Системный анализ вышеуказанных нормативных по­ложений обнаруживает, что в России в целом сформирован нормативный массив, обеспечивающий реализацию между­народных обязательств и положений основного закона страны о толерантности.

Тем не менее, совершенствование законодательства в дан­ной сфере представляется необходимым в направлении по­вышения правовой эффективности, системного осмысления межотраслевых и этико-правовых связей, создания единого механизма, на комплексной основе обеспечивающего реали­зацию идей толерантности. В частности, существующий пра­вовой механизм имеет сильный «акцент» на использование публично-правовой методологии. Приоритетно используют­ся официальные декларации, публичные гарантии, предпи­сания, запреты и меры правового принуждения. Вместе с тем недостаточно задействованным остается частно-правовой ин­струментарий. Активно формировать гражданское общество и общественное сознание в направлении всеобщей терпимо­сти частное право может при использовании диспозитивной методологии, механизмов саморегулирования, формирова­ния признаваемых правом в качестве источников обычаев.

Примечательно, что содержание международного права и законодательства России о толерантности, в целом созвучно и религиозно-этическим основам. При этом очевидное и исто­рически определенное взаимодействие базовых христианских постулатов с правовыми положениями российского законода­тельства не исключает этико-правовую гармонизацию с посту­латами других монотеистических религий.

Так, например, исламская культура в качестве вероуче­нических и идеологических столпов признает разнообразие и различие творений Бога, признается этническое, языковое и религиозное многообразие (Коран, 11:118-19; 30:20; 49:13;). Является священной свобода веры и вероисповедания (Ко­ран, 6:35; 10:99; 21:20). Вера и вероисповедание не может быть предметом споров и конфликтов, поскольку истина только у Всевышнего Аллаха (Коран, 22:17; 22:68-69; 24:25; 42:15). Че­ловечество рассматривается как одна семья, имеющая единое божественное происхождение. Человек в Исламе почитаем на основании того, что он человек, сын Адама, независимо от цвета кожи, национальности, социального класса, уровня благосостояния и т.д. (Коран, 17:70; 55:1-4; 95:4; 96:3-5). Про­возглашается обязанность мусульман проявлять доброе и справедливое отношение к мирным немусульманам. (Коран, 60:8-9). Любая вражда непостоянна и «Быть может, Аллах ре­шит установить дружбу меж вами и теми, с кем вы враждуете. Ведь Аллах — могущественный, Аллах — прощающий, мило­сердный» (Коран, 60:7). Любой диалог с противниками дол­жен вестись справедливым способом, наилучшими средствами (Коран, 16:125). Основой этики мусульманского поведения признается милосердие (Коран, 2:272; 31:15;76:8)

Интересно, что для мусульман и их духовных центров то­лерантность, высокая духовность, нравственность, гуманизм ислама являются аксиомой, которую они зачастую не считают нужным доказывать и подтверждать реальными делами. В то же время для большей части российского общества и власти (да и для всего немусульманского мира) аксиомой считается противоположное - агрессивность ислама, его ограничен­ность, фанатизм и внутренне присущий ему радикализм. Иными словами, одни исходят из презумпции невиновности ислама, а другие - из презумпции его виновности.

Таким образом, развитие российского права в истори­ческих условиях поликонфессиональности, принципиаль­ное идеологическое и ценностно-ориентированное единство монотеистических религий, оказавших влияние на данный процесс, создают в настоящее время благоприятные условия для последовательной реализации идей толерантности на всех уровнях правового регулирования, как в публично-правовой, так и в частно-правовой сферах.

Построение механизма правового обеспечения толерант­ности в российском обществе немыслимо без надлежащего те­оретического фундамента. Закрепленные Декларацией прин­ципов ЮНЕСКО представления о терпимости в российской правовой теории и практике законодательства должны быть дополнены четким определением самого понятия «терпи­мость», его правовой сущности, места в механизме правового регулирования.

Правовую сущность толерантности следует раскрывать в контексте общефилософских представлений о данном фено­мене, как о социальном благе и цели. Так, О. Хеффе указывает, что толерантность означает действенность и гарантии свободы других, точнее, уважение к другому мировоззрению и спосо­бам поведения, свободным в своей инаковости». В.Н. Гуров определяет толерантность как «моральное качество, характе­ризующее отношение к интересам, убеждениям, веровани­ям, привычкам и поведению других людей, выражающееся в стремлении достичь взаимного понимания и согласования разнородных интересов и т. д. без применения давления, пре­имущественно методами разъяснения и убеждения. Является формой уважения к другому человеку, признания за ним пра­ва на собственные убеждения, на то, чтобы быть иным, чем я».

С точки зрения правовой природы толерантность может быть определена как общеправовой принцип. Норма-прин­цип о толерантности должна охватить своим содержанием публичную декларацию признания терпимости одной из выс­ших социальных ценностей, целевую установку на необходи­мость всеобщего обеспечения толерантности и государствен­ные гарантии достижения данной цели.

Место толерантности в системе этико-правовых связей частного права России

Построение механизма правового обеспечения толерант­ности достижимо лишь в гармоничном развитии не только межотраслевых, но и этико-правовых связей. Под этико-пра­вовыми связями в данном случае мы понимаем сложившие­ся, устойчивые формы взаимодействия и взаимного влияния норм права и морально-нравственных (этических) норм. Вслед за проф. М.Ю.Челышевым5 мы под взаимодействием пони­маем взаимную динамическую связь права и этики, которая последовательно отражается на всех стадиях правового регу­лирования и во всех элементах его механизма. Взаимное эти­ко-правовое влияние - это процесс воздействия друг на друга различных, в некоторой степени взаимопересекающихся (в предметном и содержательном отношениях) социально-регу­лятивных образований, в результате чего может происходить их известная трансформация (на уровнях правовых норм и правореализации). По мнению автора данной статьи, взаим­ное влияние, в отличие от взаимодействия, не предполагает непосредственного совместного регулирующего воздействия на общественные отношения, достижения общих регулятив­ных целей. Взаимное влияние норм права и этики, следова­тельно, мы рассматриваем преимущественно в сфере форми­рования правового сознания и нормотворчества.

Полем взаимного влияния права и этики является, пре­жде всего, правовое сознание. Право и этика здесь рассма­триваются как объективно существующие и взаимно до­полняющие друг друга социальные явления. Гармоничное сосуществование является естественным и одним из главных условий развития социальной регуляции в целом. Изменения этико-культурного характера часто имеют правовые послед­ствия и наоборот. Правовое сознание является частью обще­ственного сознания, формирующееся общечеловеческой куль­турой и правовой культурой, в частности.

В процессе интернационализации экономики и глоба­лизации правового пространства взаимное проникновение (конвергенция) правовых культур становится очевидным и доминирующим направлением развития мировой право­вой культуры. Сформированная в собственных историко­культурных условиях каждая правовая культура несет в себе уникальную систему этических ценностей, представлений о праве, принципов права и правовой методологии. Таким об­разом, заимствуя отдельные нормы и даже целые правовые механизмы, правовая система и культура впитывает в себя со­ответствующую правовую идеологию. Данный процесс, безус­ловно, должен осуществляться всеми участниками осознанно, с учетом общемировых задач и национальных интересов госу­дарств.

Взаимодействие права и этики, ввиду относительной определенности, последней целесообразно рассматривать на примере взаимного действия права и религиозно-этических норм. Последние имеют высокую степень формальной опре­деленности и длительной историй своего развития подтверж­дают свою состоятельность как эффективного регулятора. Для России, где доминирующей религиозной культурой традици­онно является православие, весьма полезен заявленный анализ с точки зрения других религий и, прежде всего, ислама. Выбор для сравнительного этико-правового анализа именно ислама предопределяется также свойственным для него уникальным сочетанием религиозных и юридических начал. По этой при­чине автором в данном исследовании результаты анализа воз­можных форм этико-правого взаимодействия проводятся на примере исламской этико-правовой культуры.

Представляется, что в условиях современной правовой системы России между позитивным правом и исламским правом могут эффективно развиваться этико-правовые связи в следующих формах:

1. Взаимодействие права России и права отдельных му­сульманских государств в формате международного частно­го права. Данное взаимодействие предполагает совместный поиск коллизионных решений, выработку соответствующих норм, заключение международных соглашений. При этом важно учитывать, что право отдельных мусульманских госу­дарств практически всегда представлено уникальным сочета­нием религиозных и светских форм права. Ислам органично включается в правовую систему мусульманского государства. Международное частное право, таким образом, предполагает возможность применения исламских норм к отношениям с участием российских граждан и организаций.
2. Взаимодействие в рамках диспозитивного гражданско- правового, договорного регулирования и саморегулирова­ния. Может оказаться перспективным создание условий для факультативного использования гражданами и юридически­ми лицами канонов исламского права в частных, в том числе предпринимательских, отношениях. Построение правовых от­ношений в соответствии с нормами исламского права на осно­ве принципа диспозитивности гражданского права сегодня в России представляется правомерным. Использование ислам­ских принципов в регулировании публичной сферы, лишен­ной такого принципа, исключается.
3. Взаимодействие при формировании обычного пра­ва. Создание условий в местах компактного проживания му­сульман для формирования устойчивых традиций, обычаев в частной и предпринимательских сферах. Как следствие - при­знание за такими обычаями силы источника права. В данном случае учитывается тенденция, обозначенная Концепцией со­вершенствования гражданского законодательства, предусма­тривающая расширение сферы применения обычаев.
4. Взаимодействие на этапе толкования норм права, на­полнение формального содержания норм права этическим, в том числе религиозно-этическим смыслом. Так религия располагает исключительным потенциалом как незамени­мый источник базовых общечеловеческих ценностей. Через религиозно-этическое осмысление формальное содержание нормы обогащается дополнительными ценностными харак­теристиками. Представление о смысле правового регулиро­вания дополняется ясными целевыми установками. При этом исламская культура, например, формирует у нас представле­ние не только о самих базовых ценностях, но и об их системе, ранжирует данные ценности. Такие особенности религиозных подходов к социальной регуляции раскрывают значительный потенциал совершенствования формально-юридических ме­ханизмов.
   
   
   

Этико-правовое взаимодействие требуется и в процессе юридической квалификации. При оценке субъективной сто­роны, безусловно, необходимо учитывать специфику миро­воззрения граждан. В данном смысле религиозно-духовный ренессанс современной поликонфессиональной России тре­бует от правоприменителя осознанного отношения к системе этических ценностей традиционных для страны религий.

1. Последовательная реализация принципа добросовест­ности в гражданско-правовых отношениях. Появление в праве в рамках реформы гражданского законодательства принципа добросовестности открывает новую форму этико-правового взаимодействия. Изначально этическая категория «добро­совестность» вбирает в себя сложившиеся в обществе, в том числе под влиянием религиозной культуры, представления о позитивном, социально-ответственном поведении. Данный принцип призван минимизировать этико-правовые противо­речия. В свете данной нормы формально правильное пове­дение, нарушающее базовые этические стандарты больше не сможет рассматриваться как надлежащее, соответствующее закону поведение. Таким образом принцип добросовестности обеспечивает непосредственное воздействие этических начал на содержание правового регулирования.

Подводя краткие итоги наших рассуждений, отметим, что в условиях глобальных трансформаций правовая систе­ма России сталкивается с задачами нового поколения. Пере­осмысление правового феномена толерантности сейчас пред­ставляется крайне необходимым как на уровне теории, так и на уровне практики нормотворчества и правоприменения. Поддерживающее и в целом развивающее идею терпимости право России в данный момент нуждается в появлении целена­правленного, специального правового режима толерантности. Есть необходимые предпосылки для нормативного закрепле­ния общеправового принципа толерантности. Основу данного правового режима естественным образом формируют этико­правовые связи, значение которых теоретикам и практикам права также важно переосмыслить. Значительный потенциал совершенствования права в данном направлении раскрывает исследование опыта мировых религий, в частности ислама. В современной России этико-правовые связи реализуются как в форме взаимодействия, так и взаимовлияния. В новых инфор­мационно-экономических реалиях единство этико-правого регулирования должно стать принципом развития глобаль­ной правовой системы.

Теория и история государства и права

Статья опубликована в Евразийском юридическом журнале № 12 (67) 2013