Каждая сторона происходящего судебного разбирательства убеждена в своей добросовестности при выполнении контрагентских обязательств в имевших место договорных отношениях, ставших предметом обращения в суд одной из сторон. Поэтому любая из двух сторон гражданского судопроизводства глубоко заинтересована в подтверждении в судебном порядке своей добросовестности (или в обиходе – правоты).
Большой интерес для нас представляет активно предлагаемый в настоящее время судейским корпусом закрепленный законодательным путём механизм рассмотрения вида гражданских дел по спорам между гражданами и негосударственными хозяйствующими субъектами. Это предложение сопряжёно с радикальным изменением судебной процедуры рассмотрения обращения граждан и организаций за защитой законных интересов и прав.
В новых условиях механизма проведения судебным ведомством судебного разбирательства по гражданским делам юристы, выполняющие функции процессуального представителя стороны гражданского судопроизводства, окажутся ограниченными в своих процессуальных возможностях обоснования позиции клиента. Речь идет о предлагаемом способе гражданского судопроизводства, влекущем лишение сторон судебного разбирательства срока, в течение которого они могут произвести сбор доказательств по обоснованию заявленной перед судом позиции.
В настоящее время судебным ведомством страны пропагандируется введение в процедуру судебного разбирательства по гражданским делам принципа непрерывности судебного разбирательства, что уже, как многократно заявлено, апробируется при отсутствии должной законодательной базы в одном из областных судов республики и активно освещается публикациями.
Причины этого начинания отражены в преамбуле статьи «Судебные каникулы или отпуск?» ( накопление нерассмотренных дел в производстве, судебная волокита), в сообщении пресс-секретаря Алматинского городского суда Алии Беркимбаевой по вопросам судейской практики (упрощение работы судов). При этом судьи однозначно определили требующееся «внесение изменений в действующий Гражданский процессуальный кодекс», необходимость его совершенствования для упрощения работы судов.
Способом решения этих проблем судейский корпус выбрал ориентируемый закреплением ГПК РК некорректный процессуальный механизм, сводимый к принудительному сокращению процедуры (а следовательно, и срока) судебного разбирательства, поспешно и надуманно объявленному действенным непрерывным судебным разбирательством.
Совершенно очевидно следующее.
В условиях трансформации судейским корпусом судебного разбирательства на основе расхваливаемого механизма «непрерывного судебного разбирательства» спешно завершенное судебное разбирательство заведомо станет монолитно безвозвратным. Тем самым судебное ведомство выдвигает механизм судопроизводства путём «непрерывности судебного разбирательства» (оптимизацию) в одностороннем порядке в собственных организационных интересах, но во вред конституционной установке о надлежащей судебной защите законных интересов и прав граждан и организаций. Весьма несостоятельным является заверение о том, что судья, в производстве которого находятся материалы, до возбуждения гражданского дела выполнит все требуемые процессуальные действия по оказанию стороне содействия в сборе доказательств. Такое заверение является элементарно абсурдным, так как вне возбуждения гражданского дела недопустимо проведение процессуальных действий по назначению судебной экспертизы, выемки документов, направлению отдельного поручения в другой суд и т. д. Очевидна только одна цель этой новеллы: сокращение общего количества гражданских дел в производстве судебного ведомства.
Автор статьи, как юрист, профессионально участвующий в судопроизводстве по гражданским делам в качестве процессуального представителя истцов и ответчиков, напрямую заинтересован в предварительном изучении и анализе предлагаемого судебным ведомством построения такового на основе принципа «непрерывности судебного разбирательства». Считаем, что организация судебного разбирательства по гражданским делам по принципу «непрерывности судебного разбирательства» недопустима по следующим веским причинам.
Судейским корпусом принцип «непрерывности судебного разбирательства» понимается предвзято и преподносится в качестве некоей панацеи от переработки вала гражданских дел, возбуждаемых судьями и принимаемых судебным ведомством в производство. Собственно, в условиях переноса рассмотрения всех видов гражданско-правовых отношений в обществе на судебное ведомство другого понимания быть не может. Настоящее положение возникло именно и только вследствие неправильной реформаторской политики по определению функцией судебного ведомства рассмотрение всех спорных ситуаций в сфере гражданско-правовых отношений.
В предлагаемом понимании организация судебного разбирательства по гражданским делам на основе принципа «непрерывности судебного разбирательства» не может быть применима по той простой причине, что таковая не допускает ведение судьёй судебного разбирательства в полном процессуальном понимании этого определения судебного механизма участия судебного ведомства в возникшем между физическими лицами, между юридическими лицами и другими сторонами спора в результате имевшего между ними место предыдущего гражданско-правового отношения. Принцип «непрерывности судебного разбирательства» сведён к одномоментному окончательному выставлению истцом и ответчиком всех документов и доводов друг перед другом при обращении в суд, при этом будет иметь место ограничение судебного разбирательства.
Во-первых, обращает на себя внимание следующее обстоятельство. Обоснование судебным ведомством необходимости организации впредь гражданского судопроизводства на принципе «непрерывности судебного разбирательства» произведено на основе огульного обвинения сторон судебного разбирательства в лице их процессуальных представителей в сокрытии документов от суда и несвоевременном их представлении суду. Не понятно, откуда взялся такой вывод? Сама природа судебного производства по гражданскому делу не допускает несвоевременного представления сторонами дела имеющих при них на момент обращения в суд документов.
Во-вторых, изначальное искажение судебного разбирательства определяет само судебное производство в качестве процедуры модераторства с упрощением предназначения судебного ведомства в лице судьи суда первой инстанции до уровня модератора. Причём такая мотивация принципа «непрерывности судебного разбирательства» по гражданским делам напрямую сопряжена с упрощением предназначения судебного ведомства и низведением судебного ведомства до роли модератора по инициативе самих юристов, работающих на должностях судебного ведомства. Понятно, что такая характеристика судебного ведомства совершенно не оправдает тех колоссальных материальных затрат государства как по образованию и материальному содержанию судебного ведомства, так и по содержанию судейского корпуса и сопутствующего аппарата.
Инициаторы принципа непрерывности судебного разбирательства преподнесли своё предложение при неправомерном обвинении «в волоките дела» желающих добиться от судейского корпуса полноценного судебного разбирательства. Оно произведено на фоне сохранившегося небольшого количества положений действующего ГПК РК, регламентирующих саму процедуру судебного разбирательства как таковую, поэтому в публикациях судей содержатся требования об исключении из ГПК РК и этих положений. Ярким неопровержимым примером тому является принятое судьями на проведённом в Алматинском городском суде семинаре одностороннее решение о готовности инициировать перед законодательным органом страны внесение изменений в действующий Гражданский процессуальный кодекс с целью его совершенствовании для упрощения работы судов.
Нам уже в конце января 2009 года довелось столкнуться с пониманием судейским корпусом организации судебного разбирательства по афишируемому принципу «непрерывности судебного разбирательства». Это было произведено следующим образом: судья завела в зал судебного заседания всех вызванных ею на одно время либо с небольшим промежутком между назначенными судебными заседаниями участников нескольких судебных заседаний по нескольким находящимся в её производстве гражданским делам и стала моментально проводить так называемые судебные разбирательства по принесённой с собой кипе дел.
Когда дошла очередь до нашего дела, в ответ на категоричное возражение автора статьи против такого способа рассмотрения гражданского дела при его участии он услышал, что столкнулся с «непрерывным судебным разбирательством». Судья, вызвав участников разбирательства на предварительное собеседование в соответствии с графиком, вывешенным в холле, запланировала незамедлительно завершить судебное разбирательство с объявлением судебного решения.
По этому возмутительному факту нарушения законности нами было подано заявление о привлечении судьи к уголовной ответственности за совершение должностных преступлений.
Особо подчеркнем, что в условиях механизма «непрерывности судебного разбирательства» в понимании судейского корпуса суть такой новации сводится лишь к факту поступления в суд искового заявления. При этом судья не вникает в соответствие искового заявления действительности, а выносит определение суда о возбуждении гражданского дела, в котором безапелляционно утверждает о том, что исковое заявление подано правильно. И не важно, вынес ли судья такое определение суда в день поступления в его производство искового заявления или выждав пять дней, важно то, что такой судебный акт судья вынес без опроса ответчика, требуемого ГПК РК.
Как видим, причина заключена в первом же процессуальном действии, в преобладающем большинстве случаев не отягощенном исследованием позиции ответчика до вынесения определения суда о возбуждении гражданского дела. В этом определении суда судья уже утверждает, что исковое заявление подано на законном основании, и такой вердикт будет незримо довлеть над ходом и исходом разбирательства по гражданскому делу. И неважно, будет ли исковое заявление отписано председателем райсуда или оформлено технически его без участия, важен заложенный судьёй, ещё не видевшим ответчика, вердикт, что лицо (физическое, юридическое), обозначенное инициатором возбуждения гражданского дела в поданном исковом заявлении «ответчиком», уже виновно. Понятно, что судья втуне, а на самом деле мощно законодательно гарантированным процессуальным положением о руководстве внутренним убеждением стремится оправдать законность возбуждения им такого дела. Тем самым судья своим действием предвосхищает исход судебного производства, более того, он просто обязан вынести судебное решение по удовлетворению искового заявления, даже если обозначенный в нём ответчиком, а по сути незаконно привлеченный к судебному производству гражданин в лице своего процессуального представителя, профессионально работающего в сфере гражданского судопроизводства юриста, выполнит полный необходимый комплекс процессуальных действий по доказыванию несостоятельности искового заявления.
Может возникнуть естественный вопрос: «Каким образом это достигается?». Посредством игнорирования поданных ответчиком ходатайств на выполнении судьёй конкретных процессуальных действий путём фиксации несогласия истца на их проведение при полном бездействии представителя органа прокуратуры, если он участвует в суде первой инстанции, ведь, как правило, представитель органа районной прокуратуры является на судебное заседание вообще неподготовленным и произносит лишь отказы на удовлетворение заявленных ходатайств.
Таким образом, между истцом (то есть лицом, подавшим в суд исковое заявление, на основе которого судья поспешно возбудил гражданское дело, и заинтересованным только в удовлетворении своего искового заявления) и судьёй, председательствующим на судебном производстве по гражданскому делу, существует паритетная связь, возникающая незамедлительно в результате преждевременного поспешного возбуждения судьёй гражданского дела. Вследствие этого судья озабочен в первую очередь подтверждением правомерности возбуждения гражданского дела.
Для подтверждения актуальности проблемы приведем короткое сравнение между уголовным судопроизводством и гражданским судопроизводством.
Если принцип непрерывности судебного разбирательства по уголовным делам, на введении которого в уголовное судопроизводство также одновременно категорично и безосновательно настаивают представители судейского сообщества внешне ассоциирует с уголовным судопроизводством, за исключением уголовных дел частного обвинения, то построение гражданского судопроизводства на механизме непрерывности судебного разбирательства вообще не только не допустимо, но и противопоказано.
В частности, при уголовном судопроизводстве в суд поступает завершенное в полном объёме органом уголовного преследования расследованием уголовное дело. Завершённость расследования уголовного дела фиксируется территориальным органом прокуратуры, а при продлении сроков расследования и содержания обвиняемого (обвиняемых) под стражей – Генеральной Прокуратурой Республики Казахстан.
Судебное следствие по своей сути лишь дублирует итог расследования органом уголовного преследования под надзором органа прокуратуры уголовного дела, то есть двигается по проторенной дорожке.
Именно эта особенность судебного следствия служит основанием выдвижения автором статьи ещё в 1998 году перед бывшим Государственным комитетом по демократизации общества предложения о включении в состав судебного ведомства следственного аппарата и передаче штатов следственных аппаратов всех видов органов уголовного преследования. Данный многостраничный проект имеет право на тщательное изучение и рассмотрение как выдвинутый специалистом расследования уголовных дел, прошедшим все ступени сложной иерархической лестницы следственных аппаратов Министерств внутренних дел. Тем более, что проект всемерно поддерживает господин М.С.Нарикбаев (в то время – руководитель рабочей группы Государственного комитета по демократизации общества, ныне председатель правления Казахстанской юридической академии).
Судопроизводство по гражданским делам, а также судопроизводство по уголовным делам частного обвинения кардинально отличаются от судопроизводства по уголовным делам по преступлениям общей юрисдикции тем, что гражданские дела и уголовные дела частного обвинения возбуждаются самими судьями. Однако качество их рассмотрения совершенно не сопоставимо с расследованием уголовных дел органами уголовного преследования под надзором органа прокуратуры. Следовательно, предлагаемый судейским корпусом механизм судебного разбирательства по гражданским делам по принципу непрерывности, то есть в один день, является противоречащим конституционной гарантии о надлежащей судебной защите законных интересов и прав физических и юридических лиц, приобретённых вследствие состоявшихся гражданско-правовых отношений.
В настоящее время все попытки обязать судью в ходе пребывания гражданского дела в суде первой инстанции к надлежащему выполнению процессуальных обязанностей по оказанию стороне дела процессуального содействия в получении той информации, которая, по её мнению, послужит доказательством обоснования заявленной перед судом позиции, автоматически вызывает у коллегии по гражданским делам областного (приравненного к нему) суда склонность к оставлению без изменения вынесенного судьёй суда первой инстанции обжалуемого судебного решения как заведомо не законного с целью избежания дачи заключения о том, что судебное решение отменяется вследствие его незаконности. Тем самым скрывается брак в работе территориальных судов: районного и областного (приравненного к нему), а также бездействие руководителя коллегии по гражданским делам областного (приравненного к нему) суда и руководителя областного (приравненного к нему) суда в ответ на заявление о злостном нарушении судьёй суда первой инстанции требований ГПК РК и должностных обязанностей, присяги судьи и Конституции РК при пребывании в его производстве завершённого гражданского дела с вынесением незаконного судебного решения.
По сути, коллегии по гражданским делам территориальных областных судов проецируются только для закрепления судебного решения, вынесенного судьёй при абсолютном его бездействии в ходе самого процесса судебного производства по гражданскому делу (включая и находившееся в производстве специализированного межрайонного экономического суда), а именно посредством безграничного диктата председательствующего на судебном производстве судьи при полном безмолвном попустительстве представителя органа прокуратуры, хотя ГПК РК внешне закреплено положение о том, что судья – нейтрален.
Слабость судебного ведомства при судебном разбирательстве по гражданским и уголовным делам отчётливо проявляется в неумении судей расследовать ситуации после принятии ими на себя процессуальной функции председательствующего на судебном производстве, сопрягаемого неограниченными административными полномочиями воздействия на сторону судебного разбирательства, и в первую очередь, на её процессуального представителя.
Несомненно, предлагаемая схема оформления судебным ведомством в своём производстве гражданских дел посредством «принципа непрерывности судебного разбирательства» направлена первоначально на нейтрализацию, а затем и полное аннулирование должностной обязанности судей вести по находящемуся в производстве гражданскому делу судебное производство. Такая должностная обязанность судей заключена в положении ГПК РК о выполнении по ходатайству стороны процессуальных действий для обоснования последней своей процессуальной позиции.
Именно от выполнения процессуальных действий уклоняются судьи в настоящее время. В публикациях по этому поводу судьи подводят умозрительный довод о том, что выполнение судьёй по ходатайству стороны по делу конкретного процессуального действия (то есть удовлетворение ходатайства) послужит поводом в обвинении судьи в предвзятом проведении судебного разбирательства.
В условиях восприятия судьями искового заявления по правилу принципа непрерывности судебного разбирательства вся процедура нахождения гражданского дела в суде первой инстанции будет сведена к отданию предпочтения судьёй одной из сторон, с явным предпочтением лицу, подавшему исковое заявление, ставшему процессуальным основанием для определения суда о возбуждении гражданского дела и незамедлительного вынесения судебного решения. А этап апелляционного и надзорного производства в крайнем случае будет сведён лишь к отдаче, в отличие от судьи суда первой инстанции, предпочтения помыслу противоположной стороны дела.
Вынесенное в условиях отсутствия доказательств неправомерности подачи иска и, естественно, незаконности возбуждения судьёй гражданского дела судебное решение никогда не будет отменено коллегией по гражданским делам территориального областного (приравненного к нему) суда. Естественно, постановление апелляционного суда мотивируется избитой, ставшей шаблоном, фразой о соответствии обжалуемого судебного решения материалам дела. При этом вне поля зрения судей коллегии по гражданским делам, вынесшей вердикт по утверждению судебного решения судьи суда первой инстанции, всегда остаётся бездействие самого судьи в вопросе обеспечения им надлежащего судебного разбирательства по делу. Автоматически такой же вывод отражается надзорной коллегией территориального областного (приравненного к нему) суда.
Механизм вынесения судебного решения посредством «принципа непрерывности судебного разбирательства» прямо противопоставляется правилам антикоррупционной борьбы, потому что в основу принципа непрерывности судебного разбирательства заложен субъективный фактор – руководство судьёй собственным внутренним убеждением. Понятно, что в условиях «принципа непрерывности судебного разбирательства» последующее апелляционное решение по делу будет обусловлено внутренним убеждением трёх судей – членов коллегии по гражданским делам. А принимаемое надзорной коллегией решение – внутренним убеждением пяти судей – членов надзорной коллегии, одним из которых является председатель областного (приравненного к нему) суда.
В целях вуалирования своего бездействия в период нахождения гражданского дела в производстве судьи, как правило, используют несогласие другой стороны дела на удовлетворение ходатайства стороны по делу о выполнении судьёй конкретного процессуального действия. Понятно, что другая сторона, противясь достижению первой стороной выполнения по поданному ходатайству, совершенно не желает допустить в судебном порядке изобличение себя в подаче необоснованного, а следовательно, незаконного искового заявления (истец) либо полноценного подтверждения совершения неправомерного действия (ответчик).
Как правило, инициатором выступает привлеченное подателем иска и инициатором возбуждения гражданского дела (истцом) в качестве ответчика лицо. Кто-нибудь в своей практике встретил согласие истца на ходатайство ответчика о назначении экспертизы? Ожидать получения согласия невозможно, потому что речь идёт об изобличении в подаче неправомерного иска. И наоборот. Привлекаемое ответчиком лицо никогда не даст своего согласия на выполнение судом по инициативе истца для обоснования искового заявления процессуального действия. А с подачи апологетов сокращения судебного разбирательства по гражданскому делу, «упрощения работы судов», инициатива стороны по делу названа никак иначе, как «волокита по делу».
Совершенно не допустима мысль о том, что отсутствие фундаментальной процессуальной базы обжалуемого судебного решения судьи суда первой инстанции неочевидно для судей, состоящих в членстве коллегий областных (приравненного к ним) судов, тем более – в членстве коллегий Верховного суда РК. В вышестоящих судебных инстанциях априори работают юристы с большим практическим стажем, нежели в судах первой инстанции, которые при изучении материалов дел способны легко выявить несостоятельность судебного решения, обжалованного одной из сторон судебного разбирательства.
Последствием стало игнорирование положений ГПК РК по регламентации обязания судей к обеспечению стороны гражданского дела конституционной гарантией о надлежащей судебной защите законных интересов и прав. А так как такое последствие приобрело масштабный характер, то и выдвигается в настоящее время «принцип непрерывности судебного разбирательства».
К этому привело полное непонимание судейским корпусом неисчерпаемого процессуального потенциала, заложенного в ст. 166–168, 170, 173–174 ГПК РК, регламентирующих порядок возбуждения гражданских дел. А ведь именно эти статьи ГПК РК являются правовой процессуальной основой предлагаемого в настоящее время новеллой «принципа непрерывности судебного разбирательства», в случае необходимости возобновляемого в рамках одного и того возбужденного и рассматриваемого гражданского дела впредь до вынесения после полного завершения полноценного судебного разбирательства судебного решения.
Катализаторами игнорирования наряду с указанными причинами являются:
1. Сведение исчисления и зачёта процессуального срока по возбужденному гражданскому делу к двум календарным месяцам вследствие неправильного понимания сути статей 166–168, 170, 173–174 ГПК РК.
2. Несовместимая с конституционным требованием обеспечения граждан и организаций надлежащей судебной защитой их законных интересов и прав система отчётности, при которой превуалируют:
– выдвижение на первый план определения результативности работы судей судов первой инстанции (территориальных районных и приравненных к ним судов) по количеству законченных за отчётный период гражданских дел;
– выдвижение критерия определения результативности деятельности территориальных областных (приравненного к ним) судов, наряду с общим количеством завершённых состоящими в их структурах территориальными районными (приравненными к ним) судами дел, количества отменённых судебных решений с возвратом гражданских дел на новое рассмотрение в прежний суд в ином составе суда.
Мы совершенно не согласны с таким методом изложения показателей деятельности судебного ведомства. При этом следует отметить, что он построен на внутриведомственной статистической отчётности, а отчётность строится на положительно принимаемых показателях поквартального уменьшения количества не только отменённых судебных решений по гражданским делам (отмена судебного решения – это уже как чрезвычайное происшествие), но уже и недопустимости изменения судебных решений.
Примем во внимание не только действие правил отчётности на поквартальное уменьшение отрицательных показателей, но и дух состязательности между областными территориальными судами, в составах которых действуют структурные районные суды.
Конституционное требование об обеспечении судебным ведомством граждан и организаций надлежащей судебной защитой их законных интересов и прав абсолютно не совместимо с указанными критериями определения результативности деятельности территориальных районных (приравненных к ним) судов и территориальных областных (приравненного к ним) судов, равно как и с понятием «отправление правосудия».
Уже в настоящее время напрочь отсекаются многие положения ГПК РК, сохранившиеся после многократных корректировок в пользу судейского корпуса ГПК РК по регламентации процедуры производства судьями по гражданским делам. А судя по публикациям, направленным на их аннулирование, предлагаемый судейским корпусом вариант принципа непрерывности судебного разбирательства не связывается с таким процессуальным механизмом, как судебное разбирательство.
Следует отметить, что в результате неполного судебного разбирательства, практикуемого в настоящее время судебным ведомством, уже наносится непоправимый урон институту процессуального представительства по гражданским делам в целом, вне зависимости от того, кто участвует процессуальным представителем стороны по делу – юрист, состоящий в членстве территориальной коллегии адвокатов (в обиходе – адвокат), или юрист, не состоящий в членстве территориальной коллегии адвокатов.
А в условиях предлагаемого введения принципа непрерывности судебного разбирательства по гражданским делам правовой институт процессуального представительства сторон гражданского судопроизводства будет автоматически изжит.
В условиях гражданского судопроизводства гражданское дело возбуждается (причём, как уже отмечалось, без предварительной проверки состоятельности искового заявления) судьёй с целью скорейшего завершения производства.
Теперь в дополнение к этим факторам на первый план посредством предлагаемого принципа непрерывности судебного разбирательства выдвинуто требование – гражданское дело должно быть завершено скоротечно в день его возбуждения.
Такое направление – неверно в корне.
Автор статьи не берется судить, каким образом осуществлялся механизм принципа непрерывности судебного разбирательства в 90-х годах, как обозначается в публикациях инициаторами введения этого механизма, и существовал ли тот вариант принципа непрерывности судебного разбирательства в предлагаемом ныне виде, но выражает уверенность, что дело, уголовное или гражданское, невозможно завершить махом в одно судебное заседание. Нам вообще непонятна цель этой затеи.
Если инициаторы введения в гражданское судопроизводство процессуального механизма непрерывности судебного разбирательства преследуют целью достижение уменьшения количества гражданских дел в производстве судебного ведомства, то эта цель недостижима, потому что в любом случае для вынесения по гражданскому делу решения суда требуется первоначальное возбуждение самого гражданского дела.
Так в чём смысл этой затеи? Чтобы в один день избавиться от гражданского дела?
В доводах инициаторов этой затеи напрочь отсутствует процедура участия свидетелей. Нельзя же в один присест допросить всех свидетелей обеих сторон, потому что процедуре допроса предшествует обработка информации предыдущего допроса (предыдущих допросов). Данное замечание относится к опубликованной статье инициатора введения принципа непрерывного судебного заседания, посвященной обозначению необходимости обеспечения явкой всех свидетелей на один день.
Одна эта составляющая предлагаемого принципа непрерывности судебного разбирательства уже настораживает. Любой человек, вызываемый свидетелем, в силу текущих объективных обстоятельств может оказаться не в состоянии прибыть в суд, в отличие от судьи, уже загодя запланировавшего завершение судебного разбирательства по гражданскому делу на конкретный день: командировка, болезнь, аврал на работе, похороны и так далее.
Естественно, при таком темпе неявка свидетеля стороны дела будет полностью возлагаться на саму сторону по делу. Уже в настоящее время доводится слышать от секретарей судебного заседания неправомерное требование об обеспечении явкой свидетеля в виде формулировки: «Вам надо, вы и обеспечивайте».
Относительно же других источников доказательств говорить вообще не приходится.
Не секрет, что самому истцу зачастую исковое заявление требуется подтвердить теми доказательствами, которые ему самостоятельно не доступны. Равно как и ответчику требуются доказательства, которые ему самостоятельно не доступны. Именно для таких случаев регламентирована обязанность суда в предоставлении стороне судебного разбирательства процессуальной возможности на закрепление своей процессуальной позиции соответствующими доказательствами.
В одной публикации по тематике принципа непрерывности судебного разбирательства автор заверяет аудиторию в том, что до дня “х”, то есть дня проведения по гражданскому делу непрерывного судебного разбирательства, судья обеспечит сторонам выполнение всех тех процессуальных действий, которые потребуются по делу. Такое утверждение является беспочвенным, потому что на выполнение этих действий судье потребуется значительное время. А в случае назначения судебных экспертиз объём такого времени будет исчисляться месяцами.
И потом. Назначению судебной экспертизы предшествует возбуждение гражданского дела, то есть это такой процессуальный фактор, наличие которого судебное ведомство желает свести к минимуму. В условиях любого проявления принципа непрерывности судебного разбирательства до дня “х” судья будет иметь в производстве лишь материал, но не возбужденное гражданское дело. А наличие в производстве судьи гражданского дела даже на стадии подготовки ко дню непрерывного судебного заседания по статотчётности всё равно не умаляет его наличия в суде.
Мы уже говорили о том, каким образом судьи уклоняются от выполнения этой процессуальной обязанности. На самом деле, имеет место некачественное «расследование» гражданского дела. В таком состоянии ни один прокурор, если провести аналогию с уголовным делом, не передал бы его в суд на судебное разбирательство.
Однако на практике по некачественно «расследованному» гражданскому делу, то есть по которому никакого судебного разбирательства вообще не проводилось, судья выносит судебное решение от имени Республики Казахстан, которое находит подтверждение в вышестоящей судебной инстанции, апелляционном суде, посредством утверждения (формулируемого выражением «оставить без изменения») коллегией по гражданским делам областного (приравненного к нему) суда. Надзорная коллегия того же суда просто «отмахивается» от этого дела, не возбуждая надзорного производства, а в надзорную коллегию Верховного суда РК сторона гражданского судопроизводства не обратится в силу искусственно установленного с 1 января 2006 года ограничения.
И ещё один немаловажный аспект вырисовывается в связи с выдвигаемым нововведением.
А как же предыдущее предложение, между прочим, тоже исходившее от судебного ведомства, – о восстановлении института кассационного обжалования при превращении апелляционной инстанции в судебную инстанцию при областном (приравненном к нему) суде по проведению повторного полного судебного разбирательства по тому же гражданскому делу в условиях состоявшегося в суде первой инстанции обжалуемого одной из сторон дела судебного решения?
Заверение председателя Верховного суда РК М.Т.Алимбекова: «Транспарентность судов должна быть не на словах, а на деле» нереализуемо судебной системой в первую очередь ввиду того, процедура рассмотрения гражданских дел обставлена многочисленными выгодными именно и только для судей позициями, влекущими на самом деле грубейшие нарушения гражданского процессуального законодательства по любому гражданскому делу.
На самом деле судейским корпусом насаждается искажение закрепленной Конституцией РК гарантии о предназначении суда в обеспечении надлежащей судебной защитой исконных конституционных прав и интересов граждан и организаций. Это проявляется главнейшим образом в проведении аксиомы о заведомом преимуществе лица (физического ли, юридического ли), подавшего в суд иск. При этом совершенно игнорируются доводы противоположной стороны, привлеченной к судебной тяжбе в качестве ответчика. Такое неправомерное, в нарушение процессуального принципа о состязательности сторон гражданского судопроизводства, отношение судьи к ответчику проявляется в полнейшем игнорировании его ходатайств, заявлений, что ярко высвечивает симбиоз между судьёй и истцом.
Замечу, что судейскому корпусу понятны все изъяны в его работе. И поэтому в настоящее время он взял курс на ещё большее низведение сохранившихся процессуальных норм, которые изначально и были направлены на обеспечение принципа состязательности в ходе судебного разбирательства по гражданскому делу. В первую очередь это проявляется в выдвижении принципа непрерывности судебного разбирательства. Вне всякого сомнения, в случае введения такого механизма процессуальные нарушения станут массовыми, возведёнными в ранг законодательно регламентированных. К этому и идёт, судебное разбирательство уже названо «волокитой».
Во исполнение конституционной гарантии о надлежащей судебной защите законных интересов и прав граждан и организаций требуется, напротив, корректировать действующий Гражданский процессуальный кодекс не в сторону законодательного закрепления ещё больших послаблений состоящим в должности судьи юристам, имеющим в производстве исковые заявления и гражданские дела, а в сторону обеспечения процессуальной гарантии стороне по делу, в первую очередь привлекаемой ответчиком по делу, на возможность пользования процессуальным принципом состязательности.
Во-первых, следует исключить присутствие субъективного фактора судьи, а именно руководство им внутренним убеждением. Это – нонсенс.
