«Монопольное право» адвокатов оказывать юридическую помощь в уголовном судопроизводстве стало предметом Осо­бого мнения судьи Конституционного Суда Российской Феде­рации Э. М. Аметистова, который указывает на то, что «допуск на стадии предварительного следствия только представителей коллегии адвокатов существенно ущемляет права граждан», на что обратили внимание участники Конституционного Со­вещания в рамках обсуждения ст. 48 действовавшего в то время УПК РСФСР. «Главное, — говорил один из представителей ор­ганов государственной власти субъектов Российской Федерации на Совещании, — то, чтобы у человека при осуществлении его права на защиту был выбор независимого защитника по его убеждению. Не всегда существующие адвокатские структу­ры независимы от органов власти, и поэтому предоставление альтернативы для человека: обратиться в коллегию ли адво­катов, в «Союз юристов» или к частному юристу, защитнику, это реализация в полной мере его права на осуществление защиты».

Отметим, что действующая редакция ст. 49 Уголовно-про­цессуального кодекса представляется нам достаточно демокра­тичной, поскольку субъектами, допущенными к защите в уго­ловном процессе, являются следующие: 1) по общему правилу: адвокат, а также по ходатайству обвиняемого один из близких родственников обвиняемого (наряду с адвокатом), иное лицо, о допуске которого ходатайствует обвиняемый (наряду с адво­катом); 2) если производство осуществляется в мировом суде: адвокат либо один из близких родственников обвиняемого (вместо адвоката), либо иное лицо, о допуске которого хода­тайствует обвиняемый (вместо адвоката).

Рассматриваемая ст. 49 Уголовно-процессуального кодекса была предметом жалобы в Конституционный Суд Российской Федерации гражданина Власова Валерия Александровича, по­скольку данная статья, по мнению заявителя, ограничивает право обвиняемого на выбор защитника. Конституционный Суд определил, что положения Уголовно-процессуального кодекса о допуске иных лиц к участию в уголовном деле в ка­честве защитников, помимо адвокатов, «лишь наряду с адвока­том» не нарушают права заявителя.

Мы полагаем, что таким образом достигается баланс таких конституционных ценностей, как право каждого защищать свои права и свободы всеми способами, не запрещенными за­коном (п. 2 ст. 45 Конституции Российской Федерации), и пра­во каждого на получение квалифицированной юридической помощи (п. 1 ст. 48 Конституции Российской Федерации).

В Постановлении от 27 марта 1996 г. № 8-П Конституци­онным Судом был разрешен вопрос о допуске к рассмотре­нию дела лица, не имеющего доступ к государственной тайне. Предметом жалобы явилось то, что Военный суд Московского военного округа отказался допустить к участию в деле в ка­честве защитника обвиняемого адвоката Д. Д. Штейнберга. Основанием для такого отказа послужило отсутствие у по­следнего специального допуска по установленной форме к го­сударственной тайне.

Постановление Конституционного Суда от 27 марта 1996 г. № 8-П содержит следующую правовую позицию: «Из статьи 48 Конституции Российской Федерации следуют право каждо­го на получение квалифицированной юридической помощи и право пользоваться помощью адвоката (защитника) на всех стадиях уголовного судопроизводства. В соответствии со ста­тьей 14 Международного пакта о гражданских и политических правах, являющегося составной частью правовой системы Рос­сийской Федерации, каждый при рассмотрении предъявлен­ного ему обвинения вправе сноситься с выбранным им самим защитником и защищать себя через его посредство.

Поэтому отказ обвиняемому (подозреваемому) в пригла­шении выбранного им адвоката по мотивам отсутствия у по­следнего допуска к государственной тайне, а также предло­жение обвиняемому (подозреваемому) выбрать защитника из определенного круга адвокатов, имеющих такой допуск, обусловленные распространением положений статьи 21 Закона Российской Федерации «О государственной тайне» на сферу уголовного судопроизводства, неправомерно ограничивают конституционное право гражданина на получение квалифи­цированной юридической помощи и право на самостоятель­ный выбор защитника (статья 48 Конституции Российской Федерации, статья 14 Международного пакта о гражданских и политических правах). Указанные конституционные права в силу статьи 56 (часть 3) Конституции Российской Федерации не могут быть ограничены ни при каких обстоятельствах.

Зависимость выбора обвиняемым адвоката от наличия у по­следнего допуска к государственной тайне противоречит также принципу состязательности и равноправия сторон в судопро­изводстве, закрепленному в статье 123 (часть 3) Конституции Российской Федерации».

Таким образом, в уголовном процессе единственным кри­терием ограничения допуска защитника к участию в процессе является необходимость обеспечить предоставление квалифи­цированной юридической помощи, при этом прерогативой государства остается установление критериев квалифициро­ванной юридической помощи.

Предметом рассмотрения Конституционного Суда Россий­ской Федерации было также право на выбор защитника в ар­битражном процессе, в частности право юридических лиц.

Часть 5 ст. 59 Арбитражного процессуального кодекса Рос­сийской Федерации ограничивала право организаций на вы­бор защитника в арбитражном процессе только адвокатами и штатными юристами этой организации, исключала возмож­ность привлечь в качестве защитника любое лицо по выбору организации. Указанных ограничений в отношении граждан установлено не было. Конституционный Суд установил, что указанные ограничения обусловлены не необходимостью опре­делить «критерии квалифицированной юридической помо­щи», а только лишь «организационно-правовой формой пред­ставляемого», поэтому не могут считаться обоснованными.

В результате была сформулирована правовая позиция о том, что законодатель «должен обеспечивать баланс публич­ных интересов и прав и законных интересов лица при выборе представителя для судебной защиты, не допуская несоразмер­ного ограничения как права на судебную защиту, так и права на получение квалифицированной юридической помощи. Дан­ное требование является обязательным для законодателя и при определении условий и критериев допуска представителей организаций для участия от ее имени в арбитражном процессе. <...> Отступление от принципа диспозитивности при выборе представителя в арбитражном процессе возможно, лишь если ограничения, установленные федеральным законодателем, продиктованы конституционно значимыми целями (статья 55, часть 3, Конституции Российской Федерации)».

Таким образом, в арбитражном процессе критерий огра­ничения доступа защитника к судопроизводству, как и в уго­ловном процессе, может быть продиктован только критерием качества юридической помощи. Поскольку для арбитражного процесса законодатель не устанавливает специальные крите­рии качества юридической помощи, то ограничения в выборе защитника необходимо считать несоразмерными.

Исходя из указанной правовой позиции и на основе принци­па диспозитивности, было решено дело относительно допуска иностранных граждан к предоставлению юридических услуг в ка­честве патентных поверенных. В Постановлении от 9 июля 2012 г. № 17-П Конституционный Суд постановил, что допуск иностран­ных граждан к деятельности патентных поверенных «не только не может рассматриваться как нарушение статей 55 (часть 3) и 62 (часть 3) Конституции Российской Федерации, но, напротив, соз­дает предпосылки к облегчению доступа граждан Российской Федерации к юридической помощи по вопросам приобретения, реализации и охраны прав на результаты интеллектуальной дея­тельности и распоряжения ими по праву иностранных государств и международному частному праву, <...> т.е. предоставляет им дополнительные гарантии реализации закрепленного в статье 48 (часть 1) Конституции Российской Федерации права на получение квалифицированной юридической помощи».

Таким образом, гарантируя право на получение именно ква­лифицированной юридической помощи, государство должно:

— «во-первых, обеспечить условия, способствующие под­готовке квалифицированных юристов для оказания гражданам различных видов юридической помощи, в том числе в уголов­ном судопроизводстве;

- во-вторых, установить с этой целью определенные профессиональные и иные квалификационные требования и критерии»;

- в-третьих, законодательно определить «соответствующие условия допуска тех или иных лиц к профессиональной юри­дической деятельности с учетом ее публичной значимости»;

- в-четвертых, не допускать необоснованного и несоразмер­ного ограничения допуска лиц к участию в судопроизводстве и в предоставлении юридической помощи.

4.    Право на общение с адвокатом.

Пределы права на тайну общения с адвокатом Право на общение с защитником закреплено в Междуна­родном пакте о гражданских и политических правах. «Каждый имеет право при рассмотрении любого предъявляемого ему уголовного обвинения как минимум на следующие гарантии на основе полного равенства: иметь достаточное время и воз­можности для подготовки своей защиты и сноситься с выбран­ным им самим защитником».

Право на общение с защитником было рассмотрено Кон­ституционным Судом Российской Федерации в Постановле­нии от 25 октября 2001 г. № 14-П в связи с жалобами граждан

А. П. Голомидова, В. Г. Кислицина и И. В. Москвичева⁴⁸ и в По­становлении от 26 декабря 2003 г. № 20-П в связи жалобой Шенгелая Зазы Ревазовича.