Роль церкви в реализации права на образование

ПРАВО И ОБРАЗОВАНИЕ Семенова Н. С. Статья посвящена правовому анализу отношений Церкви и российского государства в области духовно-нравственного воспитания и просвещения в истории и на современном этапе. Исследуются понятия светскости государства, светского характера образования в государственных школах, а также принципа отделения Церкви от государства.

В последнее время вопрос возрождения традиционного воспитания обсуждается все чаще. В первую очередь это свя­зано с тем, что целые поколения молодежи, выросшие без нравственных ориентиров, представляют серьезную пробле­му и, в некоторых случаях, даже угрозу не только для самих себя, своих близких, друзей и окружающих их людей, но и для общества и государства в целом. Многие противоестествен­ные отношения, касающиеся однополых союзов, педофилии, инцеста, эвтаназии и т.п., которые легализуются в некоторых странах Европы, США и Канаде, могут находить сочувствие и даже приветствие среди таких молодых людей. Данный факт может со временем поставить под вопрос национальную без­опасность нашей страны. В связи с этим встает вопрос, на ка­кие нравственные ориентиры следует опираться в воспитании молодежи, чтобы избежать повторения западного пути по уравниванию добра и зла?

Потеря нравственных ориентиров

Прежде чем ответить на поставленный вопрос, постара­емся кратко пояснить, почему некоторые страны Западной Европы, США и Канада пошли по пути возведения в норму тех отношений, которые считались до недавнего времени уго­ловно наказуемым общественно-опасным деянием. Напри­мер, Уголовный кодекс Великобритании содержал наказание за однополые отношения между лицами мужского пола в виде смертной казни вплоть до 80-х годов XX в. Для сравнения в Российской Федерации уголовная ответственность за мужеложство (ст. 121 Уголовном кодексе РСФСР 1960 г.) сохранялась до 1993 г. и наказывалась лишением свободы от 5 до 8 лет.

В 2015 г. в решении по делу «Олиари против Италии» Ев­ропейский суд по правам человека (ЕСПЧ)пришел к выводу о том, что отсутствие в законодательстве Италии норм, при­знающих однополые союзы, является нарушением права на уважение частной и семейной жизни, которое предусмотрено в ст. 8 Европейской конвенции о правах человека 1950 г.

Подобный вердикт ЕСПЧ казался практически невоз­можным еще пятнадцать лет назад, поскольку его практика была прямо противоположной. Что же случилось с некогда христианской Европой, которая была главным законодателем международного права, в основе которого, по мнению извест­нейшего юриста-международника Ф. Ф. Мартенса, лежали корни христианской цивилизации?

Ответ на этот вопрос лежит в событиях более чем двух­вековой давности, а именно в тезисе французской Деклара­ции прав человека и гражданина 1789 г.: «Свобода состоит в возможности делать все, что не наносит вреда другому: таким образом, осуществление естественных прав каждого челове­ка ограничено лишь теми пределами, которые обеспечивают другим членам общества пользование теми же правами» (ста­тья 4). На базе этого тезиса со временем в западном обществе сложилось понимание того, что у каждого человека есть право делать все, что он пожелает, если его поведение не нарушает установленного законодательства. Морально-нравственная оценка стала сугубо личным делом, поскольку на государ­ственном уровне не осталось тех основ, на которых можно было бы выстраивать общие критерии нравственности. Из­начально критерии различения добра и зла базировались на христианском вероучении, от которого французы отказались, объявив свободу совести, которую правильнее назвать «свобо­дой от совести».

Ярким современным примером последствий француз­ской революции 1789 г. являются, в частности, издания типа «Шарли Эбдо», которые позволяют себе глумиться над всем без ограничения, в частности, над трагической смертью пасса­жиров российского самолета⁴. Бесспорно, подобные публика­ции должны быть запрещены, поскольку государство обязано защищать чувства тех, кому они могут причинить боль, уста­навливая соответствующие границы свободы слова. Напри­мер, в Уголовном кодексе Российской Федерации установлена ответственность за оскорбление религиозных чувств верую­щих (ст. 148), поскольку нельзя смеяться над тем, что для кого- то дорого и свято. Однако государственные власти Франции не посчитали нужным принять какие-либо действия в отноше­нии «Шарли Эбдо», ссылаясь на свободу слова.

Как ни странно, роковую ошибку, которую совершили французы в 1789 году, отказавшись от Бога и поставив на Его место человека со всеми его страстями, повторила Россия в 1917 г. Знаменитый лозунг - «человек - мера всех вещей» и привел к современному пониманию свободы в западном выражении. Спокойное безбедное развитие и соответствующее воспитание новых поколений граждан западных государств в течение двух столетий укрепили данную мысль в умах большинства людей, приучив их к «толерантности», а именно к спокойному, равно­душному, безразличному отношению к любому поведению людей, которое напрямую не затрагивает собственных прав и не нарушает действующего законодательства.

Таким образом, можно смело констатировать, что именно отказ от Бога и Его Закона привел к потере нравственных ори­ентиров. В подтверждение тому можно привести коммента­рий главного редактора «Шарли Эбдо», который, в частности, сказал: «Мы - светская, демократическая и атеистическая га­зета. Понятие кощунства не имеет для нас никакого значения. Мы комментируем новости, как и все другие издания». На подобного рода отношение обратил внимание Президент Рос­сии В. В. Путин, отметив, что «от общества теперь требуют не только здравого признания права каждого на свободу совести, политических взглядов и частной жизни, но и обязательного признания равноценности, как это не покажется странным, добра и зла, - противоположных по смыслу понятий». Что же удерживает Россию от столь страшного диагноза бесчувствия?

Церковь и государство в России

В дореволюционной России принятую идеологию можно охарактеризовать известным выражением министра просве­щения графа С. С. Уварова: «Православие - самодержавие - народность». Согласно этой идеологии православная вера и самодержавие являлись основными столпами российской го­сударственности. Народность же понималась как следование собственным традициям, основанным на православной вере, отвержение чуждых западных ценностей и собственный наци­ональный путь.

Советская Россия попыталась полностью отойти от идео­логии Российской империи, встав на путь воинствующего ате­изма. Одним из первых шагов, которые были сделаны новой властью, стало принятие Декрета СНК от 23 января 1918 г. «Об отделении Церкви от государства и школы от Церкви», кото­рый лишал Церковь, ее служителей и членов всех прав и сво­бод. Церкви было запрещено выполнять ее главную функцию в государстве - духовно-нравственного воспитателя.

Однако, просуществовав до начала девяностых годов XX в., атеистическая идеология не смогла изменить веками сло­жившиеся ценности и национальную идентичность многона­ционального русского народа, хотя, бесспорно, оказала нега­тивное влияние на духовно-нравственное состояние общества, которое проявилось после того как идеология прекратила свое существование, а основанная на ней государственность была разрушена.

Как отмечает академик РАО А. М. Новиков, «ментали­тет россиянина» исторически сформировался под влияни­ем Православной Церкви. Это означает, что независимо от того, какую религию исповедует русский человек (правосла­вие, ислам, буддизм, иудаизм и т.д.), он живет в культурном пространстве, которое сформировалось под влиянием Право­славной Церкви¹¹. Тогда встает вопрос, какие традиционные ценности, лежащие в основе православного вероучения, пере­дававшиеся от поколения к поколению в процессе воспитания и обучения, сформировали многонациональную и многокон­фессиональную Россию? Прежде всего, это вера в Бога, терпи­мость, целомудрие, любовь к ближнему, любовь к Отечеству, семейные ценности и другие.

Церковь и право на образование

Несмотря на указанную выше роль Церкви в жизни рос­сийского общества, с советских времен в сознании большин­ства граждан закрепилось понятие, что «Церковь отделена от государства». Надо признать, что до настоящего времени по­добное выражение часто используется не только в светских, но и в церковных кругах. Посмотрим, насколько правомерно употребление данного выражения.

Начало отделения Церкви от государства и школы от Церкви было положено Декретом СНК от 23 января 1918 г. «Об отделении Церкви от государства и школы от Церкви». В результате принятия данного Декрета Церковь, прежде все­го, лишалась всех прав юридического лица, в том числе права собственности (п. 12), и запрещалось преподавание в школах вероучительных дисциплин (п. 9). Граждане могли лишь «об­учать и обучаться религии частным образом» (п. 9). Таким образом, дело Церкви как главного духовно-нравственного воспитателя своего Отечества было сведено к личному делу каждого. Однако даже это право стало в скором времени очень сложно реализовать, поскольку на Церковь обрушились мас­совые гонения и репрессии со стороны новой государственной власти. Для России начался тяжелый период, когда пытались уничтожить ее почти тысячелетнюю историю и основы ее го­сударственности, которые сформировались в лоне Православ­ной Церкви. Именно данный вид взаимоотношений Церкви и государства наполнил, с содержательной точки зрения, уста­новленный принцип отделения Церкви от государства. Ины­ми словами, Церковь была гонимой, лишенной всех имуще­ственных и неимущественных прав. И самое главное, она не могла больше открыто проповедовать, нести Благую весть о Христе.

Теперь вернемся к современному периоду. Прежде все­го, отметим, что Декрет СНК от 23 января 1918 г. «Об отделе­нии Церкви от государства и школы от Церкви» утратил свою силу в связи с принятием закона РСФСР 1990 г. «О свободе вероисповеданий». С этого момента ни в одном норматив­но-правовом акте Российской Федерации не встречается по­нятие «Церковь». Данный термин полностью исчез из право­вого оборота. Тем не менее в научной литературе часто можно встретить ссылки на то, что принцип отделения Церкви от государства закреплен в Конституции Российской Федерации 1993 г. Позволим себе не согласиться с данным утверждением.

Согласно ст. 14 Конституции Российской Федерации «Российская Федерация - светское государство. Никакая рели­гия не может устанавливаться в качестве государственной или обязательной» (ч. 1). И далее: «Религиозные объединения от­делены от государства и равны перед законом» (ч. 2).

Прежде всего, представляется важным обратить внима­ние на то, что понятие «светское государство» нельзя рассма­тривать как «атеистическое государство». На данный факт не раз в своих нормативных документах обращали органы госу­дарственной власти. В частности, в письме Минобразования России от 04.06.1999 № 14-53-281ин/14-04 термин «светский» трактуется как «гражданский», «нецерковный» со специаль­ным указанием на то, что данный термин не следует рассматри­вать как синоним слов «атеистический», «антирелигиозный». Определение принципа светскости государства содержится во внутренних установлениях ряда централизованных религиоз­ных организаций, осуществляющих свою деятельность на тер­ритории Российской Федерации. Так, согласно Основам соци­альной концепции Русской Православной Церкви (приняты Архиерейским Собором Русской Православной Церкви 2000 г.) принцип светскости государства «нельзя понимать как оз­начающий радикальное вытеснение религии из всех сфер жиз­ни народа, отстранение религиозных объединений от участия в решении общественно значимых задач, лишение их права давать оценку действиям властей; этот принцип предполага­ет известное разделение сфер компетенции Церкви и власти, невмешательство их во внутренние дела друг друга»¹³. Допол­ним, что данное «разделение сфер компетенции» Церкви и государственной власти было изначально положено в прин­цип отношений симфонии Церкви и государства. Как пишет доктор богословия протоиерей Владислав Цыпин, «суть сим­фонии составляют обоюдное сотрудничество, взаимная под­держка и взаимная ответственность без вторжения одной сто­роны в сферу исключительной компетенции другой».

12 Пункт 4 Постановления ВС РСФСР от 25 октября 1990 года «О по­рядке введения в действие Закона РСФСР «О свободе вероиспове­даний»»: «Признать утратившими силу: Декрет СНК РСФСР от 23 января 1918 года «Об отделении церкви от государства и школы от церкви»».

Кроме того, можно привести слова Святейшего Патри­арха Московского и всея Руси Алексия II, который говорил, что «светскость государства - это ни что иное как отсутствие клирикального управления в государстве». Иными словами, когда у власти стоит мирянин, а не лицо в духовном сане. С этой точки зрения, Россия всегда была светским государством, за исключением кратких периодов истории, когда, например, по окончании Смутного времени Патриарх Филарет при царе Михаиле Федоровиче Романове, приходившемся ему сыном, фактически управлял государством.

Представляется также неправильным толкование по­ложение ч. 1 ст. 14 Конституции России, когда делается за­ключение о том, что светское государство - это государство, в котором не может быть установлена государственная или обя­зательная религия. Указание в Конституции на то, что в Рос­сийской Федерации не может быть установлена государствен­ная или обязательная религия является не подтверждением понятия «светскости» государства, а самостоятельным юриди­ческим фактом. В подтверждение тому можно привести при­меры других стран, где установлены государственные религии, в частности, Греции и Великобритании. Данные государства являются светскими. По сути, на сегодняшний день не свет­ским, то есть теократическим государством, можно признать лишь Ватикан и Мальтийский орден.

Определившись со светскостью государства, перейдем к рассмотрению конституционного принципа отделения рели­гиозных объединений от государства, закрепленного в ч. 2 ст. 14 Конституции России. Данный конституционный принцип подробно раскрывается в ст. 4 Федерального закона Россий­ской Федерации «О свободе совести и религиозных объеди­нениях» № 125-ФЗ от 26.09.1997 г.(далее - «Закон о свободе 15 «2. В соответствии с конституционным принципом отделения ре­лигиозных объединений от государства государство: не вмешива­ется в определение гражданином своего отношения к религии и религиозной принадлежности, в воспитание детей родителями или лицами, их заменяющими, в соответствии со своими убеж­дениями и с учетом права ребенка на свободу совести и свободу вероисповедания; не возлагает на религиозные объединения вы­полнение функций органов государственной власти, других го­сударственных органов, государственных учреждений и органов местного самоуправления; не вмешивается в деятельность рели­гиозных объединений, если она не противоречит настоящему Фе­деральному закону; обеспечивает светский характер образования в государственных и муниципальных образовательных учрежде­ниях. 3. Государство регулирует предоставление религиозным организациям налоговых и иных льгот, оказывает финансовую, материальную и иную помощь религиозным организациям в ре­ставрации, содержании и охране зданий и объектов, являющихся памятниками истории и культуры, а также в обеспечении пре­подавания общеобразовательных дисциплин в образовательных организациях, созданных религиозными организациями в соот­ветствии с законодательством Российской Федерации об образо­вании. 4. Деятельность органов государственной власти и органов местного самоуправления не сопровождается публичными рели­гиозными обрядами и церемониями. Должностные лица органов государственной власти, других государственных органов и орга­нов местного самоуправления, а также военнослужащие не вправе использовать свое служебное положение для формирования того или иного отношения к религии. 5. В соответствии с конститу­ционным принципом отделения религиозных объединений от государства религиозное объединение: создается и осуществляет свою деятельность в соответствии со своей собственной иерархи­ческой и институционной структурой, выбирает, назначает и за­меняет свой персонал согласно соответствующим условиям и тре­бованиям и в порядке, предусматриваемом своими внутренними установлениями; не выполняет функций органов государственной власти, других государственных органов, государственных учрежсовести»). Поскольку формат настоящего исследования не по­зволяет подробно остановиться на разборе указанной статьи, обозначим лишь то, что ст. 4 Закона о свободе совести может быть условно разделена на две части. В первую часть предлага­ется отнести действия, которые может и не может предприни­мать государство в отношении религиозных объединений. Во вторую - действия, которые могут и не могут предпринимать религиозные объединения в государстве. Анализ указанных действий показывает, что принцип взаимоотношений рели­гиозных объединений и государства можно охарактеризовать как сотрудничество без вмешательства в исключительную компетенцию друг друга, то есть принцип, аналогичный отно­шениям симфонии Церкви и государства в монорелигиозном православном государстве.

Однако еще раз обратим внимание на то, что ни в Кон­ституции, ни в Законе о свободе совести, ни в других норма­тивно-правовых актах государства, не употребляется понятие «Церковь». Именно по этой причине для определения по­нятия «Церковь» мы можем ссылаться только на внутренние установления Русской Православной Церкви. Отметим, что правомерность ссылки на внутренние установления Русской Православной Церкви подтверждается ч. 2 ст. 15 Закона о свободе совести, в которой указано, что «государство уважа­ет внутренние установления религиозных организаций, если указанные установления не противоречат законодательству Российской Федерации». Так, согласно Пространному катехи­зису, составленному митрополитом Московским Филаретом (Дроздовым), «Церковь есть Богом установленное общество людей, соединённых православной верой, законом Божиим, священноначалием и Таинствами». Из данного определения следует, что Церковь - «это общество людей, соединенных православной верой» или, иначе говоря, православных хри­стиан.

В России, по данным Аналитического центра Юрия Ле­вады, определяют себя православными христианами 72,6 % граждан. Таким образом, большинство граждан Российской Федерации одновременно являются и членами Русской Пра­вославной Церкви.

Учитывая, что согласно ст. 1 Конституции Россия являет­ся демократическим государством, и «носителем суверенитета и единственным источником власти в Российской Федерации является ее многонациональный народ» (ст. 3 Конституции России), может ли государственная власть, которую выбира­ет сам народ, не учитывать мировоззрение и ценности своего народа? Очевидно, что ответ будет отрицательным. Именно по этой причине в настоящий момент роль Русской Право­славной Церкви в качестве духовно-нравственного воспита­теля является определяющей. Государственная власть актив­но сотрудничает с Церковью по всем вопросам, касающимся духовно-нравственного воспитания и просвещения. В част­ности, при разработке проектов нормативных актов, затра­гивающих сферу Церкви, ее представители приглашаются для их обсуждения. Это не означает, что Церковь «сливается» с государственной властью, но является свидетельством того, что государственная власть учитывает мнение своих граждан, представителем которых Церковь выступает наравне с госу­дарственной властью в области воспитания и просвещения. Представляется важным отметить, что государство всячески поддерживает деятельность Церкви и создает все условия, для того чтобы она могла выполнять свою основную миссию в го­сударстве и обществе - духовно-нравственное воспитание.

Важнейшим достижением сотрудничества Церкви и го­сударства стало введение с 2012 — 2013 учебного года во всех российских школах для четвертых классов курса «Основы религиозных культур и светской этики». Каждый школьник может выбрать одно из направлений, в том числе изучение основ православной культуры. Недавно Святейший Патриарх Московский и всея Руси Кирилл выступил с предложением расширить данный курс - с одного года до десяти лет. В насто­ящий момент данный вопрос находится в стадии обсуждения с Министерством образования и науки России. Принятие по­ложительного решения, как думается, стало бы залогом вос­питания здорового поколения российских граждан.

Важно также отметить, что введение данного предмета не противоречит светскому характеру образования в госу­дарственных и муниципальных школах. Светский характер образования в государственной школе не может трактовать­ся как запрещающий изучение в ней религии, религиозной культуры, истории и т.д. Так, например, Парламентская Ас­самблея Совета Европы рекомендует государствам «включать информацию об основных религиозных культурах и обычаях в школьную программу», рассматривая такой шаг в качестве важной гарантии «сохранения и развития традиционных ре­лигиозных культур» (п. 1, п. 8 пп. «х» рекомендации 1556 (2002) ПАСЕ). Данная рекомендация находит подтверждение в су­дебной практике Европейского суда по правам человека, кото­рый в своем постановлении по делу «Фолгеро и другие против Норвегии» от 29.06.2007 со ссылкой на протокол к Междуна­родному пакту о гражданских и политических правах указал на отсутствие в нем запрета «распространять в государствен­ных школах с помощью обучения и образования информа­цию или знания, прямо или косвенно имеющие религиозный характер».

Как отметила Председатель Совета Федерации Федераль­ного Собрания Российской Федерации В. И. Матвиенко, «исто­рическая судьба нашей страны в решающей степени опреде­ляется крепостью нравственных устоев народа, а духовность является одним из важнейших источников той силы, которая помогает стране и народу противостоять испытаниям и сохра­нять свою уникальную идентичность. Семья же является тра­диционной и фундаментальной ценностью нашего народа... одно из важнейших условий сохранения России в качестве великой державы, стабильной и процветающей страны - это укрепление семьи».

Подводя итог, можно вполне сравнить современные от­ношения Церкви и российского государства с тем, когда «госу­дарство при симфонических отношениях с Церковью ищет у нее моральной, духовной поддержки, ищет молитвы за себя и благословения на деятельность, направленную на достижение целей, служащих благополучию граждан, а Церковь получа­ет от государства помощь в создании условий, благоприятных для благовествования и для духовного окормления своих чад, являющихся одновременно гражданами государства». Без­условно, распространяя на современный период взаимоотно­шения симфонии Церкви и государства, необходимо сделать важную оговорку, говоря лишь об аналогии, а не о полном применении, поскольку сегодняшняя Россия не является мо- норелигиозным государством, и в ней не может быть установ­лена государственная религия согласно ее Основному закону. Поэтому все те нормы, которыми регулируются взаимоотно­шения Церкви и государства, применяются также и к другим традиционным религиям Российской Федерации, в частности, к исламу, иудаизму и буддизму.

Однако при этом важным является восстановление исто­рической справедливости и отражения современного положе­ния Церкви, на которое указывает Преамбула Закона о свободе совести, где признается «особая роль православия в истории России, в становлении и развитии ее духовности и культуры», хранительницей которого и является Русская Православная Церковь.

Учитывая вышесказанное, вряд ли возможно современ­ные отношения Церкви и российского государства охаракте­ризовать понятием «отделение Церкви от государства» как с правовой точки зрения, поскольку понятие «Церковь» в правовом поле отсутствует начиная с 1990 года, так и с содер­жательной, поскольку данное понятие предполагало гонения на Церковь и полное ее исключение из жизни общества. По­этому представляется правильным говорить не об отделении Церкви от государства, а о разделении сфер их полномочий, что вполне соответствует не только государственному законо­дательству, в частности, ст. 14 Конституции России и ст. 4 Зако­на о свободе совести, в рамках которых Церковь представлена в форме религиозных организаций, но при этом не сводится исключительно к ним, а также церковному законодательству, выраженному во внутренних установлениях Русской Право­славной Церкви.

Статья опубликована в Евразийском юридическом журнале № 11  (90) 2015