Одним из важнейших демократических достижений в нынешней России является законодательное обеспечение пра­ва на получение квалифицированной юридической помощи каждому лицу вне зависимости от его процессуального поло­жения как до возбуждения уголовного дела, так и после.

Право на получение квалифицированной юридической помощи гарантирует ч. 1 ст. 48 Конституции РФ. А в ч. 1 ст. 7 Федерального закона «Об адвокатской деятельности и адвока­туре в Российской Федерации» устанавливается обязанность адвоката честно, разумно и добросовестно отстаивать права и законные интересы доверителя всеми не запрещенными за­конодательством РФ средствами. За неисполнение или ненад­лежащее исполнение своих профессиональных обязанностей адвокат несет ответственность, которая предусмотрена ч.2 ст.7 Федерального закона.

В Уголовно-процессуальном кодексе РФ регламентируют­ся полномочия адвоката-защитника в уголовном судопроиз­водстве в статьях 53, 248, 292 и в ряде других.

Вопрос о качестве квалифицированной юридической по­мощи, оказываемой адвокатами, не так давно был рассмотрен на конференции, в которой принимал участие и президент Адвокатской Палаты Республики Дагестан А. И. Бейбутов. Он отметил, что помощь может называться квалифицированной, если оказывается лицами, имеющими юридическое образова­ние, соблюдающими профессиональные стандарты и этиче­ские нормы.

По мнению В. К. Ботнева, квалифицированность охваче­на двумя аспектами - квалификацией (профессионализмом) субъектов, оказывающих помощь, и собственно качество по­мощи. В ряде случаев у других авторов это понятие равно критерию качества, ибо «качество» рассматривается в качестве признака квалифицированной помощи.

Целесообразным бы было в рамках познавательной де­ятельности определить содержательный критерий «квали­фицированной помощи». Речь идет о пределах деятельности адвоката при осуществлении им защиты по уголовному делу. Защитник в процессе познания стремится к достижению по­ставленных целей, потому «количество» действий адвоката должно прямо корреспондироваться с уровнем юридической помощи, с учетом квалифицированности этой помощи.

Как верно указывает А. А. Орлов, данное понятие мож­но сформулировать как степень процессуальной активности защитника в познании по уголовному делу. Формулировка, предложенная Л. А. Воскобитовой, наиболее точно соответствует содержательному толкованию понятия «квалифициро­ванной юридической помощи». С. И. Мартынова акцентирует внимание на процессе спора между государственным обвини­телем и адвокатом-защитником, в борьбы обоснованных по­зиций каждого из них, их мнений, их суждений и доводов в уголовном судопроизводстве и должна рождаться истина об обстоятельствах, подлежащих доказыванию.

Важное значение при определении центрального кри­терия в характеристике понятия «квалифицированная юри­дическая помощь» заслуживает мнение С. А. Каракозова, который полагает, что нормы, наделяющие защитника полно­мочиями по сбору информации, в большинстве своем носят декларативный характер. Добросовестная работа адвоката-защитника во многом зависит от добросовестности следователя, что является одной из причин пассивной работы адвоката на стадии предварительного расследования, его точку зрения полностью разделяет Р. К. Радуев.

Так, в Определении Конституционного Суда РФ от 16.07.2015 № 1551-О было указано на то, что закрепленное в ч. 2 ст. 48 Конституции РФ право на использование помощи ад­воката (защитника) - одно из проявлений более общего права, которое гарантировано ч. 1 ст. 48 Конституции РФ для каждого человека, - права получения квалифицированной юридиче­ской помощи. В связи с этим положения ч. 2 ст. 48 Конститу­ции РФ не могут толковаться в отрыве и без учета положений ч.  1 ст. 48 Конституции РФ.

Таким образом, Конституционный Суд РФ рассматривает институт адвокатуры как государственную гарантию обеспе­чения права на квалифицированную юридическую помощь, и это обязывает органы адвокатского самоуправления обеспе­чивать выполнение адвокатами профессиональных обязанно­стей.

В свою очередь ответственность адвоката, участвующего в уголовном судопроизводстве, может вытекать из ненадлежа­щего исполнения, с одной стороны, процессуальных функций защитника а, с другой, — положений Кодекса профессиональ­ной этики адвоката.

Так, например, составление кассационной жалобы без изучения материалов уголовного дела и согласования пози­ции с доверителем, отсутствие адвокатского досье признаны неквалифицированной юридической помощью. Можно привести следующий пример. Поводом для возбуждения дис­циплинарного производства послужила поступившая в Адво­катскую палату Республики Дагестан жалоба осужденного Г., который отбывал наказание в ИК г. Махачкалы. Из текста жа­лобы следовало, что адвокат Х., действуя как защитник осуж­денного Г. по соглашению, не оказал квалифицированную юридическую помощь Г. В частности: кассационная жалоба на приговор суда подана без согласования с осужденным, без уведомления его об этом; подготовка кассационной жалобы была проведена без ознакомления с материалами уголовного дела; посещение подзащитного в ИК было произведено лишь через три с лишним месяца после заключения договора для выработки позиции по делу. Заявитель просил привлечь к от­ветственности адвоката Х. за бездействие, обязать произвести возврат денег за неоказание услуг по договору.

Из заключения Квалификационной комиссии Адвокат­ской палаты РД следовало, что в действиях адвоката Х. усмо­трены нарушения законодательства об адвокатской деятель­ности, а также Кодекса профессиональной этики адвоката. Ссылаясь на ст. 7 Федерального закона «Об адвокатской дея­тельности и адвокатуре в Российской Федерации», адвокат не вправе действовать вопреки законным интересам доверителя, не может оказывать ему юридическую помощь, руководству­ясь соображениями своей личной выгоды, безнравственными интересами, либо находясь под воздействием давления извне. Учитывая данные нормы, можно сказать, что согласование позиции адвоката и подзащитного обязательно, оно должно иметься в адвокатском досье. Более того, доказательства пере­дачи копии кассационной жалобы осужденному адвокатом Х. также не были представлены в деле.

К процессуальным нарушениями могут быть отнесены и нарушения в распределении обязанности доказывания, в ча­сти оценки доказательств, в части определения предмета до­казывания и прочие. Из этого следует, что составление касса­ционной жалобы без изучения материалов уголовного дела не давало для адвоката возможность в полной мере осуществить квалифицированную помощь осужденному.

Из судебной практики могут быть выделены и такие слу­чаи, когда нарушение профессиональных обязанностей ад­вокатом может привести к нарушению прав обвиняемого на использование помощи защитника, отсюда, к отмене приго­воров по основаниям, которые предусмотрены подпунктом 4 п. 2 ст. 381 УПК РФ.

Верховным Судом РФ приводились примеры рассмотре­ния дел о необоснованном отказе в удовлетворении ходатай­ства осужденного об участии его в рассмотрении уголовного дела в суде кассационной инстанции и рассмотрении дела при отсутствии адвоката, в случае отказе адвоката от участия в пре­ниях, в случае отстранения защитника за нарушение порядка в судебном заседании, в ряде иных допущенных адвокатом-за­щитником нарушений.

Как отмечает Н. С. Амельков, пробелом российского за­конодательства является отсутствие в Конституции РФ и дру­гих нормативно-правовых актах указания на субъектов, име­ющих право оказывать квалифицированную юридическую помощь.

Учитывая изложенное, можно резюмировать, что фор­мальный критерий в виде оказания юридической помощи ад­вокатом недостаточен при оценке действий защитника с уче­том квалифицированности оказанной юридической помощи. Нужен содержательный критерий, которым может являться степень процессуальной активности адвоката, связанная с ис­следованием всех фактических обстоятельств уголовного дела. Сама процессуальная активность защитника должна обуслав­ливаться обстоятельствами конкретного дела, процессуальные же действия адвоката-защитника должны быть необходимы и целесообразны. Эффективная работа адвокатов возможна лишь в том случае, если государство создает им необходимые условия и гарантирует защиту прав человека, обеспечив такое правовое регулирование, которое бы давало возможность ис­полнения адвокатами-защитниками своих профессиональных обязанностей.

Государственная программа «Юстиция» предусматрива­ла, что в 2015 г. Минюстом РФ будет подготовлен проект феде­рального закона о профессиональной юридической помощи в Российской Федерации, который направлен на оптимиза­цию процедур допуска к профессии адвоката, а также стан­дартизацию рынка профессиональной юридической помощи. Возможно, эти изменения будут перенесены уже на 2016 год. Отсюда напрашивается вывод, что помимо основного закона, регулирующего адвокатскую деятельность (ФЗ «Об адвокат­ской деятельности и адвокатуре в Российской Федерации»), может появиться новый федеральный закон, который также будет регулировать адвокатскую деятельность в части ее стан­дартизации и с позиции «качества» услуг. Следует полагать, что в случае принятия такого закона появятся нормы, которые регулировали бы привлечение адвокатов к ответственности.

Статья опубликована в Евразийском юридическом журнале №  4 (95) 2016