В декабре прошедшего года в Москве прошёл IX Всероссийский съезд судей, на котором с приветственным словом к судейскому сообществу выступил президент В. В. Путин, он отметил, что развитие страны требуют корректировки, настройки нашей правовой системы и законодательства. Признавая, что «наше правовое поле меняется очень быстро, может быть, слишком быстро и порой несистемно, что создаёт немало трудностей и угроз в процессе правоприменения, президент выразил надежду на то, что «Судейское сообщество способно повлиять на эту ситуацию. Уверен, что парламент с должным вниманием отнесётся к вашему авторитетному мнению. Стабильность и предсказуемость законов - общая для всех цель, гарантия качества национальной юрисдикции. Это чрезвычайно важные вещи, которые мы всегда должны помнить. Здесь важно всё: и укрепление статуса судей, гарантий их независимости, и оптимизация судопроизводства, и повышение открытости, прозрачности правосудия. Необходимо беречь чистоту судейского корпуса и повышать доверие к суду как главному защитнику прав любого человека - независимо ни от его доходов, ни возраста, ни национальности, ни должностного положения, ни даже гражданства, если этот человек находится в рамках российской юрисдикции.
Полагаю, что на съезде будут выработаны такие рекомендации по этим вопросам, которые наконец нам позволят изменить эту ситуацию».
Из выступления Президента РФ было понятно, что и главу государства не устраивают ни темпы реформирования, ни результаты столь длящегося процесса судебных реформ. Несмотря на высочайшее внимание к проблеме независимости судов, несмотря на все декларации, кардинальных изменений не происходит, не усматривается и признаков этого из резолютивной части Постановления съезда судей, принятого по итогам прошедшего судейского форума, в котором, решались в основном организационно-правовые вопросы судейского корпуса России и судоустройства, но не обсуждалось качество и эффективность осуществления правосудия, кроме «электронного правосудия»,тогда как значимость суда определяется не бюджетом и количеством судей, а авторитетом принятых решений, их обоснованностью и влиянием на общественное сознание. Мы должны отдавать себе отчет в том, что дальнейший экстенсивный рост судебной системы не поможет нам ответить на новые запросы общества.
Председатель Конституционного Суда РФ Валерий Зорькин на открытии IX съезда отметил, что 2016 год для российской судебной власти знаменателен, тем, что четверть века тому назад началась судебная реформа, и сегодня мы фактически отмечаем 25-летие судебной системы новой России. С того времени, не одно десятилетие в нашей стране продолжаются дискуссии об эффективности гражданского судопроизводства и необходимости реформирования всей судебной системы, причем эти вопросы периодически активизируются и во власти, и учеными, и в гражданском обществе, где говорят об отсутствии в России «настоящего» суда и «настоящей» судебной власти и говорится о создании независимых судов. Дискутируется проблема о том, что судебные реформы «буксуют» и не дают результатов, а без независимой судебной власти у нас не будет ни инвестиций, ни экономического роста, а так же промышленных предприятий, и социально значимых объектов - таких как детские сады и школы.
Очередной этап государственных инициатив судебного реформирования привёл к слиянию двух высших судебных инстанций Российской Федерации. Федеральным конституционным законом от 05.02.2014 № 4-ФКЗ «О внесении изменений в Федеральный конституционный закон «О судебной системе Российской Федерации», вступившим в действие с 06.08.2014, Верховный Суд РФ является единственным высшим судебным органом по гражданским, уголовным, административным и иным делам, а также по экономическим спорам. Определена новая компетенция Пленума и Президиума ВС РФ, а также полномочия Председателя ВС РФ и его заместителей. Уже идёт третий год правоприменения новации такого реформирования, однако единообразия судебной практики в той степени, которая была определена задачами совершенствования законодательства, предусмотренного данным реформированием пока не усматривается. Как сказал на съезде судей Валерий Зорькин «положительный эффект от этого соединения есть. На мой взгляд, этот эффект заключается прежде всего в том, что устранена объективно складывающаяся и нараставшая тенденция, когда в двух верховных судах давалось разное толкование одной и той же нормы материального права. И это опасно для единства законности. Но дело не только в этом. В этом, конечно, плюс, когда теперь этого нет и Верховный Суд имеет возможность, обобщив практику, дать направление ей с помощью толкования в постановлениях пленума. Но я бы специально подчеркнул на этом высоком собрании, что есть и другой, не столь очевидный, но не менее важный аспект этой проблемы». Поэтому, эффективность такого решения установит история, но процедура её проведения позволяет нам, практикам-юристам, усомниться в её результатах.
На проблемы в деятельности судебной системы более одиннадцати лет назад, указывал бывший Председатель ВАС РФ г. Иванов А. А., относя к ним несовершенное законодательство, но не только и не столько материального права, сколько нормы процессуальные, влияющие на процедуру судебного разбирательства и зачастую приводящие к неправосудному решению, а так же усложнённость обжалования судебных актов Проводится активная переработка гражданского и арбитражного судопроизводства, (так, только в АПК РФ с 2014 по 2016 г внесено более пятнадцати изменений, а в ГПК РФ ещё чуть больше), предполагающая его единообразие, о котором в последнем послании говорил наш Президент.
На наш взгляд, позиция Президента, лицами, проводящими законодательную реформу, была истолкована не совсем верно, поскольку он имел в виду не столько единообразие процедуры судопроизводства, сколько судебные акты, выносимые по конкретным тождественным делам, т.е. - единообразие сложившейся судебной практики на основе норм материального права, при этом толкование норм именно материального права должно быть одинаковым, независимо от субъектного состава участников процесса и процедуры судопроизводства.
Вступившие в силу Федеральные законы от 2 марта 2016 года № 45-ФЗ «О внесении изменений в Гражданский процессуальный кодекс Российской Федерации и Арбитражный процессуальный кодекс Российской Федерации» и № 47-ФЗ «О внесении изменений в Арбитражный процессуальный кодекс Российской Федерации», Федеральный закон от 5 апреля 2016 года № 103-ФЗ «О внесении изменений в Кодекс административного судопроизводства Российской Федерации и отдельные законодательные акты Российской Федерации», направлены только на унификацию процессуального законодательства и упрощение правовых процедур, но не на повышение эффективности и качества правосудия. В результате проведенной и сформированной судами Российской Федерации судебной практики по экономическим спорам за истекший период была проведена реформа третейского разбирательства целью и задачей которой, на законодательном уровне закреплены требования к структурной организации третейских судов, их компетенции, статусу и ответственности третейских судей за разрешение экономических споров и вынесение правосудных решений.
Одним из важных шагов в деле укрепления гарантий доступа к правосудию, унификации процессуального законодательства, оптимизации служебной нагрузки судей является реализация Концепции единого Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, одобренная решением Комитета Государственной Думы по гражданскому, уголовному, арбитражному и процессуальному законодательству от 8 декабря 2014 года № 124. В разработке Концепции принимали участие представители Совета судей Российской Федерации, однако в эту комиссию по разработке Концепции единого Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации по каким - то причинам не включены такие авторитетные учёные процессуалисты как М. К. Треушников и др.
В результате, проведённой работы разрешены в теоретическом аспекте некоторые проблемы деятельности судебной системы Российской Федерации.
Тем не менее, анализ работы судов показывает, что тенденция роста обращений за судебной защитой нарушенных прав сохраняется. Предварительные данные 2016 года позволяют сделать такой вывод.
К сожалению, реформа повлекла установление новых правил не только судопроизводства, а и подачи жалоб не только в Судебную Коллегию Верховного Суда РФ по экономическим спорам, но также порядок обжалования во всех судебных инстанциях. Новеллизация процессуального законодательства о проверке законности судебных постановлений, по выражению профессора Т. В. Сахновой «приобретает кроме апелляции черты чрезвычайности; инстанционность проверки ограничивается апелляцией; надзор по преимуществу превращается в судебную функцию обеспечения единообразия судебной практики. В целом - при видимом увеличении инстанций происходит функциональное уменьшение «удельного веса» проверки законности и защиты имущественных прав для сторон».
Реформирование подведомственности и подсудности судебной системы общей юрисдикции по примеру арбитражных судов с их дифференциацией судов общей юрисдикции по судебным округам в целом, привело к увеличению инстанций и усложнению процедуры обжалования, которая сейчас состоит из четырёх этапов. Апелляционное производство по гражданским делам осуществляется в порядке, предусмотренном гл.39 ГПК РФ для судебного рассмотрения дел по существу в суде первой инстанции с некоторыми изъятиями, а фактически как отправленные апелляционным или кассационным определением суда второй инстанции на новое судебное разбирательство в коллегиальном судебном составе. Здесь, как показывает практика, апелляционные районные суды, так же как и апелляционные инстанции судов субъектов и приравненных к ним судам, просто не справляются с потоком дел. Проведённый обзор статистических данных о результатах деятельности апелляционной инстанции Новосибирского областного суда за первое полугодие 2014 года, показывает, что из списка дел, назначенных к слушанию в четырёх апелляционных составах суда работающих еженедельно, рассматриваются в один день до 130- 150 дел, т.е на каждую коллегию приходится в среднем по 35-38 дел. Из них - отменяются 18 -20 дел; снимается с производства, по разным причинам - 3-5 дел. Разве можно справиться с таким потоком дел по установленной ст.ст. 327327.1 ГПК РФ процедуре рассмотрения дела в апелляционной инстанции, будь хоть судьи апелляционной инстанции трижды грамотными и внимательными??? Представляется, что и в других апелляционных инстанциях ситуация не лучше. В результате апелляционная процедура проходит формально, как это происходит и в судах кассационной инстанции с упрощенным судебным разбирательством. К таким выводам автор статьи приходит как на основе проводимого исследования, так и личного многолетнего опыта практического участия в качестве представителя по делам всех видов судопроизводства. К слову хотелось бы заметить, что в Арбитражных апелляционных и кассационных судах до внесения изменений в АПК РФ дела обстояли намного эффективнее и лучше. Проблема в том, что апелляционные инстанции судов общей юрисдикции, просто механически заменяют кассационные инстанции с усложнением процедуры рассмотрения апелляционных жалоб на решения судов первой инстанции. Апелляционные районные (городские) и приравненные к ним суды создают дополнительную судебную инстанцию, но не решает проблемы эффективности деятельности наших судов. В связи с ростом служебной нагрузки судей остается актуальным вопрос разработки и принятия законов о нормах и оптимизации служебной нагрузки судей, однако не решаются многие концептуальные вопросы осуществления правосудия. Полагаю, что этот вопрос разрешится после прошедшего Всероссийского съезда.
Ещё одну насущную проблему защиты прав и законных интересов в судах общей юрисдикции хотелось бы обсудить, которая напрямую связана с обжалованием судебных актов, вступивших в законную силу. Вопросы кассационного обжалования, а если быть точным - о порядке подачи кассационных жалоб и их рассмотрению по ст.381, 383 ГПК РФ. Федеральным законом от 09.12.2010 г за № 353 в ГПК РФ введена глава о производстве в суде кассационной инстанции, в результате которой появилась неопределенность в конституционно-правовой природе ст. ст. 381 и 383 ГПК РФ - к какому институту они могут относиться - к производству в суде надзорной инстанции как правового института, предназначенного федеральным законодателем для исправления судебных ошибок в постановлениях нижестоящих судов, вступивших в законную силу, или это институт кассационного обжалования - то же по сути предназначенного для исправления судебных ошибок? Изменения, внесенные в Гражданский процессуальный кодекс РФ в рамках судебной реформы, по нашему мнению, создали по сути "вторую" надзорную инстанцию - только теперь не все судебные акты могут быть обжалованы в Судебную коллегию Верховного Суда РФ. Ст.ст.381 и 383 ГПК РФ устанавливают правило об отказе в передаче кассационной жалобы на рассмотрение в судебное заседание суда кассационной инстанции. Однако этот вопрос судья кассационной инстанции решает единолично и, таким образом. в данном случае он единолично осуществляет правосудие, постановляя Определение об отказе. Исходя из смысла ст.381ГПК РФ это определение подлежит обжалованию, что подтверждается ч.3 этой статьи, когда вышестоящие по должности судьи (Председатель ВС РФ и его заместители) вправе не согласиться с данным определением, но ст.383ГПК РФ не предусматривает такого обжалования, так же как и прямого запрета она не содержит. Сейчас же ситуация складывается так, что судьи не выносят дело на рассмотрение судебного заседания. Мотивы их действий нам, как правило, неизвестны - в результате налицо мнение одного судьи и часто - немотивированный отказ в правосудии и, как следствие - коррупционная составляющая. Отсутствие возможности обжаловать спорный судебный акт не согласуется с универсальным требованием эффективного восстановления нарушенных прав путём осуществления правосудия и не отвечает требованиям справедливости, нарушая конституционные права граждан на судебную защиту.
При этом, обращаем пристальное внимание на выводы профессора Т. Морщаковой заслуженного юриста РФ, что в судебной системе не обеспечены процессуальные способы исправления судебных ошибок. (Впрочем, если возможны заказные решения, то не так уж важны процессуальные способы исправления судебных ошибок!) Исправление ошибочных судебных решений не обеспечивается и в кассационной инстанции и в уголовном процессе, которая продолжает оставаться максимально избирательной (она, если захочет, может что-то исследовать заново, а если не захочет, то и не будет).
Если исходить из принципов международного права и Конституции РФ, то необходимо обеспечить право каждого на пересмотр судебного решения вышестоящей судебной инстанцией по правилам суда первой инстанции, чтобы были проверены все выводы суда, касающиеся фактов и правильности применения права. Эта возможность у нас почти отсутствует, за исключением арбитражной судебной системы, где апелляция все-таки действует по всем делам, и участка апелляционного пересмотра судебных решений по гражданским и уголовным делам, осуществляемого мировой юстицией. В результате, сохраняется возможность субъективизма судей, в том числе и на уровне высших судов.
В судебной практике зачастую возникают ситуации, когда при рассмотрении жалоб на судебные решения вообще не анализируются доводы, приводимые заинтересованными участниками процесса, указывающими на незаконность и (или) необоснованность этих решений, но судебные инстанции их игнорируют, поскольку ст.ст.390 и 391.12 ГПК РФ устанавливают конкретные ограничения в возможности установления или переоценки доказательств.
К сожалению, на сегодняшний день, Гражданский Процессуальный Кодекс РФ, «перекроенный» многократно, так и не решает многих концептуальных проблем судопроизводства: ни разрешения неопределённости информационного поля, ни свободного свободного доступа к правосудию.
Остаются достаточно актуальными вопросы так называемого «электронного правосудия» - очень активно увлеклись наши центральные власти этим видом судопроизводства, забывая или не учитывая технической оснащённости и кадровых возможностей даже арбитражных судов не говоря уже о судах общей юрисдикции. И что такое «электронное правосудие», когда налицо правовая неграмотность достигает 80% гражданского общества?
Хочется обратить особое внимание на ст.ст. 193, 214, 232 ГПК РФ и судебные решения по отдельным категориям дел - как эти Акты правосудия «добираются» до заинтересованных лиц? Возможно, с теоретических позиций законодателя это приемлемые варианты, когда мотивировочные части судебных актов становятся доступными только после вступления их в законную силу, но как возможна мотивировка их обжалования, если законодателем не предусмотрено понятие предварительной жалобы как это было в ГПК РСФСР. Ст. ст. 321-323 ,378 ГПК РФ предъявляют определённые требования к форме и содержанию жалоб и предусматривают неблагоприятные последствия при их несоблюдении, что влечёт к затягиванию их рассмотрения, да и к субъективизму судейского усмотрения. Почему в АПК РФ вопрос о доступности судебных актов арбитражных судов не вызывает критики у участников процесса, тогда как в гражданском процессе эти вопросы у практических работников вызывают постоянные правоприменительные проблемы и за такой длительный период действия ГПК и АПК РФ не разрешены проблемы рассылки судебных актов заинтересованным лицам.
Не всё благополучно и при реформе мирового суда, поскольку суть этих изменений сводится к тому, что мировой судья вправе выносить свои решения по гражданским делам без мотивировочной части, то есть без указания правового обоснования, без оценки доказательств, тогда как судебный приказ приравнивают к судебному решению, который признаётся как акт правосудия. Полагаем, что судебный приказ не может являться Актом Правосудия, поскольку он нарушает конституционные права граждан на судебную защиту. Проведённый анализ данных и других норм позволяет судить о том, что такое реформирование не решает давно назревших проблем судебного процесса, качестве подготовки судей и не затрагивает вопросы о справедливости права и статусе судебного решения. При таком реформировании российской судебной системы оправдана позиция М. Каткова который говорит о том, что «Слово реформа понимают в смысле улучшения существующего порядка. Конечно, по идее предполагается, что всякие новые уставы должны быть лучше старых. Зачем же, в самом деле, сочинять новые уставы, если они не лучше старых? И тем не менее, произвести реформу и действительно улучшить положение дел, это совсем не одно и то же. Реформа означает только изменение существующего порядка, а обратиться ли это изменение к лучшему или худшему - это иной вопрос». По нашему мнению ряд реформ гражданского судопроизводства не ведёт к улучшению.
Возможно, стоит нашим законодателям прислушаться к словам Д. А. Туманова, точку зрения которого мы, юристы, практикующие не один десяток лет, поддерживаем полностью: «С большим сожалением нужно отметить, что в процессуальном законодательстве наметилась тенденция свидетельствующая о том, что законодатель, внося многочисленные и регулярные изменения в ГПК и АПК пытается сделать процесс максимально удобным для судейского корпуса, совершенно забыв о процессуальных гарантиях тяжущихся об их интересах, т.е. именно о тех, кто ищет судебной защиты. Законодатель наверное забыл, что судебная система создана для защиты интересов различных субъектов права и обращающихся в суд с тем, чтобы найти эту защиту в суде, а не наоборот. Анализ норм гражданского процесса свидетельствует о том, что наш гражданский процесс становится похожим всё больше не на правосудие, которое должно осуществляться в строгой процессуальной форме, гарантирующей соблюдение прав участников процесса, а на некую деятельность чиновников, выполняющих не очень приятную обязанность. И главное в этой деятельности - скорость, а не правильное разрешение спора и защита прав заинтересованных лиц, обратившихся за этой защитой. К сожалению эти тенденции получили развитие и закрепление в процессуальных кодексах РФ.
КУШАРОВА Маргарита Прокопьевна
кандидат юридических наук, доцент кафедры гражданского права и процесса юридического факультета Новосибирского государственного технического университета; доцент кафедры гражданского и предпринимательского права юридического факультета Новосибирского государственного университета экономики и управления