8        Бомба из Антиматерии, ускоритель релятивистских электронов, гамма-лазер.

9        Электромагнитные бомбы (Е-бомбы), созданные специально для этого и доставляемые соответствующими средствами, являются очень эффективным инструментом для этой цели. При взрыве электромагнитной бомбы происходит выброс мощного электро­магнитного поля, которое и оказывает негативное воздействие на электронику и системы связи противника. Сейчас электромагнит­ные бомбы делятся на два вида: низкочастотные и высокочастот­ные. Ограничения электромагнитного оружия определяются кон­кретным исполнением и средствами доставки.

10     Подобное оружие было впервые использовано в 1991 г. во время войны в Персидском заливе. Позже американцы применили его еще раз - в Югославии, но уже в сочетании с графитовыми бомба­ми, которые при взрыве распыляют в воздухе тонкие графитовые нити, накоротко замыкающие линии электропередачи.

11     В частности, разработанная и испытанная в конце 1990-х годов система активного отбрасывания (Active Denial System, ADS) отно­сится именно к такому виду оружия.

12     Генетическое оружие или этническое оружие - гипотетический вариант биологического оружия, предназначенный для избира­тельного поражения населения по расовому, половому или иному генетически обусловленному признаку. Будучи оружием массово­го поражения, а именно разновидностью биологического оружия, запрещено согласно Женевскому протоколу 1925 г. Действие гене­тического оружия основано в первую очередь на избирательном поражении (истреблении) искусственно выведенными патогенны­ми микроорганизмами избранной части населения - мужчин, как потенциальных солдат, или определённых наций целиком, носи­телей определённых аллелей в хромосомах.

Основной комплекс проблем в сфере обычных вооруже­ний связан с потенциально дестабилизирующим их накопле­нием и перепроизводством. Критическое состояние физиче­ской сохранности опасных материалов и объектов (особенно в странах с нестабильной внутриполитической ситуацией), не контролируемое государствами распространение обычных во­оружений могут привести к обострению существующих и воз­никновению новых вооруженных конфликтов.

Генеральная Ассамблея ООН 27 марта 2013 г. одобрила соглашение о торговле традиционными вооружениями (154 страны проголосовали «за», воздержались - 23, в том числе Россия, против - 3: Сирия, Иран и Северная Корея). Ратифи­кация началась 3 июня 2013 г. Страны должны будут ввести жесткий контроль за тем, чтобы экспортируемое ими оружие не попадало на черный рынок или в руки режимов, которые могут использовать его для нарушения прав человека, ударов по гражданским целям, массовых репрессий, геноцида и про­чих преступлений против человечности. Также страны долж­ны будут отчитываться перед ООН о тех шагах, которые они предприняли в этой области. Россия остается вторым после США экспортером оружия.

Важнейшее значение приобретает заключение реги­ональных договоров в данной сфере. Представляется, что следует активизировать переговорный процесс в рамках раз­работки Конвенции о «негуманном» оружии (КНО). Следую­щим шагом могло бы стать запрещение переносных зенитно­ракетных комплексов (ПЗРК), которые по своей сути являются диверсионным оружием (в строевых частях на вооружении есть стационарные комплексы). Такая озабоченность вызвана угрозой, которую представляет для гражданской авиации не­законное обладание ПЗРК.

1. На современном этапе основными направлениями раз­вития и совершенствования вооружения и военной техники являются: 1) ограничение непосредственного вооруженного соприкосновения сторон, особенно ближнего огневого контак­та; 2) избирательное и точное огневое поражение противни­ка; 3) повышение роли информационной составляющей при ведении боевых действий (развитие технических средств раз­ведки, управления, связи, радиоэлектронного поражения и т. п.); 4) применение беспилотных летательных аппаратов как носителей различных средств разведки и средств поражения;

5)  повышенные требования к средствам обеспечения защиты личного состава; 6) создание для личного состава максимально комфортных условий участия в военных действиях.

Малочисленность современных армий компенсируется насыщением их различными системами высокоточного ору­жия, что позволяет значительно уменьшить количество ис­пользуемых боевых средств и одновременно достичь избира­тельности поражения цели.

Дальнейшее совершенствование оружия идёт по линии повышения скорострельности, дальности и точности стрель­бы, зоны поражения, повышения мощности и эффективности действия боеприпасов (в том числе создания управляемых пуль), манёвренных качеств средств доставки (скорость пере­движения, запас хода и др.), живучести и других боевых и тех­нических свойств. По мере массового принятия на вооружение высокоточных неядерных средств большого радиуса действия всё более чётко будет проявляться тенденция закрепления за ними роли оружия решительной победы над противником, в том числе и в глобальном конфликте.

1. Лучшими военными изобретениями первого деся­тилетия XXI в. являются 1) средства доставки: гиперзвуковая ракета Boeing X-51A Waverider; беспилотный орбитальный са­молет Boeing X-37B; система разведки и наблюдения для бес­пилотников Gorgon Stare (по версии журнала Popular Science);

2)  средства защиты: экзоскелет нового поколения; безопасная взрывчатка; устройство для уничтожения самодельных бомб; пленочное бронирование стен - обои X-Flex (по версии жур­нала Time). Определенные новации проявляются и в области разминирования. При этом, как представляется, разработчи­ки новых видов вооружений исходят из следующей юридиче­ски значимой формулы: «Оружие, действие которого направ­лено против другого оружия, оружием не является».

1. Особого внимания заслуживают проблемы оружия не­летального воздействия. Его действие направлено на то, что­бы сделать невозможной осознанную деятельность человека в зоне воздействия. Наиболее известными сегодня видами та­кого оружия являются травматические пистолеты, водометы и различные газы - слезоточивый, перечный или успокаива­ющий (чаще применяется в США и включает в состав вали- ум), психофизическое оружие (в том числе так называемая «любовная бомба»). Все эти средства являются одними из наи­более распространенных мер борьбы с беспорядками. К не­смертельным видам оружия относятся также светошумовые гранаты, способные ослепить и оглушить противника, тер­мические пистолеты, специальная быстротвердеющая пена, вязкие или скользкие полимеры, сильнопахнущие вещества (так называемая «вонючая бомба» - Stink Bomb). За последние несколько лет были придуманы десятки новых видов оружия (например, робот-комар, или «бионический шершень»), кото­рое с каждым годом все чаще применяется в ходе вооружен­ных конфликтов.
   
   
   

В XXI в. государства будут делать ставку на интенсивное техническое и технологическое развитие. В числе приоритет­ных направлений рассматривается развитие или создание следующих систем вооружения^[: высокоточного (высокоин­теллектуального) оружия с приданием ему способности инте­грирования в межвидовые разведывательно-ударные системы (комплексы); сил и средств информационного противобор­ства; базовых информационно-управляющих систем, интегри­рованных с системами управления оружием и комплексами средств автоматизации органов управления стратегическо­го, оперативно-стратегического, оперативного, оперативно­тактического и тактического уровней; систем и комплексов ВВСТ на основе технологий робототехники и интеллектуаль­ных процессов управления; систем и комплексов нетрадици­онного вооружения; малогабаритных и сверхмалых средств вооруженной борьбы на основе микроминиатюризации и нанотехнологий, особенно для решения задач разведки, кон­трразведки и боевого управления.

10.1.    В XXI в. большое, если не решающее, значение в определении характера вооружённой борьбы будут иметь военные возможности стран в киберпространстве. Концепту­альная проблема формулирования парадигмы безопасности заключается в определении понятия «кибероружие». Многие страны (США, Россия, Китай, Израиль, Великобритания, Па­кистан, Индия, Северная и Южная Корея) развили сложное кибероружие, которое может проникать в компьютерные сети и способно разрушать их.

Под «кибероружием» следует понимать технические и программные средства поражения (устройства, программные коды), созданные государственными структурами, которые кон­структивно предназначены для воздействия на программируе­мые системы, эксплуатацию уязвимостей в системах передачи и обработки информации или программотехнических систе­мах, с целью уничтожения людей, нейтрализации технических средств либо разрушения объектов инфраструктуры противни­ка. Данное понятие является специальным и может быть соот­несено с более общим понятием «информационное оружие».

Характерными чертами кибероружия являются: 1) от­сутствие физического вмешательства при воздействии на систему; 2) эксплуатация уязвимостей внутри конкретной системы (или определенного типа систем); 3) точно предуста­новленный результат воздействия; 4) нарушение нормально­го функционирования систем и комплексов, действующих по установленным алгоритмам. Киберсредства поражения пред­ставляют собой вирусы (типа Flame) или зомби-сети, исполь­зуемые для рассылки спама и организации распределенных атак, направленных на перегрузку информационных систем и следующий из нее отказ в обслуживании (DOS и dDOS-атаки). В принципе, любое киберсредство является специальной про­граммой, разработанной в единичном экземпляре и предна­значенной для однократного использования при осуществле­нии конкретной операции.

За рамки правового регулирования выходят следующие признаки киберсредств поражения: 1) необходимость обе­спечения секретности разработки (НИОКР), самого факта наличия и доставки; 2) отсутствие предупреждения при при­менении; однократность применения; 3) избирательность по­ражения (нейтрализация критической инфраструктуры про­тивника в целях повышения эффективности первого удара либо ослабления способностей противника противостоять ему); 4) практически мгновенное воздействие; 5) отсутствие по­тенциала сдерживания.

Способы массированного применения киберсредств поражения могут быть сходны со структурой первого обе­зоруживающего удара, что позволяет причислить их к на­ступательным вооружениям. Однако это не означает, что ис­пользование киберсредств приводит к возникновению особого вида международных вооруженных конфликтов - сама катего­рия «кибервойна» / «информационная война» не имеет право­вого содержания. Иногда под этим понимаются различные аспекты информационного противоборства. Противостоять кибернападению должна кибероборона. Однако неразумно и опасно считать вооруженными конфликтами те, которые не несут угрозу жизни человека.

10.2.    Следует отличать киберсредства поражения (напри­мер, червь (вирус) Stuxnet, троянская программа Wiper, вирус «Шамун») и средства кибершпионажа (как метод противо­борства - например, программа-шпион Duqu, многофункци­ональные программы слежения и шпионажа Flame и Gauss, Worm.Win32.Flame). Показательным примером является опе­рация Red October («Красный октябрь»).

10.3.    Посредством Интернета и его технических сервисов создаются новые виртуальные формы общественных отноше­ний. Они складываются в киберпространстве. Применитель­но к установлению правового регулирования в данной сфере четко обозначились два противоположные подхода: автори­тарный (легистский) и либертарный. Однако различие в док­тринальных подходах существовало до тех пор, пока кибер­пространство не стало использоваться в политических, в том числе военных целях. Новые угрозы вынудили приверженцев второго подхода пересмотреть свои позиции, искать способы установления адекватных запретов новым вызовам. Вместе с тем действенных международно-правовых норм, направлен­ных на предотвращение использования киберпространства в военных целях, пока не выработано. Для целей правового регулирования киберпространство следует отнести к терри­тории со смешанным правовым режимом (по аналогии с ис­ключительной экономической зоной или континентальным шельфом), где действуют одновременно нормы международ­ного права и внутригосударственного законодательства, а госу­дарствам предоставлены «суверенные права на разведку и раз­работку ресурсов». Киберпространство представляет собой среду, из которой, при помощи которой и в рамках которой могут осуществляться военные операции. Киберпространство становится таким же потенциальным полем боя, как суша, море и воздух, в ответ на кибератаку в рамках самообороны жертва может «забросить ракету в дымоход». Однако про­блема репрессалий заслуживает отдельного исследования. Особенности построения киберпространства на современном этапе таковы, что сейчас ни одна страна не может гарантиро­вать, что ее сегмент сети Интернет не будет использован для компьютерных атак. Наибольшее число зараженных компью­теров (так называемых «ботов» или «зомби»), используемых для проведения кибератак типа «отказ в обслуживании», на­ходится в США и Китае.

10.4.      Источниками международно-правового регулиро­вания отдельных аспектов киберпространства являются: 1) документы, принятые международными организациями, осу­ществляющими социальную координацию, в частности: а) в сфере прав человека, принятые до возникновения компьютер­ной сети ARPANET, предшествовавшей появлению Интернета;

б) принятые ЮНЕСКО; в) акты ВОИС, касающихся охраны ин­теллектуальной собственности, и др.; 2) документы, принятые международными организациями, от которых зависит общее развитие отрасли информационно-коммуникационных тех­нологий: Международным союзом электросвязи (МСЭ, ITU), Международной организацией по стандартизации (МОС, ISO), Международной электротехнической комиссией (МЭК, IEC). Осуществление связи с помощью Интернета и других телеком­муникационных сетей подпадает под определение электро­связи, данное в Уставе МСЭ. С 3 по 14 декабря 2012 г. в Дубае проходила Конференция МСЭ, на которой 89 стран-участниц подписали новую редакцию договора по телекоммуникациям (последний раз обновлялся в 1988 г.). Договор вступит в силу в январе 2015 г., он содержит несколько положений, допускаю­щих возможность государственного контроля над сетью.

Принятие Конвенции Совета Европы о преступности в сфере компьютерной информации (Convention on Cybercrime CETS № 185, Будапештская конвенция) от 23 ноября 2001 г. (вступила в силу 1 июля 2004 г.) можно признать точкой от­счета, с которой начинаются реальные меры по международно-правовому регулированию отношений в Интернете. США пытаются навязать указанную Конвенцию как документ «гло­бального» характера в вопросах кибербезопасности. Россию категорически не устраивает в Будапештской конвенции ст. 32 о «трансграничном доступе», позволяющая спецслужбам одних стран проникать в компьютерные сети других стран и проводить там операции без ведома национальных властей.

Во многом российский проект Конвенции ООН об обе­спечении международной информационной безопасности яв­ляется противовесом Будапештской конвенции и направлен на урегулирование всего комплекса мер, связанных с возможным противоправным (враждебным) использованием информации или информационно-коммуникационных технологий (ИКТ).

При выработке конвенционных норм важно учитывать наличие триады взаимосвязанных компонентов: 1) киберпре­ступность (без политической мотивации); 2) кибертерроризм (с политической мотивацией); 3) кибероружие (разработка и применение средств деструктивного информационного воздействия в военно-политических целях). Можно предпо­ложить, что оптимальной формой решения комплекса во­просов, связанных с юридизацией статуса Интернета, станет Международное соглашение об использовании глобальной сети Интернет, открытое для подписания всеми заинтересо­ванными государствами.

10.5.     Запретить разработку кибероружия невозможно. По разным оценкам, для создания эффективных киберсредств поражения необходимо от 3 до 5 лет, то есть его может иметь любая страна, задавшаяся соответствующей целью. Отметим доступность разработки таких средств поражения в сравнении с обычными и их неизбирательность (возможность причине­ния косвенного ущерба объектам, на которые атака не была рассчитана), способность ввода специальных кодов, даже при отключенной аппаратуре; создание микрочипов для выпол­нения специальных команд в управляющих программах. По­этому концепции киберобороны должны исходить из предпо­ложения, что противник имеет канал связи с любой системой, а любая сеть не является доверенной. Следует полагать, что в обозримом будущем все более частыми будут кибершпионаж и таргетированные атаки. Кибероружие не вытеснит традици­онное, но будет неотъемлемой частью арсенала страны.

Вызывают обоснованное беспокойство вопросы о том, когда будет применяться это оружие и кто будет санкциони­ровать его применение, возможность его продажи третьим странам, создание теневого оборота таких вооружений. Ки­бероружие будет стимулировать не только производство и сбыт технических средств защиты информации, но и ограни­чение гражданских свобод. Универсальность, скрытность или обезличенность, возможность широкого трансграничного применения, экономичность и общая эффективность делают кибероружие чрезвычайно опасным средством воздействия. Россия должна наращивать усилия по заключению разумных соглашений, минимизирующих угрозу применения киберо­ружия. В обозримом будущем исходным должен стать посыл установления кибермира - целевого принципа деятельности в киберпространстве. Следует добиваться выработки под эги­дой ООН правил поведения в области обеспечения междуна­родной кибербезопасности. Основой могут стать выработан­ные принципы Эриче 2009 г.

В XXI в. большое, если не решающее, значение в опреде­лении характера вооружённой борьбы будут иметь военные возможности стран в космическом пространстве, в сфере ин­формационного противоборства, в первую очередь - в кибер­пространстве. А в более отдаленной перспективе - создание оружия на новых физических принципах (лучевого, геофизи­ческого, волнового, генного, психофизического и др.). Всё это позволит наряду с ядерным оружием получить качественно новые инструменты достижения политических и стратегиче­ских целей. Подобные системы вооружений будут сопостави­мы по результатам применения с ядерным оружием, но более «приемлемы» в политическом и военном плане.

Сотрудничество в противодействии новым вызовам и угрозам должно осуществляться последовательно, без при­менения двойных стандартов, через строгое соблюдение норм международного права. Органы государства должны: а) опре­делить, нарушает ли использование конкретного вида средств поражения запрещение о применении средств ведения во­йны, которые носят неизбирательный характер, наряду с за­претом на средства вооруженной борьбы, связанные с «пре­дательством» или с «вероломством»; б) заниматься вопросами специальных запретов безотносительно к тому, произведена ли ратификация соответствующих договоров, поскольку речь идет об обычных нормах МГП; в) устанавливать ограничения методов применения конкретных средств поражения «при не­которых обстоятельствах» (например, против личного состава или в густонаселенных районах).

Новые вызовы XXI в. в сфере развития средств вооружен­ной борьбы должны быть поставлены под строгий междуна­родно-правовой контроль, контроль разума над силой.

Международное право

Статья опубликована в Евразийском юридическом журнале № 2 (69) 2014