Юридическая консультация по вопросам миграции

  • Увеличить размер шрифта
  • Размер шрифта по умолчанию
  • Уменьшить размер шрифта
Юридические статьи Интерэкоправо О критериях одностороннего характера актов государств

О критериях одностороннего характера актов государств

О критериях одностороннего характера актов государств



Расширение международного сотрудничества сопрово­ждается совершенствованием способов его осуществления. Все чаще в своих внешних сношениях государства использу­ют односторонние акты. Закрепляя юридические гарантии в тех вопросах, по которым по тем или иным причинам пока не удалось достичь договорного регулирования, односторонние акты государств содействуют стабильности и предсказуемости международных отношений. Между тем эффективность ис­пользования этого инструмента международного сотрудни­чества снижается ввиду отсутствия разработанного алгоритма правовой квалификации отдельных односторонних заявлений в качестве односторонних актов соответствующих государств.

В каждом случае, когда речь идет о правовом акте, со­вершенном в одностороннем порядке, встает вопрос о том, применим ли к нему международно-правовой режим одно­сторонних актов государств или для возникновения правовых последствий требуется их принятие явным или молчаливым образом, что означало бы применение к такому акту договор­ного режима. От решения этого вопроса зависит и момент вступления в силу соответствующих обязательств (доведение акта до сведения адресата или время, с которого можно кон­статировать установление договорной связи). Целью данной работы является выработка критериев для установления одно­стороннего характера актов государств, налагающих междуна­родные обязательства на их авторов.

Несмотря на несомненную актуальность, указанной про­блеме до настоящего времени уделялось недостаточное вни­мание в доктрине международного права. В научных работах, посвященных односторонним актам государств (например, А.Х. Абашидзе, М.В. Ильяшевич, Дж. Баррозо Гонсалеса, Р. Гарсиа Броша, К. Гудман, Р.А. Каламкаряна, Ф. Пфлюгера, К. Скубишевского, Э. Соя), обращается внимание на различие зависимых (несамостоятельных) и независимых (самостоя­тельных) односторонних актов государств. Акты, относящиеся к первой категории (зависимые), не способны самостоятельно вызвать международно-правовые последствия, а потому явля­ются односторонними лишь формально (по процедуре при­нятия). В строгом смысле односторонними являются лишь акты, относящиеся ко второй категории (независимые), кото­рые вызывают последствия в силу одного лишь волеизъявле­ния автора акта.


В данной работе термин «односторонний акт государ­ства» применяется исключительно в отношении таких, неза­висимых, односторонних актов. Правовой режим этих актов отличается от правового режима иных актов, совершаемых в одностороннем порядке. Использование термина «одно­сторонний акт государства» по отношению к актам, которые являются односторонними лишь в формальном смысле, по нашему убеждению, вносит путаницу в теорию международ­ного права, а в практическом плане затрудняет определение подлежащих применению правовых норм. Более того, огуль­ное использование этого термина порождает дискуссии в от­ношении самой правомерности совершения государствами односторонних актов, например, в сфере охраны окружающей среды. Однако, как справедливо отмечает М.А. Медведева, в условиях неминуемой угрозы окружающей среде односто­ронние акты государств имеют преимущество перед долго­временными переговорами по заключению договора и «тем более, им отдается предпочтение перед бездействием, кото­рое может способствовать деградации окружающей среды».

 

Односторонние акты государств (в их понимании в строгом смысле) не только допустимы по международному праву, но и имеют позитивное значение. В особенности это справедливо для международного права окружающей среды, являющегося во многом, по наблюдению Е.А. Высторобца, правом «доброй воли», для которого характерно самоотречение и которое «должно обладать <...> инструментами экстренного реагиро­вания, отличаться гибкостью». Все эти характеристики в пол­ной мере присущи обязательствам, добровольно принимае­мым государствами в одностороннем порядке.


Во избежание терминологической путаницы для описа­ния актов, совершаемых государствами в одностороннем по­рядке, которые не соответствуют критериям одностороннего акта государства, по нашему убеждению, необходимо исполь­зовать иную терминологию (односторонние действия, меры, односторонняя практика и т. п.). Сказанное повышает необхо­димость проведения исследований, способствующих четкому разграничению актов, являющихся истинно односторонними, и актов, являющихся таковыми лишь формально.

В международно-правовой литературе рассматривал­ся вопрос о принадлежности отдельных типов актов (таких, как, например, оговорки, присоединение к международному договору, его денонсация, иные акты, регулируемые Венской конвенцией о праве международных договоров 1969 г., де­кларации о признании обязательной юрисдикции Междуна­родного Суда ООН, установление ширины территориального моря, предоставление гражданства, иные акты, являющиеся осуществлением суверенных прав государств, предоставляе­мых международным правом) к категории зависимых актов. Между тем проблема определения истинно одностороннего характера акта может возникнуть и в отношении актов, совер­шаемых в одностороннем порядке и направленных на созда­ние новых обязательств, которые не относятся ни к одному из названных типов. Эта проблема особенно актуальна для актов, содержащих ссылки на международные договоры, актов, ре­ализация которых требует участия их адресатов, совместных заявлений государств.


В доктрине нам не удалось обнаружить алгоритм квали­фикации таких актов в качестве односторонних актов госу­дарств. При рассмотрении отдельных актов из практики го­сударств (например, отказ Беларуси, Казахстана, Украины от ядерного оружия, провозглашение Австрией, Туркмениста­ном постоянного нейтралитета) ученые расходятся во мнени­ях касательно возможности их квалификации в качестве актов, имеющих односторонний характер.

В данной статье исследование проблем правовой квали­фикации осуществляется на основе обобщения результатов анализа частных случаев. Это позволит внести правовую опре­деленность в правовой режим соответствующих актов и при­йти к общим рекомендациям относительно алгоритма право­вой квалификации односторонних актов государств.

Неоднозначной является квалификация имеющего огромную значимость для международной экологической, ге­нетической и продовольственной безопасности обязательства, принятого Норвегией в 2006 г., касающегося так называемого «Всемирного банка семян» на архипелаге Шпицберген. Этот банк - специальное «постоянно действующее хранилище, соз­данное для глобального использования», в котором разме­стятся 4,5 миллиона образцов сельскохозяйственных культур со всего мира, что позволит возродить виды растений в случае их исчезновения в результате техногенной катастрофы или природных катаклизмов. Сложность квалификации данно­го акта в качестве одностороннего состоит в том, что факти­ческая передача семян в хранилище сопровождается подпи­санием контракта между Норвегией и страной, передающей материал. В этом плане приглашение государств к передаче образцов представляет собой своего рода публичную офер­ту. Одновременно рассматриваемый акт, будучи обращен ко всему мировому сообществу и совершенный в интересах «всей человеческой цивилизации», является односторонним обе­щанием erga omnes: адресатом первоначального заявления и заинтересованным субъектом в данной ситуации выступает все мировое сообщество. Такая квалификация заявления Нор­вегии означает, что все заинтересованные субъекты междуна­родного права, а не только сторона, предоставившая образцы по контракту, могут требовать соблюдения обязательств по хранению переданных семян растений.


Некоторую схожесть с упомянутым односторонним обе­щанием Норвегии с точки зрения особенностей их правовой квалификации в качестве односторонних имеют акты, касаю­щиеся оказания помощи в связи со стихийными бедствиями или иными обстоятельствами чрезвычайного характера. Так, после прошедшего в 1998 г. в странах Центральной Америки урагана «Митч» правительство Испании объявило о мора­тории на погашение задолженности пострадавших от него стран. Примером одностороннего обещания в этой сфере мо­гут служить также заявления правительства Кубы в сентябре 2005 г. о готовности направить в США медицинский персонал для оказания необходимой помощи после урагана Катрина. Практика односторонних обещаний в этой сфере использу­ется достаточно широко. При этом сама процедура предо­ставления помощи, кредита, оказания пожертвования и т. п. не может осуществляться в одностороннем порядке. Для того чтобы реализовать обещания этого типа на практике, всегда необходимо согласие государства-адресата. Такие обещания (как и вышеупомянутое одностороннее обещание Норвегии) приобретают схожие черты с офертой, но, вызывая самосто­ятельные правовые последствия, являются односторонними актами соответствующих государств.

 

Во-первых, в отличие от оферты недопустим отзыв таких обязательств в любое время до их принятия. Это обусловлено самой природой подобных обязательств: иная трактовка про­тиворечила бы принципам сотрудничества и международной солидарности в ситуациях бедствий. Кроме того, непоследо­вательность поведения предлагающих помощь государств сама по себе может способствовать усугублению последствий бедствия. Во-вторых, сами по себе такие акты вызывают обяза­тельство предпринять определенные действия в соответствии с данным обещанием для того, чтобы принятие предоставля­емых прав стало возможным на практике. Это также обуслов­лено спецификой ситуаций бедствия, необходимостью опе­ративного реагирования на них, принципом эффективности предоставляемой пострадавшему государству помощи.


Таким образом, реализация некоторых односторонних актов государств требует не просто согласия, но и совершения некоторых действий бенефициарами соответствующих актов. Между тем это не лишает такие акты одностороннего характера, поскольку обязательства по международному праву возникают для их авторов с момента доведения акта до сведения адресатов.

Некоторые односторонние акты государств содержат ссылки на международные договоры. В этом плане следует учитывать, что связь односторонней декларации с междуна­родным договором сама по себе не означает неприменимости к ней режима односторонних актов государств. Так, односто­ронний характер носят принятые некоторыми государствами

-  членами ЕЭС и ООН обязательства по сокращению выбросов углекислого газа в большей степени, чем это предусматрива­ется Дополнительными протоколами к Конвенции по транс­граничному загрязнению воздуха на большие расстояния 1979 г. Основное значение в данном контексте имеет отсутствие об­условленности обязательств положениями соответствующих международных соглашений (совершение их сверх требова­ний договора и без увязывания с соблюдением, исполнением обязательств по договору). Иными словами, акты, обладаю­щие истинно односторонним характером: 1) не являются ре­ализацией обязательств по международному договору; 2) не ставятся в зависимость от соблюдения и исполнения междуна­родного договора, равно как и от их принятия другими субъ­ектами международных правоотношений.


Примером такой обусловленности, не позволяющей ква­лифицировать акт в качестве одностороннего, может служить осуществленный Беларусью и Казахстаном в 1994 г. акт отка­за от ядерного оружия. Аналогичный акт Украины, на наш взгляд, ошибочно рассматривается в науке в качестве приме­ра одностороннего юридического отказа. Анализ процедуры отказа Республики Беларусь, Республики Казахстан и Украи­ны от ядерного оружия позволяет сделать вывод о договорной природе соответствующих актов.

Во-первых, необходимо отметить, что отказ от ядерного оружия осуществлялся во исполнение обязательств по присо­единению к Договору о нераспространении ядерного оружия 1969 г., принятых в соответствии с Соглашением о совместных мерах в отношении ядерного оружия 1991 г., а также Лисса­бонским протоколом 1992 г. к Договору между СССР и США о сокращении и ограничении стратегических наступательных вооружений 1991 г. Во-вторых, последовавшие за подписанием Протокола послания Президентов Республики Казахстан и Украины и Председателя Верховного Совета Республики Беларусь, адресованные Президенту США и подтверждав­шие обязательства по отказу от ядерного оружия, содержали формулировки, прямо указывавшие на зависимость этих обя­зательств от Договора о сокращении стратегических наступа­тельных вооружений, а также от готовности Российской Феде­рации принять выводимые с территорий вооружения. Таким образом, будучи обусловленными международными договор­ными обязательствами, рассматриваемые акты отказа не отве­чают критерию самостоятельности вызываемых международ­но-правовых последствий.


Кроме того, указанные акты не отвечают критерию от­носительного характера односторонних актов государств, не допускающего возникновения обязательств для субъектов международного права, не участвовавших в создании акта. Односторонний акт отказа не мог бы вызвать тех обязательств, которые закреплены в рассматриваемом в доктрине в качестве одностороннего акта Трехстороннем заявлении Президентов Украины, России, США (вопросы компенсации стоимости высокообогащенного урана в ядерных боезарядах, обязатель­ства по технической и финансовой помощи в целях обеспече­ния надежного и безопасного демонтажа ядерного оружия, процедура осуществления его ликвидации (с выводом его на территорию России)). Учитывая эти особенности, полагаем, обязательства по отказу Республики Беларусь, Украины, а так­же Казахстана от ядерного оружия и встречные обязательства США и России регулируются режимом, предусмотренным для международных договоров.

 

Примером актов, последствия которых обусловлены их принятием другими государствами, что не позволяет отнести их к односторонним актам государств в строгом смысле, счи­таем также акты объявления о постоянном нейтралитете. Ряд авторов (например, Р.А. Каламкарян, Э. Сой, В. Фидлер) ука­зывают, что постоянный нейтралитет может быть установлен посредством одностороннего акта государства. Однако, на наш взгляд, обязательства, возникающие для объявившего о своем нейтралитете государства, до признания нейтралитета со сто­роны других государств не носят международно-правового характера. Сами по себе односторонние декларации о посто­янном нейтралитете создают «конституционную обязанность для государственных органов поддерживать» нейтралитет, позволяя «в любое время, соблюдая. конституционную про­цедуру, изменить или отозвать» его без каких-либо затрудне­ний в международном плане, не нарушая при этом прав дру­гих государств.

В качестве одного из основных требований для опреде­ления одностороннего обещания, способного повлечь меж­дународно-правовые последствия, является намерение го­сударства-автора взять на себя юридические обязательства. Ключевую роль при определении такого намерения и юриди­ческой природы обязательств по постоянному нейтралитету играет телеологическое толкование соответствующих деклара­ций. Вряд ли следует делать вывод о том, что, объявляя о по­стоянном нейтралитете, государство ставит целью принятие обязательств по его соблюдению вне всякой связи с призна­нием этого нейтралитета третьими государствами. Полагаем, что целью подобного акта выступает именно последующее признание и уважение нейтралитета другими участниками международного общения, возникновение комплекса взаим­ных прав и обязательств в связи с постоянным нейтралитетом, которые бы способствовали обеспечению безопасности госу­дарства, заявляющего о своем нейтралитете. Например, в ст. 1 Конституции Туркменистана содержится прямое указание на то, что «признанный мировым сообществом постоянный нейтралитет Туркменистана является основой его внутренней и внешней политики». В связи с этим декларации об объяв­лении постоянного нейтралитета следует квалифицировать как предложения, которые приобретают юридическую силу лишь после их принятия и не являются односторонними акта­ми государств в строгом смысле.


Некоторыми особенностями обладает правовая квали­фикация в качестве односторонних актов государств совмест­ных заявлений государств. Следует отметить, что участие в совершении акта более чем одного субъекта международного права не означает того, что соответствующий акт не может быть квалифицирован в качестве одностороннего. В случаях, когда совместные заявления адресованы субъектам, не уча­ствующим в их формулировании, и имеют целью создание обязательств со стороны авторов акта по отношению к та­ким третьим субъектам, соответствующее заявление следует квалифицировать в качестве коллективного одностороннего акта. Таким образом, при квалификации совместных заяв­лений в качестве коллективных односторонних актов особое внимание следует уделять направленности принимаемых обязательств на субъектов международного права, не уча­ствующих в создании акта.

Подходящим примером коллективного односторонне­го акта является совместная декларация Индии и Пакиста­на 1992 г., в которой они, подтвердив свои обязательства по односторонним декларациям, касающимся отказа от обла­дания химическим оружием, взяли на себя более широкие по сравнению с ними обязательства по запрету обладания, распространения и использования химического оружия. В 2005 г. главами государств - членов Организации договора о коллективной безопасности было принято совместное за­явление, в котором эти государства обязались «не выводить в космос оружие любого вида» и выразили надежду, что и другие государства последуют этому примеру. К правоот­ношениям между авторами соответствующих актов приме­ним договорной режим. В то же время, будучи сделаны erga omnes, такие заявления закрепили соответствующие обяза­тельства государств-авторов по отношению ко всему мирово­му сообществу и потому представляют собой коллективные односторонние акты государств.


Обобщив использованные нами для установления одно­стороннего характера отдельных актов критерии, можно пред­ложить следующий алгоритм отграничения односторонних актов государств, налагающих обязательства на их авторов, от актов, регулируемых договорным правом. Акт обладает одно­сторонним характером, если он отвечает каждому из следую­щих критериев:

-     отсутствие обусловленности вступления в силу закре­пляемых в акте обязательств их принятием иными субъектами международного права или, по крайней мере, нацеленность акта на возникновение каких-либо обязательств до момента такого принятия;

-     отсутствие обусловленности обязательств по односто­роннему акту договорными обязательствами государства-ав­тора акта;

-     предоставление актом прав для субъектов, не участво­вавших в его создании;

-     отсутствие в акте обязательств для субъектов, не участво­вавших в его создании.

Применение указанных критериев для правовой квали­фикации позволит внести большую правовую определенность во внешние сношения государств, способствуя установлению подлежащего применению к отдельным актам правового ре­жима (договорного или режима односторонних актов госу­дарств).

 


Интерэкоправо

Статья опубликована в Евразийском юридическом журнале № 2 (69) 2014



   

Временная регистрация на территории Москвы необходима иностранцам и гражданам Российской Федерации, которые прибыли в столицу из других регионов РФ. В соответствии с действующим законодательством (а именно — статьей 5 закона N 5242-1 "О праве граждан РФ на свободу передвижения, выбор места пребывания и жительства в пределах РФ"), временная или постоянная регистрация граждан России проводится в срок до 90 дней с момента прибытия. Для граждан других стран максимальный срок проживания без предварительной регистрации составляет 7 дней с момента прибытия.

Для чего нужна временная регистрация?

Поиск работы и трудоустройство

Получение медицинского обслуживания

Зачисление в детский сад, школу, вуз

Постановка на учет в военкомате

Оформление визы

Получение банковских услуг, кредитов

Отсутствие временной регистрации в Москве, в случае нарушения сроков пребывания облагается штрафом в размере от 3 до 5 тысяч рублей для граждан РФ, и от 5 до 7 тысяч рублей для иностранцев. Кроме того, при выявлении правонарушения органами правопорядка, для иностранцев будет инициирована процедура административного выдворения за пределы Российской Федерации.

Таким образом, услуга оформления временной регистрации в Москве защитит вас от проблем с законом, а также позволит уверенно чувствовать себя в любой ситуации!

Как мы можем помочь?

Компания Eurasialegal предоставляет юридическую помощь в получении временной регистрации на территории Москвы. Мы ведем активное сотрудничество с собственниками жилья, что позволяет зарегистрировать наших клиентов в любом районе столицы на срок от нескольких месяцев до 5 лет.

  • Официальная организация работы с клиентом

  • Минимальные сроки оформления документов

  • Доступная стоимость всего комплекса услуг

Воспользуйтесь услугами юристов Eurasialegal!

Наши юристы предоставляют услуги консультационного сопровождения как гражданам субъектов Российской Федерации, так и жителям СНГ и сопредельных стран. Располагая многолетним опытом работы в данной отрасли, мы гарантируем, что процесс получения временной регистрации пройдет в кратчайшие сроки, а результат будет полностью соответствовать вашим ожиданиям.



О портале:

Компания предоставляет помощь в подборе и прохождении наиболее выгодной программы иммиграции для получения образования, ведения бизнеса, трудоустройства за рубежом.

Телефоны:

Адрес:

Москва, ул. Косыгина, 40

office@eurasialegal.info