В России к «климатическим» источникам российского пра­ва можно отнести законы о ратификации РКИК ООН и Ки­отского протокола, Климатическую доктрину, акты прези­дента и правительства. Право окружающей среды является комплексной отраслью в системе российского права, так как экологические отношения регулируются «как собственны­ми нормами, так и нормами, содержащимися в других от­раслях». Учитывая, что сокращение выбросов парниковых газов главным образом касается энергетического сектора, на который приходится около 80% российских выбросов, то законодательство, направленное на повышение энергоэффек­тивности экономики, развитие возобновляемой энергетики, а также на адаптацию к изменению климата и экологическое просвещение, следует относить к нормам «климатическо­го» права.

В некоторых странах мира были образованы министер­ства/департаменты по климату (в Дании, Великобритании, Австралии). Во многих странах были назначены высокие должностные лица (советники, послы) по вопросам измене­ния климата (Великобритания, США, ЕС, Россия, Новая Зе­ландия и др.).

Климатическая проблематика за последние 20 лет стала неотъемлемой частью повестки различных международных организаций и форумов (АТЭС, Группа восьми и Группа двадцати), двусторонних и региональных соглашений. При­нимаемые решения в рамках компетенций этих организаций и форумов направлены на смягчение антропогенного воз­действия на климат или адаптацию к изменению климата. Так, ИКАО и ИМО устанавливают стандарты выбросов СО2 в международных авиа- и морских перевозках, АТЭС в 2012 г. утвердил список экологических товаров, для которых к концу

2015 г. будут снижены тарифы на 5%, Группа восьми объявля­ла о совместных обязательствах сократить выбросы на 50-80% к 2050 г. и оказывать финансовую помощь развивающимся странам. То есть в процессе работы различных форумов за границами РКИК ООН и Киотского протокола также форми­руются нормы мягкого и твердого права по климатической проблематике. Безусловно, ориентирами в этом процессе яв­ляются РКИК ООН и Киотский протокол и решения их ор­ганов.

Правоприменительная практика и формирование новой научной и учебной дисциплины

Постепенно накапливается судебная практика по вопросам, связанным с выполнением «климатических» обязательств на национальном или международном уровне. Отечественный и зарубежный опыт в этой связи свидетельствуют о том, что большинство судебных дел находится в плоскости граж­данского (или коммерческого — заруб.) права и связаны с исками о нарушении обязательств сторон по договорам о реализации киотских механизмов, а также прав интел­лектуальной собственности, режима свободной торговли в ВТО и др.

В 2010-2012 гг. получило известность разбирательство в Суде Европейского Союза по иску нескольких американ­ских авиакомпаний о неправомочности директивы ЕС, кото­рая предусматривала включение международной авиации в Европейскую систему торговли выбросами (ЕТС). Со­гласно этой директиве все авиаперевозчики — европейские и зарубежные, совершающие полеты в/из стран ЕС, должны были с 2012 г. покупать на Европейском углеродном рынке квоты на выбросы. Против таких односторонних мер высту­пили многие страны, в том числе и Россия, несмотря на то, что новая норма ЕС была представлена как весьма благород­ная инициатива по сдерживанию роста глобальных выбро­сов от авиаперевозок. Очевидное, казалось бы, нарушение норм международного права и правил ИКАО Судом ЕС не было признано, о чем обстоятельно изложено на 65 страни­цах решения суда. Этот прецедент интересен тем, что были обнаружены существующие в международном праве «ла­зейки», которые позволили ЕС, не нарушая норм междуна­родного права, фактически навязать свой подход к решению проблемы изменения климата иностранным партнерам. Тем не менее протесты зарубежных перевозчиков и приня­тые ответные меры в США (закон о запрете авиакомпаниям из США участвовать в ЕТС) и Китае (отказ от закупок аэро­бусов) заставили ЕС приостановить действие директивы до 2016  г. В то же время в ИКАО активизировались обсужде­ния международных согласованных действий по сокраще­нию выбросов от полетов гражданской авиации.

Другое направление «климатических» судебных разби­рательств, примеров которых, правда, немного — это иски от частных лиц, организаций или государств к конкретным предприятиям или другим государствам о нарушениях прав человека, вреде здоровью, имуществу и т.д. Здесь суды стал­киваются с проблемой установления причинно-следственной связи ущерба и действий, которые привели к ущербу, а также определения круга ответственных лиц

В 2011 г. Палау — малое островное государство в Тихом океане — объявило о намерении обратиться в Международ­ный суд ООН с просьбой вынести консультативное решение об ответственности развитых стран за происходящее измене­ние климата. Палау здесь выступает от имени группы малых островных государств, которые обеспокоены риском затопле­ния своих территорий в результате повышения уровня океана в связи с изменением климата. Подробно этот случай проана­лизирован в работе американских юристов Корман и Гизель. Авторами отмечается, что если консультативное решение Международного суда будет вынесено, то может появиться новая норма международного права по проблеме изменения климата. Правда, перспектив у такого иска все же немного, так как установить четкую причинно-следственную связь меж­ду выбросами парниковых газов в одном государстве и нега­тивными последствиями в другом не представляется возмож­ным. Концепция глобального потепления климата этого не предусматривает.

Прослеживаются признаки развития климатического права и как науки, и как учебной дисциплины. Формируемые нормы меж­дународного и национального права по проблеме изменения клима­та в западных источниках постепенно объединяются под названием «климатическое право» (например, в работах Д. Бодански, К. Куловеси, Ж. Пил и др.). В Нидерландах известное академиче­ское издательство «Брил» («Brill») выпускает журнал «Клима­тическое право» («Climate Law»). Некоторые университеты в Великобритании и США уже в течение ряда лет набирают студентов для изучения нового предмета — климатического права с присуждением соответствующих ученых степеней (магистр права в области глобальной энергетики и климати­ческой политики в университете Лондона; магистр права в об­ласти изменения климата и энергии в университете Данди, Великобритания). В России пока таких примеров нет.

На пути к новому соглашению

Согласно выводам Пятого доклада МГЭИК глобальная тем­пература продолжает расти (на 0,85 °С за период 1880-2012 гг.) на фоне роста концентраций парниковых газов (концентра­ции СО2 увеличились на 40% с доиндустриального периода, в первую очередь за счет выбросов от сжигания ископаемо­го топлива). Уровень опасности необратимых последствий в связи с потеплением остается высоким. Цель РКИК ООН не достигнута, и проблема изменения климата остается акту­альным вопросом международной повестки дня. Показатели снижения выбросов в первый период Киотского протокола не обеспечили требуемых с научной точки зрения объемов сокра­щений выбросов, в основном, из-за неучастия в соглашении двух крупнейших мировых эмитентов — США и Китая. Но, тем не менее, есть свои положительные результаты. Промежу­точные оценки свидетельствуют о снижении совокупных вы­бросов парниковых газов группы развитых стран за 1990-2011 годы — на 9,3%, а если учесть поглощение углерода в лесах, то еще больше — на 14,5%. Российские обязательства первого периода Киотского протокола заключались в стабилизации выбросов на уровне 1990 г. и были «перевыполнены», так как в среднем выбросы были на 30% ниже уровня 1990 г. Причи­ной этого достижения, правда, стали не только меры по сокра­щению выбросов, но, в значительной степени,— масштабный спад производства в 90-е годы прошлого столетия. Призна­вая неэффективность протокола без участия США и ведущих развивающихся стран, Новая Зеландия, Россия и Япония ре­шили не брать на себя количественных обязательств во втором периоде Киотского протокола (2013-2020 гг.), а Канада вообще вышла из соглашения. Таким образом, второй период Киот­ского протокола регулирует не более 15% глобальных выбро­сов парниковых газов, что не является адекватным подходом к решению глобальной проблемы изменения климата. Поэто­му в 2011 г. были начаты переговоры по разработке до 2015 г. «протокола, иного правового акта или итогового документа, обладающего юридической силой, согласно Конвенции, при­менимого ко всем Сторонам», чтобы он «вступил в силу и на­чал осуществляться с 2020 года».