Правовые позиции ЕСПЧ по вопросам применения меры пресечения в виде заключения под стражу в России и Таджикистане

ПРАВО СТРАН СНГ Рузиев Ю.Ё. В статье на основе анализа решений Европейского суда по правам человека освещены актуальные проблемы применения в России и Таджикистане такой меры пресечения, как заключение под стражу. Предлагаются пути их решения. Автором сделан вывод о том, что принятые против Республики Таджикистан и Российской Федерации решения ЕСПЧ и правовые позиции по вопросам применения меры пресечения в виде заключения под стражу целесообразно публиковать с надлежащим переводом на национальные языки государств и размещать на сайтах генеральных прокуратур в целях своевременного их учета в правоприменительной практике.

Ратификация Республикой Таджикистан и Российской Федерацией Конвенции о защите прав человека и основ­ных свобод, а также признание юрисдикции Европейского суда по правам человека (далее — ЕСПЧ) означает необхо­димость осуществлять всеми должностными лицами и ор­ганами государственной власти своей деятельности в сфере уголовного судопроизводства в соответствии с правовыми позициями ЕСПЧ.

В основе Европейской конвенции о защите прав человека и основных свобод (далее — Конвенция) и конституций Респу­блики Таджикистан и Российской Федерации лежат базовые ценности.

Согласно ст. 5 Конвенции каждый человек имеет пра­во на свободу и личную неприкосновенность. Никто не мо­жет быть лишен свободы иначе, как в случаях и в порядке, установленном законом. Действие данной нормы приме­няется к каждому без исключения. Все лица, находятся ли они на свободе или под стражей, имеют право не быть ли­шенными или не оставаться лишенными свободы, кроме как в соответствии с определенными частью 1 условиями, а в случае ареста иметь возможность воспользоваться раз­личными гарантиями, предусмотренными частями 2 — 5 данной статьи.

Применительно к досудебным стадиям уголовного су­допроизводства арест или задержание лица признаются по смыслу указанной Конвенции правомерными, если они про­изведены с тем, «чтобы оно предстало перед компетентным судебным органом по обоснованному подозрению в совер­шении правонарушения или в случае, когда имеются доста­точные основания полагать, что необходимо предотвратить совершение им правонарушения или помешать ему скрыться после его совершения» (пп. «с» п. 1 ст. 5). Анализ упомянутых положений Конвенции позволяет сделать вывод, что лише­ние свободы допускается только при условии, что арестован­ное или задержанное лицо предстанет перед компетентным судебным органом. В качестве оснований для задержания и ареста могут выступать обоснованное подозрение, что лицо совершило преступление, либо наличие оснований полагать, что необходимо предотвратить совершение им преступления либо помешать скрыться после его совершения.

Конвенция также установила ряд гарантий от произвола и злоупотреблений со стороны государства. С одной стороны, на органы полиции возложена обязанность по незамедлительному информированию каждого лишенного свободы о причинах его ареста (п. 2 ст. 5). С другой, закреплено право любого задержан­ного или арестованного лица на незамедлительное доставление к судье либо иному должностному лицу, уполномоченному за­коном осуществлять судебные функции, для судебного разбира­тельства в течение разумного срока или освобождения до суда (п.3 ст. 5), право на судебное разбирательство, в ходе которого «суд безотлагательно решает вопрос о законности его задержания» (п.4 ст. 5), и право на компенсацию в случае незаконного ареста или задержания (ч. 5 ст. 5). В соответствии с п. 3 ст. 5 Конвенции каж­дое арестованное лицо «незамедлительно доставляется к судье или другому должностному лицу, уполномоченному законом осуществлять судебные функции, и имеет право на судебное раз­бирательство в течение разумного срока или на освобождение до суда». При этом освобождение может ставиться в зависимость от предоставления гарантий явки в суд (п. 3 ст. 5).

Согласно ст. 5 Конституции Республики Таджикистан жизнь, честь, достоинство и другие естественные права челове­ка неприкосновенны. Права и свободы человека и гражданина признаются, соблюдаются и защищаются государством. Ста­тья 2 Основного Закона гласит, что человек, его права и сво­боды являются высшей ценностью. Признание, соблюдение и защита прав и свобод человека и гражданина - обязанность го­сударства. Ограничения же прав и свобод человека и гражда­нина Конституция РТ допускает только с целью обеспечения прав и свобод других граждан, общественного порядка, защи­ты конституционного строя и территориальной целостности республики (ч. 2 ст. 14).

В Российской Федерации права и свободы человека и гражданина могут быть ограничены федеральным законом только в той мере, в какой это необходимо в целях защиты ос­нов конституционного строя, нравственности, здоровья, прав и законных интересов других лиц, обеспечения обороны страны и безопасности государства (ч. 3 ст. 55 Конституции Россий­ской Федерации).

Указанные ценности нашли свое отражение в уголовно­процессуальных законодательствах анализируемых стран. Так, ст. 10 УПК РФ («Неприкосновенность личности») разви­вает конституционные положения права каждого на свободу и личную неприкосновенность. В частности, в данной статье говорится, что никто не может быть задержан по подозрению в совершении преступления или заключен под стражу при от­сутствии на то законных оснований, предусмотренных УПК. До судебного решения лицо не может быть подвергнуто за­держанию на срок более 48 часов. Суд, прокурор, следователь, орган дознания и дознаватель обязаны немедленно освобо­дить всякого незаконно задержанного, или лишенного свобо­ды, или незаконно помещенного в медицинский или психиа­трический стационар, или содержащегося под стражей свыше срока, предусмотренного в УПК. Однако по УПК РФ прину­дительно поместить обвиняемого (подозреваемого) в меди­цинский или психиатрический стационар для проведения экспертизы, если он не находится под стражей, можно только по решению суда (п. 3 ч. 2 ст. 29 УПК РФ), в противном случае, направить его на экспертизу, в т.ч. психиатрическую, может непосредственно следователь (ч. 1 ст. 195 УПК РФ). Такое по­ложение свидетельствует о том, что уголовно-процессуальный закон заботится в первую очередь о правомерности ограниче­ния индивидуальной свободы лица на предварительном след­ствии, тогда как охрана личности от необоснованного помеще­ния в психиатрический стационар выпала из его поля зрения. Между тем данная проблема заслуживает особого внимания.

Отметим, что УПК РТ также содержит отдельную ста­тью, где закреплены принципы неприкосновенности лично­сти (ст. 11). Во-первых, никто не может быть задержан и взят под стражу без законных оснований. Арест, принудительное помещение лица в медицинское или воспитательное учреж­дение допускаются только по решению суда, судьи. Лицо, в отношении которого применена мера пресечения в виде за­ключения под стражу, а также лицо, задержанное в качестве подозреваемого в совершении преступления, должны содер­жаться в безопасных для жизни и здоровья местах. Лицо, под­вергнувшееся аресту, имеет право на обжалование и судебную проверку законности и обоснованности содержания его под стражей. Постановление судьи об освобождении лица из-под стражи, вынесенное в результате судебной проверки, подле­жит немедленному исполнению. Прокурор обязан немедлен­но освободить всякого незаконно лишенного свободы или со­держащегося под стражей свыше срока, предусмотренного законом или судебным приговором.

Таким образом, уголовно-процессуальные кодексы Рос­сийской Федерации и Республики Таджикистан, содержащие положения о задержании и заключении под стражу, соответ­ствуют Европейской конвенции.

Вместе с тем решения по таджикским и российским де­лам, принятые Европейским судом, показывают, что след­ственная и судебная практика, несмотря на зримые изменения в законе, все еще далека от правильного применения норма­тивных положений и стандартов, закрепленных в Европей­ской конвенции.

Одним из наиболее часто допускаемых ограничений прав и свобод является нарушение ст. 5 Европейской конвенции, за­крепляющей право на свободу и личную неприкосновенность. Количество жалоб, предметом которых является нарушение данной статьи весьма велико и продолжает возрастать. Учиты­вая, что во многих правовых позициях ЕСПЧ содержатся ука­зания на неоднократные нарушения в России и Таджикистане положений ст. 5 Конвенции в связи с чрезмерно длительным или незаконным применением меры пресечения в виде за­ключения под стражу, проблемы в рассматриваемой сфере, на наш взгляд, имеют системный характер.

Как справедливо указывает А. Г. Халиулин, широкое применение меры пресечения в виде заключения под стражу идет вразрез с международными правовыми актами. В Реко­мендации Комитета министров Совета Европы № R(80) 11 «О заключении под стражу до суда», принятой 27 июня 1980 г., го­ворится, что «ни одно лицо, обвиняемое в совершении престу­пления, не следует помещать под стражу до суда, если только обстоятельства дела не делают это строго необходимым. За­ключение под стражу должно рассматриваться в качестве ис­ключительной меры, и она никогда не должна быть обязатель­ной и использоваться для целей наказания.

Однако анализ правовых позиций ЕСПЧ в рассматривае­мой сфере свидетельствует, что нарушения требований ЕСПЧ возникают не столько из-за качества законодательства, сколь­ко из-за чрезмерного применения меры пресечения в виде заключения под стражу без достаточных к тому оснований. В научных исследованиях отмечается, что в настоящее время домашний арест и залог так и не стали альтернативой заклю­чению под стражу, несмотря на то, что число случаев приме­нения указных мер пресечения увеличивается. В 2013 г. с хо­датайствами об избрании меры пресечения в виде домашнего ареста дознаватели с согласия прокурора, а следователи с со­гласия руководителя следственного органа обращались в суд соответственно 239 (в 2011 г. - 162, в 2012 г. - 158) и 2 594 раза (в 2011 г. - 1 177, в 2012 г. - 2 078); а с ходатайствами об избрании меры пресечения в виде залога 74 (2011 г. - 106, 2012 г. - 131) и 384 раза (2011 г. - 300, 2012 г. - 209).

Согласно решениям ЕСПЧ наиболее распространенны­ми нарушениями в рассматриваемой сфере являются: несо­блюдение условий содержания под стражей и минимальных правил обращения с заключенными; отказ в применении имеющихся альтернативных мер пресечения; несоблюдение установленных законодательством Республики Таджикистан и Российской Федерации сроков содержания под стражей и рассмотрения ходатайств об освобождении из-под стражи; игнорирование судами права заявителя на судебное решение относительно законности содержания под стражей; неисследование конкретных фактов, обосновывающих продление сро­ков содержания под стражей и др.

Вместе с тем в постановлении от 22 марта 2005 г. № 4-П Конституционный Суд Российской Федерации указал, что судебная процедура признается эффективным механизмом защиты прав и свобод, если она отвечает требованиям спра­ведливости и основывается на конституционных принципах состязательности и равноправия сторон. При решении во­просов, связанных с заключением под стражу в качестве меры пресечения, судья не просто соглашается или не соглашается с постановлением о заключении лица под стражу, а принимает соответствующее решение, исходя из анализа всего комплекса обстоятельств, с тем чтобы вопрос о содержании под стражей не мог решаться произвольно или исходя из каких либо фор­мальных условий.

Верховный Суд РТ также обращался к рассматриваемой проблеме и дал разъяснения в постановлениях Пленума Вер­ховного Суда РТ № 4 от 13 ноября 1996г. и в № 6 от 12 декабря 2002г.

Согласно п. 1 Постановления Пленума Верховного Суда РТ от 13 ноября 1996 г. «О практике обжалования судебной проверки законности и обоснованности ареста или продле­ния срока содержания под стражей», «под законностью ареста следует понимать соблюдение всех норм уголовно-процессу­ального законодательства, регламентирующих порядок при­менения указанной меры пресечения и продления срока ее действия, а под обоснованностью - наличие в представленных материалах сведений, в том числе о личности содержащего­ся под стражей, которые подтверждают необходимость при­менения заключения под стражу в качестве меры пресечения или продления ее срока».

К сожалению, данные правовые позиции Конституцион­ного Суда Российской Федерации и Пленума Верховного Суда РТ не восприняты всеми судами. Исходя из правовых позиций ЕСПЧ следует, что компетентные должностные лица не всег­да учитывают национальные законодательные требования, закрепляющие необходимость применять заключение под стражу в качестве исключительной меры пресечения. ЕСПЧ особо акцентирует внимание на недопустимости использова­ния стереотипных формулировок для обоснования решений о продлении срока содержания под стражей в отношении нескольких обвиняемых по одному уголовному делу. Кро­ме того, Европейский суд по правам человека рассматривает прокурора в качестве ключевой фигуры при рассмотрении во­проса об избрании меры пресечения в виде заключения под стражу и о продлении срока содержания под стражей, учи­тывая его важную роль на различных этапах производства по уголовному делу.

Представляется, что принятые против Республики Тад­жикистан и Российской Федерации решения ЕСПЧ и право­вые позиции по вопросам применения меры пресечения в виде заключения под стражу целесообразно публиковать с надлежащим переводом на национальные языки государств и размещать на сайтах генеральных прокуратур в целях своевре­менного их учета в правоприменительной практике.

Право стран СНГ