В. Н. Татищев как начальник уральских казенных заводов в 1720–1722 гг. (правовые коллизии)

В первой четверти XVIII в. Урал стал важным центром раз­вивающегося в стране горного дела и металлургии.

Огромные запасы железных и медных руд, леса и других природных ресурсов, удобные водные пути, связывающие Урал с центром страны и Петербургом, наличие рабочей силы, отно­сительно недорогой рынок труда вследствие дешевизны «хар­чей и прочих потребностей» превратил Урал вскоре после войны со Швецией в ведущий металлургический центр страны. В развитие этого района казна, впоследствии и частные пред­приниматели вкладывали большие капиталы. Сюда же были направлены наиболее квалифицированные кадры инженеров и мастеров.

Возглавить строительство новых заводов на Урале должен был человек с твердым характером и талантом организатора, хорошо известный государственным кругам.

Выбор пал на В. Н. Татищева. Назначение его на Урал, «в Си­бирскую губернию в Кунгур», состоялось в январе 1720 г.

В составе группы кроме В. Н. Татищева вошли: берг- мейстер И. Ф Блиер, берг-шрейбер И. Ф. Патрушев, берггауер П. Бривцын, 2 рудоискателя — Прокофий Сталов и Лаврентий Зуев, 4 ученика Московской артиллерийской школы, которых Татищев должен был выбрать в Москве и взять с собой для об­учения «науки рудному делу».

В отличие от Татищева, впервые столкнувшегося с горноза­водской промышленностью, Блиер и Патрушев были опытны­ми горными специалистами.

Как видно из рукописей того времени, Бергколлегия по­ставила перед Татищевым и Блиером следующую задачу: най­ти месторождения медной и серебряной руды в Сибирской губернии, построить заводы и начать выплавку меди и серебра. В инструкциях, которые были им даны, уточнялись обязанно­сти каждого из них. На Блиера возлагалась техническое руко­водство всеми горнозаводскими работами.

Татищев отвечал за административно-финансовую сторону и материальное обеспечение. Хотя формально им были предо­ставлены одинаковые права и впоследствии многие донесения в Берг-коллегию, как правило, подписывались и Татищевым и Блиером, фактически руководителем являлся Татищев. От него исходили наиболее важные предложения и решения. Надо сказать, с самого начала совместной деятельности Тати­щева и Блиера между ними сложились отношения взаимного уважения и приязни. С большим уважением относился к Та­тищеву и Патрушев.

Между тем, воеводам провинций Казанской и Сибирской губерний были посланы указы из Берг-коллегии, чтобы они во всем оказывали помощь Татищеву и Блиеру. Так как кол­легии было известно, что башкиры препятствуют поискам и добыче руд на своих землях, она обратилась в Коллегию иностранных дел с просьбой снабдить Татищева грамотой с го­сударственной печатью и переводом ее на татарский язык. Грамоты из этой коллегии, а затем и Сената были посланы башкирам. В них содержался призыв к башкирам не чинить «запрещения и никакой противности в сыскании руд», а напро­тив, оказывать в этом деле «всякое вспоможение».

Впрочем, следует сказать, что практическая значимость указанных документов была невелика. Воеводы мало считались не только с коллежскими, но даже с сенатскими указами.

Что интересно, впоследствии, когда на Урал был послан Геннин, он попросил, чтобы ему дали указы к местным вла­стям за собственноручной подписью царя, ибо только в этом случае он надеялся на быстрое, безволокитное исполнение своих требований.

Местные власти абсолютистского государства, особенно в таких отдаленных районах, как Урал и Сибирь, вели себя довольно независимо по отношению к центральным органам и не спешили с выполнением предписаний свыше. Что каса­ется башкир, то на них грамота Коллегии иностранных дел (а позже и сената) не возымела действия. Они упорно не жела­ли допустить постройки рудников и заводов на своих землях, и Татищев впоследствии не один раз сообщал об этом в Бергколлегию.

В то время состояние горной промышленности на Урале оставляло желать лучшего.

В результате поисков в окрестностях Кунгура было обна­ружено много мест, где имелась медная руда, но она залегла гнездами, и запасы ее в каждом месторождении были незна­чительны.

«Здешние руды все в песке и постоянства... не имеют», — писал Татищев. На первое время он определил к копке руды тех людей, которые были в его распоряжении (10 человек). Что­бы организовать шире фронт работ, Татищев решил прибег­нуть к труду вольнонаемных людей. Однако, несмотря на трех­кратное объявление, желающих было мало.

Татищев предложил Бергколлегии приписать к «горным делам» свыше двух десятков деревень Кунгурского и Уфим­ского уездов, расположенных в 40-70 верстах от Кунгура, рас­считывая использовать их население на заводских работах. Как представитель бюрократии абсолютизма, необходимость этой меры он объяснял тем, что среди башкир «многие воровством промышляют и от начальства удалены» (до Уфы 700 верст). Берг-коллегия, опасаясь, по-видимому, нового взрыва недо­вольства башкир, не согласилась с Татищевым и разрешила ему приписать к горным делам только тех башкир, которые «сами пожелают».

Осмотр рудных месторождений Кунгурского уезда и проба медных руд, произведенная Блиером, показали, что наиболее выгодно вести разработку на р. Мулянке. В 1720-1722 гг. по рас­поряжению Татищева и Блиера здесь развернулась работа, и к осени 1722 г. было накопано несколько тысяч пудов медной руды. Однако учитывая особенности залегания руды и нахож­дение ее в мягкой песчаной почве, что делало доступным копку ее местными крестьянами, Татищев решил организовать по­купку руды. Такой способ он считал более выгодным для казны, чем добычу наемными людьми. Предложения Татищева было одобрено Бергколлегией, но реализация его началась факти­чески при Геннине.

Закончив дела в Кунгуре, Татищев и Блиер отправи­лись на Уктусский казенный завод, куда прибыли в ночь с 29 на 30 декабря. Этот завод стал главным местопребыванием Татищева и учрежденного здесь горного начальства, ведавше­го управлением уральскими заводами. Членами его, кроме Татищева, были Блиер, Патрушев, а затем и Казне на Урале в 1720 г., т.е. к приезду Татищева, принадлежали три завода: Каменский, Алапаевский и Уктусский.

Об основании и работе Каменского завода за первые 20 лет его существования подробные сведения приводятся в работе С. Г. Струмилина. Представляется целесообразным проанали­зировать некоторые такие сведения.

За 1716-1719 гг. Каменский завод произвел 46701 пуд желе­за, или в среднем 11 675 пуд. в год.

Сведения об Алапаевском заводе, основном в 1704 г., очень скудны, ибо во время пожара в декабре 1718 г. вся документа­ция сгорела. В 1718 г. на нем было выковано 6,8 а в 1719 г. — 7,8 тыс. пудов железа.

Уктусский завод, пушечный в конце 1704 г. (строительство его велось два года), сначала был железоделательным. С 1713 г. после постройки плавильной печи он стал выпускать медь. В 1718 г. завод сильно пострадал от пожара. В 1716-1719 гг. завод изготовил 17,5 тыс. пудов железа, или в среднем 4,4 тыс. пудов в год. Низкая производительность за эти годы объясня­ется тем, что во время восстановления завода после пожара (1717-1719 гг.) на нем было выковано всего 3944 пуда железа (1244 пуда в 1718 г. и 2700 пудов в 1719 г.). Из приведенных данных видно, что производительность маломощных казенных заводов была очень небольшой. В среднем за последние четыре года, до назначения Татищева на Урал в 1720 г., товарная про­дукция казенных заводов составила 23,9 тыс. пудов железа в год, или примерно в 4 раза меньше, чем Уральских заводов Деми­дова. Невьянский (1716 г.) и Бынговский (1718 г.), работавшие на чугунном литье Невьянского завода, выковали в 1718-1719 гг. в среднем более 90 тыс. пудов железа в год.

Таким образом, казенные заводы на Урале произвели на Та­тищева и Блиера безотрадное впечатление.

Уктусский завод построен на неудобном месте, домны и мо­лоты летом и зимой из-за недостатка воды простаивают по не­скольку месяцев.

Поэтому, считали они, на этом заводе «невозможно никоим образом размножения учинить». Алапаевский завод, писали они в Берг-коллегию, «обрели мы весьма в худом состоянии»: лари все текут, молоты вследствие недостатка воды не рабо­тают, домны стоят, ибо нет угля и руды. К заводу приписа­ны 8 слобод Верхнетурского уезда, но крестьяне «за дальнею ездою», главным же образом потому, что работа не идет им в зачет всяких податей, никого не слушают и отказываются ехать на завод. Примерно так же оценивали они состояние Каменского завода. Перестройка, отмечали Татищев и Блиер, потребует «немалого труда и времени».

Несмотря на первоначальные неудачи в строительстве за­водов, впоследствии Урал становится ведущим горнозаводским центром России вплоть до нынешних дней.

Теория и история государства и права

Статья опубликована в Евразийском юридическом журнале №  8 (75) 2014