Организация спецпроверки в СССР в годы Второй мировой войны

ИСТОРИЯ ГОСУДАРСТВА И ПРАВА Луканин В.В. В статье рассматривается история создания системы спецлагерей СССР и их функционирование в конце 30-х – середине 40-х годов ХХ в. Раскрыто правовое положение заключенных, которые были вынуждены давать подписку о неразглашении всего, что услышали и увидели во время прохождения спецпроверки. Дается определение фильтрационной работы (фильтрации), определены ее главные цели и круг лиц, подвергавшихся спецпроверке, показаны официальные результаты проверочно-фильтрационной работы.

После завершения советско-финской войны 1939-1940 гг. противоборствовавшие стороны на основании Московского мирного договора от 12 марта 1940 г. должны были возвратить друг другу захваченных военнопленных. В результате возвра­щения на родину советских военнопленных в количестве 5468 человек (из них 301 командир, 787 младших командиров, 4380 бойцов) для их содержания и проверки были образованы пер­вые лагеря. Добровольно остались в Финляндии примерно 99 человек (из них 8 командиров, 1 младший командир и 90 бой­цов). По другим данным, из финского плена вернулось 6017 человек.

Возвратившихся из плена незамедлительно отправляли группами в Южский спецлагерь, который был обнесен ко­лючей проволокой и охранялся конвойными войсками На­родного комиссариата внутренних дел (НКВД). Переписка за­ключенным была запрещена, равно как свидания с родными и близкими. Место их пребывания не разглашалось. Деньги и ценные вещи были отобраны, знаки различия сняты. Обраще­ние к начальству «товарищ» запретили.

В докладной записке, направленной И. В. Сталину летом 1940 г., Л. П. Берия «считал необходимым» 4354 человека, быв­ших советских военнопленных, возвратившихся из Финлян­дии, «на которых недостаточно материала для предания суду, подозрительных по обстоятельствам пленения и поведения в плену, решением Особого Совещания НКВД СССР осудить к заключению в исправительно-трудовые лагеря сроком от 5 до 8 лет».

О количестве и составе переданных Советскому Союзу военнопленных, оказавшихся в Южском лагере, в справке начальника политуправления Московского военного округа дивизионному комиссару Лобачеву сообщалось следующее: «Южский лагерь начал свою работу с момента поступления бывших военнопленных 25 апреля 1940 года. Люди поступали эшелонами по 500-600 человек. На первое мая было 4815, на 10 - 4897, 29 человек отправлено в госпиталь в Вязники. В числе прибывших 314 человек начсостава от младшего лейтенанта до майора включительно».

Для прибывших в первое время был установлен военный лагерный порядок с физической зарядкой по утрам, без при­влечения на работы. С их обмундирования, сданного в сано­бработку, были сняты петлицы, красные звезды и знаки раз­личия. Через несколько дней заключенные были расселены по лагерным отделениям и в отдельные бараки. Днем их водили под конвоем на работы, а в ночное время работники лагерной оперчасти допрашивали их по поводу сдачи в плен.

Допросы продолжались до осени 1940 г., после чего ре­шением Особого совещания бывших военнопленных, при­говоренных к различным срокам заключения, разместили в Воркутлаге ГУЛАГа НКВД СССР. 450 человек, в отношении которых не имелось «компрометирующих материалов», ко­торые попали в плен ранеными, больными или обморожен­ными, были освобождены из-под стражи и переданы в распо­ряжение Народного комиссариата обороны (НКО) СССР. 232 человека, по данным Ж. Росси, были приговорены к расстре­лу.

Осуждением практически всех побывавших в финском плену был создан прецедент для дальнейшей расправы с теми, кто в последующем оказался в немецком плену.

В конце 1941 г. по постановлению Государственного ко­митета обороны (ГКО) СССР от 27 декабря 1941 г. № 1069сс вновь создаются специальные лагеря, дополнительные обя­занности по руководству которыми в связи с незначительным объемом работы с вражескими военнопленными возлагаются на управление по делам военнопленных и интернированных НКВД СССР: Грязовецкий лагерь в Вологодской области - для Карельского, Ленинградского, Волховского и Северо-Западно­го фронтов; Южский лагерь в Ивановской области - для За­падного и Калининского фронтов; Тамбовский лагерь в Там­бовской области - для Брянского и Юго-Западного фронтов; Ново-Анненский в Сталинградской области - для Южного фронта.

А. Н. Яковлев, комментируя данное Постановление, об­ращает внимание на выражение «бывшие военнослужащие Красной Армии», справедливо подчеркивая, что советские военнопленные и «окруженцы» ставились вне рядов Красной Армии со всеми вытекавшими отсюда последствиями.

13 января 1942 г. нарком внутренних дел СССР Л. П. Бе­рия утвердил Временную инструкцию о порядке содержания в специальных лагерях НКВД СССР бывших военнослужащих Красной Армии, находившихся в плену и окружении против­ника. Практически эти спецлагеря представляли собой воен­ные тюрьмы строгого режима.

Создание проверочно-фильтрационных лагерей для ос­вобожденных из плена было насущной необходимостью. По некоторым данным, с 1 июля 1943 г. по 1 мая 1945 г. на ос­вобожденной от врагов территории органами НКВД были арестованы 77152 человека, в том числе за дезертирство из Красной Армии - 14254, полицейских - 10048, изменников, перебежчиков - 6223, бандитов - 6127 , старост - 4638.

Анализ деятельности органов НКВД СССР показывает активную работу по выявлению изменников Родины как на фронтах, так и в тылу. Например, органы НКВД Молотовской (Пермской) области с 23 июня 1941 г. по сентябрь 1944 г. аре­стовали 4142 человека, из них 205 как агентов иностранных раз­ведок (прежде всего германской).

Кроме того, в своих мемуарах бывший начальник полити­ческой разведки службы безопасности Германии В. Ф. Шеллен- берг пишет: «В лагерях для военнопленных отбирались тысячи русских, которых после обучения забрасывали на парашютах вглубь русской территории. Их основной задачей, наряду с пе­редачей текущей информации, было политическое разложе­ние населения и диверсии. Другие группы предназначались для борьбы с партизанами, для чего их забрасывали в качестве наших агентов к русским партизанам. Чтобы поскорее добить­ся успеха, мы начали набирать добровольцев из числа русских военнопленных прямо в прифронтовой полосе».

В связи со значительным потоком бывших военнослужа­щих Красной Армии в первые месяцы войны к февралю 1942 г. было создано 19 спецлагерей, среди которых Череповецкий лагерь Вологодской области - для Карельского, Ленинград­ского, Волховского и Северо-Западного фронтов; Рязанский (Рязанская область) и Суздальский (Ивановская область) - для Западного и Калининского фронтов; Острогожский (Воро­нежская область) и Подольский (Московская область) - для Брянского и Юго-Западного фронтов; Старобельский (Воро­шиловоградская область) - для Южного фронта.

Проверка проводилась Особыми отделами НКВД СССР, а в 1943 г. было принято решение о передаче этой функции органам контрразведки СМЕРШ НКО. На каждого заключен­ного заводилось учетное дело, состоящее из опросного листа и материалов проверки. По окончании проверки составлялось заключение, утверждаемое начальником Особого отдела ла­геря. Выявленные изменники Родины, шпионы и дезертиры подвергались аресту, а их дела передавались на рассмотрение Особого совещания НКВД СССР в установленном порядке. Для содержания таких лиц в лагерях создавались специальные помещения тюремного типа.

А. Е. Епифанов дал определение фильтрационной рабо­ты (фильтрации): «Это специфическая деятельность, связан­ная с проверкой определенных контингентов лиц выделенны­ми для этой цели подразделениями органов государственной безопасности».

Проверке подвергались следующие лица:

1) военнослужащие, находившиеся в плену и освобожден­ные войсками в ходе боевых действий;

2) военнослужащие, которые выдавали себя за бежавших из плена, а также присоединившиеся к воинским частям при различных обстоятельствах;

3) военнослужащие, вышедшие из окружения мелкими группами и в одиночку при сомнительных обстоятельствах;

4) лица, перешедшие со стороны противника на терри­торию, занимаемую советскими войсками, в том числе пере­мещенные лица (реэмигранты, репатрианты);

5) подозрительные лица, задержанные в расположении советских войск, нарушающие режим пребывания на данной территории или не имеющие при себе документов, удостове­ряющих личность;

6) интернированные противником и освобожденные в ходе или после окончания боевых действий советские гражда­не.

Интересным представляется то обстоятельство, что пра­вового основания для заключения под стражу в фильтрацион­ных лагерях указанных лиц не было. Согласно Конституции СССР 1936 г. такими основаниями должны были быть исклю­чительно постановление суда или санкция прокурора. Таким образом, фильтрационную работу можно назвать специфи­ческой неконституционной формой государственного при­нуждения, вызванной особыми обстоятельствами (военным временем).

Вероятно, что именно из-за этого обстоятельства спец- органы пытались скрыть всякую информацию, касающуюся массовой проверки в спецлагерях бывших военнопленных. Проверявшиеся были вынуждены давать подписку о неразгла­шении всего, что услышали и увидели во время прохождения спецпроверки, а 26 декабря 1944 г. вышла директива НКВД СССР № 53/2165 «О порядке выдачи справок бывшим военнос­лужащим о прохождении проверки в спецлагерях НКВД», в которой содержалось следующее разъяснение:

«а) на руки никаких справок не выдавать;

б) при передаче проверенного контингента в постоянные кадры промышленности - составлять списки с установочными данными без указания о том, что эти лица прошли спецпро- верку;

в) при передаче проверенного контингента в военкоматы - никаких пересыльных справок не выдается, составляются на них лишь списки;

г) выдача справок-отношений разрешается только по за­просам правительственных и партийных органов; органов НКВД-НКГБ (Народный комиссариат государственной без­опасности), СМЕРШ, судебно-следственных и прокуратуры; командования воинских частей и учреждений; Уполномочен­ного по делам репатриации при Совете народных комиссаров СССР и его аппарата на местах».

Поступавший контингент делился на три учетные группы:

1-я - военнопленные и окруженцы;

2-я - рядовые полицейские, деревенские старосты и дру­гие гражданские лица, подозреваемые в изменнической дея­тельности;

3-я - гражданские лица призывного возраста, проживав­шие на территории, занятой противником.

По официальным данным, по состоянию на 1 октября 1944 г. из 297 644 красноармейцев около 90 % благополучно

Таблица 1 Справка о ходе проверки бывших окруженцев и бывших военнопленных по состоянию на 1 октября 1944 г.*

прошли спецпроверку. Репрессиям подверглись (то есть были арестованы или отправлены в штрафбаты) около 10 % воен­нослужащих (табл. 1).

На основе приведенного выше цифрового материала ис­следователь И. В. Пыхалов сделал подсчеты отдельно для ря­дового, сержантского состава и офицеров: среди рядового и сержантского состава благополучно проходило проверку свы­ше 95 % (или 19 из каждых 20) бывших военнопленных; офице­ров арестовывалось меньше 3 %, но зато с лета 1943 г. по осень 1944 г. значительная их часть направлялась в качестве рядовых и сержантов в штурмовые батальоны.

Офицеры, попавшие в штрафбаты и искупившие свою вину, восстанавливались в звании. Например, 1-й и 2-й штур­мовые батальоны, сформированные к 25 августа 1943 г., в те­чение двух месяцев боев показали себя с отличной стороны и приказом НКВД были расформированы. Бойцов этих подраз­делений восстановили в правах, в том числе офицеров, а затем снова отправили воевать в составе Красной Армии.

Следует отметить, что вопрос правового статуса заклю­ченных специальных (фильтрационных) лагерей в литературе рассмотрен недостаточно широко. На протяжении 1942-1943 гг. он схож со статусом военнослужащих, а не заключенных исправительно-трудовых лагерей. Права и обязанности за­ключенных регламентировались Уставом Рабоче-крестьян­ской Красной Армии и практически не отличались от прав и обязанностей военнослужащих. Затем с изменением состава спецконтингента и появлением новых категорий заключенных (- различных пособников оккупантов, появляются различия в их статусе. В итоге первая учетная категория по-прежнему ру­ководствовалась в повседневной жизни требованиями Устава РККА, а правой статус второй фактически был приравнен к статусу заключенных ИГЛ. В 1945 г. в связи с увеличением по­тока немецких пособников режим содержания в спецлагерях был ужесточен.

Продовольственное обеспечение лагерей на первона­чальном этапе не отличалось от снабжения тыловых частей, однако впоследствии наблюдается его увязка с выполнением спецконтингентом производственных норм. Как отмечает В.

В.   Шевченко, уровень продовольственного снабжения спец- контингента при этом определялся не учетной категорией, а характером выполняемых работ и вместе с дополнительным трудовым пайком был вполне сопоставим с нормами, опре­деленными для бойцов действующей армии. Различия в ма­териальном обеспечении между учетными категориями были незначительны.

В связи с успехами советских войск на фронте и увеличе­нием заключенных спецлагерей руководство СССР приняло решение активизировать их использование в качестве допол­нительной бесплатной рабочей силы. Уже 6 апреля 1944 г. вы­шел приказ НКВД СССР № 00675 «О порядке трудового ис­пользования спецконтингента и о подготовке Табеля срочных донесений по трудовому использованию проверявшихся».

Привлечение заключенных к труду было реализацией норм Конституции СССР 1936 г., провозгласившей обязан­ностью и делом чести работать каждого способного к труду гражданина по принципу: «кто не работает, тот не ест», и Ис­правительно-трудового кодекса РСФСР 1933 г. К тому же еще Ф. М. Достоевский отмечал, что заключенные без работы по­хожи на пауков в склянке, которые готовы поесть друг друга.

19 июля 1944 г. по приказу НКВД СССР № 0149 спецла- геря были переданы из УПВИ НКВД СССР в подчинение ГУ­ЛАГа НКВД СССР, при этом конвойные войска, охранявшие спецлагеря, были заменены на военизированную охрану ГУ­ЛАГа НКВД СССР. А 28 августа 1944 г. приказом НКВД СССР № 001063 на базе Отдела спецлагерей ГУЛАГа был создан От­дел спецлагерей НКВД СССР, который 20 февраля 1945 г. по­лучил название Отдела проверочно-фильтрационных лагерей НКВД СССР.

На основании постановления ГКО СССР в ноябре 1944 г. освобожденные военнопленные и советские граждане призыв­ного возраста вплоть до конца войны направлялись непосред­ственно в запасные воинские части, минуя спецлагеря. В их чис­ле оказалось и более 83 тыс. офицеров. Из них после проверки 56 160 человек было уволено из армии, более 10 тыс. - направле­ны в войска, 1567 лишены офицерских званий и разжалованы в рядовые, 15241 - переведены в рядовой и сержантский состав.

После выхода Красной Армии к государственной грани­це на пограничной линии была создана сеть контрольно-про­пускных пунктов, а в приграничной полосе на советской тер­ритории - сеть проверочно-фильтрационных пунктов (ПФП). Специальным постановлением устанавливалось, что питание лиц, содержащихся в ПФП, осуществлялось по нормам ГУЛА­Га.

10 мая 1945 г. в ПФЛ находились 160 969 человек спецкон- тингента, которые использовались на работах по наркоматам: угольной промышленности - 90 900 человек, строительства - 2650, обороны - 800, вооружения - 5000, боеприпасов - 6600, минометного вооружения - 2300, цветной металлургии - 5000, химической промышленности - 3900, электростанций - 12 600, тяжелого машиностроения - 955, среднего машиностроения - 2000, легкой промышленности - 710, черной металлургии - 950, текстильной промышленности - 130, целлюлозно-бумажной

Таблица 2 Результаты проверки и фильтрации репатриантов по состоянию на 1 марта 1946 г.**

промышленности - 359, станкостроения - 400, путей сообще­ния - 1100, НКВД - 18 200, НКГБ - 570, электропромышлен­ности - 490, пищевой промышленности - 265, нефтяной - 280, военноморфлота - 1000 и прочих ведомств - 3800 человек.

После окончания войны в связи с массовым освобожде­нием советских военнопленных и гражданских лиц, которые использовались на принудительных работах в Германии и других странах, согласно директиве Ставки № 11086 от 11 мая 1945 г. наркоматом обороны было организовано 100 лагерей (70 - для военнопленных и 30 - для гражданских лиц). Кроме того, действовало 46 сборных пунктов для приема советских граждан, освобожденных советскими войсками.

22 мая 1945 г. ГКО СССР принял постановление, в ко­тором по инициативе Л. П. Берии устанавливался 10-днев­ный срок регистрации и проверки репатриантов, после чего гражданские лица подлежали отправке к месту постоянного жительства, а военные - в запасные части. Однако в связи с массовым наплывом репатриантов 10-дневный срок оказался нереальным и был увеличен до одного-двух месяцев.

К лету 1945 г. на территории СССР действовало 43 спец- лагеря и 26 проверочно-фильтрационных лагерей. На терри­тории Германии и других стран Восточной Европы работало еще 74 проверочно-фильтрационных и 22 сборно-пересыль­ных пункта. К концу 1945 г. через эту сеть прошли свыше 800 тыс. человек.

Окончательные итоги проверки советских военнопленных и гражданских лиц, освобожденных после войны, выглядят следующим образом. К 1 марта 1946 г. было репатриировано 4 199 488 советских граждан (2 660 013 гражданских и 1 539 475 военнопленных), из них 1 846 802 поступило из зон действия советских войск за границей и 2 352 686 принято от англо-аме­риканцев и прибыло из других стран.

Результаты проверки и фильтрации репатриантов по со­стоянию на 1 марта 1946 г. показаны в таблице 2.

С завершением массовой репатриации 22 января 1946 г. отдел проверочно-фильтрационных лагерей НКВД СССР был расформирован, а его функции переданы в ГУЛАГ НКВД СССР. Управление ПФЛ просуществовало до 1947 г.

Таким образом, можно констатировать, что создание и функционирование проверочно-фильтрационных лагерей было необходимо, а проводимая проверка тщательно скрыва­лась спецорганами и имела следующие четыре главные цели, сформулированные А. Ф. Бичехвост: во-первых, в ходе филь­трации выявить гитлеровских пособников, предателей, пере­бежчиков, дезертиров, агентов иностранных разведок. Эта цель была вполне понятна, объяснима и оправданна. Во-вторых, уполномоченным на это представителям системы проверить, как вели себя советские люди, оказавшиеся в экстремальных условиях за границей, дала ли положительные результаты официальная пропаганда, воспитывавшая советский народ в духе превосходства советского образа жизни, некритического восприятия действительности. Другими словами, спецорганы стремились проверить на лояльность сталинскому режиму возвратившихся из-за границы, тех, кто познакомился хотя бы поверхностно с элементами западной демократии, иным образом жизни, с культурой других народов, сумел, по образ­ному выражению современников, «заглянуть на противопо­ложную сторону луны». В-третьих, таким образом получить ценную для спецорганов информацию, в том числе разведы­вательного характера. Наконец, в-четвертых, организовать еще одно место концентрации бесплатной рабочей силы, которым стали ПФЛ, так как проходившие фильтрацию привлекались к работам на различных промышленных объектах.

История государства и права