соискатель кафедры гражданского процесса и правоохранительной деятельности Тверского государственного университета
Автор обосновывает содержание и особенности действия принципа установления объективной истины при рассмотрении судами дел о расторжении брака. Делается вывод о том, что существующие процессуальные средства не позволяют суду установить истину, обосновать невозможность продолжения совместной жизни супругов и сохранения семьи.
Современный гражданский процесс характеризуется состязательностью и равноправием сторон, что, по мнению ряда ученых, обусловило нивелирование роли принципа объективной истины. В связи с этим заслуживает внимания утверждение С.Ф.Афанасьева, что «укрепление российским законодателем первоначала состязательности закономерным образом отразилось на способности суда изыскивать истину по делу... гражданский процесс должен быть построен на принципе состязательности, но так, чтобы с помощью этого начала истина не отвергалась, а наоборот, достигалась». На это нацеливает суд также требование о необходимости определения круга фактов, имеющих значение для дела.
Следуя классической формуле римского права «res judicata pro veritate habetur», что значит «судебное решение считать истиной», современное правосудие также имеет своей целью установление истины по делу.
В соответствии с Толковым словарем русского языка (современная версия) под истиной следует понимать противоположность лжи; всё, что верно, подлинно, точно, справедливо.
Как полагает А.С.Федина, в целях установления объективной истины суд наделяется обязанностями в сфере доказывания (ст. 56, 57 ГПК РФ) и по руководству гражданским процессом: разъяснять лицам, участвующим в деле, их права и обязанности, предупреждать о последствиях совершения или несовершения процессуальных действий; оказывать лицам, участвующим в деле, содействие в реализации их прав, создавать условия для всестороннего и полного исследования доказательств, установления фактических обстоятельств и правильного применения законодательства при разрешении гражданских дел (ч. 2 ст. 12 ГПК РФ). «Отражением объективной истины в гражданском процессе, - пишет данный автор, - является обязанность судов давать обоснование своим решениям (ст. 195 ГПК РФ). В мотивировочной части судебного решения должны быть приведены выводы результатов исследования доказательств: как суд установил фактические обстоятельства; какими доказательствами руководствовался; доводы, по которым суд отвергает те или иные доказательства; на основании каких данных пришел к выводам. Отсутствие в судебных решениях мотивации выводов суда с указанием простого их перечисления является нарушением принципа объективной истины».
На наш взгляд, с точки зрения установления объективной истины дела о расторжении брака являются, пожалуй, наиболее сложной категорией среди других дел, возникающих из брачно-семейных отношений. Вопрос о том, насколько возможно установление объективной истины при разрешении иска о расторжении брака, при помощи каких процессуальных средств суд может обеспечить вынесение законного и обоснованного решения, представляет теоретический и практический интерес и нуждается в специальном исследовании. Кроме того, требуется осмысление с позиций современности и гармонизации частных и публичных интересов необходимости включения в содержание объективной истины по этим делам причин расторжения брака.
Заметим, что дела о расторжении брака могут быть «обременены» требованиями о порядке определения места жительства общих несовершеннолетних детей, разделе общего имущества супругов и другими требованиями, связанными с расторжением брака. Поскольку судебный процесс приобретает особенности, обусловленные заявлением указанных требований, в рамках настоящей статьи рассмотрим содержание принципа объективной истины при рассмотрении иска только непосредственно о расторжении брака при отсутствии согласия одного из супругов.
В соответствии с п. 1 ст. 22 Семейного кодекса Российской Федерации (далее - СК РФ) «расторжение брака в судебном порядке производится, если судом установлено, что дальнейшая совместная жизнь супругов и сохранение семьи невозможны».
Таким образом, суд должен установить «верность, подлинность, точность и справедливость» двух фактов:
- невозможность дальнейшей совместной жизни супругов;
- невозможность сохранения семьи.
Причем установление объективной истины может быть обеспечено доказыванием и обоснованием каждого из названных фактов, лишь совокупность доказательств невозможности и дальнейшей совместной жизни, и сохранения семьи будет служить основой вынесения законного и обоснованного судебного решения.
Безусловно, названные факты являются самостоятельными, хотя в процессе их установления и доказывания будут объективные точки соприкосновения.
Итак, каким образом в рамках судебного разбирательства по делу о расторжении брака может быть установлена невозможность дальнейшей совместной жизни супругов?
Прежде всего, обратимся к исковому заявлению. Истец, то есть супруг, который предполагает такую невозможность, в своем заявлении должен указать соответствующие мотивы расторжения брака.
Заметим, что СК РФ не предусматривает обязанности супругов сообщать суду мотивы, по которым они оба или один из них желают расторгнуть брак. В связи с этим, как категорично заявляет О.Ю.Ильина, «можно однозначно утверждать: супруг, который обращается в суд с заявлением о расторжении брака, может не указывать мотивы развода, не желая «перемывать грязную посуду» в суде».
Однако суды должны руководствоваться разъяснениями Пленума Верховного Суда РФ, согласно которым указываются «при отсутствии взаимного согласия на расторжение брака - мотивы расторжения брака».7 Таким образом, процессуальные предписания однозначны - пусть и классическая фраза «не сошлись характерами», но должна быть указана в исковом заявлении, если один из супругов не согласен на развод.
По мнению М.В.Антокольской, отказ от сообщения мотивов развода может привести к оставлению искового заявления без движения, поскольку истцом не соблюдены требования к содержанию искового заявления, предусмотренные ст. 126 ГПК РФ. Таким образом, супругам, не исполняющим данное требование, грозит применение процессуальной санкции.
В то же время возникает вполне закономерный вопрос - имеет ли правовое значение соответствие реальной действительности тех причин, которые указаны истцом в заявлении о расторжении брака. Значит ли это, что если в судебном разбирательстве будут выявлены и доказаны совершенно иные причины расторжения брака, иск не будет удовлетворен?
В советский период весьма оригинальный взгляд по обсуждаемому вопросу высказывал С.М.Пелевин. Он подчеркивал, что на практике наблюдается явное стремление истца (или обеих сторон) приводить в качестве причин нестабильности брака и мотивов развода те, которые оцениваются судьями как доказательственные факты более высокой степени достоверности (например, измена, систематическое пьянство мужа, утрата чувства любви и т. п., в то время как в действительности за этим могут скрываться отсутствие жилья, ссоры с родителями и другие причины, не столь убедительные и очевидные для суда), нередко также наблюдается пассивность ответчика.
Н.Н.Тарусина подтверждает, что и в современной практике встречается немало случаев, ставящих под сомнение реальность установления истины по бракоразводному делу. Так, обобщением соответствующих материалов одного из судов города N было установлено, что в большинстве исковых заявлений в качестве причины нестабильности брака и основания иска указывалось уже упоминаемое нами «несходство характеров». «Воистину, причина весьма распространенная и содержательно неопределенная». Однако дело усугублялось тем, что на доске образцов документов был представлен проект искового заявления с указанием в качестве примера именно данной причины.
На «гадательный» характер суждений суда обращает внимание и И.П.Коржаков.
Следующий момент, на который нужно обратить внимание с целью установления истины, это уверенность истца в своих намерениях расторгнуть брак.
На наш взгляд, твердость намерений истца может быть подтверждена в течение так называемого примирительного срока. Согласно п. 2 ст. 22 СК РФ при рассмотрении дела о расторжении брака при отсутствии согласия одного из супругов на расторжение брака суд вправе принять меры к примирению супругов и вправе отложить разбирательство по делу, назначив супругам срок для примирения в пределах трех месяцев.
Безусловно, это является одним из процессуальных средств, применяемых судом для установления объективной истины. В зависимости от обстоятельств дела суд вправе по просьбе супругов или по собственной инициативе откладывать разбирательство дела несколько раз с тем, однако, чтобы в общей сложности период времени, предоставляемый супругам для примирения, не превышал установленный законом трехмесячный срок. Срок, назначенный для примирения, может быть сокращен, если об этом просят стороны, а причины, указанные ими, будут признаны судом уважительными. В этих случаях должно быть вынесено мотивированное определение. Супругам следует учитывать, что если по истечении назначенного судом срока их примирение не состоялось и хотя бы один из супругов настаивает на прекращении брака, суд расторгает брак, даже если один из супругов продолжает возражать.
Как полагает О.Г.Миролюбова, соответствующая семейно-правовая норма нуждается в совершенствовании, в связи с этим данный автор предлагает следующую редакцию п. 2 ст. 22 СК РФ: «Расторжение брака производится, если меры по примирению супругов оказались безрезультатными и супруги (один из них) настаивают на расторжении брака, за исключением случаев, когда судом установлено отсутствие действительного намерения супругов расторгнуть брак (фиктивный развод)».
Таким образом, О.Г.Миролюбова выдвигает еще один тезис, заслуживающий внимания в контексте обсуждаемой проблемы: суд должен установить не только твердость, но и истинность намерений супругов (одного из них) относительно расторжения брака. Согласимся, фиктивный развод может иметь место, однако специфика личных неимущественных отношений между супругами обуславливает закрытость этой сферы для всех третьих лиц, в том числе и для суда. Если сопоставить дела о фиктивном разводе с делами о недействительности брака, то можно констатировать их принципиальное отличие с точки зрения доказательственной базы. При признании брака недействительным как заключенного фиктивно истец не только заявляет такое требование, но и предъявляет соответствующие доказательства. Напротив, при расторжении брака суд не имеет информации и не может ее иметь по объективным причинам, что супруги не намерены на самом деле расторгнуть брак, а преследуют какие-либо иные цели.
В то же время мы солидарны с О.Г.Миролюбовой в том, что в течение примирительного срока судья может приглашать супругов для беседы, что, в свою очередь, может позволить ему убедиться в истинности и твердости намерений одного из супругов расторгнуть брак и совершенно противоположных намерениях другого.
Второй факт, который должен быть доказан судом в рамках установления объективной истины при рассмотрении дела о расторжении брака, это невозможность сохранения семьи.
В науке семейного права существует мнение, в соответствии с которым суд не только не может, но и не вправе вообще решать вопрос о сохранении именно семьи, а не брака. «Да, отношения между мужчиной и женщиной как мужем и женой признаны расторгнутыми. Однако если в таком браке был рожден ребенок, то отношения между ним и папой, с одной стороны, а также отношения между ребенком и мамой, с другой стороны, сохраняются. Брачно-супружеское и родительское правоотношения являются разновидностями семейных правоотношений, но при прекращении первого из них второе продолжает свое существование, что свидетельствует о сохранении семьи. Речь идет об особенной, но семье».
Примечательно, что в науке гражданского процессуального права выдвигается и обосновывается аналогичный тезис. «Несмотря на распад семьи как малой социальной группы, связанной общим проживанием, продолжают существовать многие семейные социальные и правовые связи (между родителями и детьми, между бывшими супругами, между другими родственниками). Кроме того, в результате развода нередко образуется новая (неполная) семья. Семья после развода не перестает существовать, а трансформируется».
Использовав такое процессуальное средство, как назначение примирительного срока и исследовав представленные доказательства, суд тем самым совершил предусмотренные законом действия и обязан расторгнуть брак, даже если один из супругов продолжает возражать.
По мнению некоторых авторов, это положение вполне соответствует тому, что все-таки окончательное решение о сохранении супружеских отношений или их прекращении принадлежит только самим супругам, так как это их личное дело. Убедившись в наличии указанных обстоятельств, судья заканчивает рассмотрение дела и выносит решение по существу заявленных требований.
Указывая на то, что примирительный срок может быть назначен по усмотрению суда, Н.М.Кострова подчеркивает, что «это усмотрение будет зависеть от того, насколько глубоко вникнет судья в суть конфликта, разрушающего или разрушившего брак. Отложение разбирательства дела может быть эффективно лишь в том случае, если оно основано на выводе судьи о временном разладе между супругами и возможности восстановления нормальных отношений в семье». В частности, если супруги уже длительное время не проживают вместе, один из них создал фактически новую семью или судом установлены иные обстоятельства, свидетельствующие о том, что семья разрушена, и брак вряд ли может быть восстановлен, отложение разбирательства дела представляется нецелесообразным даже при отсутствии согласия одного из супругов на прекращение брака.
Исследуя проблематику установления истины по делам о расторжении брака, мы не можем оставить без внимания и процессуальные нормы, разрешающие рассмотрение дела в отсутствие сторон (даже обеих) и вынесение заочного решения. В процессуальной литературе высказываются предложения о возможности рассмотрения дела о расторжении брака в порядке заочного производства, регулируемого в гл. 22 ГПК РФ. В данной части дискуссии мы полностью солидарны с Н.М.Костровой в том, что все-таки нежелательно разбирательство дела о расторжении брака в заочном производстве, учитывая специфику данной категории дел, а также те задачи, которые стоят перед судом при рассмотрении этих дел.
В пункте 20 названного постановления Пленума Верховного Суда РФ указывается: «Решение суда о расторжении брака должно быть законным и основанным на доказательствах, всесторонне проверенных в судебном заседании. В мотивировочной части решения суда в случае, когда один из супругов возражал против расторжения брака, указываются установленные судом причины разлада между супругами, доказательства о невозможности сохранения семьи».
Обращение к материалам судебной практики позволяет утверждать, что суды формально подходят к исследованию доказательств, выясняя, возможно или нет сохранение семьи.
Установление истины в данной части позволяет предположить, что суд, оценив доказательства, придет к выводу о возможности сохранения семьи. Значит ли это, что в удовлетворении иска о расторжении брака будет отказано?
Возможна ли ситуация, когда на первый вопрос, обозначенный нами в начале статьи, - возможно ли продолжение совместной жизни супругов - будет дан отрицательный ответ, а на второй - возможно ли сохранение семьи - положительный? Очевидно, нет. И обусловлено это не столько сложностью взаимоотношений между супругами, расторгающими брак, сколько позицией законодателя в определении соотношения понятий «брак» и «семья», а именно полным их отождествлением.
Это означает, что суд одновременно решает вопрос и о продолжении совместной жизни супругов, и о сохранении семьи, что, как мы выяснили, представляет собой разные правовые явления. Таким образом, применение семейноправовых и гражданских процессуальных норм, регулирующих отношения по расторжению брака в суде, не может в полной мере обеспечить установление судом истины в соответствующем споре супругов.
Все эти рассуждения позволяют сделать вывод об определенных пределах установления объективной истины по делам о расторжении брака. Прежде всего, следует напомнить о самом понятии объективной истины как истины, в которой объединены элементы абсолютной и относительной. Относительная составляющая в объективной истине обусловлена прежде всего особым «инструментарием» суда, средствами доказывания.
В бракоразводном процессе причины распада семьи устанавливаются в основном с помощью объяснений сторон, у суда практически нет других возможностей, да и не должно быть, как представляется, не только в силу принципа состязательности, но и конституционного права на неприкосновенность частной жизни.
Мотивированность судебного решения не только фактическая, но и правовая, поэтому было бы целесообразно вернуться к возможности вынесения решений без указания причин расторжения брака. Нуждается в изменении и семейное законодательство в части определения фактов, подлежащих доказыванию. Свобода развода предполагает, что суд не должен вторгаться в мотивы и намерения обращения за расторжением брака, при этом должна в большей степени быть гарантирована защита сопутствующих публичных интересов и интересов других лиц.
Статья опубликована в Евразийском юридическом журнале № 3 (22) 2010
< предыдущая | следующая > |
---|