Раздел общесемейного имущества и наследование дочерьми в традиционном башкирском обществе

ИСТОРИЯ ГОСУДАРСТВА И ПРАВА Иликеева Ю.А. В статье раскрываются наследственные права мусульманок при разделе общесемейного имущества в традиционном башкирском обществе, которые регулировались в общих рамках трех сосуществующих Прав – мусульманского, обычного и официального. Внимание уделяется также различным вариантам наследственных разделов, роль в которых играет обычай минората.

Среди имущественных прав женщины обозначены и ее наследственные права. Порядок наследования в башкирском обществе определялся мусульманским правом и нормами обычного права. Российское законодательство практически не регламентировало семейно-бытовые отношения башкир. В «Положении о башкирах» от 14 мая 1863 г. говорится: «В по­рядке наследования имуществом предоставляется башкирам руководствоваться местными обычаями».

Порядок наследования у башкир (раздел имущества не­разделенной семьи осуществляется после смерти её главы), в случаях, когда возникали разногласия, которые наследники не могли решить по доброй воле, совершался, в большинстве случаев, по правилам шариата. Еще в 1788 г. было учрежде­но Оренбургское магометанское духовное собрание в Уфе. К компетенции духовного собрания относились: регулирование вопросов брака, разводов и наследования, регистрации рож­дения и смерти среди мусульманского населения России. Тем самым, с одной стороны, царская администрация как бы не­посредственно не вмешивалась во внутрисемейный и быто­вой уклад башкир и ряда других народов. С другой стороны, создание Оренбургского магометанского духовного собрания означало появление достаточно влиятельного учреждения, че­рез которое царское правительство могло контролировать, а при необходимости и регулировать имущественно-правовые отношения, дела гражданского состояния у мусульман. Важ­ным рычагом в этом являлась регламентация полномочий и сферы деятельности духовного собрания. Если незначительная доля в имуществе, не может быть реально разделена, он не имеет существенного интереса в использовании общего имущества, суд может обязать остальных участников выплатить ему компенсацию.

Весьма примечательны в этом плане закон Государствен­ного Совета «О праве магометанского духовенства ... о разделе частной собственности между наследниками» от 18 июня 1836 г., «Правила ... для руководства приходским муллам при раз­делах наследственных имуществ умерших магометан от 22 мая 1893 г. Данные документы строго оговаривают, что мулла мо­жет осуществлять раздел наследства только «по просьбе кого- либо из наследников» или по поручению духовного собрания, иначе же он «по своей воле, без поручения начальства и без просьбы наследников, не должен вмешиваться в дела о разде­ле имущества». В семейные разделы, согласно закону и пра­вилам, «муллы вовсе не должны вмешиваться, они не долж­ны были принимать на себя производство семейных разделов на самостоятельные хозяйства, не разделяли бы усадебных участков, строений и того движимого имущества, который составляет принадлежности крестьянского хозяйства, как то: земледельческих орудий, скота и т.п., такие разделы должны производиться на сельских сходах, на основании особых пра­вил ...».

Приступая к разделу наследства, мулла был обязан вы­яснить, все ли претенденты согласны на то, чтобы раздел был произведен им. Если не был согласен хотя бы один из них, мулле предписывалось отказаться от раздела и предложить заинтересованным лицам обратиться в гражданский суд. Мог­ли обращаться в гражданский суд или Духовное собрание и в тех случаях, если кто-либо из наследников был недоволен произведенным разделом. Мулле запрещалось также состав­лять опись наследственного имущества, совершать передачу наследникам назначенной им части наследства: все это наслед­ники должны были делать или сами по взаимному согласию, или через гражданскую администрацию.

И мусульманское духовенство, и гражданский суд долж­ны были руководствоваться правилами шариата, правда, в тех пределах, когда имелось согласие на это всех до единого пре­тендентов. На деле, конечно, все обстояло иначе.

По шариату могут быть три вида случаев разделения на­следства:

1) когда все наследство умершего распределяется только определенными долями (фардан);

2) когда наследство умершего делится определенными ча­стями (фардан) и затем оставшееся делится как конечное деле­ние без определенной доли (тагсый-бан);

3) когда все наследство умершего делится без определен­ной доли (тагсыйбан)

Наследники делятся на две большие категории: фарз и асаб (гасаб). К наследникам фарз относились те, чьи доли определены самим законом, независимо от числа других на­следников. Асаб (гасаб) - это конечный получатель, т.е. чело­век, который получает наследство без определенной доли по конечному делению. Наследники по асабу получали то, что оставалось после раздела наследства в первой группе.

Само наследство, т.е. оставшееся за вычетом долгов и прочих выплат часть делится на шесть долей: половина, одна четвертая, одна треть, одна шестая, одна восьмая, две трети. Наследников из числа женщин может быть десять, это: Дочь (и только!) (дети дочери уже никогда не являются наследника­ми), дочь сына; мать, бабушка со стороны матери, бабушка со стороны отца, жена, родная сестра (от одного отца и одной ма­тери), сестра со стороны отца, сестра со стороны матери, осво­бодившая раба. Остановимся на тех долях наследства, которые при определенных условиях могли получить женщины. Поло­вину могли наследовать родная дочь, дочь сына (внучка), род­ная сестра, а также сестра со стороны отца. Дочь могла полу­чить половину наследства при соблюдении двух условий: если отсутствовали конечные получатели: родные братья и отсут­ствовали тети (родная сестра отца и сестра со стороны отца). Дочь сына (внучка) могла получить половину наследства при выполнении трех условий: должны были отсутствовать дети уумершего, конечные получатели у этой наследницы (внучки): ее брат, двоюродный брат со стороны отца, или находящиеся по уровню родства ниже ее сыновья ее брата - племянники, если она для получения наследства нуждается в них), тети и двоюродные сестры у этой наследницы, т.е. необходимо что­бы она на своем уровне была только одна. Сестры умершего - при четырех и пяти условиях соответственно.

Четвертая часть - жене или женам, если у умершего не осталось детей. Одна треть полагалась матери, если у умерше­го или умершей не было детей, а также братьев и сестер. Одна шестая выделялась в следующих случаях: матери при наличии у умершего детей или родных и единокровных братьев и се­стер; сестре, допущенной к разделу наследства, а также бабке, если не было матери; внучке при единственной дочери насле­додателя», единокровной сестре, одной или нескольким, когда после умершего оставалась лишь одна сестра (но это если не было наследников по мужской линии). Одна восьмая выделя­лась жене или женам умершего, если после него оставались дети. Две трети выделялось двум и более дочерям, двум и бо­лее родным или единокровным сестрам, двум и более внучкам от сына.

Из всех перечисленных лиц женского пола лишь жены и матери имели право на свои доли, даже при наличии других наследников.

Имущество целиком могли наследовать лишь сыновья, остальные же категории наследников по шариату могли пре­тендовать только на положенные им части. Даже если у умер­шего осталось несколько дочерей, они наследовали положен­ные им две трети, а остальное переходило к асабитам, а если таковых не оказывалось, считалось выморочным.

В практике наследования у башкир почти не было разгра­ничения наследников на асабов и фарзгаров. Как мы уже отме­чали только вотчинников башкиры называли асаба, в отличие от припущенников - еберелмеш. Закреплению за термином такого значения, по мнению Н.В. Бикбулатова, способствова­ло то обстоятельство, что право на вотчинное владение землей в башкирских волостях передавалось по наследству, главным образом по мужской линии, т.е. по линии асабов. Асаба оз­начало, таким образом, «потомственный владелец земли», что вполне соответствовало русскому слову «вотчинник».

И наследование по шариату у башкир сводилось к весьма ограниченному кругу ближайших родственников: пережив­шему супругу, сыновьям и дочерям, родителям (особенно в случае отсутствия сыновей).

Кроме того, в сложившихся конкретно-исторических ус­ловиях башкирского общества, мусульманское право сосед­ствовало с местными обычаями. Мусульманское духовенство, также в значительной массе формировалось из местного на­селения, воспитанных на традициях своего народа. Напри­мер, башкиры соблюдали обычай минората. Так, житель деревни Муртазино Стерлитамакского уезда Габдулла Ху- дайбердин в прошении жаловался на неправильный раздел имущества имамом. После смерти отца просителя, остались помимо него, его мать, младший брат и две сестры. Младший его брат Габдулхалик пригласил для раздела имущества указ­ного муллу Кузякаева из дер. Калкашево. Кузякаев разделил имущество (мукомольная мельница, хлеба восемь телег, сена 2 стога, одна кобыла, одна асабенная изба и прочее) следую­щим образом: Габдулхалику отдал мукомольную мельницу, хлеб, сено и лошадь; матери (мачехе) - избу, а прочее имение по 1/8 части досталось мачехе, Габдулле и двум сестрам. При этом Габдулла пишет, что мулла ему заявил, что из данного брату и мачехе имения ему никакой части к выделу не при­надлежит. Исход тяжбы нам не известен, сказано лишь, что стороны примирились полюбовно. Не понятно, также, жена­ты ли сыновья, живут ли они вместе или раздельно в момент составления завещания. Можно предположить, что вероятнее всего они женаты и имеют свои отдельные хозяйства, так как дом остался у мачехи, никто не претендовал на него. Однако, очевидно, что шариатные принципы в отношении наследо­вания сыновьями были полностью проигнорированы. Мулла руководствовался преимущественно нормами обычного пра­ва, по которому младший сын являлся основным наследником движимого имущества отца. По шариату же имущественные права сыновей равны, т.е. по праву после положенных долей вдове (1/8), сыновьям даются по две доли каждому, а дочерям по одной. «... мужчине (при разделении наследства дается) - доля двух женщин...» (Женщины. 11). Этот аят указывает на то, что если женщина (или женщины) получают наследство вместе с мужчиной (или мужчинами), то доля мужчины пре­восходит долю женщины в два раза. Преимущество младшего сына прослеживается и в другом примере. Еще в 1723 г. баш­кирка Дуванейской волости Ишкея Султангильдина оставила запись о том, что в прошлые года она отделила 5 сыновей и сама жила с младшим (шестым) сыном. Она просила. Что в случае претензии 5 выделенных сыновей на имущество млад­шего их брата после её смерти считать её недействительной. Претензии действительно могли быть, нередко младшие сы­новья, считая себя основными наследниками отцовского иму­щества пытались присвоить его в единоличную собственность, исключая даже не только других братьев, но и мать⁸. Раздел наследства между братьями мог проводиться и по шариату. Два женатых брата Шагиахметовы после смерти отца в 1849 г. продолжали жить в братской семье. И в 1861 г. они при имаме и одноаульцах «полюбовно разделили между собою наслед­ное имение». Когда старший из них захватил имущество млад­шего, кантонный начальник еще раз разделил по шариату на­следство в равных долях между братьями.

Дочери свою долю наследства обычно получали при жиз­ни отца - в виде приданого. Кроме того, они выступали как наследники личного имущества матери. Никто не имел пре­тендовать на выделенное наследство, как сыновей, так и на приданное дочерей даже, например, при описании имения их отца местными властями.

Условно приданое девушки можно разделить на две ча­сти: первая давалась при самом замужестве, а вторая - при по­сещении ею в первый раз своих родителей.

Вот как описывает этот обычай (первая поездка в гости) Н.В. Бикбулатов. После переезда невесты в дом мужа, через некоторое время (обычно от двух-трех месяцев до года и бо­лее), молодые ездили в гости к родителям невесты. Собирали гостей, которые, каждый по состоянию, одаривали молодых. Перед отъездом отец девушки выдавал скот, выделенный им в приданое дочери, - инсе мал. Отвозил скот старший брат не­вестки, которого встречали со всеми почестями и ублажали несколько дней. Подобный обычай (инчи) был распростра­нен также среди казахов и киргизов.

По шариату дочь наследовала половину доли сына. В од­ном из дел духовного собрания приводится пример подобно­го выдела. После смерти башкира Худайберды Ахметева из дер. Муртазино Стерлитамакского уезда остались жена (вдо­ва), двое сыновей и двое дочерей. Дочери, как и мать получили по 1/8 части отцовского имущества.

Если отец при жизни не успевал женить или отделить сы­новей, то семью возглавлял старший взрослый сын. Тогда на него ложилась забота о женитьбе братьев. Незамужнюю дочь также вменялось в обязанность выдать замуж, устроить свадь­бу и справить ей приданое.

Если дети оставались сиротами, то опекунство над ними учреждалось по нормам шариата. Вот что говорится об этом в документе за 1861 г.: «По смерти родителей тотчас юртовой старшина (управлял группой ясел) собирает стариков, мулл и составляет в присутствии их опись имущества, если осталось несколько сирот, то муллы по шариату разделяют каждому сироте имущество, потом избирается обществом из благонад­ежных родственников умершего или из посторонних опекун, сдается ему имущество и земли по описи, затем юртовой стар­шина оную опись с распиской опекуна в принятии имущества представляет кантонному начальнику и по удостоверению им утверждает опекуна в той должности. Благонадежный опекун о прибыли, убыли и состоянии имущества два раза в год пре­доставляет отчет юртовому старшине». Еще 29 марта 1843 г. Государственный утвердил положение, по которому «доходы с имения употреблять опекуну на содержание малолетних, с раз­решения кантонного начальника». Опека юношей продолжа­лась до 18-летнего возраста, а девушек - до выхода их замуж. Подобные условия были приняты из-за того, что «по смерти не­которых из башкир ..., оставшимся после их имением, по слу­чаю малолетства детей их заведывают родственники, а иногда даже и посторонние, которые . растрачивают оное по произ­волу в свою пользу». Например, в 1828 г. жительница дер. Са­вельево Уфимского уезда Габида Мурсалимова жаловалась на бывшего своего опекуна Кунакбая Абзанова. Вот как обстояло дело. После смерти своих родителей, когда она была еще со­всем маленькой (в младенчестве), «была вручена жителями под покровительство родному ее дяде Ибрагиму Тиелякову со всем оставшимся от отца и матери имением на сумму 1000 руб.». Но затем была взята под опеку со всем имением дядею Кунакбаем Абзановым из дер. Тукеревой Уфимского уезда. Жена Абзанова Хамида Губеирова приходилась родной сестрой матери Габи- ды. Далее она пишет: «как достигла я не более 13 лет, Абзанов избрав свободный случай под предлогом обольщений 9 лет тому назад лишил меня девства и держал уже вместо жены, но, ныне придя в совершенный рассудок, решилась тайно уйти». Она оставила в доме, принадлежащее ей имущество от роди­телей и пришла к двоюродному брату дер. Тинкашевой Рахме- тулле Кутлучаеву и рассказала ему обо всем. Кунакбай Абзанов (73 года) говорит, что 10 или 12 лет по взаимному согласию раз­велся с Хамидой Гумеровой и выдал ей разводное письмо, прав­да оно из-за пожара сгорело. После гиддатного срока женился на племяннице жены. «Это всем известно, а ныне она вовсе, в противность своей религии проживает у тептярского старши­ны Бикташа Абдуллина», - добавляет он. В 1818 г. тептярская жена Гульмугира Баязитова Уфимского уезда жаловалась, что после смерти отца ее и брата ахун Габдулвагапов, став опеку­ном, растратил все оставшееся наследственное имение.

Из архивных материалов по опекунству и сиротам также прослеживается и ограничение имущественных прав женщин. Например, деньги умершего башкира Фахритдина Хусеинова из дер. Каксарлино Челябинского уезда 7 руб. 91 коп. были по­делены с нарушением шариатных принципов, но вероятно, по его желанию, таким образом, что 6 руб. 28 коп. принадлежали его сыну Мухаммедзакиру, а 1 руб. 63 коп. дочери Гайше. Ис­ходя же из аята «Аллах даст вам наставление относительно ва­ших детей: мужчине (при разделении наследства дается) - доля двух женщин...» (Женщины, 11) следует, что когда одновремен­но наследниками становятся братья и сестры, то для дочери умершего ее родные братья являются для нее конечными полу­чателями, и они в таком случае должны будут получить долю в два раза превышающую долю женщины. Соответственно сын должен был получить 5 руб. 27 коп., а дочь - 2 руб. 64 коп.

Опекунские дела и имения дворянских лиц, офицеров и зауряд-есаулов относятся во введении Дворянских опек и Гражданской палаты, это в полной мере относится и к баш­кирам.

В большинстве случаев опекунами малолетних детей вы­ступали их матери.

В XIX в. в кругах зажиточных семей, стала распростра­няться практика наследования по завещанию. Как, пишет Н.В. Бикбулатов, представители поколения людей этого времени всюду говорят, что завещание главы семейства, оставленное у местного муллы или дома, выполнялись беспрекословно. Кро­ме письменного, соблюдалось также и устное завещание, если даже оно было высказано без свидетелей. Идти вопреки воле покойного считалось тяжким грехом перед людьми и Богом. Это открывало во многих случаях простор для произвольных выделов. Так, например, купец 3-й гильдии Абубакир Нады- ров из татар Сеитовского посада Оренбургского уезда в своем прошении в 1831 г. писал: «Теща моя вдова Фазыла Утяганова при смерти своей сделала словесное завещание при многих свидетелях, чтоб я из имения ее оставшегося третью часть упо­требил на похороны и на поминание ее, а последние две части разделил как следует по закону наследникам ее дочери и вну­чатам, почему мною и было употреблено небольшое количе­ство суммы, а последнее имение осталось у снох ее женок Габи- ды Салиховой и Шарифы Яхиной, в чем и было удостоверено и учинено разбирательство духовными чиновниками нашего посада, но на раздел онаго меня не допускают и жене моей, а ее дочери Хамиде положенной части не отдают». В свою оче­редь, годом раньше умер родной брат Хамиды Ахмет Махму- тов, который также оставил духовное завещание. Он назначил опекуншами своего имения (немалого) двух жен (у них есть дети). Матери выделил 1/6 часть имения. Хамида Махмутова и просила, именно эту шестую часть, но опекунши почему-то не торопились с выделом. Дело так и осталось нерешенным. Причем Хамиде не только по завещанию, но и по мусульман­скому и обычному правам причиталась доля матери.

В завещании нередко нормы шариата переплетались с местными обычаями. Завещание жителя дер. Саитбаба (ныне Гафурийский район РБ) Шамсетдина сына Мухаметха- сана, - яркий тому пример. Оно составлено в декабре 1885 г. муллой того же села Габделсалихом сыном Габдрахмана. Чуть менее половины его текста составляют религиозно-духовные назидания и советы морально-этического порядка. Затем Шамсетдин рекомендует уплатить его долги, выполнить его обещания, обеты и тратить на эти цели, а также на завещание (васият- вероятно, речь идет о духовном завещании) третью часть его наследства. В качестве третьей части своего наслед­ства он выделяет одну телку и саврасую кобылицу-трехлетку. Оставшееся имущество он распределяет между двумя сыно­вьями, женой и дочерью. При этом оговаривает, что пчели­ными ульями сыновья и жена должны пользоваться сообща, поскольку, по его словам, пчелы были приобретены за корову, принадлежавшую жене (приданое?), в компенсацию за это Шамсетдин выделяет дочери Гайше светло-пеструю корову. Факт, подтверждающий положение, что имущество матери передается дочери.

Ответственным за выполнение своего завещания Шамсетдин назначает сына Нугмана. Далее Нугман свидетельствует, что он принял к исполнению завещание отца, муэдзина Шам- сетдина, и в подтверждение ставит тамгу.

В завещании соответствуют шариату выделение третьей части наследства на духовные цели. Но Шамсетдин сюда же включает возможные светские свои долги, что противоречит шариату. В русле шариатных статей также выделение иму­щества жены; это одновременно соответствовало и обычаям, широко распространенным у многих народов Евразии. По шариату, Шамсетдин не должен был распределять оставши­еся 2/3 наследства почти поровну: каждому полагалось строго определенная доля. Несколько больше кажется доля Нугмана, который, по-видимому, является младшим сыном Шамсетди- на: он назван вторым после Сабита, ему поручено исполнять волю отца и т.д.

Таким образом, при разделе общесемейного комплекса башкиры придерживались как норм шариата (при отсутствии разветвленной системы родственников), так и обычного права (минорат), правда и там и здесь права женщин, особенно зе­мельные были ограничены. В большинстве случаев, в наруше­нии правил шариата доля наследства дочерей ограничивалась приданым.