В современных условиях, когда в России активно идет процесс совершенствования гражданского права и его отдельных институтов, представляет интерес обращение к опыту прошлого, в том числе к исследованию развития такого важного института, как залог.
Смысл залоговых отношений максимально точно выразил М.И. Брагинский: «В отличие от таких способов обеспечения обязательства, как неустойка и поручительство, при которых кредитор в конечном счёте "верит должнику", в обязательстве, обеспеченном залогом, кредитор "верит вещи"».
Д. Майер пишет о некоторой закономерности в историческом развитии залога: «Законодательства народов всегда строги к должнику неплатящему, о праве же залога едва в них упоминается», а затем «законодательства стран ослабляют меры взыскания и развитием права залога стараются их употребление сделать лишним, или, по крайней мере, более редким».
Залог как правовой институт возник очень давно. В римском праве отмечалось существование трёх видов залога: fiducia, pignus, hypotheca. Первым возник такой вид, как fiducia: «Становясь, одновременно с возникновением залога, собственником предмета, его кредитор имел право владеть, пользоваться и распоряжаться им по своему усмотрению; он имел возможность отчуждать его без предварительного согласия должника и не дожидаясь времени, когда требование будет подлежать исполнению».
По мнению Г.Ф. Шершеневича, первой формой залога в России выступало предоставление кредитору права пользования имуществом должника за полученную последним от кредитора сумму денег, причём «кредитор имел право требовать платежа долга, а должник имел право требовать возвращения имущества при условии платежа долга»4. Таким образом, Г.Ф. Шершеневич полагал, что развитие залога было направлено на то, чтобы заменить это «представление о залоге вещи, как содержащем в себе право собственности, представлением о залоге, как праве на чужую вещь, получить удовлетворение из ценности его».
Традиционно источниками регулирования института залога в советском праве выступали гражданские кодексы. Гражданский кодекс 1922 г. уделял особое внимание данному институту. Причина этого была вполне прозрачной – в период НЭПа роль обязательственных отношений в коммерческом обороте заметно возросла, и стало необходимо уделять особое внимание методам обеспечения исполнения обязательств.
Раздел «Вещное право» Гражданского кодекса РСФСР 1922 г. содержал нормы о залоге имущества. Статья 85 устанавливала, что по договору залога залогодержатель (кредитор) имел право, в случае невыполнения должником обязательства, получить удовлетворение из ценности заложенного имущества.
Судя по тому, в каком разделе кодекса содержались нормы о залоге, можно говорить о его принадлежности к вещному праву. По крайней мере, законодатель представил нам его именно как один из видов вещного права. Но советские юристы долгое время вели спор о том, относится ли залог к институтам вещного права. А.А. Вишневский подчёркивал, что залог не является вещным правом в той степени, в которой вещным правом является, например, право собственности или хозяйственного ведения.
Стоит учитывать, что конструкция залога в российском праве очень обширна. Существует и такой вид залога, который не может быть назван вещным правом. Таким видом залога является залог товаров в обороте. Обладая вещным характером, залог всё же является в первую очередь способом обеспечения исполнения обязательств. По этой причине признаётся двойственный характер залога – ему присущи как признаки вещного, так и признаки обязательственного права.
С завершением революции, когда произошло заметное сужение института частной собственности, гражданское законодательство исключает разные виды имущества из числа подлежащих залогу.
Статья 87 ГК РСФСР 1922 г. предметом залога называла любое имущество, не изъятое из оборота, а также долговые требования и право застройки8. Напомним, что ст. 21 в свою очередь признавала землю достоянием государства и исключала её из предметов частного оборота. Все национализированные, муниципализированные предприятия, железные дороги и их подвижной состав, национализированные и муниципализированные строения и национализированные суда также были изъяты из частного оборота. Это означало невозможность использования их в качестве залога или какого-либо их отчуждения.
В ст. 86 ГК содержалась информация о субъектах залогового права. Что касается залогодателя, то им мог выступать как сам должник, так и иное лицо. Залогодатель при этом должен был являться собственником заложенного имущества. Статья 94 предоставляла возможность закладывания имущества сразу нескольким кредиторам, однако при этом залогодатель строго должен был уведомить каждого следующего залогодержателя обо всех имеющихся на тот момент залоговых обременениях.
Закон обязывал совершать перезалог строений и права застройки в строго предусмотренном порядке. Перезалог прочего имущества требовал заключения письменного договора. К тому же необходимо было оформить письменный приказ о передаче заложенного имущества от предыдущего залогодержателя к новому залогодержателю.
Только действительное требование могло быть обеспечено залогом. Залог мог возникнуть как в силу договора, так и в силу действительного требования закона. Договор залога заключался в строгой письменной форме, а договор о праве застройки требовал обязательного нотариального заверения с последующей регистрацией в коммунальном отделе, в противном случае он признавался недействительным. Залогодержатель в таком случае получал залоговый акт. Последний должен был содержать: наименование и место жительства должника и кредитора, наименование, оценку и местонахождение заложенного имущества, размер обеспечиваемого залогом требования и срок его исполнения. Момент возникновения права залога зависел от предмета залога: вещи, определённые родовыми признаками, обременялись залогом с момента их передачи, а вещи индивидуально-определённые – с момента совершения договора. Заложенное имущество, за исключением строений и права застройки, передавалось во владение залогодержателю. Залогодержатель не имел права пользования заложенным имуществом и его плодами. Разрешалось заключить соглашение, по которому имущество могло оставаться у должника под замком и печатью кредитора, т. е. не передавалось залогодержателю. Это могло произойти в силу того, что закон и правила кредитных условий не предполагали иной порядок. Вещи индивидуально-определённые могли оставаться во владении залогодателя с наложением знаков, которые свидетельствовали о залоге. Гражданский кодекс определял обязанности обеих сторон договора в отношении обременённого залогом имущества. В случае если имущество находилось во владении у залогодателя, последний должен был содержать его в надлежащих условиях, а также страховать. Когда имущество передавалось залогодержателю, он был ответственен за его сохранность и также был обязан страховать данное имущество за счёт залогодателя. То есть, обязанности сторон по договору были аналогичными. По истечению срока договора залогодержатель обязан был вернуть залогодателю находящееся у него имущество либо передать следующему залогодержателю.
ГК устанавливал правила для залогодателя и залогодержателя по истребованию предмета залога. Залогодатель , потерявший переданный ему предмет залога, имел право истребовать его у любого лица, в том числе и у собственника. В том случае, если заложенное имущество находилось у должника, залогодержатель имел право истребовать его у всякого недобросовестного приобретателя. Недобросовестным признавался приобретатель имущества, снабжённого знаками залога.
Гражданский кодекс предусматривал определённые последствия неисполнения должником залогового требования. Залогодержатель мог удовлетворить свои требования за счёт суммы, полученной в результате публичной продажи заложенного имущества. Если этой суммы оказывалось недостаточно, залогодержатель мог получить необходимую сумму из иного имущества должника. В случае гибели заложенного имущества залогодержатель мог удовлетворить требования по залогу из страхового вознаграждения.
Статья 101 содержала очень важную норму о том, что заложенное имущество, принадлежащее должнику, обращалось на покрытие недоимок должника по государственным налогам и сборам и его задолженности по заработной плате рабочим и служащим преимущественно перед претензией залогодержателя, если прочего имущества должника было недостаточно для покрытия указанных недоимок и задолженности.
Отсюда можно сделать вывод, что более всего при осуществлении законодательной политики обеспечивались интересы государства. Любое нарушение прав залогодержателя было мотивировано защитой всех прав трудящихся.
Закон предусматривал следующие случаи прекращения залога:
1) в случае прекращения обеспеченного залогом требования;
2) при продаже заложенного имущества с публичных торгов.
При прекращении залога по причине прекращения обеспеченного залогом требования, залогодержатель был обязан вернуть залогодателю находящееся у него имущество или передать следующему залогодержателю (старшинство).
До 30-х гг. основной областью применения залога оставался коммерческий кредит. Но в 1930 г. он был отменён. В силу преимущественного положения государственной собственности и запрета обращения взыскания на основные фонды предприятий залог не был актуален. Только в такой области, как кредитование населения, залог мог быть полезен и использовался как эффективный метод обеспечения исполнения обязательств. Об этом свидетельствуют положения ГК 1964 г., который содержал в себе небольшое количество информации о залоге по сравнению с предыдущим ГК 1922 г.
Статья 186 второго Гражданского кодекса называет залогом способ обеспечения обязательства10. Залогу в кодексе посвящены статьи 192–202. Во многом эти статьи повторяют гражданское законодательство 1920-х гг. Так, лишь действительное требование могло быть обеспечено залогом. Если закон или договор не предусматривал иное, залог обеспечивал требование именно в том объёме, которое оно имело на момент удовлетворения. Залог мог возникнуть в силу закона или договора. При залоге имущества в пользу кредитора для последнего создавались условия гарантии удовлетворения требований, возникающих в силу неисполнения должником обязательств. Залог имущества в таком случае предполагал его наличие и сохранность на момент обращения на него взыскания со стороны залогодержателя. Также в соответствии с ч. 1 ст. 192 кредитор-залогодержатель получал право преимущественного удовлетворения требований из стоимости имущества. Залог имущества, который был установлен третьим лицом в пользу кредитора, предполагал создание вспомогательного источника удовлетворения его требований к должнику. Обычные кредиторы этого же должника пользоваться таким источником не могли. Таким источником выступало имущество третьего лица – залогодателя.
Существовали определённые способы побуждения должника к исполнению обязательства. Так, залог обеспечивал реальность покрытия требований кредитора-залогодержателя в случае неисполнения должником основного обязательства. Косвенным способом также можно назвать и наличие ограничений прав должника, которые устанавливались с момента заключения договора залога, но прекращались с исполнением обеспеченного залогом обязательства. Согласно ч. 1 ст. 192 залог мог обеспечить любое обязательство, но практика показала, что основная сфера его применения сводилась к обеспечению денежных, главным образом, заёмных обязательств.
Можно выделить следующие виды залога, имевшие большее практическое значение:
1. Залог товаров в обороте и залог товаров в переработке. Этот вид залога подразумевал обращение взыскания на товарно-материальные ценности, переданные банками хозяйственным органам.
2. Залог принадлежащих гражданам строений в обеспечение ссуд, которые также выдаются банками этим гражданам с целью постройки подобных сооружений.
3. Похожий вид залога на возведение строений, выдаваемый гражданам с целью строительства сооружений, но не банками, а хозрасчётными предприятиями и организациями, в которых эти граждане работают.
4. Залог предметов домашнего потребления и личного пользования в обеспечение ссуд, которые выдаются городскими ломбардами.
Часть 2 ст. 3 Основ гражданского законодательства Союза ССР и республик устанавливала, что «отношения кредитных организаций с клиентурой» регулируются гражданским законодательством Союза ССР. Это положение дополняется нормой о том, что кредитование организаций происходило посредством выдачи целевых срочных ссуд Государственным банком СССР, а также другими банками СССР «в порядке, установленном законодательством Союза ССР» (ч. 1 ст. 85, ч. 1 ст. 393 ГК). А процесс выдачи ссуд гражданам происходил «в случаях и в порядке, определяемых законодательством Союза ССР» (ст. 86, ст. 394 ГК). Этот порядок кредитования и выдачи ссуд подразумевал также и условия обеспечения этих ссуд. Именно поэтому регулирование залоговых отношений, указанных выше, являлось компетенцией Союза ССР, а не республики. Но стоит отметить, что при этом не исключалась возможность применения к подобным залоговым отношениям общих положений обязательственного права по ГК союзных республик. Было возможно также ссылаться и на общие правила о законе, т. к. они по своей сути не противоречили специальным правилам союзного законодательства о залогах такого вида. К примеру, специальные правила по залогу товаров в обороте и переработке можно было найти в пунктах 19, 127–130, 401–406 и др. Инструкции Госбанка № 1 от 25 мая 1975 г.
Исследовав природу залоговых отношений, можно сделать важный вывод о том, что в системе обеспечения обязательств по советскому гражданскому праву залог занимает особое место. В один ряд с такими способами, как поручительство и неустойка, поставить его было бы не совсем справедливо, ведь его эффективность не подлежит сомнению. В двух первых случаях всегда существует риск остаться ни с чем, тогда как уникальность института залога состоит в том, что он избавляет от подобного риска, всё-таки находя возможности удовлетворения требований кредитора. Заключая договор, лицо в первую очередь всегда беспокоится о надёжности выбранного пути. В случае с залогом, он выступает самым надёжным способом исполнения обязательств.
Говоря об институте залога, мы подразумеваем залоговое право как таковое. Его природа также очень интересна тем, что однозначного ответа о его принадлежности к вещному праву в советской литературе нет. Если полагаться на мнение законодателя, то залоговое право относится к вещному праву, так как занимает место в Гражданском кодексе именно в разделе, посвящённом вещному праву. Однако при детальном рассмотрении его природы возникают некоторые сомнения относительно достоверности этого мнения. Сравнивая залоговое право с классическим вещным правом собственности, складывается вывод о том, что первому присущи признаки как вещного, так и обязательственного права.
Нельзя не сказать и о том, что государство, посредством идеально подобранных мер регулирования залоговых отношений, успешно реализовывало свои собственные интересы. Об этом свидетельствует ст. 101 ГК РСФСР 1964 г. Норма устанавливает порядок обращения взыскания на имущество колхозов, иных кооперативных организаций, их объединений.
На принадлежащие колхозам, иным кооперативным организациям, их объединениям здания, сооружения, тракторы, комбайны, другие машины, транспортные средства и иное имущество, относящееся к их основным средствам, а также на семенные и фуражные фонды не может быть обращено взыскание по претензиям кредиторов.
Взыскание может быть обращено на прочее имущество за изъятиями, установленными Гражданским процессуальным кодексом РСФСР, а в отношении денежных средств – законодательством Союза ССР. Порядок обращения взыскания по претензиям кредитных учреждений о возврате выданных ими ссуд определяется законодательством Союза ССР.
Таким образом, законодательство советского периода достаточно подробно регулировало институт залога, о чем свидетельствует анализ норм советских гражданских кодексов и практики их применения. В то же время этот опыт не может быть в полной мере использован в современных условиях, так как отражает хозяйственный быт в условиях иной общественно-экономической формации.
Статья опубликована в Евразийском юридическом журнале № 1 (56) 2013
