Как отмечает заместитель начальника Каменского меж­районного отдела Управления ФСКН России по Пензенской области А.Н. Сусликов, он никогда не встречал на практи­ке квалификации деяния только как организации притонов, в отрыве от квалификации за содержание притонов. Нам также не удалось найти подобного. А. Н. Сусликов делает вы­вод, что действия по организации притона (мы перечислили их выше) не являются преступными сами по себе, и de facto до момента начала функционирования притона в действиях лица состава преступления нет. По его мнению, «термин "ор­ганизация" становится лишь дополнением к термину "содер­жание"», а привлечение лица только за организацию притона становится невозможным». Позиция хоть и спорная, но ин­тересная. На наш взгляд, de iure ситуация предполагается иной, и, по мнению законодателя, организация притона сама по себе безусловно преступна.

Мы считаем, что формулировка постановления Пленума должна повторять формулировку закона, поэтому необходи­мо в неё внести следующее уточнение: в качестве преступной цели следует понимать также использование помещения для потребления аналогов наркотических средств и психотроп­ных веществ. Конечно, на момент издания постановления формулировка статьи была иной, и в ней отсутствовало ука­зание на «аналоги наркотических средств и психотропных ве­ществ», но законодательство с тех пор изменилось, и принцип единства требует соответствующего изменения правоприме­нительной практики.

Квалифицированный состав преступления предусматри­вает более строгую ответственность за деяния, совершённые группой лиц по предварительному сговору. Для уяснения по­нятия «группа лиц по предварительному сговору» необходи­мо обратиться к ст. 35 УК, в которой установлено определение форм соучастия. Деяние признаётся совершенным группой лиц по предварительному сговору, если в нём принимали участие два или более исполнителей, имевших единое наме­рение на совершение склонения к потреблению наркотиче­ских средств или психотропных веществ. Характерно, что это общее для группы намерение появилось до начала исполне­ния преступного умысла, что могло выражаться, например, в предварительной договорённости о будущих действиях (исполнители договариваются, кто и с какими аргументами склоняет к употреблению наркотика) или о распределении ролей и порядка действий: один соучастник отвлекает потер­певшего, в то время как второй подмешивает наркотическое средство в еду и питьё потерпевшего без его ведома. При этом, если действия соучастников были разделены во времени, то для признания лица исполнителем не имеет значения, чьи именно действия привели к желаемому результату. Главное, необходимо установить, что все лица действовали сообща и их взаимные усилия были направлены единым умыслом.

В случае когда исполнители деяния не просто догово­рились заранее о совместном склонении лица к употребле­нию наркотиков, а представляют собой устойчивую группу лиц, заранее объединившихся для совершения одного или нескольких преступлений, совершенное ими деяние предус­мотрено особо квалифицированным составом. Распределе­ние ролей может быть устроено таким образом: один человек предоставляет помещение, квартиру или склад, он же ответ­ственен за уборку помещения и обеспечение порядка, другой обеспечивает наличие наркотических средств в притоне, тре­тий — контролирует наличие необходимого оборудования. При квалификации действия всех соучастников независимо от их роли в содеянном оцениваются как соисполнительство без ссылки на ст. 33 УК.

Если же деяние совершено в наиболее опасной форме со­участия — преступным сообществом, то деяние надлежит дополнительно квалифицировать по ст. 210 УК. Здесь надо учитывать, что в п. 4 ст. 35 УК в определении преступного со­общества обозначен специальный его признак: преступное со­общество может быть создано только «в целях совместного со­вершения одного или нескольких тяжких либо особо тяжких преступлений для получения прямо или косвенно финансо­вой или иной материальной выгоды». Иными словами, двой­ная квалификация возможна только если преступное сообще­ство, занимающееся организацией и содержанием притонов, было создано с целью материальной выгоды.

Если организатор или содержатель притона снабжал по­сетителей притона наркотическими средствами или пси­хотропными веществами либо склонял других лиц к их по­треблению, его действия, при наличии к тому оснований, надлежит квалифицировать по совокупности преступлений, предусмотренных ст. 232 УК и соответственно ст. 2281 УК или ст. 230 УК.

Если притон для потребления наркотических средств или психотропных веществ создан должностным лицом с исполь­зованием служебного положения, то необходима квалифика­ция по совокупности со ст. 268 УК.

Если предмет преступления не удовлетворяет предъявля­емым к нему требованиям, иными словами, если в притоне потребляются не наркотические или психотропные вещества, а одурманивающие вещества, отсутствующие в соответствую­щих списках и не являющиеся аналогами или производны­ми запрещённых веществ, то квалифицировать деяние по ст. 232 УК нельзя. В зависимости от конкретных обстоятельств возможна квалификация по ст. 151 УК «Вовлечение несовер­шеннолетнего в совершение антиобщественных действий», либо по ст. 234 УК «Незаконный оборот сильнодействующих или ядовитых веществ в целях сбыта».

Рассмотрим обвинительное заключение по уголовно­му делу, в котором А. обвиняется в совершении организа­ции и содержания притона для потребления наркотических средств организованной группой, предоставленное нам со­трудником ФСКН.

А. вступил в преступный сговор со своей сожительницей Д. на совершение преступления в сфере незаконного оборо­та наркотических средств с целью извлечения материальной выгоды. Совместно А. и Д. изготовляли и сбывали наркоти­ческие средства, а также организовали и содержали притон для их потребления. А. и Д. создали организованную преступ­ную группу, отличающуюся устойчивостью, планированием и неоднократностью совершаемых преступлений, распреде­лением ролей и обязанностей в преступной группе. А. и Д. об­ладают навыками и необходимыми знаниями для кустарного изготовления наркотических средств, в их действия входило изготовление наркотических средств, приискание покупате­лей наркотических средств, непосредственный сбыт нарко­тических средств, получение от сбыта наркотиков денежных средств, которые они тратили на общие нужды.

Правоприменитель квалифицировал деяние как совер­шённое организованной группой, оно было совершено су­пружеской парой. В данном случае все члены организованной группы были соисполнителями, поскольку их функции были одинаковыми и были непосредственно направлены на совер­шение преступления. На наш взгляд, степени сплочённости группы в данном случае недостаточно, описание, в чём именно заключалось разделение ролей и обязанностей, отсутствует, вместо него правоприменитель перечисляет, какие действия совершались обвиняемыми вместе, а денежные средства, по­лученные в результате их преступной деятельности, могли быть потрачены на их семейные нужды. На наш взгляд, дан­ное деяние следовало бы квалифицировать как совершённое группой лиц по предварительному сговору. Для того, чтобы убедительнее описать устойчивость группы, следовало рас­сказать, как долго существует эта группа и какие ещё деяния были ими совершены.

Правоприменитель далее указывает, что А. и Д. приспо­собили для систематического потребления наркотических средств отдельную квартиру, что заключалось в следующем: они регулярно убирались в квартире, оплачивали жилищно­коммунальные услуги, поддерживали помещение в функцио­нальном состоянии.

Характерно, что в отсутствие действий, связанных с со­держанием притона, действия, перечисленные выше, сами по себе преступными бы не являлись.

Далее, согласно правоприменителю, А. и Д., используя семена мака и иные ингредиенты, самостоятельно изготавли­вали наркотические средства: экстракт маковой соломы или ацетилированный опий. Они систематически привлекали в квартиру граждан, склонных к употреблению наркотических средств, предоставляя посетителям притона самостоятельно изготовленные наркотические средства, а также возможность и приспособления для употребления наркотических средств в квартире. В ходе проведения обыска в жилище были обна­ружены и изъяты следующие предметы: наркотическое сред­ство — ацетилированный опий; бутылка с жидкостью, в соста­ве которой обнаружены следовые количества наркотического средства — тебаин; миска со следами наркотического сред­ства — кодеин, морфин, тебаин, диацетилморфин и 3-моно- ацетилморфин, которые являются наркотически активными алкалоидами ацетилированного опия.

При расследовании преступлений правоприменителю надлежит выяснить, в чём конкретно заключались действия лица по организации и содержанию притона. В данном случае организацией были признаны действия, в общем-то, совершаемые любым владельцем квартиры по отношению к своей квартире, в совокупности с производством наркоти­ческого средства и наработкой клиентской базы. Содержа­ние притона заключалось в продолжении совершения дей­ствий по поддержанию порядка в квартире, поиску новых посетителей и производству наркотических средств, а под­твердилось, в частности, найденными наркотическими сред­ствами.

Уголовное право

Статья опубликована в Евразийском юридическом журнале №  4 (71) 2014