По роду  деятельности  мне и моим коллегам достаточно часто приходится сталкиваться с различными видами семейного насилия. И если меры противодействия физическому и сексуальному насилию достаточно разработаны с точки зрения уголовного закона, то меры борьбы с психологическим насилием (а оно может быть не менее страшно, чем остальные его виды, как по способам применения, так и по наступившим последствиям для потерпевшего) не регулируются действующим законодательством.

Подобное положение, вероятно, во многом обусловлено тем, что жертвы как физического, так и сексуального насилия, как правило, обращаются за защитой в правоохранительные органы, чего нельзя сказать о жертвах насилия психологического, либо сами правоохранительные органы получают информацию о преступлениях подобного характера из телефонограмм от органов здравоохранения и других источников. В частности, при обращении граждан с подобной информацией в наше учреждение специалисты незамедлительно ставят о таких фактах в известность ОВД и прокуратуру. Психологическое же насилие нигде не регистрируется и учет таких случаев не ведется.

Российским уголовным законом предусмотрена ответственность лица за физическое насилие (ст.ст.105, 111, 115, 116 УК РФ), за преступления против половой неприкосновенности и половой свободы личности, то есть сексуальное насилие (ст.ст.131, 132 УК РФ). Что касается психологического насилия, то здесь законодатель, по-видимому, не придавая значения данному виду насилия, либо не прогнозируя рост такого вида насилия в свете происходивших (и происходящих) в РФ негативных социальных изменений, ограничился нормой ст.110 «Доведение до самоубийства». В рамках этой статьи криминализировано такое деяние, как угрозы, жестокое обращение или систематическое унижение человеческого достоинства потерпевшего. Ответственность за такое деяние наступает только в том случае, если потерпевший доведен вышеуказанными действиями до самоубийства, то есть тогда, когда помочь потерпевшему уже не представляется возможным. Следовательно,  психологическое насилие не наказуемо до тех пор, пока не повлекло за собой общественно опасные последствия в виде наступления смерти потерпевшего. Налицо явный пробел законодательства, не защищающего гражданина как на начальных, так и последующих стадиях психологического насилия.

С учетом изложенного, хочется остановиться на конкретном примере из практики работы нашего учреждения, а заодно попытаться дать психологический портрет семейного насильника, вызывающего у специалистов учреждения особую озабоченность.

Семья, имеющая двоих детей. Семейные отношения фактически прекращены 14 лет назад вследствие того, что супруг оставил жену и двух грудных детей.  Проживает с матерью, зарегистрирован по месту проживания семьи. Алкоголь не употребляет. Не курит. Более десяти лет не работает, живет на пенсию матери. Участия в воспитании, образовании, содержании детей не принимает. Брак не расторгнут. Супруга является инвалидом 2-й группы (онкологическое заболевание), работает в социозащитном учреждении и по совместительству дворником, чтобы дать детям все необходимое. Супруг периодически приходит в семью на несколько часов, устраивает скандалы, обвиняет супругу в том, что она плохая мать, балует детей, допускает выражения  «…в окопах на финской о конфетах и кроссовках не думали…», выражается при этом нецензурно, доводит членов семьи до истерики. Иногда приходит по месту работы супруги, где устраивает скандалы, преследует по дороге с работы и на работу, при посещении знакомых и магазинов. Мать детей жалуется на бессонницу, головные боли, находится постоянно в подавленном состоянии. У детей наблюдается нарушение сна, кошмары, по ночам кричат, отца боятся и ненавидят, записаны на прием к неврологу. После того, как женщина приняла решение о расторжении брака, началась психологическая атака на всех членов семьи: «скажу детям, что их мать – шлюха», «разведешься -  дети меня больше не увидят», «отсужу детей», «подам на детей на алименты», «развода не дам», «пока ты по документам моя жена – будете делать так, как я скажу». При этом придает самому факту брака какое-то особенное, одному ему понятное значение, до сих пор носит обручальное кольцо. Из разговоров с супругой удалось выяснить, что данный гражданин друзей не имеет. В драках с мужчинами участия никогда не принимал, если оскорблял кого-то, помимо членов семьи, то делал это только шепотом, на ухо. Безосновательно подозревает, что в отношении него проводятся оперативно – розыскные мероприятия: прослушивание телефонных переговоров и наружное наблюдение. Об окружающих отзывается крайне высокомерно и оскорбительно.  Труслив, патологически лжив. Социально дезадаптирован. Самооценка высокая. На контакт со специалистами учреждения не идет. После того, как супруга подала в суд заявление о разводе и взыскании алиментов, перешел к открытым угрозам: «…никого не пожалею, даже себя», «даже если разведешься – все равно жизни не дам, везде достану». У специалистов нашего учреждения  сформировалось стойкое мнение, что издеваясь над членами семьи, данный субъект самоутверждается, поскольку другие способы самоутверждения (карьера и т.п.) ему по ряду причин недоступны. Такое поведение может свидетельствовать о наличии психопатии паранойяльного вида. Данный вид психопатии характеризуется повышенной подозрительностью, недоверчивостью, высокой самооценкой, склонностью к сверхценным идеям, наличием  систематизированного бреда преследования, ревности.

В практике работы учреждения зафиксировано еще несколько случаев,  почти аналогичных рассматриваемому, поэтому описывать их подробно нет  необходимости. Главное в том, что подобный случай не единичен.

Все женщины,  страдающие, так же, как и их дети, от психологического насилия, обратились в наше социальное учреждение за помощью, которую, из-за пробела в уголовном законодательстве, мы не в силах им оказать.  Одна из них в частной беседе сообщила, что уже готова пойти на преступление, лишь бы только прекратить происходящее, то есть здесь мы имеем дело с таким явлением, когда деяние, которое законодатель не посчитал общественно опасным, само готово породить таковое.

Специалисты нашего учреждения полагают, что деяния, подобные рассмотренному, должны быть криминализированы законодателем и отнесены к категории тяжких преступлений, так как психологическое насилие направленное на членов семьи, в конечном счете, направлено в целом на  семью, составляющую основу любого общества.  В последнее время СМИ часто указывают на то, что в РФ институт семьи разрушается. По результатам наблюдений, проводимых специалистами учреждения (юристами, психологами), это действительно так. Рост алкоголизма, наркомании,  низкий уровень заработной платы не укрепляет институт семьи, а способствует его распаду. А довершает гибель основополагающего института государства психологическое насилие в семье. Законодателю следует задуматься над этим и принять незамедлительно все возможные меры для исправления ситуации, для устранения пробела в уголовном законодательстве.

М.В. Галицкий,
юрист отделения психолого-педагогической помощи
Санкт-Петербургского государственного учреждения

«Центр социальной помощи семье и детям Московского района»

отдых феодосия