации всех форм нетерпимости и дискриминации на основе религии или убеждений и другие универсальные международ­но-правовые документы явились важными шагами на пути ут­верждения принципов свободы совести, но их слабым местом был и остается ключевой понятийный аппарат;

- попытки преодоления многочисленных противоречий в сфере свободы совести, предпринятые Комитетом ООН по правам человека, своей цели достигли не в полной мере. Приходится констатировать, что Замечания общего поряд­ка Комитета ООН по правам человека № 22 (48) — «Свобо­да мысли, совести и религии» (ст. 18) и № 23 (50) — «Права меньшинств пользоваться своей культурой, исповедовать свою религию и исполнять ее обряды» (ст. 27) не повысили эффективность соответствующих международно-правовых документов;

- представляются актуальными и адекватными Замечания общего порядка Комитета ООН по правам человека № 24 — Оговорки или заявления от 1994 года, гласящие, что «госу­дарство не может резервировать за собой право... отрицать свободу мысли, совести и религии. позволять пропаганду национальной, расовой или религиозной ненависти»;

- теоретико-правовые проблемы оказывают деструктив­ное влияние на универсальные международно-правовые до­кументы в области свободы совести, значительно снижают их эффективность, если не делают их вовсе неэффективными;

- светскость государства (как его мировоззренческий ней­тралитет), являясь важнейшей гарантией реализации свободы совести, без которой она невозможна, никак не обозначена в международно-правовых документах (это фактически дезаву­ирует международно-правовые документы о свободе совести, делая их декларативными);

- в условиях отсутствия корректного общепринятого тео­ретико-правового определения свободы совести и имеющего место отождествления и подмены ключевых понятий можно говорить о признании не свободы совести, а свободы вероиспо­ведания (религии) (в указанном контексте все формы реализа­ции свободы совести подвергаются изначально предопреде­ленным искажениям);

- был выявлен ряд проблем в связи с формулировками ограничений в сфере реализации права на свободу совести (полагаем, что именно неправомерные ограничения прав и сво­бод человека несут угрозы безопасности личности, обществу, государству);

- нерешенные научно-теоретические проблемы, касающие­ся, прежде всего, основополагающих принципов и понятийно­го аппарата, делают сомнительным прохождение уже первых стадий реализации свободы совести, а именно ее признания в международных пактах и имплементацию во внутригосудар­ственном законодательстве.

Еще одна группа выводов касается региональных между­народно-правовых документов в сфере свободы совести в кон­тексте их взаимодействия с универсальными документами и внутригосударственным законодательством:

- в целом, позиция Совета Европы, Организации по безо­пасности и сотрудничеству в Европе (ОБСЕ/СБСЕ), Европейско­го союза соответствует духу и букве универсальных междуна­родно-правовых документов, а также Европейского сообщества;

- особую роль играет Европейская конвенция о защите прав человека и основных от 1950 г. и Европейский суд по пра­вам человека (ЕСПЧ), который является реально действующим механизмом защиты прав декларируемых прав человека в сфе­ре свободы совести;

- следование государств-участников некоторым рекомен­дациям СЕ, в основе которых лежат не вполне корректные принципы и понятийный аппарат, в т.ч. подразумевающий неправовую селекцию религиозных объединений, и с элемен­тами ксенофобии, не может привести к утверждению принци­пов свободы совести каждому;

- некоторые экспертные структуры БДИПЧ/ОБСЕ находят­ся под конфессиональным влиянием и фактически ориенти­рованы на приоритет корпоративных интересов влиятельных религиозных объединений, что в значительной мере девальви­рует результаты их работы;

- Конвенция Содружества Независимых Государств о пра­вах и основных свободах человека содержит формулировки, закрепляющие права человека в сфере свободы совести в целом соответствующие универсальным и европейским документам (они повторяют и слабые места упомянутых документов, опре­деляющих низкую эффективность соответствующих норм. Однако, по сравнению с европейским, механизм СНГ является более слабым, поскольку не содержит действенных процедур рассмотрения жалоб);

- региональные документы Африканского союза, Органи­зации американских государств, Ассоциации стран АСЕАН содержат нормы, в целом соответствующие универсальным документам в сфере свободы совести и запрета дискримина­ции (но, по сравнению с универсальными документами, в не­которых из них круг прав в данной сфере несколько урезан, а в некоторых содержатся предпосылки для неправомерных ограничений прав человека);

- региональные документы исламских организаций (ОИС, ЛАГ) ставят реализацию прав человека в сфере свободы совести в зависимость от доктринальных установок исламского шариа­та, что не соответствует принципам универсальных междуна­родно-правовых документов и негативно влияет на состояние свободы с совести в мире;

Следующая группа выводов касается проблемы реализа­ции международно-правовых документов о свободе совести во внутригосударственном законодательстве Российской Фе­дерации:

- с учетом вышеупомянутых замечаний, Конституция Рос­сийской Федерации в целом соответствует международно­правовым документам в сфере свободы совести;

- принципиальным моментом является декларирование светскости государства, выступающей важнейшей гаранти­ей свободы совести, которая не закреплена в международно­правовых нормах;

- однако соответствующие конституционные формулиров­ки, закрепляющие право на свободу совести и свободу веро­исповедания, а также светскость государства, не вполне кор­ректны (это значительно снижает эффективность упомянутых конституционно-правовых норм);

- Федеральный закон «О свободе совести и о религиоз­ных объединениях» и федеральное законодательство в целом не представляются адекватными и противоречат Конститу­ции Российской Федерации и международно-правовым до­кументам;

- законодательство о свободе совести некоторых субъектов Российской Федерации не в полной мере соответствует Кон­ституции России и международно-правовым документам;

- новейшие тенденции трансформации законодательства также не в полной мере соответствуют Конституции России и международно-правовым документам.

Для изменения ситуации к лучшему необходима разработ­ка современной теоретико-правовой модели свободы совести на основе новой парадигмы (модели) и реформирование уни­версальных и региональных международно-правовых докумен­тов в сфере свободы совести. Это позволит создать основу для реформирования внутригосударственных правовых институтов свободы совести.

Также необходимо формирование и совершенствование международно-правовой и внутригосударственных систем га­рантий реализации свободы совести на основе принципа ми­ровоззренческого нейтралитета государства.

В целом, необходимо создание независимой международ­ной программы сотрудничества, и формирование в рамках нее современной и перспективной научной модели, направленной на совершенствование системы правовых гарантий свободы мировоззренческого выбора на международном (глобальном) и внутригосударственном уровнях.

Предполагается целесообразным исследование феномена свободы совести как комплекса взаимодействий элементов (категорий, понятий, определений) системы, являющихся объектом рассмотрения многих наук: глобалистики, истории, политологии, психологии, религиоведения, социологии, юри­спруденции и др.

Приоритетным направлением исследований и их «красной нитью» является поиск принципиально новых подходов с уче­том глобальной перспективы мирового развития. В данном контексте предполагается формирование модели, направлен­ной на содействие решению глобальных проблем, стоящих перед человечеством, и его выживание.