Современный внешнеторговый оборот характеризуется тенденциями, направленными на его правовую унификацию. Важное значение в данной сфере имеют действия, направленные на унификацию решений, относящихся к договору купли-продажи.

Как отмечается в литературе, «можно отметить две противоположные тенденции, имеющие место в Европе последних нескольких лет — центробежную…. и интеграционную…». Кроме того, в правовой сфере «тенденцию к унификации, которая проявилась с возникновением ЕС и образованием Всемирной торговой организации…, являющуюся противовесом для различных внутренних правовых систем государств, а также все большее одобрение международных конвенций…».

Между тем существуют многочисленные различия в национальных правовых системах, применимых к договору международной купли-продажи, и это вызывает определенные трудности при формулировании его условий, а также последствиях их нарушения. По этой причине в области международной унификации коллизионного и материально-правового регулирования контрактов международной купли-продажи товаров были предприняты соответствующие меры, которые привели к значительным результатам.

Для стран Европейского Союза действует Римская конвенция о праве, применимом к договорным обязательствам 1980 г., которая при отсутствии соглашения сторон о применимом праве предусматривает применение права страны, наиболее близко связанного с договором. Близким правом, если обстоятельства этого не опровергают, для большинства договоров считается право стороны, чье исполнение имеет решающее значение для содержания договора. Для отдельных договоров (связанных с недвижимостью, договоров о совместной деятельности, потребительских договоров) выделяются особые коллизионные привязки. Данная схема, как отмечает В.Л. Толстых, подвергается критике в связи с тем, что она учитывает только один момент или аспект договорного отношения, в то время как фактический состав должен рассматриваться в целом. Однако рассматривая фактический состав отношения в целом, мы всегда установим тяготение отдельных аспектов (моментов) договорного отношения к различным государствам. 

Россия не является участницей Римской конвенции 1980 г., однако отечественный законодатель использовал ее идеи и формулировки при разработке раздела VI части третьей ГК РФ.

Многие западноевропейские страны участвуют в Гаагской конвенции о праве, применимом к международной купле-продаже товаров 1955 г. В соответствии с ее положениями, если сторонами не определено право, подлежащее применению к договору, продажа регулируется внутренним правом страны продавца. Договор регулируется внутренним правом страны покупателя или местопребыванием предприятия, выдавшего заказ, если он был получен в этой же стране либо продавцом, либо его представителем, агентом или коммивояжером (ст. 3).

Для стран СНГ (за исключением Грузии) действует Соглашение о порядке разрешения споров, связанных с осуществлением хозяйственной деятельности 1992 г. (далее — Соглашение 1992 г.), в соответствии с которым при осуществлении соглашения сторон о применимом праве используется право места совершения сделки (п. «е» ст. 11 Соглашения), Соглашение о порядке взаимного исполнения решений арбитражных, хозяйственных и экономических судов на территориях государств-участников СНГ 1998 г., Соглашение о сотрудничестве в области инвестиционной деятельности 1993 г., Соглашение о защите прав инвесторов 1997 г. и др.

Следует отметить, что некоторые соглашения, регулирующие коллизионные вопросы договора международной купли-продажи товаров, не вступили в силу. К примеру, Гаагская конвенция о праве, применимом к переходу права собственности при международной купле-продаже движимых материальных вещей 1958 г., Женевская конвенция о представительстве в международной купле-продаже товаров 1983 г., Гаагская конвенция о праве, применимом к договорам международной купли-продажи товаров 1986 г.

Итак, основной задачей международных конвенций является устранение коллизий, возникающих между различными правовыми нормами, которые могут быть применены для данных отношений.

При всей совокупности источников правового регулирования международной купли-продажи важнейшим международно-правовым актом универсального характера в области международных коммерческих отношений выступает Венская конвенция 1980 г., разработанная в рамках Комиссии ООН по праву международной торговли и принятая на специально созванной международной конференции ООН, проходившей в Вене с 10 марта по 11 апреля 1980 г.

Ее принятию предшествовала разработка и принятие в 1964 г. двух Гаагских конвенций о купле продаже — Конвенции о единообразном законе о международной купле-продаже и Конвенции о единообразном законе о заключении договоров международной купли-продажи. Однако они не нашли широкого применения. Это связано с тем, что данные соглашения учитывали главным образом правовые традиции и экономические реалии континентальных стран Западной Европы, то есть региона, принимавшего наиболее активное участие в их подготовке.

Между тем, как справедливо отмечает Н.Г. Вилкова, заключение указанных Гаагских конвенций и двух Единообразных законов имело чрезвычайное значение. Во-первых, в этих конвенциях получил свое воплощение метод материально-правовой унификации, и практически впервые удалось согласовать материально-правовые предписания о заключении и исполнении договора международной купли-продажи товаров. Во-вторых, данные конвенции являются вторыми после Женевских конвенций 1930 г. о Единообразном законе о простом и переводном векселе и 1931 г. о Единообразном законе о чеках и более не встречающимся в международной практике примером метода односторонней международно-правовой унификации, встречающей общие положения международно-правового характера о действии конвенции и приложенные к каждой из них соответствующие Единообразные законы. В-третьих, впервые удалось выработать единообразные правила по широкому кругу вопросов международной купли-продажи товаров, совместив подходы континентального и англо-американского права. Также впервые в этих конвенциях получили отражение некоторые концепции англо-американского права, прежде всего, о средствах защиты продавца и покупателя, о значении в этой связи категории существенного нарушения договора. 

Главной идеей создателей Венской конвенции было примирение двух объективно противостоящих тенденций: национальных систем регулирования договора купли-продажи и международного универсального характера современного торгового обмена.  То есть международный характер договора купли-продажи является необходимой предпосылкой для применения Венской конвенции. Сама Венская конвенция решает этот вопрос следующим образом: договор признается международным, если  коммерческие предприятия его сторон находятся в разных государствах. При этом не имеет значения ни государственная принадлежность, ни их гражданский или торговый статус. Конвенция применяется к договору, заключенному между сторонами разной государственной принадлежности, если их коммерческие предприятия находятся в разных государствах и не применяются к договору сторон одной государственной принадлежности, если их коммерческие предприятия находятся на территории одного и того же государства, то есть такие отношения не носят международного характера.

Из этого следует, что договор, заключенный предпринимателями разной государственной принадлежности, коммерческие предприятия которых находятся на территории одного государства, не признается в смысле Конвенции договором международной купли-продажи, и, соответственно, к нему не применимы ее положения.

Значение Венской конвенции 1980 г. определяется тем, что в ней содержатся основные материальные нормы, посвященные международной купле-продаже; по существу, это базовый нормативный правовой акт, на который опираются все другие источники, так или иначе относящиеся к сфере международной торговли.  Трудно и бесперспективно спорить с этой истиной теоретического аспекта Венской конвенции.

Практическое применение Венской конвенции 1980 г. обусловливается двумя обстоятельствами: во-первых, договор международной купли-продажи, регулируемый Венской конвенцией, является наиболее распространенным видом сделок, заключаемых российскими организациями во внешнеэкономической области; во-вторых, сфера применения Конвенции весьма широка, а случаи, когда стороны исключали бы ее использование (на что они имеют право в силу присущего Конвенции принципа свободы договора), редки.

Как отмечает Х. Ван Хутте, названные два пути применения имеют разные последствия: 1) когда государственные суды применяют Венскую конвенцию потому, что продавец и покупатель учреждены в двух разных государствах-участниках Венской конвенции (пп. «а» п. 1 ст. 1), Венская конвенция применяется как часть права страны суда (lex fori); 2) в контексте пп. «в» п. 1 ст. 1 Венская конвенция используется как часть применимого к контракту права, которое может быть национальным правом или иностранной правовой системой. 

Исследуя практику рассмотрения споров, следует подчеркнуть, что при разрешении спора, в соответствии с нормами Венской конвенции 1980 г., МКАС принимает во внимание ряд моментов. Во-первых, участие в этом международном договоре государств, на территории которых имеют местонахождение стороны соответствующего контракта. Во-вторых, сфера применения, предусмотренная в таком международном договоре и, в частности, его действие во времени. В-третьих, степень обязательности его норм. В-четвертых, вступил ли в силу соответствующий международный договор для конкретного государства. Так, Венская конвенция 1980 г. широко применяется как на основании п. 1 «а», так и п. 1 «b» ст. 1.

По делу от 10 октября 2007 г. № 12/2007 иск был предъявлен итальянской фирмой (продавец) к российской организации (покупатель) в связи с неполной оплатой оборудования, поставленного по контракту международной купли-продажи, заключенному сторонами 24 июня 1998 г. Истец требовал взыскания суммы недоплаты с начислением на нее процентов годовых, а также уплаты договорной неустойки за просрочку платежа и возмещения расходов по уплате арбитражного сбора и издержек, связанных с защитой его интересов через юридических представителей.

Обратившись к вопросу о праве, применимом к отношениям сторон при разрешении данного спора, МКАС исходит из положений п. 1 ст. 28 Закона об арбитраже и п. 1 § 26 Регламента МКАС, согласно которым спор должен разрешаться на основе применимых норм материального права, определенного соглашением сторон, а при отсутствии такого соглашения — по праву, определенному арбитражем в соответствии с применимыми коллизионными нормами.

При разрешении данного спора подлежат применению Венская конвенция 1980 г. в силу п. 1 «а» ст. 1 этой Конвенции, поскольку Российская Федерация и Италия являются ее участниками, и стороны контракта не исключили ее применение на основании ст. 6 Конвенции.

Согласно п. 2 ст. 7 Венской конвенции, вопросы, относящиеся к предмету ее регулирования, которые в ней прямо не разрешены, подлежат разрешению в соответствии с общими принципами, на которых она основана, а при отсутствии таких принципов — в соответствии с правом, применимом в силу норм международного частного права.

В контракте, являющемся договором международной купли-продажи товаров, стороны не определили право, применимое к их отношениям. Поэтому при определении права, применимого к отношениям сторон по контракту субсидиарно, по вопросам, не урегулированным Венской конвенцией, МКАС руководствуется вышеуказанными положениями Закона об арбитраже и Регламента МКАС, а также ст. 1210 ГК РФ.

Истец в исковом заявлении и в заседании МКАС настаивал на применении к правоотношениям сторон по контракту норм российского права, мотивируя это тем, что стороны в своих взаимоотношениях в рамках контракта ссылались на нормы российского права. Истец в своей переписке с ответчиком и в переговорах с ним всегда исходил из применимости в отношении контракта российского права, и ответчик против применения российского права не возражал. Ответчик в заседаниях МКАС согласился с тем, что спор должен рассматриваться по российскому праву.

Таким образом, из совокупности обстоятельств дела однозначно вытекает, что стороны на основе принципа автономии воли сторон, являющегося одним из широко признанных принципов международного частного права, осуществили выбор применимого права после заключения контракта, и этот выбор действителен с момента заключения контракта. С учетом сказанного МКАС признал, что к отношениям сторон по контракту подлежат применению положения Венской конвенции, а в части, не урегулированной Конвенцией, — нормы материального права Российской Федерации.

На основании п. 1 «b» ст. 1 Венская конвенция 1980 г. применяется, когда надлежащим правом контракта является российское право.

Так, по делу от 29 января 2008 г. № 88/2007 иск был предъявлен российской организацией к организации из Республики Казахстан в связи с просрочкой в оплате товара, поставленного по контракту международной купли-продажи, заключенному сторонами 15 декабря 2006 г.  Истец требовал уплаты договорной неустойки за просрочку оплаты, а также возмещения расходов по арбитражному сбору и издержек, связанных с ведением арбитражного процесса.

Обратившись к вопросу о применимом праве, МКАС установил, что, согласно п. 11.1 контракта от 15 декабря 2006 г., стороны избрали в качестве применимого права материальное право Российской Федерации. МКАС полагает возможным применить при рассмотрении спора по существу Венскую конвенцию 1980 г., так как согласно ст. 15 Конституции РФ и ст. 7 ГК РФ, международные договоры являются составной частью правовой системы Российской Федерации (подп. «b» п. 1 ст. 1 Венской конвенции 1980 г.). При этом МКАС считает необходимым отметить, что стороны при заключении контракта не исключили применение указанной Конвенции.

По вопросам, не урегулированным Венской конвенцией, субсидиарно подлежит применению российское материальное право.

Нередко арбитражу приходится иметь дело с проблемой, когда прямо в контракте отказ не зафиксирован, но из самих действий сторон следует их нежелание применять Венскую конвенцию 1980 г. Это так называемый «подразумеваемый» отказ.  В целях урегулирования данной проблемы МКАС выработано правило, согласно которому ссылка сторон на какое-либо национальное право автоматически не свидетельствует о том, что стороны намеревались исключить применение к их отношениям нормы Конвенции. Поэтому если этим применимым национальным правом является право государства-участника Конвенции, то она подлежит применению.

Так, по делу от 26 января 2001 г. № 73/2000  составом арбитров было установлено, что сторонами в контракте в качестве применимого права избрано российское законодательство, и МКАС в ходе разрешения спора использовал нормы ГК РФ. Хотя коммерческие предприятия сторон находятся в Германии и России – участниках Венской конвенции 1980 г., тем не менее, ее положения не были применены. Суд, ссылаясь на п. 11 договора, установил, что стороны избрали российское законодательство в качестве применимого для разрешения спорных отношений по данному договору, поэтому понятие «право» тождественно понятию «правовая система», в то время как «законодательство» — нет.

Позиция МКАС по данному вопросу совпадает с точкой зрения М.Г. Розенберга, который полагает, что включение в соглашение сторон указания о «применимом праве» означает, что в право государства входят также и международные договоры, в которых оно участвует. 

В практике МКАС при применении норм Конвенции нередко возникал вопрос об определении подлежащего применению национального права соответствующего государства в качестве субсидиарного статута по вопросам в Конвенции не урегулированным. Его определение осуществляется на основании соглашения сторон либо с использованием коллизионных норм. В деле № 58/2003 от 30 декабря 2003 г. в качестве субсидиарного статута использовано российское материальное право (ГК РФ), на которое обе стороны ссылались в представленных ими документах и объяснениях. Поскольку коммерческие предприятия российской и итальянской сторон находились в государствах-участниках Конвенции, МКАС, в соответствии с положениями п. 1 «а» ст. 1 Конвенции, пришел к выводу о том, что к разрешению данного спора подлежат применению нормы Конвенции. Поскольку по вопросам, не урегулированным ею субсидиарно, применяются нормы избранного сторонами российского права. 

Рассмотренный  пример позволяет сделать вывод о том, что Венская конвенция 1980 г. не содержит унифицированных коллизионных норм для выбора субсидиарного статута, поэтому в случае ее применения, в силу п. 1 «а» ст. 1 (когда коммерческие предприятия сторон контракта находятся на территории стран – ее участниц на дату подписания договора), определение субсидиарно применимого права становится самостоятельным вопросом.

Венская конвенция 1980 г. не содержит унифицированных коллизионных норм для выбора субсидиарного статута. Однако известно, что в каждом государстве имеется свое коллизионное право, источниками которого являются национальное право и международные договоры, в которых государство участвует. Унифицированные на универсальном уровне коллизионные нормы содержатся в Гаагской конвенции о праве, применимом к международной купле-продаже движимых материальных вещей 1955 г., в принятой, но пока не вступившей в силу Гаагской конвенции о праве, применимом к договорам купли-продажи товаров 1986 г., в действующих на региональном уровне Конвенции стран-членов ЕС о праве, применимом к договорным обязательствам (Римской конвенции) 1980 г. и Межамериканской конвенции о праве, применимом к международным контрактам (Конвенции Мехико) 1994 г. Из международных договоров, содержащих коллизионные нормы, Российская Федерация в настоящее время участвует в действующих в странах СНГ Соглашении 1992 г. и Конвенции о правовой помощи и правовых отношениях по гражданским, семейным и уголовным делам (Минск, 1993 г.). На двустороннем уровне унифицирована коллизионная норма в ОУП СССР — КНДР.  Таким образом, основным источником коллизионных норм в РФ, на основе которых может быть определено применимое право, согласно п. 2 ст. 7 Конвенции, является национальное законодательство.

В соответствии с нормами ст. 2, Венская конвенция применяется не ко всем договорам международной купли-продажи товаров. Она не действует в отношении продажи товаров, которые приобретаются не в предпринимательских целях (для личного или домашнего, семейного использования); с аукциона или в порядке исполнительного производства или иным принудительным образом (в силу закона); если предметом договора являются ценные бумаги или деньги, суда воздушного и водного транспорта и суда на воздушной подушке; электроэнергия.

Успехи международной унификации коллизионных норм очевидны, однако они не в полной мере устранили необходимость использования норм национального права, т.е. речь идет об имеющихся в Венской конвенции 1980 г. пробелах.

Непосредственно в тексте Венской конвенции 1980 г. обозначен лишь ряд неурегулированных в ней вопросов, которыми, однако, перечень пробелов не исчерпывается. Согласно ст. 4 Конвенции, поскольку иное ею не предусмотрено, она не касается, в частности, действительности договора или каких-либо его положений или любого обычая; последствий, которые может иметь договор в отношении права собственности на проданный товар. Однако, как свидетельствует практика рассмотрения споров из договоров международной купли-продажи, подчиненных Конвенции, разрешения требуют и другие важные, но не получившие единообразного регулирования вопросы, например, взыскание договорной неустойки, уменьшение ее размера, соотношение с убытками, размер процентов годовых и порядок их начисления при просрочке денежного обязательства, вопросы исковой давности.

Порядок восполнения пробелов для решения этих вопросов определен в п. 2 ст. 7 Конвенции, в соответствии с которым вопросы, относящиеся к предмету ее регулирования, но прямо в ней не разрешенные, подлежат разрешению в соответствии с общими принципами, на которых она основана, а при отсутствии таких принципов — в соответствии с правом, применимым в силу норм международного частного права.

Таким образом, Конвенцией предусмотрено два метода восполнения пробелов: метод первого выбора, или первого ряда — обращение к общим принципам, на которых она основана, и метод второго выбора, или второго ряда (второй очереди) — обращение к национальному праву.

Согласно Венской конвенции 1980 г., понятие «международная купля-продажа товаров» определяется с учетом следующих критериев.

Во-первых, обязательным условием для признания контракта договором международной купли-продажи товаров, подпадающим под регулирование Венской конвенции 1980 г., является местонахождение коммерческих предприятий  сторон в разных государствах. По общему правилу, в контрактные отношения данного вида могут вступать иностранные физические и юридические лица, а также лица без гражданства.

Следует отметить, что определение государственной принадлежности сторон международной купли-продажи товаров представляет значительную сложность как в теории, так и на практике. Так, в соответствии со ст. 1201 ГК РФ, «национальность» граждан-предпринимателей определяется:
— либо по закону того государства, в котором лицо зарегистрировано в качестве предпринимателя;
— либо, при отсутствии такой регистрации, по закону страны, где находится основное место осуществления предпринимательской деятельности.

Государственная принадлежность юридических лиц устанавливается еще сложнее. Так, в странах англо-американской системы права для этого используется критерий инкорпорации, где личным законом юридического лица является закон места его учреждения, регистрации его устава. Предусматривается этот критерий и законодательными актами Бразилии, Венесуэлы, Вьетнама, Китая, Кубы, Нидерландов, Перу и др.

В странах континентальной Европы (Австрия, Германия, Греция, Латвия, Литва, Польша, Португалия, Румыния, Франция и др.) применяется критерий «оседлости» т.е. личным законом юридического лица является местонахождение его административного (управляющего) центра. Кроме того, к этому критерию обращается законодательство ряда неевропейских стран.

В законодательстве ряда стран применяется и так называемая теория «контроля», согласно которой, при определении государственной принадлежности юридического лица принимается во внимание национальность субъектов, фактически контролирующих данную организацию (в том числе путем преобладающего участия в ее уставном капитале). Данный критерий нашел отражение не только в двусторонних, но и в некоторых многосторонних договорах, включая Конвенцию об урегулировании инвестиционных споров между государствами и лицами других государств 1965 г. (далее —  Вашингтонская конвенция).

Менее распространенным является критерий «центра эксплуатации», применяемый законодательством ряда развивающихся стран. Мотив, определяющий выбор этого критерия, — привязка личного закона к основному месту осуществления хозяйственной деятельности юридического лица. Как отмечает В.П. Звеков, недостаточность этого критерия в том, что значительная часть операций, осуществляемая юридическим лицом, совершается в его административном центре.

В Российской Федерации, согласно ст. 1202 ГК РФ, гражданская правоспособность юридических лиц определяется по праву страны, где учреждено юридическое лицо.

Во-вторых, предметом контракта являются действия сторон по возмездной передаче права собственности на товар.

Основными обязанностями продавца являются поставка товара, передача всех документов, касающихся товара, и передача права собственности на товар, согласно договорным условиям и Венской конвенции.

Венская конвенция предусматривает дополнительную регламентацию для использования в случае отсутствия необходимых положений в договоре, а именно: когда, где и каким образом продавец должен выполнить свои обязанности. Венская конвенция предусматривает ряд норм, определяющих обязанности продавца в отношении качества товара.

Действия  продавца: поставить товар и передать документы и право собственности на товар в соответствии с требованиями контракта и Конвенции (ст. 30).

При условии, что продавец не обязан поставить товар в определенном месте, его обязательство по поставке заключается в следующем: а) сдать товар первому перевозчику для передачи покупателю (при условии перевозки товара); б) предоставить товар в распоряжение покупателя в определенном месте; в) предоставить товар в распоряжение покупателя в месте, где в момент заключения договора находилось коммерческое предприятие продавца.

По сравнению с обязанностями продавца основные обязанности покупателя менее обширны и относительно просты:
1) уплатить цену за товар. Обязательство покупателя уплатить цену включает принятие таких мер и соблюдение таких формальностей, которые могут требоваться согласно договору или согласно законам и предписаниям, для того чтобы сделать возможным осуществление платежа.

В случае, когда договор был юридически надлежащим образом заключен, но в нем прямо или косвенно не указана цена или не предусматривается порядок ее определения, считается, что стороны, при отсутствии какого-либо указания об ином, подразумевали ссылку на цену, которая в момент заключения договора обычно взималась за такие товары, продававшиеся при сравнимых обстоятельствах в соответствующей области торговли.

Важно отметить, что в Венской конвенции 1980 г. устанавливается привязка оплаты цены по месту и сроку. В частности, покупатель имеет несколько опций:  место оплаты может быть оговорено контрактом; оплата может быть осуществлена в месте нахождения коммерческого предприятия продавца; оплата может быть произведена в месте передачи.

Срок оплаты обычно оговаривается контрактом. Но и здесь возможны варианты, например, в случае, когда продавец, в соответствии с договором, передает в распоряжение покупателя либо сам товар, либо товарораспорядительные документы, и когда у покупателя впервые появилась возможность осмотреть товар;
2) принять поставку в соответствии с требованиями контракта и Венской конвенции. Данная обязанность заключается, во-первых, в совершении им всех таких действий, которые можно было разумно ожидать от него для того, чтобы позволить продавцу осуществить поставку (например, открытие аккредитива, уплата авансового платежа, фрахтование судна при продаже товара); во-вторых, в принятии товара.

Следует отметить, что назначение товаров, являющихся предметом договора, может быть использовано в качестве критерия для выделения двух разновидностей договора международной купли-продажи:
1) договор купли-продажи товаров, которые приобретаются покупателем для собственного личного, семейного или домашнего использования. Такому договору международной купли-продажи присущи черты обычного договора купли-продажи (§ 1 гл. 30 ГК РФ) и могут быть присущи черты договора розничной купли-продажи (§ 2 гл. 30 ГК РФ);
2) договор купли-продажи товаров, которые приобретаются покупателем для использования в предпринимательской или иной экономической деятельности, коммерческом обороте или иных целях, не связанных в любом случае с личным, семейным, домашним и иным подобным использованием. Этой разновидности договора международной купли-продажи свойственны черты, характерные для договора поставки товаров по российскому гражданскому праву (§ 3 гл. 30 ГК РФ), поскольку, в соответствии со ст. 506 ГК РФ, по этому договору поставщик-продавец, осуществляющий предпринимательскую деятельность, обязуется передать в обусловленные срок или сроки производимые либо закупаемые им товары покупателю для использования в предпринимательской деятельности или в иных целях, не связанных с личным, семейным, домашним и иным подобным использованием.

Общими признаками договора международной купли-продажи товаров и договора поставки являются, во-первых, в договоре международной купли-продажи в качестве поставщика по общему правилу выступает предприниматель, который поставляет покупателю товар, предназначенный для предпринимательской деятельности; во-вторых, в сфере внешней торговли договор применяется при продаже движимых вещей, подпадающих под понятие «товар» (например, предметом продажи по таким договорам служат топливо, машины и оборудование, промышленные товары народного потребления, газ, уголь и иные объекты как на территории Российской Федерации, так и за границей); в-третьих, основными обязанностями сторон являются: продавца (поставщика) — передать товар в собственность покупателю, а покупателя — принять товар и уплатить за него определенную цену; в-четвертых, по общему правилу, в таких договорах установлена обязанность передачи товара в обусловленные в них срок или сроки, которые не совпадают с моментом заключения договора.

Между тем, как полагает И.В. Елисеев, изучение аргументов о тождестве договора международной купли-продажи и договора поставки по ГК РФ показывает несостоятельность данного вывода, аргументируя это следующим: 1) предприниматель выступает не только по договору поставки, но и во многих других разновидностях купли-продажи: энергоснабжения, контрактации, продаже предприятия, розничной купле-продаже, поставки для государственных нужд и т.д.; 2) целевое назначение имущества, являющегося предметом договора, одинаково в договорах поставки (в том числе — для государственных нужд), контрактации, продажи предприятия. Во всех этих случаях товары не предназначены для личного (семейного, домашнего) использования, а значит нет никаких оснований отдавать предпочтение поставке как аналогу международной купли-продажи перед другими разновидностями договора купли-продажи; 3) срок, обязательно выступающий существенным условием договора поставки, в договоре международной купли-продажи является обычным условием и приобретает существенный характер лишь при соответствующем волеизъявлении сторон.

Таким образом, отождествление договоров международной купли-продажи и поставки, по законодательству Российской Федерации, в теоретическом плане не вполне корректно. С практической точки зрения оно влечет серьезные проблемы правоприменения. Так, Венская конвенция 1980 г. не относит срок договора международной купли-продажи к числу его существенных условий, т.е. действительным считается соглашение, срок исполнения обязательства по которому не определен. В то же время Конвенция не регулирует вопросов действительности самого договора или отдельных его положений, которые разрешаются применимым национальным правом. Если понимать договор международной купли-продажи как разновидность договора поставки (по ГК РФ), то при отсутствии в нем указаний о сроке он должен признаваться незаключенным. Это, безусловно, противоречит как соответствующим положениям Венской конвенции 1980 г., так и практике их применения.

Кроме того, договор международной купли-продажи (внешнеторговой поставки) следует отличать от довольно распространенного во внешней торговле договора запродажи, т.е. соглашения о заключении договора в будущем. Например, при продаже машин или оборудования продавец и покупатель обычно заключают соглашение об обеспечении поставок запасных частей в послегарантийный период, что оформляется отдельными контрактами в установленные соглашением сроки. Предварительный (а не окончательный) договор зачастую заключается и в случае, когда в момент его оформления возникают сложности при согласовании каких-либо условий (в частности, о сроке поставки). Стороны договора запродажи обязываются в будущем заключить договор купли-продажи.

Итак, унификация правового регулирования международного контракта купли-продажи привела к значительным результатам. Однако успехи международной унификации не в полной мере устранили необходимость использования норм национального права. Поэтому в теоретическом и практическом плане актуально дальнейшее выяснение как порядка и сферы применения унифицированных норм и норм внутригосударственного законодательства, регулирующих отношения по договору купли-продажи в международном коммерческом обороте, так и практики их применения.

Статья опубликована в Евразийском юридическом журнале № 5 (48) 2012