Вопрос об определении морального вреда как основания для признания потерпевшим по уголовному делу многие исследователи относят к числу ключевых проблем уголовно-процессуального понятия потерпевшего. Так, например, М.П. Шешуков пишет, что определение потерпевшего именно потому не может быть признано удовлетворительным, что отсутствует его однозначное толкование в науке.

Граждане часто страдают от причинения им преступлением морального вреда. Как отмечают некоторые процессуалисты, изучение практики показывает, что моральный вред причиняется чаще, чем другие виды вреда.

Согласно Уголовно-процессуальному кодексу Республики Казахстан, потерпевшим в уголовном процессе признается лицо, в отношении которого есть основание полагать, что ему непосредственно преступлением причинен моральный, физический или имущественный вред. Однако, несмотря на то, что моральный вред был назван первым в перечне видов вреда (ч.1 ст.75 действующего УПК РК), на практике он практически не рассматривается. Это связано с тем, что какой-либо единообразной практики признания потерпевшим в уголовном судопроизводстве не существует.

С момента приобретения независимости Республики Казахстан формально правам потерпевших уделялось большое внимание. Конституция Республики Казахстан закрепив положение о том, что человек, его права и свободы являются высшей ценностью, выступает важным гарантом их защиты в казахстанском уголовном судопроизводстве. Тем самым государство возложило на себя гарантии обеспечения обязательства по принятию всех мер для обеспечения прав человека (п.1 ст.12 Конституции РК), в число которых входит и права на нематериальную сторону жизни. В этом аспекте важное значение имеет проблема гарантий прав каждого на возмещение морального вреда, причиненного преступлением. Часть 2 ст.13 Главного Закона страны гарантирует каждому судебную защиту его прав и свобод.

В соответствии с нормами гражданского законодательства Республики Казахстан, моральный вред возмещается независимо от подлежащего возмещению имущественного вреда (п.3 ст. 952 ГК РК). Но все же следователи по уголовным делам о причинении тяжких телесных повреждений, изнасилованных, которым не сопутствовали посягательство на имущество пострадавших, при грабежах и пр. выносят постановления о признании потерпевшим, указывая, что совершенным преступлением моральный вред причинен наряду с имущественным или физическим. Но они же порой и забывают это сделать, например, по тем же делам об изнасилованиях или развратных действиях – в том, как правило, случае, если налицо физический вред, подтвержденный заключением судебно-медицинской экспертизы. И лишь только по делам о клевете и оскорблении в постановлении указывается, что причиненный вред является только моральным.

Несмотря на то, что институту компенсации морального вреда в отечественном законодательстве уже почти двадцать лет, следственные работники воспринимают его как нечто факультативное, неосновное. Ведь в формуле обвинения последствия преступления должны быть описаны четко и полно: имущественный ущерб указан до копейки, физический – точно формулировках заключения медэксперта. И лишь моральный вред, возмещения которого в материальном выражении до сих пор не знает закон, фактически не является тем последствием, неустановление которого влечет для следователя «санкцию» в виде доследования . Создается нередко впечатление, что указание на моральный вред в постановлении о признании потерпевшим делается автоматически, в связи с тем, что в бланке постановления под соответствующей строкой мелким шрифтом отмечены виды вреда, которые должны быть указаны следователем в качестве оснований для признания потерпевшим.

К сожалению, в правосознании нашего общества осталось традиционное понимание защиты, которое сводится в основном к репрессивным мерам наказания виновного . Но так уж исторически сложилось, что казахстанская правовая система сосредоточена на правонарушителях, конституционные и процессуальные гарантии законности и объективности уголовного судопроизводства РК нацелены, прежде всего, на обвиняемого, но отнюдь не на потерпевшего. При отправлении правосудия сегодня в Казахстане, также как и в России никого не заботят состояние и дальнейшая судьба потерпевшего, не возникает вопрос о том, насколько сильно травмированы потерпевшие в результате совершения в отношении них преступления, какой именно вред им причинен, какого рода помощь им нужна и кто эту помощь будет оказывать.

Поэтому мы не безосновательно считаем, что несмотря на закрепление норм в уголовном законодательстве РК, Уголовный кодекс упускает из виду, что в его задачи входят, прежде всего, защита прав и свобод граждан, главным способом которой выступает восстановление нарушенных прав и возмещение причиненного вреда.

В ч.2 ст.8 УПК РК провозглашено «Установленный законом порядок производства по уголовным делам должен обеспечивать защиту от необоснованного обвинения и осуждения, от незаконного ограничения прав и свобод человека и гражданина, в случае незаконного обвинения или осуждения невиновного – незамедлительную и полную его реабилитацию, а также способствовать укреплению законности и правопорядка, предупреждению преступлений, формированию уважительного отношения к праву». Аналогичная статья содержится и в УПК РФ статья 6 которой гласит: «Уголовное судопроизводство имеет своим назначением: 1) защиту прав и законных интересов лиц и организаций, потерпевших от преступлений; 2) защиту личности от незаконного и необоснованного обвинения, осуждения, ограничения ее прав и свобод». Таким образом, защита потерпевших указана как самая важная цель уголовного процесса как в законодательстве РК, так и в законодательстве РФ.
Защита личности складывается из двух составляющих: а) деятельности по охране благ и прав человека от всевозможных нарушений и ограничений и б) деятельности по восстановлению нарушенных прав и возмещению ущерба, если эти нарушения и ограничения не удалось предупредить или отразить.

Шиктыбаев Т.Т. утверждает, что для потерпевшего восстановление нарушенных прав и возмещение причиненного вреда более значимы, чем наказание (кара) виновного. Очевидно, что виновный должен нести ответственность не только перед обществом и государством, а прежде всего, перед лицом, потерпевшим вред от преступления.

В соответствии с УПК РК (п. 6 ст. 75) потерпевший как самостоятельна фигура уголовного судопроизводства наделяется целым рядом прав: знать о предъявленном обвиняемому; давать показания; представлять доказательства; заявлять ходатайства и отводы; давать показания на родном языке или языке, которым владеет; пользоваться бесплатной помощью переводчика; иметь представителя; знакомиться с протоколами следственных действий; производимых с его участием, и подавать на них замечания; участвовать с разрешения следователя или дознавателя в следственных действиях, проводимых по его ходатайству либо ходатайству его представителя; знакомиться по окончании расследования со всеми материалами дела, выписывать из него любые сведения и в любом объеме; получить копии постановлений о возбуждении уголовного дела, о признании его потерпевшим или об отказе в этом, о прекращении дела, копию обвинительного заключения, а также копий приговора, решения суда апелляционной инстанции; участвовать в судебном разбирательстве дела в суде первой инстанции; выступать в судебных прениях; поддерживать обвинение, в том числе и в случае отказа государственного обвинителя от обвинения; знакомиться с протоколом судебного заседания и подавать на него замечания; приносить жалобы на действия органа, ведущего уголовный процесс; обжаловать приговор и постановления суда; знать о принесенных по делу жалобах и протестах и подавать на них возражения; участвовать в судебном рассмотрении заявленных жалоб, ходатайств и протестов в апелляционной инстанции.

Приходится, однако, констатировать, что приведенная уголовно-процессуальная норма не является в полной мере эффективной. Главная проблема в том, что все эти права возникают у него слишком поздно, только с того момента, как дознаватель, следователь, прокурор или суд вынесут постановление о признании его потерпевшим (п.3 ст.75 УПК РК). Пока же этого не произошло, лицо потерпевшее от преступления, остается фактически бесправным.

Необходимо отметить, что в производстве по уголовному делу потерпевший – прежде всего процессуальная фигура, имеющая комплекс процессуальных прав и обязанностей. Для того же, чтобы эта процессуальная фигура появилась в уголовном процессе необходима совокупность двух оснований – фактического (наличие вреда, являющегося последствием преступления) и юридического (процессуальное оформление лица в качестве потерпевшего) . В.П. Божьев называет эти основания материальными и процессуальными предпосылками , что на наш взгляд, более точно отражает природу указанных явлений. И основной, первичной здесь является материальная предпосылка.

Несмотря на то, что в ст. 23 УПК РК записано, что «уголовное судопроизводство осуществляется на основе принципа состязательности и равноправия сторон обвинения и защиты», в настоящее время по многим процессуальным позициям потерпевший поставлен в неравное положение с подозреваемым, обвиняемым и подсудимым и, таким образом, фактически рассматривается как второстепенный участник уголовного процесса.

В действующем уголовно-процессуальном кодексе статус обвиняемого намного шире, чем правовой статус потерпевшего , наблюдается явная асимметрия в объеме прав потерпевшего и обвиняемого, и потерпевший с предоставленными ему правами и свободами является наименее защищенным участником процесса, более того, потерпевший в уголовном процессе является второстепенной фигурой, хотя именно он стал жертвой преступления . Его мнение практически не учитывается при принятии наиважнейших решений по уголовному делу. Являясь жертвой преступления, потерпевший фактически остается на периферии уголовного процесса, он практически лишен возможности участвовать в решении собственного дела. Такое отношение, по мнению Варпаховской Е.М. наносит потерпевшим дополнительный ущерб, причиняемый самой системой правосудия.

Так, обвиняемый вправе давать показания или отказаться от дачи показаний, а потерпевший обязан дать показания; обвиняемый обеспечен квалифицированной юридической помощью адвоката-защитника, в том числе и бесплатной, а потерпевший вправе иметь представителя, но не защитника; в случае прекращения уголовного дела по нереабилитирующим основаниям согласие обвиняемого испрашивается, а согласие потерпевшего нет, и так далее, что следует признать несоответствующим принципу состязательности.

Провозглашая принцип равенства прав участников судебного разбирательства, закон допускает участие потерпевшего в судебных прениях только по делам частного обвинения. Потерпевший и его представитель имеют право участвовать в исследовании доказательств по делу, представлять доказательства, но не могут дать им оценку в судебных прениях, что лишает их возможности публично заявить свое отношение к преступлению и лицу, обвиняемому в его совершении. Понятно, что в этом отношении потерпевший не может рассматриваться как полноправный участник уголовного судопроизводства.

Согласно статьи 77 Конституции РК обвиняемый не обязан доказывать свою невиновность. В соответствии с положениями части 3 статьи 23 УПК РК, обязанность доказывания вины обвиняемого возлагается на обвинителя, соответственно и на потерпевшего (согласно ст.7 УПК РК). Однако УПК РК не предоставляет потерпевшему возможность самостоятельного сбора необходимой для этого доказательственной базы. Потерпевший вынужден прибегать к помощи органов предварительного следствия (предварительного расследования), которая может заключаться, например, в удовлетворении его ходатайств о получении дополнительных доказательств посредством проведения следственных и иных процессуальных действий (ч.6 ст.75 УПК РК). Такое положение, как мы считаем, ставит потерпевшего в полную зависимость от следствия, ограничивает возможность его участия в процессе сбора и рассмотрения доказательств и тем самым существенно нарушает его право на доступ к правосудию.

Такое противоестественное положение вещей объясняется достаточно просто. Установленные факты нарушений прав подозреваемого, обвиняемого или подсудимого могут сделать неприемлемыми собранные следствием доказательства по делу и в конечном счете существенно повлиять на судебное решение. Напротив, нарушение прав потерпевшего на судебное решение никак не влияет. Видимо, по этой причине не предусмотрено и никаких санкций за нарушение прав потерпевшего.

Закрепление в Конституции РК принципа защиты прав личности настоятельно требует значительного расширения полномочий потерпевшего, по крайней мере, уравнивая их с правами обвиняемого.

В частности, необходимо предусмотреть для потерпевшего следующие процессуальные права: знать о предъявленном обвинении и об избранной мере пресечения в отношении обвиняемого; на бесплатную помощь представителя; на ознакомление с материалами уголовного дела независимо от формы окончания; право поддерживать обвинение, в том числе и в случае отказа государственного обвинителя от обвинения; на участие в судебном заседании в случае подачи обвиняемым и рассмотрении судом жалобы на законность и обоснованность избрания меры пресечения в виде заключения под стражу либо продления срока содержания под стражей; а также на безмотивный отвод присяжных заседателей. Кроме того, потерпевшему следует предоставить и некоторые специфичные права: получать за счет государства полную компенсацию ущерба, причиненного противоправным деянием; получать информацию о случаях побега виновного лица из-под стражи; право на уведомление и участие в судебном заседании при решении вопросов, связанных с условно-досрочным освобождением осужденного или о переводе осужденного в другое исправительно-трудовое учреждение. Имеющийся же у потерпевшего по российскому уголовно-процессуальному законодательству объем обязанностей обеспечивает возможность демократического рассмотрения уголовных дел и не ограничивает правомочия потерпевшего какими-либо особыми условиями.

Только в случае если пострадавшие от преступлений получают от виновного и от общество полное признание нарушения, можно вести речь о правовом государстве, где права и свободы гражданина являются высшей ценностью государства не формально, а на деле.

Как считает К.А. Бунин, в последние десятилетия сложившийся дисбаланс начал постепенно изменяться. В результате сегодня считается общепризнанным, что процесс отправления уголовного судопроизводства должен быть справедливым не только к правонарушителям, но и к их жертвам. Для этого законодательство должно регулировать отношения не только между государством и обвинением, но и между обвиняемым и потерпевшим, а также между государством и потерпевшим. При этом нельзя не отметить, что интересы государства защищаются органами прокуратуры, интересы обвиняемого – адвокатом, в то время как потерпевшие имеют возможность отстоять свои права и законные интересы с помощью адвоката лишь в редких случаях. Ко всему прочему у потерпевшего нет права воспользоваться услугами бесплатного защитника, таким правом обладает только обвиняемый.

УПК РК гарантирует «Государство обеспечивает потерпевшему доступ к правосудию и компенсации причиненного ущерба» (ч.3 ст. 12 УПК РК), а ч.2 ст.36 УПК РК гласит: «Орган уголовного преследования обязан обеспечить потерпевшему доступ к правосудию и принять меры к возмещению вреда, причиненного преступлением».

Аналогичная статья 52 Конституции Российской Федерации гласит: «Права потерпевших от преступлений и злоупотребления властью охраняются законом. Государство обеспечивает потерпевшим доступ к правосудию и компенсацию причиненного ущерба».

Такой подход к регулированию прав потерпевшего созвучен с положениями Декларации основных принципов правосудия для жертв преступлений и злоупотреблений властью (утверждена Резолюцией Генеральной Ассамблеи ООН 40/34 от 29 ноября 1985 года).

Указанная Декларация предусматривает, что лица, которым в результате преступного деяния причинен ущерб, включая телесные повреждения или моральный вред, эмоциональные страдания, материальный ущерб или существенное ущемление их основных прав, имеют право на доступ к механизмам правосудия и скорейшую компенсацию за нанесенный им ущерб в соответствии с национальным законодательством (п.6).

Эти требования совпадают с Рекомендацией Комитета министров Совета Европы N R (85) 11 от 28 июня 1985 года «О положении потерпевшего в рамках уголовного права и процесса», а также с нормами Конвенции о возмещении ущерба жертвам насильственных преступлений, принятой Советом Европы 24 ноября 1983 года. Пункт 1 раздела «А» Декларации основных принципов правосудия для жертв преступлений и злоупотреблений властью дает более широкое определение понятию «жертва», чем часть 1 ст.75 УПК РК и ч.1. ст.42 УПК РФ понятию «потерпевший». В качестве жертвы преступления указанная Декларация рассматривает любое лицо, пострадавшее от преступления . В наших странах (РК и РФ), как уже отмечалось, потерпевшим признается лишь лицо, в отношении которого органом ведущим уголовный процесс принят соответствующий процессуальный акт. Когда конкретно будет принят этот акт неизвестно. Срок, в течение которого пострадавшее от преступления лицо должно быть признано потерпевшим, законом не установлен. Между тем во многих случаях лицо признается потерпевшим на завершающей стадии уголовного судопроизводства.

Таким образом, имеется временной промежуток между моментом совершения в отношении лица преступления, которым ему причинен вред, и моментом признания его потерпевшим. В этот период пострадавшее от преступления лицо рассматривается в качестве заявителя, что нарушает его права на получение информации в ходе рассматриваемого поданного заявления, результатов предварительного расследования, на предоставление доказательства в подтверждение своего заявления о преступлении, на выдвижение требования о признании потерпевшим и др.

Для устранения отмеченного процессуального дефекта следовало бы проработать вопрос о дополнении статьи 75 УПК РК положением о том, что пострадавшее от преступления лицо признается потерпевшим одновременно с вынесением постановления о возбуждении уголовного дела.

В бюджетном законодательстве РК нет норм, которые бы обеспечивали полную реализацию положений пункта 12 Декларации основных принципов правосудия для жертв преступлений и злоупотребления властью, о том, что государство должно взять на себя обязательства по компенсации вреда лицам, получившим в результате преступления значительные телесные повреждения или увечья, с последующим возмещением выплаченных (выплачиваемых) сумм с осужденного в регрессном порядке.

В УПК РК в качестве способа возмещения причиненного преступлением вреда упоминается лишь гражданский иск. Гражданский иск в уголовном процессе регламентируется несколькими отраслями права. В порядке гражданского судопроизводства потерпевший должен самостоятельно, без помощи прокурора, на которого государство возложило обязанность по защите нарушенных прав потерпевшего, подготовить и подать иск, доказать размер компенсации морального вреда и причинно-следственную связь между уголовным преступлением и возникновением или причинением морального вреда. Очевидно, что в этом случае потерпевшему очень сложно отстоять свои права и законные интересы самостоятельно, без профессиональной юридической помощи. С учетом этого неудивительно, что заявленный гражданский иск в уголовном процессе почти всегда малоэффективен.

Потерпевший не может рассчитывать на возмещение вреда, причиненного преступлением, в случае, если преступник не установлен, но скрывается от следствия и соответственно быть привлечен к уголовной ответственности. Таким образом, более трети потерпевших лишены возможности возмещения вреда, поскольку виновные в их совершении лица не установлены.

В юридической науке уже высказывалось аналогичное суждение о праве потерпевших требовать возмещения вреда (в том числе и морального) от государства путем компенсации, поскольку оно не исполнило свои обязанности по поддержанию правопорядка и охране прав и свобод человека . В связи с этим, некоторые ученые, поднимали вопрос о необходимости создания специальных государственных фондов, из которых компенсировался бы вред, причиненный преступлением.

В Уголовном кодексе РК упоминается о добровольном заглаживании морального вреда как об обстоятельстве, смягчающем наказание (пункт «д» части 1 статьи 53 УК РК), а также как об одном из условий освобождения от уголовной ответственности в связи с деятельным раскаянием и в связи с примирением с потерпевшим (статьи 65,67 УК РК). Таким образом, с одной стороны, добровольное заглаживание причиненного преступлением вреда (в том числе и морального) в какой-то степени стимулируется законодательно. А с другой стороны, закон связывает с добровольным заглаживанием такого вреда (в том числе и морального) наступление определенных юридических последствий для виновного лица: смягчение наказания или, при соблюдении дополнительных условий, возможность освобождения от уголовной ответственности.

Необходимо помнить, что моральный вред имеет свои специфические особенности, невозможно определить его точный размер, в отличии от имущественного ущерба. Размер последнего несложно высчитать как причинителю вреда, так и пострадавшему. Как нам известно, определение размера компенсации морального вреда является исключительной прерогативой суда. При добровольной компенсации причиненного морального вреда суд никакого участия в этом принимать не может. Прав А.М. Эрделевский когда пишет, что «преступник добровольно возмещая моральный вред, не имеет представления о действительном, т.е. таком, который мог бы быть определен судом, размере компенсации» . В этом случае в определении размера компенсации морального вреда будут принимать участие прежде всего виновный и потерпевший, причем полнота компенсации должна определяться, наверное, с точки зрения последнего, а не с позиций причинителя вреда.

Установленные законом последствия возмещения вреда касаются лишь положения обвиняемого. При оценке обстоятельств, смягчающее наказание, суд в первую очередь принимает во внимание направленность действий обвиняемого на возмещение вреда как обстоятельство, подтверждающее раскаяние обвиняемого, при этом мнение потерпевшего и полнота удовлетворения его требований обвиняемым судом не оцениваются.

Обеспечение эффективной защиты всего комплекса прав потерпевших от преступлений – насущная задача и конституционная обязанность государства. Неудовлетворительное выполнение государством этой задачи не позволяет считать полноценной как систему уголовного судопроизводства в стране, так и ставит под сомнение надлежащего обеспечения прав личности при отправлении правосудия.

Гражданин, которому причинен моральный вред, страдания - это человек, признанный высшей ценностью государства. Поэтому в случае нарушения его права должны быть восстановлены, причиненный вред возмещен, а также приняты все меры для его ресоциализации.

Статья опубликована в Евразийском юридическом журнале № 1 (32) 2011