Большое значение в предупреждении рецидива престу­плений имеют места лишения свободы, деятельность которых направлена на обеспечение исправления и ресоциализации осужденных. В настоящее время в Украине наказание в виде лишения свободы остается наиболее часто применяемым. так, на протяжении 2012 г. наказание в виде лишения свобо­ды на определенный срок было назначено 26,4 % осужденных. Были ранее судимы и имели не снятую или не погашенную судимость 42 тыс. осужденных, или 25,8 %, то есть каждый чет­вертый от общего количества осужденных. Количество лиц, которые раньше уже отбывали наказание в виде лишения сво­боды и опять попадают в исправительные колонии, неуклонно возрастает. Это требует усиленного внимания к изучению ха­рактеристики личности осужденных-рецидивистов, основой которого должно быть научное представление о ее структуре.

В науке эта проблема ранее неоднократно изучалась. Вопросы личности преступника рассматривают такие уче­ные, как В.К. Грищук, Ю.В. Бышевский, А.И. Долгова. Иссле­дования личности рецидивистов проводились А.Ф. Зелин­ским, А.П. Закалюком, Ф.Р. Сундуровым в конце 80-х годов XX ст., в современной науке - В.С. Батыргареевой, В.В. Голи­ной, С.Ю. Лукашевичем, А.С. Михлиным, А.К. Суменковым, С.И. Скоковым и другими уголовными адвокатами. Тем не менее, в более узком аспек­те - относительно личности рецидивиста, который отбывает наказание в виде лишения свободы, - данный вопрос изучали исключительно в рамках исследования личности осужденного к лишению свободы или личности рецидивиста.

Целью данной статьи является выделение составляющих структуры личности осужденного-рецидивиста и определе­ние их влияния на процессы исправления и ресоциализации.

Некоторые ученые связывают с понятием «личность» только положительные социальные качества. Нетрудно по­нять, что при таком подходе далеко не каждого человека при­знают личностью². Однако согласившись с тем, что личностью может быть не каждый человек, следует, в первую очередь, отказаться признать личностью преступника. такое утверж­дение может привести к негативным практическим выводам, связанным с отношением к преступникам, а тем более к осуж­денным, как к неполноценным, безнадежным, потерянным людям. Это может повлечь за собой сомнения в возможности достижения результатов исправления, ресоциализации, при­вести к унижению человеческого достоинства. Отказ от при­знания преступника личностью был бы недопустим и с точки зрения моральных и гуманистических позиций. Если рециди­вист не является личностью, стоит ли тратить усилия на его ис­правление и возможна ли ресоциализация того, кто утратил признаки человеческой личности?

В Уголовном кодексе Украины нет понятия «рецидивист». Он включает понятие рецидива преступлений и учитывает его как обстоятельство, которое отягчает уголовное наказание (ст. 67 Уголовного кодекса Украины). Не используется данное по­нятие и в Уголовно-исполнительном кодексе Украины. Юри­дическая энциклопедия указывает, что термин «рецидивист» (франц. recidiviste) происходит от латинского recidivus - тот, который обновляется. Авторы Большого юридического сло­варя под понятием «рецидивист» понимают «лицо, которое после осуждения приговором суда за совершенное преступле­ние опять совершило одно или несколько преступлений. Как правило, рецидивистом считают лицо, которое совершило новое преступление до снятия или погашения судимости за ранее совершенное преступление». Немного другое объясне­ние содержит Большой толковый словарь украинского языка: «рецидивист - лицо, которое после отбытия наказания совер­шило повторное преступление». Рассмотрев представленные выше понятия, следует указать, что при их формулировании использовался в большей мере криминологический подход. Однако в своих позициях относительно определения понятия и исследования личности преступника-рецидивиста учеными не учитываются в полной мере особенности рецидива в уго­ловном праве.

Если прибегнуть к более простой схеме: рецидивист - лицо, которое совершило рецидив преступлений, и при этом рассматривать рецидив в уголовно-правовом значении, можем сформулировать следующее определение: рецидивист - лицо, которое при наличии судимости за умышленное преступле­ние, совершило одно или несколько новых умышленных пре­ступлений. Считаем, что действительно оно должно быть ба­зовым. Хотя, поскольку понятие «рецидивист» законодатель не счел нужным закрепить в Уголовном кодексе Украины, не опровергаем необходимости других определений, наличие которых, по нашему мнению, обусловлено потребностями практики, необходимостью исследования личностных харак­теристик преступника, генезиса преступного поведения реци­дивиста, в процессе которого не имеет особенного значения наличие судимости.

При определении структуры личности осужденного- рецидивиста целесообразно обратиться к разработанной К.К. Платоновым схеме динамической функциональной структуры личности, которая состоит из четырех подструктур, размещенных на разных иерархических уровнях: 1) направ­ленности; 2) опыта; 3) особенностей психических процессов; 4) биопсихических свойств. Характер и способности, которые являются общими качествами личности, определяются «на­ложенными подструктурами», которые включают в себя эле­менты всех названных уровней. К.К. Платонов называет свою структуру основной, общей, динамической, функциональной и психологической. Основной - потому, что кроме четырех основных выделяет еще две наложенных на них подструктуры

-   характера и способностей; общей - как присущей каждому лицу и потому, что каждое конкретное лицо имеет свою ин­дивидуальную структуру; динамической - потому, что остает­ся неизменной у каждой конкретной личности: с детства и до смерти она не изменяется; функциональной - потому, что она как целое и ее составляющие элементы рассматриваются как психические функции; психологической - потому, что обоб­щает психические особенности личности.

Подструктура направленности личности определяется как система ее установок (диспозиций). Она создается глав­ным образом воспитанием, и поэтому социально обусловле­на. Направленность - это активное ядро личности, которое объединяет поступки в их неслучайную последовательность и определяет способность человека противостоять влиянию слу­чайных обстоятельств.

Результаты нашего исследования доказывают принад­лежность большинства осужденных-рецидивистов к последо­вательно-криминогенному типу личности преступника и на­личие у них стойкой антиобщественной направленности. Во время проведенного нами опроса работников исправительных колоний 39 % из них указали, что антиобщественная направ­ленность присуща всем рецидивистам, 43 % - только неодно­кратным рецидивистам, 16 % считает, что рецидивистам не присуще наличие антиобщественной направленности.

Антиобщественная направленность рецидивиста форми­руется постепенно, под влиянием целого ряда факторов: на­чиная с антиобщественных установок, которые возникли еще в подростковом возрасте впоследствии недостатка воспита­ния, заканчивая криминальной и, в особенности, тюремной субкультурой, которая оказывает значительное психологиче­ское давление на ее носителей, все более и более втягивая их в свои сети. Понятие антиобщественной направленности мож­но определить как совокупность интегрированных в личности преступника стойких негативных особенностей, которые фор­мируются в процессе ее взаимодействия с окружающей сре­дой на протяжении всей жизни. Она выражается в невоспри­ятии тех правовых и моральных норм, которые установлены в данном обществе. Типичными проявлениями антиобществен­ной направленности осужденного-рецидивиста являются:

1)    нарушения уголовно-правовых запретов во время отбы­вания наказания (пенитенциарный рецидив преступлений);

2)    невыполнение требований норм уголовно-исполнительного законодательства (нарушения режима); 3) уклонение от работ, общественно полезной деятельности.

Рецидив преступлений нередко обусловливается иными составляющими структуры личности преступника. К ним мо­гут относиться психические особенности, связанные с опытом: знания, умения, навыки. Особенное значение для изучения ре­цидива преступлений имеет сложное психическое явление, ко­торое называется социальной привычкой или привычкой пове­дения. Она возникает вследствие неоднократного выполнения тех или иных поступков. Привычка распространяется на все виды деятельности, а также на мышление. Это, в свою очередь, проявляется в стереотипном выборе поступков. Криминологи выделяют особенную категорию «привычных» преступников. Привычные воры, например, воруют совсем не нужные и ма­лоценные вещи только для того, чтобы удовлетворить потреб­ность в самой краже. Патологическая форма такой привычки называется клептоманией. Существует понятие ригидности поведения, когда индивид теряет способность менять свое по­ведение относительно ситуации, которая стала совсем иной, и продолжает деятельность, ставшую уже бессмысленной. Пре­ступная деятельность привычных рецидивистов как раз часто бывает ригидно. Французский ученый Х1Х ст. Габриэль дэ Тард считал, что рецидив вытекает из склонности усваивать привычки и повторять их. В подтверждение этого приведем несколько цитат из его работы «Сравнительная преступность»: «Эта склонность не зависит в среднем от индивидуальных, то есть органических причин. Она дала бы, следовательно, ряд одинаковых цифр, если бы не увеличивалась склонностью ко­пировать себе подобного под влиянием социальных причин или более частых духовных сношений, установившихся между злодеями благодаря прогрессу путей сообщения, прессы и почты», «пропорция рецидивистов больше, чем пропорция исправившихся, без сомнения, потому, что сила привычки к дурному делу тем сильнее, чем дело хуже, чем оно больше воз­буждает наглости и чем больше после своего окончания уда­ляет своего автора от остального общества». О наличии при­вычки свидетельствует, по мнению Ю.В. Бышевского, характер и степень стойкой склонности к совершению преступлений⁷. Степень склонности к совершению воровства зависит от коли­чества совершенных преступлений, интенсивности рецидива, уровня позитивных качеств личности. Сильнее степень склон­ности к совершению преступлений проявляется у злостного и привычного типов личности преступника. Она определяет силу, необходимую для разрушения этой склонности, а последняя зависит от наличия положительных и отрицательных черт личности. В этом плане степень склонности у злостного и привычного типов существенно отличается. характер престу­плений, совершенных ворами-рецидивистами, определяется неоднократно совершенными однородными преступлениями. Уровень специального рецидива у воров является самым высо­ким среди других категорий преступников. Согласно исследо­ваниям Ю.В. Бышевского, в 1978 г. он составлял 48,3 %. Степень преступной склонности у воров-рецидивистов также является высокой: свыше 40 % исследованных рецидивистов совершили более двух преступлений, за которые они были осуждены О роли привычки в совершении преступлений рецидивистами пишет и В.Д. Филимонов. Отмечая сознательный характер со­вершаемых рецидивистами преступлений, он также приходит к выводу о том, что основанием их повышенной ответственно­сти является сформулированная в их сознании склонность к совершению преступлений, которая при многократном по­вторении преступных действий может перерасти в привычку к преступному поведению.

третью подструктуру личности осужденного-рецидиви- ста составляют некоторые нарушения и недостатки психиче­ских процессов - интеллектуальных, волевых, эмоциональных. Они обусловливают совершение агрессивных и иногда тяжких преступлений. Рецидив неосторжных и так называемых «ситу­ативных» преступлений также порождается такими личност­ными качествами, как бездумность, недостаточно развитый интеллект, способность легко поддаваться чужому влиянию. Кроме того, под долгосрочным целенаправленным влиянием среды исправительной колонии, под влиянием ее требований совершается последовательная перестройка психологической организации личности, которая проявляется либо в гармо­ничной уравновешенности, либо в форме конфликта.

С.И. Лукашевич указывает такие наиболее распростра­ненные типы психических отклонений личности в местах лишения свободы: 1) шизоидные личности (они направлены, прежде всего, на сохранение независимости и на самосохра­нение при любых обстоятельствах, такие осужденные дис- танциируются от других людей, не позволяют приблизиться к себе, стремятся к уединению); 2) депрессивные личности (у них доминирует стремление к близким доверительным кон­тактам, желание быть полезными, постоянное соизмерение своих поступков и желаний с потребностями коллектива);

3)  личности с навязчивостями (чувствуют постоянный страх перед будущим, консервативны в мировосприятии и в отно­шениях, отстаивание известного и привычного приводит к упрежденному отношению ко всему новому); 4) истерические личности (чаще всего чувствуют страх перед ограничением действий и стремлений, невосприятие традиций, закономер­ностей и порядка). Происхождение психопатий двойственное

-    они могут быть как результатом врожденных болезней, так и приобретенными. Часто психопатии являются результатом приема наркотиков, пишет А.М. Яковлев. Еще в 60-е годы об­ращали внимание на негативное влияние наркотиков. О чем же говорить теперь, когда наркомания стала эпидемией, язвой нашего общества.

Особое внимание следует обратить на выявление кри­миногенной роли психических патологий. По наблюдениям С.И. Скокова, которые проводились во второй половине 90-х годов XX ст., более половины осужденных в колониях строгого режима были на учете у психиатра. Со временем, указывает ученый, люди, их характеры и другие свойства меняются. Лица, которые неоднократно находились в местах лишения свободы, изменяются, как правило, в направлении социальной и пси­хической деградации. И.М. Даньшин также утверждал, что у рецидивистов, которые проходили судебно-психологическую и судебно-психиатрическую экспертизу, были выявлены неко­торые отклонения психики. В большинстве случаев это психо­патия, аффектные реакции, неврозы и другие акцентуативные состояния. Среди исследованных осужденных-рецидивистов, которые совершили убийства, психические отклонения имели около 40 %. Среди тех, которые совершили другие преступле­ния, этот показатель составлял 15-20 %.

Те из преступников, у которых психические аномалии являются выраженными и заметно влияют на поведение, су­щественно отличаются в среде осужденных. Те же, у которых наблюдается снижение интеллектуального развития, как пра­вило, занимают более низкие ступени в иерархии осужден­ных, часто чувствуют презрительное отношение к себе.

Среди рецидивистов, осужденных за жестокие убийства, 22 % психически здоровых и 21 % психопатических личностей характеризовались положительно и были досрочно освобож­дены от отбывания наказания. Однако почти пятая часть из всех ранее осужденных, независимо от поведения в местах лишения свободы, совершили убийство в течение одного года после освобождения. Ю.М. Антонян объясняет это особен­ностями защитных механизмов личности, формирующихся у положительно характеризуемой части осужденных. Преобла­дание вытеснения отрицательных аспектов содеянного, своего положения, идеализированная оценка прежних межличност­ных отношений, нереалистическая оценка будущего делают весьма уязвимыми этих лиц при столкновении с реальными жизненными ситуациями, которые их ожидают после освобождения. Выйдя на свободу эти люди вынуждены беспоко­иться о своем бытовом обустройстве и решении других доста­точно важных проблем. Между тем, необходимые для этого навыки после длительного пребывания в местах лишения сво­боды оказываются ослабленными. Ситуация ухудшается недо­статочным развитием у них волевых черт характера, а также появлением широких возможностей вернуться к негативным формам проведения свободного времени. Неадекватность прогноза, основанного на специфически переосмысленном прошлом опыте, отсутствие реалистических программ пове­дения и межличностных отношений ведет к аффективному реагированию, конфликтам, нарушениям адаптации.

Следует также отметить, что с возрастом количество пси­хически здоровых рецидивистов уменьшается. Таким образом, возникновению и развитию девиаций психики способствует не только генетическая наклонность, но и сама преступная деятельность, длительный антиобщественный образ жизни и связанное с ним долгосрочное пребывание в местах лишения свободы. Как справедливо отмечает В.В. Королев, «психиче­ские аномалии, которые не исключают вменяемости, никоим образом не превращают человека в робота, который не спосо­бен воспринимать и придерживаться социальных и правовых норм. Они приобретают криминогенное значение только в комбинации с личностными изменениями непатологического характера (социально-психологическая деформация). Иссле­дуя психологию преступника, Габриэль дэ Тард писал: «Мож­но было бы без большого труда написать трактат об искусстве сделаться убийцей. Посещайте дурное общество; дайте безгра­нично развиваться в вас гордости, суетности, зависти, злобе, лени; закройте ваше сердце для нежных чувств и открывайте его лишь для сильных ощущений; страдайте также, приучи­тесь с детства к побоям, к суровому обращению, к физическим мучениям; будьте равнодушны к злу, нечувствительны, и вы немедленно сделаетесь безжалостны, раздражительны и мсти­тельны, и только по счастливой случайности никого не убьете за всю вашу жизнь».

Но в исправительные колонии попадают уже сформи­рованные личности, с психическими отклонениями или без таких, за плечами которых очень часто, кроме совершенных преступлений, многие годы лишения свободы. Очень важным является оказание психиатрической помощи осужденным с психическими аномалиями, психотерапевтического воз­действия, направленного не только на коррекцию поведения в местах лишения свободы, но и на формирование рацио­нальных программ поведения и межличностных отношений после освобождения. Именно это и должно превалировать в самом содержании исполнения криминального наказания относительно этой категории преступников. Возможно, для них были бы целесообразны иные правила приобщения к труду, воспитательной работе, обучению, поддержки связей с родственниками и иные меры поощрений и взысканий, иной порядок освобождения от наказаний. Следует поддержать мнение Ю.М. Антоняна о необходимости законодательного закрепления постоянного участия психиатра в осуществлении воспитательных и режимных мероприятий, применении по­ощрений и взысканий, решении вопросов трудового и быто­вого устройства, освобождения от наказания.

Исполнение лишения свободы, если не ограничивать его изоляцией осужденных, а стремиться к их исправлению, без­условно должно базироваться на изучении качеств личности преступника. Суметь увидеть в преступнике не только аб­страктного субъекта преступления, но и живого человека со всей сложностью его психологических признаков - означает наиболее разумно и правильно применять закон. Следует учитывать также, что личность осужденного-рецидивиста яв­ляется непосредственным объектом целого комплекса мер ис­правительного влияния.

Таким образом, в результате проведенного исследования нам удалось установить, что структура личности осужденного- рецидивиста включает следующие подструктуры: 1) антиобще­ственную направленность; 2) индивидуально приобретенный опыт, связанный как с преступной деятельностью, так и с пре­быванием в местах лишения свободы; 3) индивидуальные осо­бенности отдельных психических процессов (нарушения или отклонения психических процессов, психические патологии).

Приведенная нами характеристика составляющих структуры личности осужденного-рецидивиста свидетельствует о нали­чии рецидивной «специфичности» этой категории осужден­ных и необходимости ее учета при осуществлении исправления и ресоциализации рецидивистов в исправительных колониях. Дальнейшего внимания и исследования со стороны ученых тре­буют также вопросы определения признаков и типов рециди­вистов, отбывающих наказание в виде лишения свободы, а так­же постпенитенциарной ресоциализации рецидивистов.