О непосредственном действии актов Евразийской экономической комиссии

Василевич Г. А. Василевич С. Г.

ЕВРАЗИЙСКАЯ ИНТЕГРАЦИЯ Василевич Г. А., Василевич С. Г. В статье рассматриваются вопросы соотношения актов национального законодательства и актов органов межгосударственных образований, в частности, Евразийской экономической комиссии. Вносятся предложения по законодательному обеспечению непосредственного применения на национальном уровне актов указанной Комиссии.

Одним из наиболее сложных является решение вопро­са о субординации международных договоров, актов надна­циональных органов и актов законодательства государств, вошедших в межгосударственные образования. Опыт свиде­тельствует, что при его нерешенности межгосударственные образования не отличаются эффективным функционировани­ем. Совершенно справедливо замечает В. И. Лафитский, что правовые системы региональных интеграционных объедине­ний «уже сейчас испытывают мощное давление, с одной сто­роны, правопорядка глобальных международных организа­ций, а с другой — национальных правовых систем. Ситуацию осложняет и конкуренция между различными региональны­ми интеграционными объединениями, что хорошо видно на примере интеграционных объединений на постсоветском пространстве» Хотелось бы, чтобы ситуация в Евразийском экономическом союзе способствовала развитию его правовой системы, позитивному взаимодействию с национальными правовыми системами государств, входящих в это образова­ние. В противном случае не будут достигнуты поставленные цели и задачи данного образования. Для этого надо учесть не­гативный и положительный опыт иных межгосударственных образований. Например, в рамках СНГ заключено (принято) множество международных договоров (соглашений), иных правовых актов. Однако недостатком СНГ является то, что они не всегда безукоризненно исполняются. В этом отноше­нии в лучшую сторону отличается ЕврАзЭС и Таможенный союз (ТС).

Разделяем оценку А. А. Каширкиной и А. Н. Морозова, согласно которой ЕврАзЭС и ТС «по своей международно­правовой эффективности оставили позади Содружество Не­зависимых Государств, им удалось преодолеть «девальвацию», выйти на продуктивное и более зрелое принятие решения Судом ЕврАзЭС² При этом указанные авторы справедливо обращают внимание, что во­прос о соотношении реше­ний межгосударственных организаций с российским законодательством не урегу­лирован ни в Конституции, ни в текущем законодатель­стве, поэтому остается от­крытым вопрос о соотноше­нии их юридической силы.

Эта же проблема акту­альна и для белорусской национальной правовой системы: одним из самых сложных и часто возникающих на практике является вопрос о соотношении актов белорусского законодательства, между­народных договоров с актами межгосударственных образова­ний, в которые входит Республика Беларусь.

В юридической литературе были попытки определить место актов межгосударственных образований среди иных юридических актов, в том числе в рамках СНГ, Союзного госу­дарства, ЕврАзЭС⁴ Однако четких рекомендаций на этот счет дано не было. Поэтому весьма важны дальнейшие научные исследования и соответствующие рекомендации, которые мож­но воспринять на практике, в том числе с учетом возможной перспективы возникновения юридических споров.

Согласно части второй ст. 8 белорусской Конституции наша республика в соответствии с нормами международного права может на добровольной основе входить в межгосудар­ственные образования и выходить из них. Таким образом, име­ется легальная основа для участия нашего государства в межго­сударственных образованиях. Однако определенные трудности вызывает ст. 116 Конституции, в которой по существу выстро­ена иерархия источников права, применимого в нашем госу­дарстве, в том числе, идет речь об актах межгосударственных образований. К ее анализу мы обратимся позднее. А сейчас отметим, что вхождение в межгосударственное образование — дело добровольное. Оно предполагает, что государство часть своих полномочий передает на наднациональный уровень. При этом нельзя видеть, как справедливо отмечают Ю. А. Тихоми­ров и А. А. Каширкина только «ограничение» правомочий такого государства, его суверенитета, наоборот, оно получает легальную возможность воздействовать на других субъектов — участников межгосударственного объединения В условиях функционирования системы органов межгосударственного объединения обычно возникает вопрос о соотношении актов национальных и наднациональных органов, о том, как они «встраиваются» в правовые системы.

Как известно, в мае 2014 г. тремя государствами — Белару­сью, Казахстаном и Россией — подписан Договор о Евразий­ском экономическом союзе (ЕАЭС) (вступает в силу с 1 января 2015 г.), который ратифицирован законом Республики Бела­русь от 09.10.2014 г. Договор о ЕАЭС закрепляет соответствую­щую систему наднациональных органов. В основном их реше­ния принимаются консенсусом. Одной из активных инстанций является Евразийская экономическая комиссия. Ранее, 18 ноя­бря 2011 года Республикой Беларусь, Республикой Казахстан и Российской Федерацией был подписан отдельный Договор о Евразийской экономической комиссии (ЕЭК)⁹ В настоящее время Положение о Евразийской экономической комиссии утверждено в качестве приложения № 1 к Договору о ЕАЭС.

Согласно п. 13 Положения Комиссия в пределах своих полномочий принимает решения, имеющие нормативно­правовой характер и обязательные для государств-членов, распоряжения, имеющие организационно-распорядительный характер, и рекомендации, не имеющие обязательного харак­тера. Решения Комиссии входят в право Союза и подлежат непосредственному применению на территориях государств- членов.

При этом в Положении предусмотрен ряд требований, имеющих важное правовое и организационное значение. Так, решения Комиссии, которые могут оказать влияние на условия ведения предпринимательской деятельности, принимаются с учетом результатов проведения оценки регулирующего воз­действия проектов таких решений. Порядок проведения про­цедуры оценки регулирующего воздействия проектов указан­ных решений Комиссии определяется Регламентом.

Приняты меры для своевременного ознакомления с при­нятым решением Комиссии и подготовки к его реализации: в случае если иное не предусмотрено Договором и междуна­родными договорами в рамках Союза, решения Комиссии вступают в силу не ранее чем по истечении 30 календарных дней с даты их официального опубликования.

Решения Комиссии, улучшающие положение физических и (или) юридических лиц, могут иметь обратную силу, если прямо предусматривают это. Эти решения, а также решения Комиссии, принимаемые в исключительных случаях, требу­ющих оперативного реагирования, могут предусматривать иной срок вступления в силу, но не менее 10 календарных дней с даты их официального опубликования. Решения Комиссии, ухудшающие положение физических и (или) юридических лиц, обратной силы не имеют. Распоряжения Комиссии всту­пают в силу в срок, определенный в них.