Интеграция государств является одним из решений про­блем глобализации. Как отмечал Президент Всемирного бан­ка Дж. Вульфенсон, «глобализация делает из мира единое глобальное образование, национальное и интернациональное сливаются. Быстрое развитие технологии изменяет наш стиль жизни и стиль ведения бизнеса. В бедных странах происходит быстрая урбанизация, появляется гражданское общество, раз­вивается демократия. Страны, которые могут воспользоваться этими тенденциями, совершат невиданный скачок вперед. Те страны, которые...остаются в стороне от интеграции, дегради­руют. Их отсталость возрастет, их неравноправное положение по отношению к другим странам усугубится».

Интеграция не только способствует решению проблем современности, но и выводит государства на новые пути эко­номического, политического и правового развития. Это каса­ется и трудового законодательства.

Интеграционные процессы предстают в разных аспектах: экономическом; политическом; финансовом, правовом; терри­ториальном и др.

Интеграция в правовой сфере проявляется во взаимодей­ствии:

во-первых, национальных правовых систем;

во-вторых, международного и национального права.

Трудовое право

В результате возник правовой феномен - унификация права, под которой понимается процесс выработки едино­образных (унифицированных) норм. В политико-правовом аспекте цель унификации состоит в стремлении устранить или сгладить различия в национальных правовых системах на основе общепризнанных принципов права. И. С. Пере- терский и С. Б. Крылов отмечали, что «основным инструмен­том унификации был и остается «единообразный закон» (loi uniforme), разрабатываемый экспертами по сравнительному праву. Единообразный закон является неотъемлемой частью многостороннего международного договора, что обязывает страны-участницы этого договора инкорпорировать его в на­циональное законодательство и применять в качестве нацио­нального закона».

Ранее нами было предложено понятие «трудо-правовая интеграция», которую можно подразделить на виды:

1. интеграция в области регулирования труда в мировом масштабе — глобальная интеграция;
2. интеграция в области регулирования труда в региональ­ном масштабе — региональная, то есть европейская, в рамках Союзного государства России и Беларуси, СНГ, ЕАЭС и др.;
3. субрегиональная интеграция в сфере труда (например, Россия и государства Северного форума в области правового регулирования труда работников транспорта).

В связи с этим, представляется необходимым ввести в тру­довое право РФ новое понятие — «трудо-правовая интеграция государств», которая представляет собой процесс взаимного приспособления трудового законодательства государств на основе международных трудовых норм путем сближения, гар­монизации и унификации.

Выделяются следующие стадии трудо-правовой интегра­ции: 1) сближение; 2) гармонизация; 3) унификация.

Сближение определяется как процесс выражения воле­изъявления государств о необходимости трудо-правовой инте­грации. Гармонизация - это процесс согласования националь­ного трудового законодательства интегрирующихся государств путем принятия модельных, типовых законов. Унификация рассматривается как принятие единообразного нормативного правового акта в сфере труда. Унификация права - движение к гармоничному взаимодействию различных правовых систем. Это характеристика унификации в общем смысле. Унифика­ция права в широком значении заключается не в том, чтобы снять различия в правовом регулировании аналогичных от­ношений в праве отдельных государств, создав единообразные нормы права, а в том, чтобы снять препятствия на пути между­народного сотрудничества и связанного с ним развития регу­лируемых национальным правом отношений. Гармонизация законодательства служит способом международно-договорной унификации права, основанным на обязательстве государства следовать определенному направлению (принципу) правового регулирования при разработке национального законодатель­ства, сформулированному в международном соглашении.

Мировой практике известны несколько способов между­народно-правового регулирования интеграционных процес­сов: путем заключения международных соглашений, в рамках которых могут учреждаться межправительственные комиссии по отдельным вопросам сотрудничества; путем создания меж­дународных межправительственных организаций (ММПО), основанных на принципах уважения государственного суве­ренитета и сотрудничества; путем создания международных организаций, основанных на принципе наднациональности. Выбор конкретной модели организационно-правовой основы экономической интеграции зависит от целей, которые ставят перед собой государства-участники интеграционного процес­са. В том случае, если ставится задача рыночной поэтапной ин­теграции и создания единого рынка объединяющихся стран, наиболее оптимальным следует признать выбор в пользу меж­дународной организации наднационального характера.

Сегодня, помимо указанных выше трех видов трудо-пра­вовой интеграции, все активнее развивается новый, четвертый вид - геоинтеграция в области правового регулирования труда в рамках экономического блока, партнёрского клуба (БРИКС, АТЭС, Транс-Тихоокеанское партнёрство и др.), когда на сме­ну интеграции в рамках международных организаций прихо­дит интеграция в рамках партнёрских соглашений.

В настоящее время трудо-правовая геоинтеграция в рам­ках партнерских клубов активно развивается и видоизменяется. Это форма воздействия государств, как экономического це­лого, на глобальные и региональные процессы труда без учета их территориально-пространственных особенностей место­положения. В этом определении существенным является то, что часть государств-партнёров, в том числе БРИКС, не имеют общих границ, тем не менее активно взаимодействуют между собой по трудо-правовым вопросам и вместе (как партнёры) оказывают необходимое им влияние в регионе и мире. Так, страны-участницы БРИКС (Бразилия, Россия, Китай, ЮАР, Индия) не были ранее странами активного взаимодействия в трудовой миграции (кроме России и Китая). Однако полити­ческая «турбулентность» приводит и к «турбулентности» эко­номической. На смену мигрантам из бывшего СССР придут граждане стран БРИКС, особенно Индии.

Такие процессы, безусловно, будут развиваться в самое ближайшее время, несмотря на расстояние, как и между Рос­сией и Китаем. Об этом говорит и тот факт, что 8 мая 2015 г. в Москве состоялась рабочая встреча Министра труда и со­циальной защиты Российской Федерации М. Топилина с Министром трудовых ресурсов и социального обеспечения Китайской Народной Республики В. Инь. М. Топилиным было предложено проработать вопрос создания центра про­фессиональной подготовки в России, Китае или других странах-партнерах БРИКС. Как пояснил руководитель россий­ского министерства, «центр может быть создан на базе уже существующего, там могли бы обучаться и стажироваться специалисты из стран БРИКС или G20». 25 января 2016 года в Уфе состоялось встреча министров труда и занятости стран БРИКС, итогом которой стало принятие соответствующей декларации. На встрече обсуждались вопросы обеспечения занятости и соответствия профессиональных квалификаций требованиям рынка труда, мобильности рынка труда, борь­бы с неформальной занятостью, социального страхования, страхования от безработицы и пенсионного страхования. На заседании также выступил Генеральный директор МОТ Гай Райдер, который заявил о технической поддержке планов со­трудничества в этой области государств-партнёров.

Таким образом, можно выделить следующие признаки трудо-правовой геоинтеграции:

1)     вне международных организаций, а все больше в рам­ках партнёрских образований (пул, клуб и т.д.), не столько по­литических, сколько экономических;

2)     вне фактических границ государств (например, Россия не со всеми странами БРИКС имеет сопряженную границу);

3)     правотворчество, обусловленное торгово-экономиче­ской деятельностью партнёрских образований, непосредствен­но влияет на национальное трудовое право, причем то или иное государство вынужденно изменить свое национальное законодательство, вплоть до Конституции, например, как это вынужден был сделать в 2000 году Свазиленд, чтобы предоста­вить лучшие гарантии для работников;

4)     установлены «санкции» (рычаги давления) за нару­шение прав работников (так, с 1984 года такие меры были применены к 15 странам-бенефициарам (получателям преференций); США с 2006 по 2011 год приостанавливали ратификацию договора о свободной торговле с Колумбией не только под политическим давлением, но и выступлениями профсоюзов и правозащитных групп в связи с нарушениями прав человека и трудовых прав работников в Колумбии). В 2015 году США применили санкции против Гватемалы (по официальным данным Гватемала, наряду с Колумбией явля­ются самими опасными странами для работников), которая не смогла решить вопрос о реформировании трудового зако­нодательства, соответствующих нормам CAFTA (например, за годы действия соглашения были убиты более 70 профсоюзных лидеров страны). Это был первый и единственный раз, когда было возбуждено дело против другой страны за нарушение трудовых норм, содержащихся в соглашении о свободной тор­говле. По договору о Транс-Тихоокеанском партнёрстве Вьет­нам должен внести значительные коррективы с национальное трудовое законодательство, связанные, например, с создани­ем и деятельностью профсоюзов (независимые профсоюзы в этой стране запрещены), ликвидацией принудительного тру­да. Если через пять лет такие меры не будут приняты, США в одностороннем порядке может принять меря по приостанов­лению снижения торговых тарифов. Для решения этих вопро­сов была создана на трёхсторонней основе специальная группа из представителей США, Вьетнама и МОТ.

5)     нормы торговых соглашений становятся модельным за­конодательством для государств-партнёров;

6)     нормы МОТ все чаще и в большем объеме включаются в торговые соглашения, становясь при этом более «исполни­мыми».

Правовой базой трудо-правовой интеграции, в том числе и геоинтеграции в области регулирования труда в рамках эко­номических блоков, составляют международные стандарты МОТ. Представляется, что основу трудо-правовой геоинтегра­ции составляют не только нормы конвенций МОТ, но и нор­мы соглашений о свободной торговле (FTA), включающие правовое регулирование вопросов труда. Сегодня это один из главных «двигателей» интеграции, экономического сотрудни­чества между странами.

На смену «обычным торговым соглашениям» приходят «многонациональные торговые соглашения». Так, торговое со­глашение, в рамках Транс-Тихоокеанского партнёрства (ТЭС) называют многонациональным торговым соглашением XXI века, расширяющим торговый договор НАФТА. Это не толь­ко новый торговый договор, содержащий нормы трудового права, но и новый шаг на пути интеграции и унификации. За­явлено, что ТЭС будет поддерживать и обеспечивать основные трудовые права. Однако норм, регулирующих вопросы труда, в таких соглашениях, становится все больше. Например, в до­говоре будут указаны не только принципы, закрепленные в Декларации МОТ 1998 г. «Об основополагающих принципах и правах в сфере труда», но и о минимальном размере оплаты труда; максимальной продолжительности рабочего времени, стандарты охраны труда и промышленной безопасности и др. Соглашение о создании Транс-Тихоокеанского партнер­ства было достигнуто 5 октября 2015 года. В его рамках будет создана зона свободной торговли в Азиатско-Тихоокеанском регионе. Участники соглашения — США, Канада, Мексика в Северной Америке, Перу и Чили в Южной, Япония, Малай­зия, Бруней, Сингапур и Вьетнам в Азии, а также Австралия и Новая Зеландия.

Так, начиная с 1994 года, Соединенные Штаты обеспечили включение положений, касающиеся правового регулирования труда, во все двусторонние и региональные соглашения о сво­бодной торговле, начиная с Североамериканского соглашения

0    сотрудничестве в области трудовых отношений (NAALK), которое дополнило Североамериканское соглашение о сво­бодной торговле (НАФТА) 1992 года. ССТ дали новый импульс после подписания Конгрессом Соединенных Штатов Закона о торговле 2002 года. По соглашению с 2007 г. конкретные тру­довые нормы должны быть включены в ССТ и должны охва­тывать обязательство принять и поддерживать в соответствии с внутренним законодательством стандарты МОТ и основные трудовые права, а также обязательство эффективного обеспе­чения соблюдения национальных законов о труде, содержащие эти стандарты. Разделы, содержащие нормы трудового права включены в ССТ США; заключены с 20 странами. Это напри­мер: Оман (вступило в силу с 1 января 2009 г.), Перу (вступило в силу с 1 февраля 2009 г.), Корея (подписано 30 июня 2007 г.), Панама (подписано 7 июля 2007 г.), Марокко (вступило в силу

1    января 2006 г.), Бахрейн (вступило в силу в августе 2006 г.), Колумбия (подписано 22 ноября 2006 г.), Австралия (вступило в силу с 1 января 2005 г.), Чили (вступило в силу 1 января 2004 г.), Сингапур (вступило в силу с 1 января 2004 г.), Иордания (вступило в силу 17 декабря 2001 г.), двустороннее соглашение по текстилю с Камбоджой (с 1999 года) и др.

На примере НАФТА, в ССТ включаются трудовые нормы, которые подразделяют на три группы:

1. Первый (высший) уровень. Если эти права нарушают­ся, то возможно применение санкций (Комитет экспертов по оценке — Evaluation Committee of Experts (ECE)). Это защита трудовых прав детей и молодых людей; минимальные стан­дарты занятости и заработной платы; профилактика произ­водственного травматизма и профессиональных заболеваний.
2. Второй уровень: запрещение принудительного труда; компенсация в случаях производственного травматизма и профессиональных заболеваний; защита трудовых прав ми­грантов; ликвидация дискриминации в сфере занятости; рав­ная оплата за мужчин и женщин.
3. Третий уровень прав: свобода ассоциаций и право на организацию; право на ведение коллективных переговоров; право на забастовку.

Таким образом, особенность ССТ в том, что они не только устанавливают связь между торговыми и трудовыми нормами, но и механизм контроля и применения санкций к государ­ствам, которые их не исполняют.

Полагаем, что многосторонние и двусторонние торго­вые соглашения содержат нормы трудового права и влияют на положение работников стран, принимающих ТНК. Как справедливо замечает Ф. Алстон, NAALK не единственная воз­можность соединить торговые и трудовые нормы. Так, в 1919 году при создании ЛИГИ Наций и МОТ отмечалось, что госу­дарства-члены должны обеспечить справедливые и гуманные условия труда внутри страны и в других странах, с которыми у них имеются производственные и коммерческие связи.

Как известно, Российская Федерация не является участ­ником подобного рода соглашений о свободной торговле, однако является членом международных организаций и пу­лов, в которых другие члены организаций - это активные участники соглашений. Таким образом, российское трудо­вое законодательство пока не испытывает влияния указан­ных соглашений, тогда как страны-партнёры вынуждены вносить соответствующие изменения. Примером может служить БРИКС и один из важнейших торгово-экономиче­ских партнёров России, Китай. Так, Китай является актив­ным участником таких соглашений, например, с Чили (18 ноября 2005 г.); Новой Зеландией (7 апреля 2008 г.). По данным Министерства торговли Китая, КНР заключила такие соглашения также с АСЕАН, Пакистаном, Сингапу­ром, Перу, Коста-Рикой, Исландией, Швейцарией, Кореей, Австралией. В стадии переговоров находятся соглашения с ССАГПЗ (Совет сотрудничества стран Персидского залива), Норвегией, Японией и Кореей, Шри-Ланкой, Мальдивскими островами, Грузией, RCEP. В стадии рассмотрения соглаше­ния с Индией, Колумбией, Молдовой, Фиджи. Приоритет­ным считается участие в Азиатско-Тихоокеанском торго­вом соглашении. Таким образом, Китай связан не только двусторонними соглашениями о свободной торговле, но и многосторонними договорами. Как известно, Российская Федерация не входит ни в одно из указанных объединений и договоров. Пока такие соглашения РФ заключила в рамках СНГ, союзного государства Росси и Беларуси, Таможенного союза. Планировалось создание зоны свободной торговли между Россией и Китаем в рамках Шанхайской организа­ции сотрудничества. Однако пока эти инициативы остаются нереализованными. А в рамках БРИКС и не обсуждаются, и вряд ли будут обсуждаться в связи с закрытием Goldman Sachs (фонда для инвестирования в страны БРИКС). Пред­ставляется, что интеграционным объединением БРИКС так и не будет.

Однако в АТЭС (Азиатско-тихоокеанское экономическое сотрудничество) участвуют и Россия, и Китай. Как известно, с юридической точки зрения это не международная органи­зация, а некий форум государств. В Манильской декларации стран АТЭС 2015 года, одним из направлений совместного развития указаны инвестиции в развитие человеческого капи­тала: совместная работа над созданием новых рабочих мест, образовательных и учебных программ, мероприятий по со­действию занятости, уделяется особое внимание проблемам молодых работников, женщин, инвалидов. В рамках этого форума также планируется принять соглашение о свободной торговле. Предвестником такого соглашения называют согла­шение, подписанное между Южной Кореей и США ORUS FTA). Если в рамках АТЭС будет подписано соглашение о торговле, это будет означать и принятие соответствующих трудовых норм, которые так или иначе отразятся на нацио­нальном законодательстве государств-партнёров, в том числе России и Китая. Практика реализации подобных соглашений с другими странами показывает, что это приносит как поло­жительный, но в большей степени и отрицательный эффект не только для тех, кто работает по трудовому договору, но и, например, для фермеров. Так, К. Ан, исполнительный дирек­тор Института политики Южной Кореи отметил, что предло­женная КORUS FTA требует изменения примерно 180 южно­корейских законов. С каждым годом соглашение все больше влияет на внутреннее законодательство страны. По данным корейского правительства, 45% корейских фермеров будут вы­нуждены свернуть производство, так как не выдержат конку­ренции с США. Подобный эффект наблюдается и в Мексике. Хотя, как известно, первоначально перед торговыми соглаше­ниями стояла задача улучшения трудовых норм и условий тру­да в развивающихся странах: в 1890 году с принятием Закона Мак-Кинли, ограничивающего ввоз товаров, произведённых с использованием труда заключенных, была введена новая прак­тика в порядок заключения, а точнее в содержание торговых соглашений. С 1984 г. по требованию Конгресса США в торго­вые соглашения стали включаться нормы: право на объедине­ние; право на организацию и ведение коллективных перегово­ров; запрет на использование любой формы принудительного или обязательного труда; минимальный возраст приема детей на работу; запрет на наихудшие формы детского труда; при­емлемые условия в отношении минимальной заработной пла­ты, максимальных часов работы, безопасности и охраны труда и здоровья работников. Позже, торговые соглашения, напри­мер, НАФТА стали содержать и другие трудовые нормы: о во­просах занятости, дискриминации по различным критериям, равной оплаты за труд равной ценности, компенсации вреда здоровью в случае производственного травматизма, о гаранти­ях работникам-мигрантам. Так, в приложении к указанному выше торговому соглашению между Новой Зеландией и Ки­таем предусмотрен раздел, который касается обязательств Но­вой Зеландии о временном трудоустройстве граждан Китая по различным профессиям, с требованием к образованию, стажу работы, количеству прибывающих на работу (врачи традици­онной китайской медицины, медсестры с которыми заключают­ся трудовой договор на три года без права продления (до 200 человек); такие условия установлены и для профессиональных китайских поваров).

Подводя итог сказанному, можно сделать следующие вы­воды относительно интеграционных процессов, происходя­щих в современном мире:

-      интеграция в рамках международных организаций усту­пила место глобальным интеграционным процессам в рамках экономических союзов и пулов;

-      основным видом трудо-правовой интеграции становит­ся трудо-правовая геоинтеграция, имеющая свои характерные особенности;

-      охват государств интеграционными соглашениями ста­новится все шире;

-      трудовые нормы становятся «обычными» в торговых со­глашениях, и, кроме того, они являются основой многонацио­нальных торговых соглашений;

-      несмотря на то, что разделы о правовом регулировании трудовых отношений направлены на улучшение положения работников в странах-участниках, они, как правило, ведут к всеобщей «гонке на дно»;

-      на трудовые нормы в рамках экономических союзов ока­зывают влияние международные глобальные рамочные согла­шения (МРС, ГРС);

-      торговые соглашения оказывают влияние на трудовое законодательство стран-участников (не всегда это влияние по­ложительное);

-      усиление влияния транснациональных корпораций и, как следствие этого, все большее нарушение прав человека в сфере достойного труда (снижение заработной платы, отказ от создания новых рабочих мест, угроза экологии, опасный импорт);

-      Международная организация труда оказывает помощь и поддержку государствам, участвующим в таких соглашени­ях, по изменению национального трудового законодательства.

ШЕСТЕРЯКОВА Ирина Владимировна
доктор юридических наук, доцент, профессор кафедры трудового права Саратовской государственной юридической академии