Уголовная ответственность за злоупотребление полномочиями по законодательству Республики Казахстан

ПРАВО СТРАН СНГ Рахматулаев А. А. Статья посвящена рассмотрению вопроса об уголовной ответственности за злоупотребление полномочиями по законодательству Республики Казахстан. Автором дается сравнительный анализ уголовного законодательства Казахстана и России по данному вопросу.

С 1 января 2015 г. в Республике Казахстан вступил в силу новый Уголовный кодекс (УК РК), принятый парламентом республики 3 июля 2014 г. В данной статье будут рассмотре­ны вопросы уголовной ответственности за злоупотребление полномочиями в коммерческой или иной организации по за­конодательству Республики Казахстан.

По ранее действовавшему Уголовному кодексу Республики Казахстан, принятому 16 июля 1997 г., состав такого престу­пления, как злоупотребление полномочиями, предусматри­вался ст. 228 главы 8 «Преступления против интересов службы в коммерческих и иных организациях». В новом Уголовном кодексе данное преступление предусмотрено ст. 250 главы 9 «Уголовные правонарушения против интересов службы в ком­мерческих и иных организациях».

По данным Комитета по правовой статистике и специаль­ным учетам Генеральной прокуратуры Республики Казахстан, количество преступлений, уголовные дела о которых направ­лены в суд по ст. 228 Уголовного кодекса Республики Казахстан (злоупотребление полномочиями), составило: за 2013 г. — 49 дел, 2012 г. — 56, 2011 г. — 166, 2010 г. — 232, 2009 г. — 288.

Из данных правовой статистики можно сделать вывод

0 снижении количества совершаемых в Казахстане престу­плений по ст. 228 Уголовного кодекса Республики Казахстан (злоупотребление полномочиями).

В новом УК РК в главе 9 «Уголовные правонарушения про­тив интересов службы в коммерческих и иных организациях» состав преступления «злоупотребление полномочиями» регу­лируется ст. 250, которая устанавливает, что использование ли­цом, выполняющим управленческие функции в коммерческой или иной организации, своих полномочий вопреки законным интересам этой организации и в целях извлечения выгод и пре­имуществ для себя или других лиц или организаций либо нанесения вреда другим лицам или организациям, если это повлекло причинение существенного вреда правам и закон­ным интересам граждан или организаций либо охраняемым законом интересам общества или государства, — наказывается штрафом в размере до четырех тысяч месячных расчетных показателей либо исправительными работами в том же раз­ мере, либо ограничением свободы на срок до четырех лет, либо лишением свободы на тот же срок, с конфискацией имуще­ства или без таковой, с лишением права занимать определен­ные должности или заниматься определенной деятельностью на срок до пяти лет.

Ранее в ст. 228 УК РК 1997 г. данное преступление на­казывалось штрафом в размере от пятисот до восьмисот месячных расчетных показателей, либо привлечением к об­щественным работам на срок от ста восьмидесяти до двух­сот сорока часов, либо исправительными работами на срок от одного года до двух лет, либо ограничением свободы на срок до четырех лет, либо лишением свободы на тот же срок. Как видно, в новом УК РК уголовная ответственность за злоупотребление полномочиями усилена применением к виновным конфискации имущества, а также лишением права занимать определенные должности или заниматься определенной деятельностью на срок до пяти лет. При этом необходимо учитывать, что согласно ст. 467 УК РК правила ст. 48 «Конфискация имущества» вводятся в действие с 1 ян­варя 2018 г.

На наш взгляд, важное разъяснение было дано в примеча­нии к ст. 228 УК РК о том, что выполняющим управленческие функции в коммерческой или иной организации в статьях на­стоящего Кодекса признается лицо, постоянно, временно либо по специальному полномочию выполняющее организацион­но-распорядительные или административно-хозяйственные обязанности в организации, не являющейся государственным органом, органом местного самоуправления либо организа­цией, доля государства в которой составляет более пятидесяти процентов.

Нам представляется важным дать определение коммерче­ской и иной (некоммерческой) организации. Согласно ст. 34 Гражданского кодекса Республики Казахстан (ГК РК) юриди­ческим лицом может быть организация, преследующая из­влечение дохода в качестве основной цели своей деятельности (коммерческая организация) либо не имеющая извлечение дохода в качестве такой цели и не распределяющая получен­ный чистый доход между участниками (некоммерческая ор­ганизация).

Юридическое лицо, являющееся коммерческой организа­цией, может быть создано только в форме государственного предприятия, хозяйственного товарищества, акционерного общества, производственного кооператива.

Юридическое лицо, являющееся некоммерческой организа­цией, может быть создано в форме учреждения, общественного объединения, акционерного общества, потребительского коо­ператива, фонда, религиозного объединения и в иной форме, предусмотренной законодательными актами. Некоммерческая организация может заниматься предпринимательской дея­тельностью лишь постольку, поскольку это соответствует ее уставным целям.

Важное положение установлено в ст. 35 ГК РК о том, что коммерческие организации, за исключением государственных предприятий, могут иметь гражданские права и нести граж­данские обязанности, необходимые для осуществления любых, не запрещенных законодательными актами или учредительны­ми документами видов деятельности.

В российской юридической литературе В. В. Домникова справедливо поднимает вопрос о разграничении преступле­ний и гражданских правонарушений в сфере корпоративных отношений. По ее мнению, отрасль корпоративного законода­тельства является сравнительно новой, гражданско-правовое регулирование недостаточно разработано, а уголовно-правовые нормы, направленные на защиту корпоративных отношений и введенные несколько лет назад, только начали применяться и нуждаются в определенных корректировках. Вопрос взаи­модействия уголовного и гражданского права представляет интерес еще и потому, что проблемы в сфере корпоративных отношений нельзя объяснить давностью принятия правовых норм и изменением фактической обстановки: изменения как уголовного, так и гражданского законодательства в анализиру­емой области принимаются в наши дни и, безусловно, должны учитывать текущую ситуацию.

Понятие корпоративных отношений в гражданском праве дается А. Л. Маковским: «Это достаточно четко обособившаяся группа интенсивно развивающихся отношений по созданию юридических лиц корпоративного типа, участию в них и свя­занным с таким участием обязательствам».

Другой российский ученый Д. В. Ломакин выделяет два вида корпоративных правоотношений. Корпоративные пра­воотношения в узком смысле (правоотношения участия) представляют собой сложное внутриорганизационное обще­ственное отношение имущественного характера, возника­ющее между юридическими лицами, основанными на на­чалах участия (членства), корпорациями и их участниками в момент приобретения последними прав участия, опосре­дующих процесс их участия в деятельности корпорации. Корпоративные отношения в широком смысле (произво­дные корпоративные отношения) — все остальные правоот­ношения, которые также связаны с участием в деятельности корпорации, но возникающие на основании сложного юри­дического состава, одним из элементов которого являются правоотношения участия. Например, отношения между предпринимательской корпорацией и ее участником по по­воду выплаты последнему части прибыли от деятельности корпорации, решение о распределении которой было при­нято общим собранием участников корпорации, а также отношения по реализации преимущественного права при­обретения акций, продаваемых третьим лицам, которым согласно п. 3 ст. 7 Федерального закона «Об акционерных обществах» обладают акционеры закрытого акционерного общества.

Н. Ф. Кузнецова также обращала внимание на то, что не­обходимость учитывать, «где проходит грань между составами преступления и УК, с одной стороны, и гражданскими делик­тами, и гражданским законодательством — с другой, — основ­ной вопрос при квалификации преступлений, граничащих с деликтами». К таким пограничным случаям она относила, в частности, размежевание криминального и гражданско- правового банкротства; мошенничества, граничащего с не­действительными сделками; преступления и деликты в виде присвоения бесхозяйственных вещей, находок и беспризорных животных; разграничительную квалификацию дарения и взя­точничества. Чаще всего проблема определения границ между преступлением и гражданско-правовым деликтом возникает в рамках корпоративного права.

Таким образом, на наш взгляд, необходимо учитывать вза­имодействие уголовного и гражданского права в сфере бурно развивающихся корпоративных отношений в экономиках го­сударств СНГ.

Рассматривая такой состав преступления, как злоупотре­бление полномочиями, прежде всего следует выделить его признаки. В новых экономических условиях под признаки зло­употребления полномочиями подпадают следующие действия: продажа товаров подставными фирмами по заниженным це­нам; нарушение политики ценообразования; попустительство совершению преступления. В акционерных обществах могут иметь место следующие злоупотребления: совершение лицом, выполняющим управленческие функции, действий, входящих в компетенцию иных коллегиальных органов, завышение норм оплаты труда, неверный подсчет голосов в процессе голосова­ния, сокрытие бухгалтерской документации от акционеров, противодействие решениям собрания акционеров, задержка выплаты дивидендов, неверное распределение прибыли между участниками предпринимательской деятельности; представ­ление собранию акционеров дискредитирующих сведений о лицах, входящих в состав руководящих органов, умышленное нарушение правил ведения реестра акционеров, проведение собрания акционеров без необходимого кворума, составление подложных протоколов собраний акционеров.

В примечании к ст. 228 УК РК 1997 г. отмечалось, что вы­полняющим управленческие функции в коммерческой или иной организации признается лицо, постоянно, временно либо по специальному полномочию выполняющее организацион­но-распорядительные или административно-хозяйственные обязанности в организации, не являющейся государственным органом, органом местного самоуправления либо организа­цией, доля государства в которой составляет более пятидесяти процентов.

Интересно, что в новом УК РК 2014 г. подобное примеча­ние к ст. 250 «Злоупотребление полномочиями» отсутствует. Однако, на наш взгляд, устанавливая ответственность за злоу­потребление полномочиями, уголовный закон разделяет всех лиц, выполняющих управленческие функции в коммерческих организациях, на две категории: осуществляющих организаци­онно-распорядительные полномочия и выполняющих админи­стративно-хозяйственные обязанности. Хозяйственная практи­ка деятельности коммерческих организаций показывает, что аппарат управления в таких организациях создается в целях управления и распоряжения имуществом, находящимся на ба­лансе организации, контроля за движением товарно-матери­альных ценностей. Имущество предприятия доверяется лицам, которые непосредственно задействованы в производственном процессе либо в процессе оказания услуг. Вследствие этого весь процесс управления сводится к двум видам деятельности: управление имуществом и управление персоналам, в руках которого находится это имущество. По справедливому мнению казахстанского ученого Б. И. Ахметова, под организационно­распорядительными обязанностями понимается управление коллективом организации, участком работы, прием на работу или увольнение с нее, т.е. функции по организации и управ­лению деятельности организации. К административно-хозяй­ственным обязанностям относится управление имуществом организации как движимым, так и недвижимым.

По данному вопросу есть официальная юридическая по­зиция, которая дается в двух постановлениях Пленума Вер­ховного Суда Российской Федерации: от 9 июля 2013 г. № 24 г. «О судебной практике по делам о взяточничестве и об иных коррупционных преступлениях» и от 16 октября 2009 г. № 19 «О судебной практике по делам о злоупотреблении долж­ностными полномочиями и о превышении должностных полномочий».

В пункте 11 постановления Пленума Верховного Суда Рос­сийской Федерации от 16 октября 2009 г. № 19 установлено: судам следует отграничивать преступные действия долж­ностных лиц от деяний других лиц, выполняющих управ­ленческие функции в коммерческой или иной организации, ответственность которых за злоупотребление своими полно­мочиями установлена ст. 201 УК РФ. Субъектами указанного преступления являются лица, выполняющие управленческие функции в коммерческой или иной организации, основной целью деятельности которых является извлечение прибыли, а также в некоммерческой организации, которая не является государственным органом, органом местного самоуправления, государственным или муниципальным учреждением, государ­ственной корпорацией.

К лицам, выполняющим управленческие функции в ком­мерческой или иной организации, относятся лица, выполня­ющие функции единоличного исполнительного органа, члена совета директоров или иного коллегиального исполнительного органа, а также лица, постоянно, временно или по специаль­ному полномочию выполняющие организационно-распоряди­тельные или административно-хозяйственные функции в этих организациях (например, директор, генеральный директор, член правления акционерного общества, председатель произ­водственного или потребительского кооператива, руководитель общественного объединения, религиозной организации).

В тех случаях, когда указанные лица используют свои пол­номочия вопреки законным интересам коммерческой или иной организации и в целях извлечения выгод и преимуществ для себя или других лиц либо нанесения вреда другим ли­цам, они подлежат ответственности по ст. 201 УК РФ, если это деяние повлекло причинение существенного вреда правам и законным интересам граждан или организаций либо охра­няемым законом интересам общества и государства.

Важное разъяснение дается в п. 12 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 16 октября 2009 г. № 19: если в результате злоупотребления полномочиями ли­цом, выполняющим управленческие функции в коммерческой или иной организации, причинен вред интересам исключи­тельно коммерческой или иной организации, не являющейся государственным или муниципальным предприятием, уголов­ное преследование осуществляется по заявлению руководи­теля данной организации или с его согласия (ст. 23 УПК РФ). В случае причинения вреда интересам других организаций (например, некоммерческой организации, государственно­му или муниципальному предприятию), а также интересам граждан, общества или государства, уголовное преследование за злоупотребление полномочиями в коммерческой или иной организации осуществляется на общих основаниях (п. 3 при­мечаний к ст. 201 УК РФ).

Когда в результате злоупотребления полномочиями руко­водителем коммерческой или иной организации вред причи­нен исключительно этой организации, уголовное преследова­ние руководителя осуществляется по заявлению или с согласия органа управления организации, в компетенцию которого входит избрание или назначение руководителя, а также с со­гласия члена органа управления организации или лиц, имею­щих право принимать решения, определяющие деятельность юридического лица.

На наш взгляд, злоупотребление полномочиями необходи­мо отличать от похожих составов преступлений. К примеру, злоупотребление полномочиями имеет ряд общих признаков с составом мошенничества, совершенного лицом с использо­ванием своего служебного положения (п. 3 ч. 2 ст. 190 УК РК). Основное отличие данных преступных посягательств заключа­ется в способе совершения преступления. Главным признаком мошенничества является совершение субъектом манипуляций (совокупности операций), направленных на изъятие имуще­ства у потерпевшего. Служебное положение, система прав, возможностей и привилегий выступают в качестве средств со­вершения преступления и по существу являются необходимым реквизитом мошеннического трюка. Типичным примером мошенничества, совершенного с использованием служебного положения, является предложение должностного лица, вы­полняющего управленческие функции в коммерческой органи­зации, оказать оплачиваемую услугу без цели ее выполнения. Как правило, потерпевшими в таких случаях являются частные лица, не участвующие в процессах распределения или извле­чения прибыли.

Злоупотребление полномочиями имеет определенное сходство со ст. 237 УК РК «Неправомерные действия при ре­абилитации и банкротстве». Указанная статья определяет це­лую группу злоупотреблений, которые могут быть допущены руководителем или собственником организации-должника в условиях банкротства. Главным признаком разграничения рассматриваемых составов преступлений являются время и обстановка совершения преступления. Неправомерные дей­ствия при банкротстве совершаются либо в процессе, либо в преддверии банкротства (в период, когда предприятие было официально признано неплатежеспособным либо имелись очевидные признаки банкротства).

Злоупотребление полномочиями следует отличать от соста­ва, предусмотренного ст. 238 УК РК «Преднамеренное банкрот­ство». Сходство данных составов заключается в том, что в обоих случаях речь идет о снижении эффективности деятельности организаций, действия управляющего подрывают платежеспо­собность предприятия и, таким образом, совершаются вопреки интересам службы, отличие данных преступлений заключается в различном характере действий виновного и наступающих в результате их совершения последствий. Злоупотребление не всегда ведет к созданию либо увеличению неплатежеспо­собности (банкротству). При злоупотреблении полномочиями лицо одновременно может принимать меры, направленные на удовлетворение интересов кредиторов, и поэтому банкрот­ство не всегда является следствием совершаемых в организации злоупотреблений.

Злоупотребление служебными полномочиями следует отграничивать от преступных монополистических действий и ограничения конкуренции, предусмотренных ст. 221 УК РК «Монополистическая деятельность». Монополистические дей­ствия и ограничение конкуренции следует считать разновид­ностью злоупотребления. В ходе хозяйственно-экономической деятельности, в процессе извлечения прибыли коммерческие организации могут причинять имущественный вред иным хозяйствующим субъектам на правомерных и законных осно­ваниях (например, причинение убытков смежным отраслевым предприятиям посредством осуществления допустимых форм конкурентной борьбы). В этом случае уголовная ответствен­ность за злоупотребление полномочиями исключается.

Хотелось бы отметить, что понятие «злоупотребление пол­номочиями» в науке уголовного права является весьма спор­ным. Данный вопрос исследовался учеными-юристами еще в советский период. Споры ведутся относительно определения допустимых объемов толкования данного термина. Одна груп­па авторов рассматривала термин «злоупотребления полно­мочиями» в широком смысле. Под признаки злоупотребления полномочиями подпадают, по их мнению, как «совершение действий в рамках компетенции должностного лица, так и ис­пользование возможностей, вытекающих из авторитета, из свя­зей с другими должностными лицами».

Сторонники другой точки зрения говорили о необходимо­сти ограничительного толкования термина «злоупотребление полномочиями». По их мнению, злоупотребление имеет ме­сто только в случаях, если субъектом совершаются действия, которые входят в строго очерченный круг служебных обязан­ностей должностного лица, перечень полномочий при этом определяется конкретными нормативно-правовыми актами, регламентирующими деятельность организации.

В советский период по данному вопросу принималось по­становление Пленума Верховного Суда СССР от 30 марта 1990 г. № 4 «О судебной практике по делам о злоупотреблении вла­стью или служебным положением, превышении власти или служебных полномочий, халатности и должностном подлоге». В п. 10 данного постановления указывалось: «Суды должны учитывать, что в соответствии с законом, должностным злоу­потреблением могут быть признаны такие действия должност­ного лица, которые вытекали из его служебных полномочий и были связаны с осуществлением прав и обязанностей, кото­рыми это лицо наделено в силу занимаемой должности».

Таким образом, в процессе привлечения к уголовной от­ветственности за злоупотребления служебными полномочия­ми в процессуальном документе должны быть четко указаны те нормативные правовые акты, положения которых были нарушены виновным. На наш взгляд, само понятие «полномо­чия» означает круг конкретных прав и обязанностей субъекта, и расширительное толкование словосочетания «злоупотре­бление полномочиями» создает почву для произвола право­охранительных органов.

В российской юридической литературе были высказаны разные точки зрения в отношении родового объекта злоу­потребления полномочиями в коммерческой и иной орга­низации. В частности, Ю. А. Кравец под родовым объектом преступлений, объединенных главой 23 УК РФ, понимает «нор­мальное (регламентированное законом) функционирование коммерческих и некоммерческих организаций в соответствии с целями и предметом их деятельности, предусмотренными в учредительных документах». Аналогичного мнения при­держивается и А. Э. Жалинский, определяя родовым объектом область управленческой деятельности в коммерческих и иных негосударственных организациях, осуществляющих различные виды деятельности, разрешенные либо запрещенные законом. А. В. Бриллиантов, в качестве родового объекта данного пре­ступления, указывает нормальную деятельность коммерческих или иных организаций, их управленческого аппарата.

Следует согласиться с мнением П. С. Яни, который счита­ет родовым объектом преступлений главы 23 УК РФ «сферу общественных отношений, связанных с реализацией работ­никами всех юридических лиц, за исключениями, установ­ленными примечанием к статье 201 УК РФ, имеющихся у них особых возможностей, прямо вытекающих из их служебного положения».

Аналогичной точки зрения придерживается и В. С. Комис­саров, который полагает, что «поместив главу в раздел VIII УК РФ, предусматривающий ответственность за преступление в сфере экономики, законодатель предусмотрел в качестве ро­дового объекта этих преступлений сферу экономических обще­ственных отношений. Однако на самом деле данные престу­пления посягают не на всю сферу экономических отношений, а только на ту ее часть, которая сопряжена с управленческой деятельностью коммерческих и иных организаций».

Весьма противоречивое мнение относительно объекта рас­сматриваемых преступлений высказано С. В. Изосимовым. Он полагает, что у группы преступлений, объединенных в главе 23 УК РФ, нет единого объекта. Поэтому не должно быть в Уго­ловном кодексе самостоятельной главы, предусматривающей ответственность за данные преступления. Последние могут как посягать на права и законные интересы граждан и орга­низаций, так и причинять вред другим охраняемым законом интересам общества и государства.

Нам представляется заслуживающей внимания позиция А. И. Рарога, который считает, что как и все деяния, предус­мотренные разделом VIII УК, рассматриваемые преступления в конечном счете посягают на общественные отношения, обе­спечивающие нормальное функционирование экономики Рос­сии как единого народнохозяйственного комплекса, которые составляют родовой объект этих преступлений. Группа же об­щественных отношений, обеспечивающих нормальную работу коммерческих и иных организаций как субъектов экономиче­ской и иной предпринимательской деятельности, образуют групповой (видовой) объект преступлений, предусмотренных главой 23 УК. Дополнительным объектом рассматриваемой группы преступлений выступают интересы других коммерче­ских и некоммерческих организаций, граждан, общества или государства, интересы которых ущемляются в результате неза­конных действий представителей данной коммерческой (или иной) организации.

Объективная сторона данного преступления характеризу­ется действием (бездействием) служащего соответствующей организации, которое выражается в использовании управлен­ческих (служебных) полномочий вопреки законным интересам этой организации, в нарушение задач, вытекающих из законо­дательства и учредительных документов организации.

Т. Б. Басова правильно отмечает, что субъективная сторона рассматриваемого преступления характеризуется умышленной формой вины. Данное преступление предусматривает в каче­стве обязательного признака субъективной стороны извлечение лицом, выполняющим управленческие функции в коммерче­ской или иной организации, выгод и преимуществ для себя или других лиц либо нанесение вреда другим лицам. Выгоды и преимущества, извлекаемые субъектом, должны противо­речить законным интересам организации. По характеру вы­годы могут носить как материальный (например, корысть), так и нематериальный характер (например, упрочение служебных позиций в организации, обретение служебного влияния и т.п.). Преимущество может выражаться в привилегии, прерогативе виновного в сравнении с коллегами и быть связано как с фи­нансовым состоянием организации, так и с ее авторитетом, деловой репутацией.

Нанесение вреда другим лицам в качестве цели преступле­ния сводится к причинению запрещенного законом ущерба как физическим, так и юридическим лицам и выражается в мате­риальных и моральных утратах (сокращение объема продаж, отказ в кредитовании, подрыв делового имиджа и т.п.).

В заключении статьи хотелось бы согласиться с выводами И. В. Александрова о том, что создание эффективной системы противодействия преступлениям, совершаемым сегодня в сфе­ре экономики, требует формирования адекватной и продуман­ной уголовно-правовой политики в этой области.

Однако даже ведущие мировые эксперты свидетельствуют о крайне низкой защищенности экономических процессов в России. Так, из Всемирного обзора экономических престу­плений, которое было проведено компанией «Прайс Вотерхаус Куперс», следует, что от экономических преступлений в России пострадало прямо или косвенно около 70% компаний. Это зна­чительно превышает такой же показатель в странах Централь­ной и Восточной Европы. В России наибольшую опасность вызывают растущая криминализация хозяйственной жизни и особенно новые виды преступлений, совершаемых в сфере экономики.

На низкую эффективность действующей системы противо­действия экономической преступности во многом оказывает влияние несовершенство нынешнего законодательства и сло­жившейся системы выявления, расследования, судебного раз­бирательства уголовных дел данной категории, а также пробле­мы в доказывании криминалистических аспектов, касающихся факта преступления, совершаемого в сфере экономики, и от­дельных его обстоятельств.

Право стран СНГ