В целом, отметим, что на этом этапе международный тер­роризм теряет свою адресно-индивидуальную (персональную) направленность, приобретает черты широкого по масшта­бам и социальной вовлеченности явления. Террористические структуры приобретают большую системность, организован­ность. В качестве дополнительного признака отметим при­меры взаимодействия террористических групп с властными структурами ряда государств, выполнение террористических актов в интересах официальных политических властей (напри­мер, фашисткой Германии в Палестине, во Франции).

В 60-е гг. начинается третий этап истории международ­ного терроризма. В это время терроризм существует в своих классических вариантах: национальном (антиколониальном), революционном (городская и сельская герилья), религиозном. В качестве его основной отличительной черты можно назвать изменившийся характер террористического поведения: от ин­дивидуальных, адресных убийств произошел переход к уго­нам самолетов, захвату заложников, массовым взрывам в ме­стах скопления людей. По данным Дж. Арас, в период с 1945 по 1990 г. в мире произошло около 30 000 терактов: в среднем по два убийства, взрыва, угона транспортных средств каждые сутки. Однако в этот период времени акты еще не отличают­ся масштабным поражающим эффектом, характерным для следующего, современного, периода. Как и в предыдущие пе­риоды, лицо терроризма остается явным, открытым. Террор второй половины ХХ в. персонифицирован, террористы - ме­дийные лица, благодаря средствам массовой информации, известные большому кругу общественности (Ильич Рамирес Санчес «Карлос Шакал», королева террора Ульрика Майнхоф, Патрик Маги, основатель и лидер ФАТХ Ясер Арафат, Карлос Ледер и многие другие). Основатель Народного фронта Осво­бождения Палестины (НФОП) Дж. Хабаш отмечал, что уро­вень информационной поддержки их операций чрезвычайно превышал, например, описание в газетах событий израиль­ско-египетской войны 1967-70 гг.: «По крайней мере, мир те­перь говорит о нас. Широкое освещение терактов в СМИ, и в связи с этим придание деятельности террористов символиче­ского, даже культового значения становится еще одной чертой терроризма данного этапа.

Важной специфической чертой международного терро­ризма в это время становится его тесная связь с государствен­ными структурами и осуществляемой ими внешней полити­кой. Б. Нетаньяху, сторонник точки отсчета международного терроризма с 60-х гг., считает, что террор в его международном варианте изначально выступал как альтернатива военным дей­ствиям, использовался как механизм противостояния между государствами, принадлежащими разным политическим блокам. Террористические группы использовались как не­гласный инструмент для проведения различных операций специальными службами западных государств, СССР и стран- сателлитов. Ветеран КГБ, бывший заместитель председателя КГБ Ф.Д. Бобков, писал: «.. .западные страны не гнушались под­держкой терроризма в тех случаях, когда это было им выгодно. Террористические и диверсионные акты, в подготовке которых участвовали западные спецслужбы, осуществлялись не только на территории Советского Союза. Ими поощрялся междуна­родный терроризм, воплощавший в себе различные цели, как готовивших их центров, так и исполнителей. Естественно, поддержка их западными и, в частности, американскими спец­службами, определялась их заинтересованностью развитием событий в конкретной стране или в определенном регионе мира». В то же время и СССР в период «Xолодной войны» активно и системно оказывал финансовую, материальную под­держку повстанцам и террористам в «новых» (постколониаль- ных) и государствах и в странах, традиционно принадлежащих к капиталистическому лагерю. Б. Нетаньяху достаточно резко и нелицеприятно описывает историю взаимодействия террори­стических организаций арабского мира, Африки и Латинской Америки с коммунистической Россией, называет международ­ный террор инструментом борьбы СССР за свои интересы и за установление коммунистической гегемонии в мире.

Другим аспектом интернационального терроризма дан­ного периода стало сотрудничество экстремистских орга­низаций при проведении террористических акций. Начало совместной деятельности палестинских группировок и евро­пейских радикалов относится к 70-м гг., примерно в это же время НФОП и Японская Красная Армия проводят общие операции. В рамках исследуемого этапа происходит эволю­ция целей сотрудничества террористических групп. Если в 70-е гг. в основном это были идеологические (левацкие настро­ения) мотивы, то в 80-е гг. происходит постепенный переход к финансово-материальному сотрудничеству. Так, Ирландская революционная армия (ИРА) известна своими консультациями по технике изготовления и применения бом в Латинской Америке, в частности, в Колумбии.

Считается, что к началу 90-х гг. всего насчитывалось около 500 террористических организаций, которые только за период 80-х гг. совершили порядка 6 500 актов международного терроризма.

Наконец, с начала 90-х гг. прошлого века начинается чет­вертый, последний на сегодняшний день этап развития меж­дународного терроризма. Практически все исследователи-тер- рологи отмечают специфику данного этапа и его уникальность по отношению к предыдущим периодам. В.В. Чащин называ­ет его этапом «транснационального терроризма», Дж. Арас-     «терроризмом четвертого поколения», Ю.С. Горбунов - «глобализированным», Д. Раппопорт - «терроризмом новой волны», М. Юргенсмейер - «террором с мыслью о Боге».

Современное состояние международного терроризма от­личается рядом характерных черт, определяющих его лицо и специфику.

Во-первых, террористические организации приобрета­ют форму сетевых организаций. В течение всей предыдущей истории своего существования модель террористической де­ятельности основывалась на профессиональной подготовке участников акций, строгой дисциплине, внутренней иерар­хии и наличии выраженного центрального руководящего аппарата в организации. Как правило, все террористические структуры формировались по национальному признаку. Современный терроризм отличается отсутствием четкой ор­ганизационной структуры, слабой институциализацией и невыраженными связями между элементами внутреннего механизма. Утрачивается значимость национального при­знака. Так, Аль-Каида в своих рядах насчитывает представи­телей различных национальностей, ее структуры действуют на территориях нескольких государств, по мнению аналити­ков достаточно сложно определить, где находится ее единый организационный центр. Талибан содержал свои лагеря по подготовке террористов не только в Афганистане, где он кон­тролировал почти всю территорию, но также и в Саудовской Аравии и Пакистане.

Во-вторых, террористическая деятельность стала носить менее личностно-персонифицированный характер. В отличие от террористического опыта предыдущих этапов, когда, как правило, четко был известен ответственный за теракт субъект, сейчас не всегда возможно идентифицировать кто является организатором и исполнителем акции. Так, например, взры­вы посольств США в Восточной Африке в 1998, атака 11 сентя­бря 2001 г. считаются организованными и проведенными Аль- Каидой, но Бен Ладен неоднократно заявлял о непричастности своей организации к этим атакам.

В-третьих, изменился характер требований террористи­ческих организаций. Ранее они были достаточно конкретны­ми и определенными. Так, «Черный сентябрь» на Мюнхенской олимпиаде 1972 г. требовал освобождения своих товарищей, ИРА требовала у Великобритании отказа от Северной Ирлан­дии, Организация Освобождения Палестины - создание своего независимого государства. Практически все теракты прошлого имели социально-политическую логику, очевидно демонстри­ровали направленность на определенный результат в будущем. Теракты последних десятилетий не предполагают выраженных политических требований. Так, ни при атаке на метро в Лондо­не в 2005, ни во время терактов в Мадриде в 2004, ни во время событий 11 сентября не выдвигалось никаких заявлений.

В-четвертых, международный терроризм стал преимуще­ственно религиозно-ориентированным. Наиболее заметным в его рамках представляется террор под флагом исламского фундаментализма. Так, например, по подсчетам Б. Хоффмана 80% террористических атак с использованием смертников за период с 1968 по 2008 г. случились после 2001 г. (события на­падения на Всемирный Торговый Центр) и совершены они 35 террористическими организациями, из которых 31 действует во имя джихада. Решением Верховного Суда РФ создан спи­сок запрещенных на территории РФ террористических ор­ганизаций. В нем - 18 позиций и все они имеют исламскую направленность. В докладе Госдепартамента США о терро­ризме в странах мира за 2012 г. анализируется деятельность 51 международной террористической организации, из которых 38 имеют явный происламский характер. Из десяти наибо­лее активных террористических структур - пять нацелены на установление исламского миропорядка (Талибан, Аль-Каида в Ираке, Аль-Шаабаб, Аль-Каида на Аравийском полуострове, Техрик-е Талибан Пакистан).

В связи с активным участием исламских группировок в террористических акциях в научной литературе высказывается мысль о мусульманской религии как об идеологической основе террористического поведения. Представляется, что в данном случае необходимо быть очень корректным и аккуратным в вы­боре формулировок. Как уже неоднократно отмечалось в работе, терроризм склонен к мимикрии: его собственная идеология носит несамостоятельный характер, нуждается в социальном и полити­ческом обосновании и оправдании. Социум арабского Востока, Африки, всего остального мусульманского мира, как правило, продолжает жить в рамках традиционных, мусульманских ценно­стей. Они составляют идейную основу их цивилизации. В связи с тем, что сознание традиционного общества основано на религии, наиболее удобный способ социализации террористических идей заключается в придании им религиозной окраски. Подобным образом, только с христианским контентом, оформлялись агрес­сивные идеологии средневековых Крестовых походов, освоение и колонизация Нового Света. Террор, осуществляемый испанскими конкистадорами в отношении коренного населения Латинской Америки, по своим последствиям и моральным характеристикам не уступает тому, который проповедуется современными отца­ми «мусульманского» терроризма. Насильственная, агрессивная политика завоевания прикрывалась христианской, сущностно миролюбивой, идеологией. Приспособление для своих целей по­нятных и близких социуму религиозных формулировок, подчас вырванных из общего контекста, не может быть основанием для придания всему вероучению признака враждебного и смерто­носного по отношению ко всем неверным. Таким образом, рели­гиозная форма современного мусульманского терроризма имеет внешний, формальный характер, не несет в себе глубинных и сущ­ностных элементов доктрины вероучения ислама.

Наконец, последняя характерная черта международного терроризма на данном этапе - это масштабность и несораз­мерность причиненного ущерба, огромное количество жертв во время терактов. Во всех случаях счет потерпевших может исчисляться сотнями и тысячами человек. Так, по данным Го­сударственного департамента США в 2012 г. в результате 6 771 теракта международного характера были убиты 11 098 чело­век, ранены 21 652 человека. Современный терроризм ориен­тирован на причинение максимального ущерба цивилизации в самом широком значении: повреждение технической инфра­структуры, системы государственной безопасности, политиче­ской и экономической систем, дестабилизация общественного климата и девальвация культурно-этических ценностей.

Таким образом, сравнительный анализ свойств междуна­родного терроризма позволяет нам говорить о том, что данное явление имеет эволюционную природу, на каждом этапе про­являются его общая историческая наследственность и спец­ифические черты, характерные для конкретного периода.

Международное право

Статья опубликована в Евразийском юридическом журнале № 3 (70) 2014