Впоследствии русское население будет часто возмущаться по поводу того, что у мирабов и арык-аксакалов отсутствуют соответствующие знания в вопросах «инженерии гидравличе­ских установок» (необходимость привлечения западных спе­циалистов), и как можно руководствоваться обычным правом в вопросах водопользования. Но правительство не могло от­ступить от сложившегося векового порядка, так как Турке­стан не ощущал надобности в замене имеющихся специали­стов, правительство было обязано поддерживать и охранять то, что застало при завоевании края. И «откуда возьмут столь­ко инженеров-гидравликов, когда их на целую Россию поныне не насчитывается и десяти лиц».

Для успешного исполнения вышеуказанных обязанностей необходимо было иметь достаточное образование, админи­стративный опыт, знакомство с местными наречиями и бытом местного населения. Таковые знания отсутствовали у боль­шинства представителей колониальной администрации.

«У нас в последнее время усиленно пропагандируется тот взгляд, что для замещения различных административных должностей в крае, прежде всего и необходимее всего знание местного наречия и высказывается сожаление, что таких лиц очень недостаточно. Не отрицая важности этих знаний, я позво­лю себе всё-таки отметить некоторую утрировку и преувеличе­ние в этом. Недостаток знаний местных наречий ещё и можно пополнить, пользуясь услугами хорошего переводчика. А чем возможно пополнить недостаток образования, административ­ной опытности и служебного такта ответственных лиц».

Местное население прекрасно справлялось со своими обя­занностями. Что касалось вопросов руководства обычным правом, то некоторые представители царской администра­ции считали что, «каждому русскому чиновнику военно-на­родного управления в Туркестанском крае, желающему оз­накомиться с основами мусульманского законоведывания, необходимо иметь в виду, прежде всего, что понятия и прин­ципы современной европейской науки «о праве» неприложи­мы к мусульманской системе законоведывания... И потому непосредственное знакомство с шариатом, русским, особенно на мусульманских окраинах, безусловно необходимо».

Несмотря на вышесказанное, действия царской России шли вразрез словам: власть запретила паломничество, отме­нила закот и не заботилась о поддержании нравственности и семейных начал, происходит отступления от требований шариата. В 1898 году в Фергане бунтуют ишаны, и требуют вос­становления всего этого. Но царская Россия после ишановско- го бунта лишает туземцев права выбора волостных и сельских управителей. Позднее, указом царя 1904 года принимается принцип невмешательства русской власти в духовную жизнь местного населения.

Н.    Остроумов писал: «для долговечности чужеземного владения и для оправдания такого владения необходимо об­ращать строгое внимание на удобство и выгоды не только управляющих, но и управляемых. А для достижения этой цели ничто не может быть признано настолько действитель­ным, как сохранение управляемым народом издревле уста­новившихся обычаев их, как гражданских, так и религиозных и отправление охранение функций всех их институтов».

К 1909 году в серии статей «О реформе управления Тур­кестанским краем» была выдвинута идея: «Соображения о го­сударственном единстве должно сводиться к тому, чтобы все самостоятельные административные должности, а равно ме­ста всех начальников гражданских управлений в крае замеща­лись бы исключительно лицами русского происхождения», так как «на русских костях создавалось то процветание края, о котором во времена ханского владычества не было и поми­ну». «Ограничения в правах туземцев также должны иметь значение и для местного самоуправления».

Отношение к махалле стало меняться как к «пережиточ­ному институту», который якобы должен уйти в прошлое. В 1910 году царской Россией начинаются обсуждаться вопро­сы о реформировании института самоуправления: введении земств в области и об учреждении мелкой земской единицы, которая со временем смогла бы заменить населению махаллю. «Председатели земских собраний и управ должны избираться обязательно из лиц русского происхождения, и, по крайней мере, из христиан. Владение русским государственным языком рассматривалось в виде ценза к пассивному избирательному праву. Более крупные землевладельцы и домовладельцы из ту­земцев не должны пользоваться правом голоса». «Мы хотим не только управлять завоёванным нами краем на началах ко­лонии, но и обрусить его. Самый верный путь для выполнения этой цели — широкая колонизация края русским элементом и насаждение культуры в среду туземного населения».

Таким образом, махалля, как и всякий живой организм боролась за своё выживание и потому чутко реагировала на характер окружающей жизни. Поскольку её каноны века­ми закладывались в сознание каждого жителя, и выстраивали поведенческие стереотипы, махалля продолжала оставаться одной из главных хранителей национальных и традиционных общественных отношений и выступала специфичной регу­лятивной системой социального института. Имея глубокие корни в истории, организуя и направляя течение повседнев­ной жизни народа, махалля породила стройную этическую систему, основанную на правилах взаимопомощи, гостепри­имства и уважения к старшим, равенство всех членов общины. Во многих вопросах махалля задавала тон. В период советской власти махалля формируется в плане идеологической маши­ны. Примером того, служат «красные чайханы», сыгравшие огромную роль в культурно-просветительской, воспитатель­ной и пропагандистской работах. Многие идеи в устройстве новой жизни проводились и внедрялись в сознании людей в «красных чайханах». Именно в таких махаллинских чайханах начинало говорить радио, читались газеты, вывешивались бо­евые плакаты и призывные лозунги.

Сложившиеся на протяжении многих десятилетий об­щинные традиции использовались советской властью в своих целях, актив махалли привлекался к работе по ликвидации неграмотности, по преобразованию семейного быта, раскре­пощению женщин, сбрасыванию паранджи, по внедрению в жизнь новых обрядов. Махалля становилась, таким обра­зом, ареной серьёзных идеологических боев.

В советский период махалля была втиснута в жесткие рам­ки административной системы. 17 апреля 1932 года прини­мается Положение «О махаллинских (квартальных) комите­тах в городах Узбекской ССР», которое подчиняет махаллю к горсоветам и райсоветам, а также контролирует правиль­ность постановки их работы. Согласно положению, члены махаллинских комитетов за свой труд никакого вознаграждения не получали (хотя труд аксакала во все времена оцени-вался достойно), и выполняли возложенные на них обязанности в порядке общественной нагрузки. Избирались махаллинские комитеты сроком на один год.

В годы Второй мировой войны, когда в Узбекистан из ок­купированных районов Украины и Белоруссии прибыли эшелоны с беженцами, махалля приняла активное участие в приёме обездоленного населения в распределении его по домам. Традиция взаимопомощи, присущая жителям махалли, проявилась в полную силу — люди кормили при­бывших, предоставляли жилплощадь, брали на воспитание детей-сирот. Руководство махалли включилось во всенарод­ное движение по сбору тёплых вещей и продуктов для фронтовиков.