Одним из диспозитивных исключительных полномочий истца является его право на изменение предмета или осно­вания искового заявления. Рассмотрим отмеченный выше правовой институт через призму оптимизации гражданского судопроизводства.

Традиционно в научной литературе под предметом иска (заявления) принято понимать обладающее материально - правовой природой определенное требование истца (заявите­ля) к ответчику (заинтересованному лицу), которое основано на первоначально указанных им юридически значимых обсто­ятельствах (фактах) основания иска (заявления). Также мож­но встретить мнение, согласно которому под предметом иска (заявления) необходимо понимать непосредственные субъек­тивные права и законные интересы, о защите которых истец (заявитель) просит суд.

Что же касается основания иска (заявления), то под по­следним понимаются юридически значимые обстоятельства (факты), на которые истец (заявитель) ссылается суду в обо­снование своих требований к ответчику (заинтересованному лицу).

В силу ч. 3 ст. 196 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации (далее по тексту также ГПК РФ), реше­ние по существу спора принимается судом первой инстанции исключительно по заявленным истцом требованиям.

Мнение законодателя было поддержано позицией Пле­нума Верховного Суда Российской Федерации, высказанной им в своем Постановлении от 19.12.2003 г. № 23 «О судебном решении». Было отмечено, что выход суда первой инстанции за пределы заявленных требований допускается лишь в прямо предусмотренных федеральными законами случаях.

Анализ отмеченной выше нормы права показывает, что выбор предмета и основания искового заявления (т.е. факти­чески способа защиты нарушенного и (или) оспариваемого субъективного права) является исключительной прерогативой истца (заявителя), и суд первой инстанции не вправе по соб­ственной инициативе выходить за пределы заявленных требо­ваний.

Таким образом, можно сделать вывод, что ошибка истца (заявителя) в первоначальной квалификации заявленных тре­бований должна приводить к отказу в удовлетворении иска в связи с выбором ненадлежащего способа защиты нарушенно­го и (или) оспариваемого субъективного права.

Однако сформировавшаяся выше позиция судов стала меняться в связи с принятием совместного Постановления Пленумов Верховного Суда Российской Федерации и Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации от 29.04.2010 № 10/22 «О некоторых вопросах, возникающих в судебной прак­тике при разрешении споров, связанных с защитой права соб­ственности и других вещных прав» (далее по тексту Постанов­ление № 10/22).

Изменение предмета или основания искового заявления как способ оптимизации гражданского судопроизводства

В силу п. 3 отмеченного выше Постановления, суды на стадии подготовки дела к судебному разбирательству обяза­ны самостоятельно определить характер правоотношений, из которых возник спор между лицами, участвующими в деле. В связи с этим ссылка истца на не подлежащие применению правовые нормы не является основанием для отказа в удовлет­ворении искового заявления.

Аналогичная позиция была сформулирована в п. 9 Поста­новления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 23.06.2015 г. № 25 «О применении судами некоторых положе­ний раздела I части первой Гражданского кодекса Российской Федерации», в силу которой на суд возложена обязанность по определению норм права, которые следует применить к уста­новленным материалами дела обстоятельствам.

Отмеченное выше мнение высшей судебной инстанции неоднократно выступало предметом дискуссии в научной ли­тературе.

Одна группа ученых считает подобную позицию судов целесообразной и обоснованной. Так, по мнению А. В. Петря- ева, самостоятельный и независимый выбор судом первой ин­станции способа защиты нарушенного и (или) оспариваемого субъективного права необходимо рассматривать как дополни­тельную гарантию своевременной и эффективной реализации права заинтересованного субъекта на судебную защиту.

В свою очередь С. А. Краснова придерживается точки зрения, согласно которой обозначенная выше позиция Вер­ховного Суда Российской Федерации фактически направлена на обеспечение равноправия истца (заявителя) и ответчика (заинтересованного лица).

Другие ученые весьма скептически относятся к обозна­ченному выше мнению высших судов. Так, М. А. Клепикова отмечает, что сложившаяся правоприменительная практика фактически приводит к нарушению процессуального прин­ципа диспозитивности, который подразумевает под собой исключительное право участников гражданского судопроиз­водства распоряжаться предоставленными им законом про­цессуальными правами, в том числе правом на изменение предмета или основания иска (заявления).

С. А. Кузнецов и О. П. Чистякова отмечают, что прямое толкование ч. 1 ст. 39 ГПК РФ позволяет сделать вывод о том, что право на изменение предмета или основания иска (заявле­ния) принадлежит исключительно истцу.

Кроме того, в научной литературе неоднократно отмеча­лось, что подобная позиция высших судов фактически создает определенную правовую коллизию между принципами со­стязательности и активности суда.

Профессор И. В. Решетникова обоснованно отмечает, что в рассматриваемом случае суд произвольно игнорирует во­леизъявление заинтересованного субъекта по выбору способа защиты своих субъективных прав и законных интересов, по своему усмотрению определяя пределы рассмотрения дела.

В свою очередь М. М. Ненашев замечает, что подход, пред­ложенный в рассмотренном выше Постановлении № 10/22, нарушает ряд основополагающих принципов гражданского судопроизводства. Сложившаяся судебная практика фактиче­ски обязывает суд устранять допущенные истцом при форму­лировании своих требований правовые ошибки.

Принимая во внимание изложенные выше позиции уче­ных и судебную практику, с своей стороны считаем, что пози­ция, изложенная в Постановлении № 10/22, не представляется в полной мере обоснованной по следующим основаниям:

Согласно ст. 6 ГПК РФ, правосудие по гражданским делам осуществляется на началах равенства всех граждан перед за­коном и судом. В силу ч. 1 ст. 12 ГПК РФ, правосудие по граж­данским делам осуществляется на основе состязательности и равноправия сторон.

Исковое заявление

По нашему мнению, инициатива правоприменителя, вы­раженная им в своем Постановлении № 10/22, в первую оче­редь направлена на возможность реализации истцом (заяви­телем) своего субъективного права на судебную защиту. В то же время необходимо отметить, что реализация истцом обо­значенного права не может быть осуществлена в ущерб анало­гичному праву ответчика (заявителя). Последний предъявляет свои возражения на исковые требования непосредственно ис­ходя из выбранного истцом способа защиты своего нарушен­ного и (или) оспариваемого субъективного права, т.е. исходя из предмета и основания иска (заявления).

Сложившаяся судебная практика толкования п. 3 Поста­новления № 10/22 показывает, что фактически суды обладают правом самостоятельно переквалифицировать заявленные требования независимо от того, было ли заинтересованным лицом заявлено соответствующее ходатайство об уточнении исковых требований или нет.

О самостоятельной переквалификации исковых требова­ний судом истец (заявитель) узнает лишь после рассмотрения и разрешения соответствующего спора по существу при изго­товлении судом судебного решения в полном объеме.

Таким образом, ответчик фактически лишен возможно­сти эффективно защищать свое субъективное право на судеб­ную защиту путем представления соответствующих возраже­ний на исковые требования истца.

Кроме того, полагаем, что отмеченная выше позиция Верховного Суда Российской Федерации фактически про­тиворечит сформулированной позиции Конституционного Суда Российской Федерации, высказанной последним в п. 4.2 Постановления от 30.11.2012 г. № 29 - П, в силу которой дис­позитивность гражданского судопроизводства означает, что процессуальные правоотношения возникают, изменяются и прекращаются главным образом по инициативе самих лиц, участвующих в гражданском судопроизводстве, которые об­ладают возможностью при содействии суда распоряжаться своими процессуальными субъективными правами.

По нашему мнению, в целях повышения эффективности действующего законодательства необходимо внести измене­ния в ч. 1 ст.

ШПАК Владимир Владимирович
аспирант кафедры гражданского процесса Саратовской государственной юридической академии