Противоправное введение веществ в организм человека в теории уголовного права давно рассматривается как один из способов проявления криминального насилия. Использование различных ядовитых, отравляющих и сильнодействующих веществ в жидком, твердом или газообразном состоянии в целях завладения имуществом потерпевшего имеет свою специфику и квалифицируется по особым правилам.

Тем не менее, проблемы правовой оценки приведения потерпевшего в бессознательное состояние путем «угощения» наркотическими, психотропными, отравляющими, ядовитыми или одурманивающими веществами с последующим похищением имущества всегда решались неоднозначно, и в научной литературе существовали различные точки зрения по вопросу признания физическим насилием приведения в беспомощное состояние потерпевшего посредством введения в его организм химических веществ:
а) введение в организм одурманивающих веществ есть психическое насилие, так как их воздействие нарушает только психическую деятельность человека, воздействие же на физическое состояние слишком ничтожно для признания такового физическим насилием;
б) только насильственное введение в организм веществ (при помощи физического или психического насилия) признается насилием;
в) любое введение химических веществ в организм человека, даже добровольное их потребление в результате спаивания виновным, является физическим насилием;
г) как насильственное, так и обманное введение в организм химических веществ есть физическое насилие.

Собственно говоря, последнее утверждение в сегодняшней правоприменительной практике является превалирующим, и приведение лица в беспомощное состояние с использованием химических веществ независимо от способа их введения (исключая согласие лица на их введение) признается физическим насилием .

Так, согласно п. 23 постановления Пленума Верховного суда Российской Федерации от 27 декабря 2002 г. № 29 «О судебной практике по делам о краже, грабеже и разбое» в случаях, когда в целях хищения чужого имущества в организм потерпевшего против его воли или путем обмана введено опасное для жизни или здоровья сильнодействующее, ядовитое или одурманивающее вещество с целью приведения потерпевшего в беспомощное состояние, содеянное должно квалифицироваться как разбой. Если с той же целью в организм потерпевшего введено вещество, не представляющее опасности для жизни или здоровья, содеянное надлежит квалифицировать в зависимости от последствий как грабеж, соединенный с насилием. Свойства и характер действия веществ, примененных при совершении указанных преступлений, могут быть при необходимости установлены с помощью соответствующего специалиста либо экспертным путем .

Предложенные разъяснения Верховного суда Российской Федерации базируются на том положении, что физическое воздействие на внешнюю оболочку человека ничем по существу не отличается от химического, биологического воздействия на его внутренние органы и ткани организма (головной мозг, кровеносная система и т. д.). Таким образом, нарушение телесной неприкосновенности человека имеет место при противоправном воздействии не только на внешние покровы человеческого тела, но и на внутренние органы и ткани без повреждения кожного покрова (что имеет место, например, при отравлении) . В данном случае общественно-опасные последствия достигаются путем попадания ядовитых, одурманивающих или сильнодействующих веществ в организм человека и происходящих там химических реакций патогенного характера.

Иначе говоря, для завладения имуществом потерпевшего виновное лицо применяет одурманивающие, сильнодействующие или ядовитые вещества с определенной целью: сломить реальное или возможное сопротивление потерпевшего. Именно поэтому многими криминалистами такого рода деяния рассматриваются как насильственное посягательство на телесную неприкосновенность человека . Причем природа таких деяний не меняется в зависимости от механизма воздействия на организм человека (насильственный или обманный), поскольку введение опасных веществ является способом, нейтрализующим сопротивление потерпевшего, средством достижения преступного результата.

С этой точки зрения судебно-следственная практика предлагает сегодня применение одурманивающих, ядовитых, сильнодействующих веществ рассматривать как насильственный грабеж или разбой в зависимости от «поражающих» свойств вещества.

Так, двое молодых людей знакомились с девушками, затем привозили их в частный жилой дом, предлагали пообщаться, выпить лимонада, в который незаметно подсыпали клофелин. Употребив такие безалкогольные напитки, девушки проваливались в глубокий сон. Очнувшись, они обнаруживали, что у них исчезли серьги, кольца, деньги. Молодые люди были признаны виновными в совершении группового разбоя.

В другом случае Ч., Л., П. и З. признаны виновными в совершении группового разбоя. Договорившись о разбойном нападении, они прибыли на шоссе Брест–Москва.

По заранее согласованному плану Ч. остановила проезжавший автомобиль и применила к его водителю газовый баллончик со слезоточивым газом. Находившиеся в засаде П., З., и Л. напали на водителя, но тот, бросив автомашину, убежал, а участники нападения завладели находившимися в машине вещами и скрылись. Судебная коллегия Верховного суда Республики Беларусь приговор изменила и действия осужденных переквалифицировала на групповой грабеж, при этом указав, что ни в приговоре, ни в материалах дела нет данных о характере опасности для жизни и здоровья потерпевшего в результате применения газового баллончика, свойства содержащегося в баллончике газа не установлены, судебно-медицинская экспертиза потерпевшего не проводилась, а баллончик обнаружен не был. Потерпевший же в момент применения газа сознание не терял и после этого сразу же убежал с места преступления, а затем вернулся к автомашине и уехал.

При таких данных квалификацию действий осужденных как разбой судебная коллегия признала необоснованной и переквалифицировала их на грабеж, совершенный по предварительному сговору группой лиц .

Из приведенных примеров можно сделать вывод о том, что применение для завладения имуществом различных одурманивающих, ядовитых, сильнодействующих и тому подобных веществ в зависимости от их опасности для жизни или здоровья потерпевшего образует состав насильственного грабежа или разбоя независимо от того, с насилием или путем обмана эти вещества были применены. Аргументы в пользу квалификации подобных действий как разбоя сводятся к тому, что: 1) в анализируемых ситуациях определяющую роль играет не столько способ завладения имуществом (тайный или открытый), сколько наличие или отсутствие физического насилия (а им охватывается противоправное воздействие на внутренние органы человека); 2) обманное введение в организм потерпевшего различных веществ – это действия, которые по своему характеру ничем не отличаются от тайного разбойного нападения.

Однако, при всех приведенных доводах, логика такой квалификации не всегда выглядит безупречной и требует определенных уточнений.

Действительно, как следует из разъяснений, предложенных Верховным судом Российской Федерации, завладение имуществом является конечной целью, достижение которой зависит от возможности реализации промежуточной цели, состоящей в приведении потерпевшего в беспомощное состояние. Данное состояние характеризуется отсутствием у лица способности воспрепятствовать завладению имуществом в силу того, что введенные в его организм вещества причиняют мучительные физические страдания либо вызывают у него состояние опьянения, сна либо лицо по иным причинам не способно оказать противодействия либо осознавать характер действий виновного .

В этой связи у некоторых криминалистов вызывает сомнение то обстоятельство, что сама по себе дача одурманивающих или наркотических веществ незаметно для потерпевшего или путем обмана с целью приведения его в бессознательное состояние, облегчающее завладение имуществом, автоматически считается насилием в форме грабежа или разбоя.

Вряд ли можно согласиться с тем утверждением, что «тайное применение ядовитых, одурманивающих и иных веществ для приведения в необходимое виновному состояние опаснее силового воздействия, так как представляет «орудийный способ» принуждения» . Напротив, по мнению многих, действия лица, незаметно или обманным путем дающего потерпевшему одурманивающие вещества с целью облегчения изъятия имущества путем устранения препятствия в виде потерпевшего, должны расцениваться как кража и преступление против здоровья (при установлении умысла на причинение вреда здоровью) либо же как кража  (в случае, когда вред здоровью не был причинен, а умыслом виновного охватывалось лишь намерение привести потерпевшего в бессознательное состояние для облегчения совершения хищения).

Так, К., молодой человек приятной наружности, познакомился с гражданкой С. После совместного посещения увеселительных заведений и распития спиртных напитков С. пригласила К. к себе домой. Однако уже после того, когда у себя дома С. выпила стакан сока, в который, как выяснилось позже, был подмешан лекарственный препарат, она пришла в бессознательное состояние. Никаких последствий для здоровья у С. не наступило, была лишь легкая головная боль, не считая того, что К. похитил некоторые ее домашние вещи.

Исходя из изложенных доводов, справедливо звучит вопрос: а надлежит ли преступные действия К. квалифицировать как грабеж (сегодня такая квалификация обусловлена действующими разъяснениями, согласно которым введение в организм потерпевшего вещества, не представляющего опасности для жизни или здоровья, надлежит квалифицировать как грабеж, соединенный с насилием)?

Практика квалификации подобного рода действий как насильственного грабежа формально противоречит открытому способу завладения имуществом, хотя бы потому, что открытым похищением имущества (грабежом) признается такое завладение имуществом, которое совершается в присутствии потерпевшего, лиц, которым имущество вверено или под охраной которых оно находится, либо на виду у посторонних, когда лицо, совершающее хищение, сознает, что присутствующие при этом лица понимают противоправный характер его действий.

Очевидно, что, давая наркотик, снотворное вещество или спаивая потерпевшего спиртными напитками, преступник имеет намерение лишить его возможности осознавать происходящее, понимать действия виновного, а затем, воспользовавшись его сном или бесчувственным (бессознательным, беспомощным) состоянием, тайно завладеть имуществом. Тем не менее, в такой ситуации отсутствует открытое похищение (завладение имуществом) . Только насильственное воздействие на потерпевшего либо принуждение его под угрозой к приему ядовитых, одурманивающих, сильнодействующих веществ с целью облегчения завладения имуществом должно образовывать насильственный грабеж или разбой (при добровольном употреблении таких веществ насильственное завладение имуществом будет отсутствовать).

Например, именно по такому пути идет судебно-следственная практика Республики Казахстан. Так, согласно п. 22 нормативного постановления Верховного суда Республики Казахстан от 11 июля 2003 г. № 8 «О судебной практике по делам о хищениях» в случаях, когда в целях хищения чужого имущества в организм потерпевшего против его воли было введено опасное для жизни или здоровья сильнодействующее, ядовитое или одурманивающее вещество, содеянное следует квалифицировать как разбой. Если же с вышеуказанной целью в организм потерпевшего против его воли вводилось вещество, не представляющее опасности для жизни или здоровья, содеянное надлежит квалифицировать как грабеж.

Если потерпевший не осознавал факта противоправного завладения его имуществом в связи с нахождением в состоянии опьянения либо сна, наступившем в результате добровольного употребления алкогольных напитков, наркотических средств, сильнодействующих, ядовитых или одурманивающих веществ, то действия виновного должны квалифицироваться как тайное хищение.

Тем не менее, в данной ситуации следует признать тот факт, что насилие может быть совершено в скрытой форме, тайно, незаметно для потерпевшего. Подобно тому, как разбойник может напасть на свою жертву тайно или используя при этом обманные приемы, он может таким же образом применить вещества, опасные для жизни или здоровья, с целью завладения имуществом потерпевшего. Причем, квалифицируя подобные действия как кражу, мы не расцениваем их как мошенничество, так как обман – это всего лишь средство для завладения имуществом, а не способ его похищения, иначе говоря, он (обман) такое же средство и при разбое.

Вместе с тем, при анализе данной проблемы нельзя не обратить внимание на то обстоятельство, что, квалифицируя вышеуказанные действия (опасные для жизни или здоровья) как разбой, Пленум Верховного суда Российской Федерации называет определенные виды веществ (сильнодействующие, ядовитые, одурманивающие), в результате чего можно прийти к выводу, что их перечнем и исчерпывается потенциальная опасность для жизни или здоровья лица. В этой связи можно было бы сказать и о том, что наименование конкретной группы веществ представлено в значении обобщающего понятия:
– сильнодействующие вещества – это вещества, оказывающие опасное для здоровья и жизни действие в случае приема их в значительных дозах или при наличии медицинских противопоказаний; они способны вызывать состояние зависимости, оказывать стимулирующее или депрессивное воздействие на центральную нервную систему, вызывая галлюцинации или нарушения моторной функции либо мышления, поведения, восприятия (аминазин, клофелин, теофедрин, хлороформ и др.);
– одурманивающие вещества – это любое лекарственное средство, растительное вещество, а также средство либо вещество технического или бытового назначения (например, ацетон, бензин и др.), употребление которых воздействует на нервную систему, вызывая галлюцинации (одурманивающие вещества не относятся к наркотическим средствам или психотропным веществам);
– ядовитые вещества – это вещества (газы, жидкости, твердые вещества), способные вызывать отравление организма (интоксикацию) при вдыхании, попадании внутрь и (или) при контакте с кожей; среднесмертельная доза (летальная доза) при попадании в желудок ядовитой жидкости – до 500 мг/кг, твердого вещества – до 200 мг/кг; при попадании на кожу – до 1000 мг/кг; летальная (среднесмертельная) концентрация при вдыхании пыли – до 10 мг/дм3, газа – не более 5000 см3/м3.

Органами предварительного следствия Г. и О. вменялось в вину совершение группового разбоя при следующих обстоятельствах. Г. и О. договорились завладеть имуществом К. С этой целью во время выпивки на квартире К. в рюмку последнего был налит коньяк с раствором снотворного. Выпив содержимое, К. потерял сознание. Воспользовавшись этим обстоятельством, Г. и О. похитили имущество К. При рассмотрении данного дела судом совершенное деяние Г. и О. было переквалифицировано на групповой грабеж, поскольку потерпевшие дали такую дозу снотворного, которая по заключению эксперта-психиатра и врача нарколога не является опасной для жизни и здоровья.

Введение в организм потерпевшего одурманивающих веществ может привести в зависимости от их активности и количества к физическим и психическим последствиям весьма широкого диапазона: от комплекса седативных эффектов различной выраженности (вялости, сонливости, заторможенности мышления и речи) до полного нарушения сознания и впадения в бессознательное состояние, от мышечной слабости и незначительных изменений в сердечно-сосудистой системе до обширных патологий органов и тканей .

Как видим, само по себе вещество представлять опасность для жизни или здоровья не может. Более правильно в данном случае вести речь о его минимально необходимом количестве, попадание которого внутрь организма приводит к негативному изменению его функций. То есть, исходя из конкретной дозы определенного вещества и в зависимости от тех или иных обстоятельств, в которых происходит его использование (раствор или порошок, сочетание с другими активными компонентами, предшествующее состояние здоровья лица и т. д.), и следует вести речь о степени опасности вещества для жизни или здоровья потерпевшего .

Тот же никотин, яд пчелиный или змеиный не всегда может привести к последствиям, опасным для жизни или здоровья (впрочем, такие последствия могут и вовсе не наступить).

Сказанное вполне относится к ситуациям, когда с целью завладения имуществом потерпевшего его сознательно спаивают, используя пристрастность к спиртным напиткам, до бессознательного состояния. А ведь в таком случае может наступить алкогольный токсикоз, который весьма опасен для здоровья. Поэтому, по справедливому замечанию П.С.Матышевского, не все случаи, связанные со стремлением виновного споить, одурманить потерпевшего с целью завладения его имуществом должны образовывать состав преступного разбоя . Вряд ли должен иметь место грабеж в случае принятия алкоголя или наркотического вещества по добровольному желанию потерпевшего.

Так, судом действия Ш. и Ф., которые пришли в будку стрелочника транспортного цеха, напоили его водкой, а затем похитили строевой лес, отгруженный для цеха железной дорогой и охраняемый стрелочником, были квалифицированы как кража  ввиду того, что потерпевший оказался в бессознательном состоянии в результате совместного распития спиртных напитков, характер действия которых был ему известен.

Исходя из этого, можно было бы прийти к выводу о том, что решающее значение должно отводиться степени опасности используемых преступником средств для жизни или здоровья. И если такие средства представляли опасность для жизни или здоровья потерпевшего и лицо, применившее их с целью похищения имущества, не могло не знать об этом, то оно должно быть виновно в совершении разбоя .

Здесь важно найти ту грань, которая будет мерилом опасности (создания опасности) применяемого насилия и вытекающих из этого последствий, а вероятность в такой ситуации крайне велика (в качестве примера можно сослаться на указанный ранее случай, связанный с использованием лицом газового баллончика, где определение степени опасности может быть различным).

Вышеизложенное в очередной раз заставляет нас прийти к выводу о том, что разделение составов разбоя и грабежа по признаку опасности примененного насилия является неверным, об этом свидетельствует практика квалификации преступных действий, связанных с введением в организм потерпевшего ядовитых, одурманивающих, сильнодействующих и иных веществ.

Поэтому, если грабеж – это открытое завладение имуществом потерпевшего, то он никак не может являться тайным или обманным способом похищения в случае использования веществ, не представляющих опасности для жизни или здоровья. Квалифицированный вид грабежа (с применением насилия, не опасного для жизни или здоровья) одновременно не может являться и открытым, и тайным, и обманным способом противоправного посягательства на имущество.

Итак, с учетом корректировки законодательства (признания грабежа открытым способом хищения, а разбоя – насильственным посягательством на чужое имущество) можно было бы предположить, что:
1) в случае, когда в целях завладения имуществом в организм потерпевшего против его воли, тайно или с использованием обмана было введено вещество, причинившее ущерб его здоровью (любой степени тяжести), содеянное следует рассматривать как разбой;
2) в случае тайного или с использованием обмана введения в организм потерпевшего веществ содеянное следует рассматривать как тайное хищение (кража) лишь при отсутствии ущерба здоровью потерпевшего.

Статья опубликована в Евразийском юридическом журнале № 6 (13) 2009