В процессе внесения в реестр акционеров приходной за­писи по счету депо (или лицевому счету) приобретателя в отношении унаследованных акций наследники часто встреча­ется с проблемами, которые носят не только технический ха­рактер (связаны с процедурами и порядком оформления), но и правовой. К таковым, в частности, можно отнести правовую коллизию в вопросе момента перехода к наследнику права на акции.

Согласно п. 4 ст. 1152 ГК РФ, принятое наследство призна­ется принадлежащим наследнику со дня открытия наследства независимо от времени его фактического принятия, а также независимо от момента государственной регистрации права наследника на наследственное имущество, когда такое право подлежит государственной регистрации. При этом временем открытия наследства по общему правилу п. 1 ст. 1114 ГК РФ является момент смерти гражданина.

Учитывая вышесказанное уместно сделать вывод, что право собственности на акции возникает у наследника в день смерти наследодателя. Такая позиция в настоящий момент ак­тивно поддерживается цивилистами и судебной практикой.

Например, в Определении Высшего Арбитражного Суда Рос­сийской Федерации от 01.10.2013 № ВАС-13519/13 по делу № А79-11330/2012 Коллегия судей установила следующее. Так вот, адвокат по наследственным делам реализует свои полномочия, оказывая юридические услуги в форме устных и письменных консультаций. Если наследник обратился за помощью к юристу для сопровождения оформления наследства, эту услугу окажет адвокат после получения доверенности.

«...Общество «Электроприбор» начислило дивиденды на принадлежащие Александровой И. Г. акции за 2009, 2010 и 2012 годы. Фактически выплата этих дивидендов не была осу­ществлена.

Являясь наследниками Александровой И. Г., в том числе в отношении принадлежавших ей обыкновенных именных ак­ций общества «Электроприбор», истцы обратились к эмитен­ту с требованием о выплате дивидендов.

Принимая решение об удовлетворении иска, суды обо­снованно исходили из того, что истцы получили акции в ре­зультате универсального правопреемства при наследовании, и право требовать выплаты дивидендов по ним в порядке статьи 42 Федерального закона «Об акционерных обществах» возникло у истцов с момента открытия наследства, то есть со дня смерти наследодателя (пункт 1 статьи 1112, пункт 1 статьи 1114, пункт 4 статьи 1152 Гражданского кодекса Российской Федерации).

Доводы заявителя об ином моменте возникновения права на получение дивидендов являлись предметом рассмотрения судов апелляционной и кассационной инстанций и им была дана надлежащая правовая оценка.»

Но такой подход в судебной практике существовал не всегда. Ранее суды нередко игнорировали императивную нор­му п. 4 ст. 1152 ГК РФ, считая моментом перехода к наследнику права на акции - дату подачи нотариусу заявления о принятии наследства. В качестве примера можно привести Постановле­ние Федерального арбитражного суда Уральского округа от 22.02.2005 № Ф09-330/05-ГК по делу № А76-12635/04 и Поста­новление Федерального арбитражного суда Дальневосточного округа от 11.04.2006, 04.04.2006 № Ф03-А73/06-1/993 по делу № А73-8763/05-36. Рассмотрим одно из них более подробно.

Как следует из материалов дела № А73-8763/05-36, «... Краснодедова О.В. является дочерью и наследницей Медве- денко В. И. - участника ООО «Вира», умершего 02.01.2005.

Свидетельство № 27АА228469 о праве на наследство, в том числе на долю в уставном капитале этого общества, ей выда­но 09.07.2005 нотариусом нотариального округа г. Хабаровска Смирновой И. И.

До оформления своего права в установленный статьей 1154 ГК РФ шестимесячный срок Краснодедова О.В. получила у нотариуса справку от 11.01.2005 о принятии наследства, кото­рая предъявлена в этот же день ответчику.

Данные факты установлены судами первой и апелляци­онной инстанций и не оспариваются.

Отказывая в иске, суды первой и апелляционной инстан­ций исходили из того, что в соответствии со ст. 1152 ГК РФ ис­тица вступила в наследство по истечении шести месяцев со дня смерти отца - 12.07.2005, то есть после проведения обще­ством 19.04.2005, 17.06.2005 общих собраний.

Данный вывод, по мнению Федерального арбитражного суда Дальневосточного округа, является ошибочным, так как в признаваемой законом форме - обращении в нотариальную контору с заявлением о принятии спорного имущества по на­следству - Краснодедова О. В. как наследница вступила в свои права непосредственно после смерти своего отца - 11.01.2005, о чем ответчик своевременно уведомлен соответствующей справкой нотариуса.»

Совсем иначе на вопрос перехода прав на акции смотрит Общество, чьи акции наследуются. Во-первых, приступить к оформлению перехода права собственности наследник может, за редким исключением, только по истечении шести месяцев со дня смерти наследодателя (срок для принятия наследства, согласно п. 1 ст. 1154 ГК РФ). Переход права собственности на акции оформляется на основании выданного нотариусом свидетельства о праве на наследство путем обращения наслед­ника к депозитарию / регистратору и внесения последним со­ответствующей записи в реестр акционеров в порядке, предус­мотренном п. 7.3.2 Положения о ведении реестра владельцев именных ценных бумаг (далее «Положение»).

Во-вторых, с точки зрения Общества, моментом перехода права на акции, согласно ст. 29 Федерального закона «О цен­ных бумагах», является, в случае учета прав на ценные бумаги у лица, осуществляющего депозитарную деятельность, - мо­мент внесения приходной записи по счету депо приобретате­ля; в случае учета прав на ценные бумаги в реестре - момент внесения приходной записи по лицевому счету приобретате­ля.

Иными словами, несмотря на то, что наследник является собственником акций (со дня смерти наследодателя), он, как отмечают С. В. Ротко и Д. А. Тимошенко, до момента внесе­ния в реестр акционеров приходной записи о переходе права собственности на акции в результате наследования не счита­ется участником акционерного общества и, соответственно, не может реализовывать права акционера, предоставленные ему такими акциями. Как говорит Р. Норман, «акционером считается только то лицо, которое прямо указано в реестре акционеров».

Более того, до момента внесения в реестр упомянутой выше записи акции продолжают числиться на счету наследо­дателя, поскольку общество, как верно указывает Е. И. Нико- логорская, «видит» список своих акционеров и исполняет свои обязанности по отношению к ним только в редакции и на ос­новании данных системы ведения реестра.

При этом важно отметить, что приходная запись не носит правообразующий характер. Она, как и свидетельство о пра­ве на наследство, на основании которого она вносится, явля­ется правоустанавливающим документом, то есть документом подтверждающим право. Данная позиция находит свое под­тверждение у цивилистов, в том числе в комментарии Н. В. Куклиной к ст. 70 Основ законодательства Российской Федера­ции о нотариате: «Если наследство принято наследниками в соответствии с требованиями закона, отсутствие свидетельства о праве на наследство не влечет утрату этого права. Практиче­ски, свидетельство о праве на наследство не нужно, если по на­следству переходит право на наследство, не подлежащее реги­страции и не требующее какого-либо правоустанавливающего документа. Свидетельство о праве на наследство необходимо, когда объектом наследственного преемства является право собственности на имущество или имущественные права, тре­бующие документального подтверждения».

Судебные органы не отстают в этом вопросе от правове­дов и подтверждают отсутствие у свидетельства о праве на на­следство парообразующего характера. Например, в Постанов­лении Арбитражного суда Московского округа от 24.02.2015 г. № Ф05-259/2015 по делу № А40-168856/13 суд указал, что право собственности на ценные бумаги и другое имущество насле­додателя становятся принадлежащим наследникам не в силу свидетельства о праве наследования, а в силу наследственного правопреемства. При этом свидетельство о праве на наслед­ство удостоверяет именно юридическое основание, определя­ющее переход к наследнику права собственности, других прав и обязанностей, принадлежавших наследодателю при его жизни.

Приведенный судебный акт является не единственным. Такое толкование широко применимо в судебной практике: Постановление Восьмого арбитражного апелляционного суда от 12.05.2015 г. № 08АП-3167/2015 по делу № А75-5961/2013, По­становление Девятого арбитражного апелляционного суда от 03.07.2014 г. № 09АП-17109/2014-ГК по делу № А40-128280/2009, Постановление Федерального арбитражного суда Московско­го округа от 15.11.2013 г. по делу № А40-81338/12-57-769 и т.п.

Это дает нам основание утверждать, что моментом пере­хода прав на акции является дата смерти наследодателя, а вне­сение в реестр акционеров приходной записи о переходе пра­ва собственности на акции в результате наследования - лишь оформлением такого перехода для третьих лиц. Аналогичного мнения придерживается Т.В. Летута, ссылаясь на Постановле­ние Президиума Высшего арбитражного суда Российской Фе­дерации от 02.07.2013 г. № 2416/13 по делу № А42-6788/2011: «наследники приобретают права на акции с момента откры­тия наследства, но становятся участниками общества с момен­та перехода прав на акции - с внесения соответствующей за­писи по счету депо».

Как видно, в вопросе момента перехода к наследнику права на акции между общегражданским законодательством и правовыми актами в сфере рынка ценных бумаг существует непримиримое противоречие. Но это не единственная и да­леко не самая большая проблема, возникающая у наследников при фиксации в реестре акционеров права собственности на унаследованные акции.

БАБИЧ Марта Игоревна
аспирант кафедры международного частного права Московского государственного юридического университета имени О. Е. Кутафина (МГЮА)