Юридическая консультация по вопросам миграции

  • Увеличить размер шрифта
  • Размер шрифта по умолчанию
  • Уменьшить размер шрифта
Юридические статьи Право стран СНГ Тенденции развития уголовно-исполнительного законодательства Республики Казахстан: проблемы и перспективы

Тенденции развития уголовно-исполнительного законодательства Республики Казахстан: проблемы и перспективы

Уголовно-исполнительный кодекс (УИК) является важнейшим юридическим источником уголовно-исполнительного права. Как отмечается в юридической науке, «…своеобразным ”ядром” предмета уголовно-исполнительного права выступают общественные отношения между государством… и осужденными по поводу исполнения уголовных наказаний и реализации ряда иных мер уголовно-правового характера…».

Наряду с этим юридическая доктрина обращает внимание на то обстоятельство, что под «…уголовно-исполнительным законодательством необходимо понимать систему законов, регулирующих весь комплекс общественных отношений, возникающих по поводу и в процессе исполнения (отбывания) наказания и иных мер уголовно-правового характера, а также применения к осужденным основных средств исправления…». С учетом концептуальных положений науки уголовно-исполнительного права необходимо отметить, что будущий Уголовно-исполнительный кодекс Республики Казахстан (его можно назвать Кодексом исполнения наказаний и иных мер уголовно-правового воздействия) должен отражать исполнение наказаний и иных уголовно-правовых мер, являющихся правовыми последствиями преступного деяния, предусмотренного Уголовным кодексом (УК). Чрезмерное расширение предмета уголовно-исполнительного регулирования едва ли оправданно, хотя предложения о создании единого Исполнительного кодекса выдвигаются как в Казахстане, так и в Российской Федерации. Полагаем, что исполнение административных наказаний, принудительное исполнение гражданско-правовых санкций должны регулироваться иными нормативно-правовыми актами. В Российской Федерации, например, правовое регулирование исполнения административного ареста, дисквалификации и других видов административно-правового воздействия закрепляется в главе 32 Кодекса об административных правонарушениях. Подобное решение нельзя признать удачным, поскольку более корректным было бы институализировать исполнение упомянутых мер в самостоятельном, Административно-процессуальном кодексе. Что касается Уголовно-исполнительного кодекса, то во избежание «размывания» предмета его регулирования следует ограничить его сферой отношений, связанных с уголовно-правовыми последствиями преступного деяния.

В рассматриваемом контексте необходимо отметить, что будущему Уголовно-исполнительному кодексу Казахстана должна быть присуща «многоколейность». Выступая, наряду с Уголовным кодексом, правовой квинтэссенцией государственной политики противодействия преступности, УИК не может игнорировать «многоколейный» характер уголовного закона. На это обращалось внимание российскими и казахстанскими авторами. В Уголовном кодексе Республики Казахстан предусмотрены, наряду с наказаниями, иные меры уголовно-правового воздействия. При этом УК РК не содержит легального аутентического толкования данной дефиниции. Однако правовая доктрина активно ее исследует. Так, например, В.А. Уткин пишет о том, что «иные уголовно-правовые меры» представляют собой «…отличную от наказания форму реализации уголовной ответственности… связаны с назначением, частичным отбыванием и угрозой реального исполнения наказания (либо оставшейся его части)». Н.В. Щедрин рассматривает подобные меры как меры безопасности, поощрения, восстановления, компенсации. М.Р. Гета предлагает квалифицировать «иные меры» в качестве мер примирения (компромисса), милосердия, испытания и ювенальных мер, адресованных несовершеннолетним правонарушителям. Следует отметить, что альтернативные наказанию уголовно-правовые меры не имеют возмездного характера и поэтому применяются не «за», а в «связи» с совершением преступления. Кроме того, далеко не все они являются мерами государственного принуждения. Так, в частности, освобождение от уголовной ответственности в связи с примирением c потерпевшим (ст. 67 УК РК) невозможно представить как принудительную санкцию, однако то, что это иная мера уголовно-правового воздействия, на наш взгляд, несомненно.

Наряду с этим целесообразно закрепить в новом уголовно-исполнительном законодательстве Республики Казахстан категорию «меры безопасности». Она признается как в мировой юридической науке, так и в законодательстве ряда современных зарубежных государств (например, в Германии, США, Франции и т. п.). Представляется, что в УИК РК должен быть самостоятельный раздел, посвященный правовому регулированию исполнения мер безопасности. В их перечень целесообразно включить конфискацию имущества, ограничение свободы, лишение права занимать определенную должность или заниматься определенной деятельностью. Подобное предложение обусловливается тем обстоятельством, что упомянутые уголовно-правовые средства фактически лишены «наказательной» природы. Как отмечает известный норвежский криминолог Н. Кристи, «наказание есть дозированное причинение боли…». Основатель Томской школы исправительно-трудового (уголовно-исполнительного права) А.Л. Ременсон указывал, что «…наказание – это есть прежде всего принуждение, которое в том именно и заключается, что преступнику причиняются лишения и страдания. Лишения и страдания – основные неотъемлемые признаки самого содержания наказания». Конечно, Н. Кристи и А.Л. Ременсон, отмечая «боль» и «страдания» как содержательные свойства наказания, вовсе не имели в виду физические страдания. Казахстанское уголовное законодательство подчеркивает, что наказание не имеет целью унижение человеческого достоинства и причинение физических страданий. Однако оно ничего не говорит о запрете причинения моральных страданий, которые обусловлены различными правоограничениями, лишениями осужденного социально (и индивидуально) значимых благ (личной свободы, права на вознаграждение за труд, имущественных прав). В отличие от наказания меры безопасности не подлежат применению «за» преступление. Они призваны минимизировать воздействие источников повышенной криминальной опасности в поведении человека, защитить граждан и общество от «проявлений» этих источников. Поэтому конфискация имущества направлена на предупреждение криминализации экономических и иных общественных отношений, источником которой выступает легальный оборот денежных средств, другого имущества, полученного в результате совершения преступлений. Чтобы предлагаемый раздел Уголовно-исполнительного кодекса Республики Казахстан был в полной мере легитимным (имеется в виду раздел «Правовое регулирование исполнения мер безопасности»), необходимо, чтобы данные меры получили официальное признание в уголовном законе. Кроме того, следует учитывать, что в новом Уголовно-исполнительном кодексе оправданно закрепить исполнение мер уголовно-правового характера, являющихся мерами государственного принуждения. Нецелесообразно включать в него исполнение принудительных мер медицинского характера, поскольку в большинстве своем это меры, адресованные лицам, признанным невменяемыми. Эти лица субъектами уголовно-исполнительных правоотношений быть не могут, хотя бы потому, что в их отношении не имеет никакого смысла цель исправления. Полагаем, что механизму исполнения мер медицинского характера следует посвятить отдельный, самостоятельный раздел в законодательстве об охране здоровья народа в Казахстане.

Таким образом, будущий Уголовно-исполнительный кодекс РК должен основываться на сочетании исполнения наказаний, иных мер уголовно-правового воздействия и государственного принуждения, к которым относятся уголовно-правовые меры безопасности. Необходимо, чтобы в нем нашел отражение пробационный надзор, хотя его конкретизация наиболее уместна в отдельном законе о национальной службе пробации в Республике Казахстан. Наряду с этим доминантой нового УИК РК должна стать ресоциализация осужденных. Этот нормативный акт – главный правовой «проводник» уголовно-исполнительной политики, которая осуществляется «…посредством конструирования, совершенствования и применения норм уголовно-исполнительного права… заключается в предупреждении преступности, обеспечении безопасности личности, общества, государства путем исполнения наказаний и иных мер уголовно-правового воздействия, организации деятельности уголовно-исполнительной системы по ресоциализации осужденных, их реинтеграции в общество». Следовательно, организационно-правовое обеспечение ресоциализации осужденных должно найти четкое отражение в нормах нового УИК Казахстана, так же как и осуществление общественного контроля при исполнении наказаний и иных мер уголовно-правового воздействия. Поэтому парадигмой нового уголовно-исполнительного закона должно стать сотрудничество уголовно-исполнительной системы и институтов гражданского общества, основанное на диспозитивном методе правового регулирования.

С учетом изложенного необходимо отметить, что раздел 1 проекта УИК РК можно было бы назвать «Законодательство Республики Казахстан и международно-правовые акты об исполнении наказаний и иных мер уголовно-правового воздействия». В этом разделе следует закрепить положение о том, что уголовно-исполнительное законодательство РК состоит из Уголовно-исполнительного кодекса, иных законов и подзаконных актов, регулирующих исполнение наказаний и иных мер уголовно-правового воздействия, основывается на Конституции Республики Казахстан и международных стандартах общепризнанного и договорного характера. Необходимо сконструировать в проектируемом варианте УИК РК принципы уголовно-исполнительного законодательства. К ним относятся: 1) принцип законности; 2) принцип гуманизма; 3) принцип сотрудничества уголовно-исполнительной системы и гражданского общества; 4) принцип ресоциализации осужденных; 5) принцип дифференциации мер уголовно-исполнительного воздействия; 6) принцип стимулирования позитивного посткриминального поведения осужденных; 7) принцип приоритета мер социально-педагогической коррекции личности осужденных. Данный перечень принципов отражает уровень современных представлений, сложившихся в юридической науке относительно концептуальных основ уголовно-исполнительного права. Принцип гуманизма допустимо, на наш взгляд, изложить примерно в следующем варианте:
«Статья – Принцип гуманизма
1. Уголовно-исполнительное законодательство Республики Казахстан направлено на приоритетную охрану человеческого достоинства, безопасности жизни и здоровья, конституционных прав и свобод осужденных и иных лиц.
2. Исполнение наказаний и иных мер уголовно-правового воздействия не имеет цели унижения человеческого достоинства, причинения физических и нравственных страданий. Сотрудники уголовно-исполнительной системы осуществляют свою служебную деятельность на основе признания, уважения и защиты права осужденных и иных лиц на неприкосновенность человеческого достоинства».

Помимо этого, в рассматриваемом разделе УИК РК целесообразно закрепить норму примерно следующего содержания:
«Статья 1. Уголовно-исполнительное законодательство Республики Казахстан состоит из настоящего Кодекса и иных нормативно-правовых актов, устанавливающих порядок и условия исполнения и отбывания наказаний и иных мер уголовно-правового воздействия.

Уголовно-исполнительное законодательство основывается на Конституции Республики Казахстан и международно-правовых актах общепризнанного и договорного характера.

Уголовно-исполнительное законодательство предусматривает абсолютный запрет пыток и других жестоких, унижающих человеческое достоинство мер обращения с осуждёнными. Соблюдение общепризнанных принципов и норм международного права при исполнении наказаний и иных мер уголовно-правового воздействия не зависит от уровня социально-экономических возможностей государства». На значимость международно-правовых актов в сфере обращения с осужденными обращается внимание в пенитенциарной науке, где признается, что в данных стандартах «…сконструирован мировой опыт уголовно-исполнительной практики, гуманистические тенденции развития системы исполнения наказаний…».

Представляется, что в проекте УИК РК необходимо отразить приоритеты ресоциализации осужденных и лиц, отбывающих иные меры уголовно-правового воздействия, обеспечения прав человека, безопасности личности и общества при исполнении наказаний и иных мер государственного принуждения. Было бы оправданно также определиться с содержанием дефиниции «исправление осужденных» и уточнить средства исправления, поскольку в действующем УИК РК целеполагание при определении сущности исправления подменено ожидаемым результатом, а деятельность по его достижению в норме ст. 7 УИК РК куда-то выпала… Не вполне логичной выглядит конструкция ст. 2 УИК РК, которая устанавливает множество целей уголовно-исполнительного законодательства и только одну, хотя и многогранную, задачу. Представляется, что в новом УИК РК норма, посвященная цели и задачам уголовно-исполнительного законодательства, может иметь следующий характер:
«Статья 2. Цель и задачи уголовно-исполнительного законодательства Республики Казахстан.

1. Целью уголовно-исполнительного законодательства Республики Казахстан является создание условий ресоциализации осужденных и лиц, отбывающих иные меры уголовно-правового воздействия, защита прав человека при исполнении наказаний и иных мер уголовно-правового воздействия, обеспечение безопасности личности, общества и государства, предупреждение совершения преступлений в условиях исполнения и отбывания наказаний и иных мер уголовно-правового воздействия.

2. В соответствии с данной целью уголовно-исполнительное законодательство призвано решать задачи регулирования порядка и условий отбывания наказаний и иных мер уголовно-правового воздействия, осуществления посткриминального контроля, оказания осужденным и лицам, отбывающим иные меры уголовно-правового воздействия, социальной и иной помощи, обеспечения общественного контроля и иного участия общественности в деятельности органов и учреждений уголовно-исполнительной системы Республики Казахстан, стимулирования социально приемлемого поведения осужденных, определения средств ресоциализации и исправления».

Полагаем, что в новом уголовно-исполнительном законе было бы оправданно определить сущность ресоциализации, как цели осуществления комплексной совместной деятельности уголовно-исполнительной системы и институтов гражданского общества по исправлению осужденных и иных «адресатов» уголовно-исполнительного воздействия, их включению в социальные отношения. Исправление в этом процессе выступает как форма выражения ресоциализации, а средствами исправления должны являться: уважение человеческого достоинства осужденных, контроль за их поведением, предупреждение и пресечение пыток, жестокого обращения при исполнении наказаний и иных уголовно-правовых мер, воспитательное воздействие и социальная помощь, труд, получение общего и профессионального образования, общественный контроль в отношении условий содержания осужденных и лиц, отбывающих иные меры уголовно-правового воздействия.

3. Несомненно, в проектируемом Уголовно-исполнительном кодексе Казахстана важно закрепить основы правового статуса осужденных и других «адресатов» мер государственного принуждения. Полагаем, что в соответствующей главе УИК РК будет целесообразно закрепить в качестве системообразующей норму о праве на человеческое достоинство. Позволим себе привести ее следующий примерный вариант:
«1. Осужденные и лица, отбывающие меры уголовно-правового воздействия, имеют право на признание их человеческого достоинства, защиту от пыток и других унижающих мер обращения. 2. Должностные лица учреждений и органов, исполняющих наказания и иные меры уголовно-правового воздействия, прилагают меры к обеспечению неприкосновенности человеческого достоинства осужденных и лиц, подвергаемых иным видам государственного принуждения. 3. Запрещается исполнение устных и письменных актов, а равно совершение действий (бездействия), посягающих на человеческое достоинство».

Представляется, что перечень прав осужденных следует дополнить: 1) правом на получение общего и профессионального образования; 2) правом на участие в медиации (примирении) с потерпевшим; 3) правом на улучшение порядка и условий отбывания наказания и иных мер уголовно-правового воздействия; 4) правом на участие в программах ресоциализации; 5) правом на охрану здоровья и на получение квалифицированной медицинской помощи в системе гражданского здравоохранения. Полагаем, что следует оговорить, какие права осужденных не подлежат ограничению. Это право на человеческое достоинство, на получение медицинской помощи, на личную безопасность, на обращение в национальные и международные органы по защите прав человека и в общественные формирования с жалобами и иными документами. Если не предусмотреть подобной оговорки, может создаться впечатление, что Конституция и законодательство Казахстана допускают ограничение этих важнейших прав осужденных. Нетрудно заметить, что такое понимание ограничения прав осужденных будет создавать предпосылки для грубых нарушений прав человека в пенитенциарных учреждениях.

4. Важнейшей составляющей Уголовно-исполнительного кодекса должно стать правовое регулирование общественного контроля. Необходимо уйти от представлений о его «ненужности», а также от утилитарно-инструментального отношения к общественному контролю. Нужно четко осознать, что общественный контроль при исполнении наказаний и иных мер уголовно-правового воздействия является главным фактором обеспечения диалога и сотрудничества государства и гражданского общества и уголовно-исполнительной системы Казахстана. Представляется, что новый УИК РК может создать правовые формы партнерства этих социальных институтов в деятельности по исполнению наказаний и иных мер уголовно-правового воздействия.

Общественный контроль в данной сфере выступает как разновидность социально-правового контроля, осуществляемого институтами гражданского общества в отношении обеспечения прав, свобод и законных интересов осужденных, их поведения в условиях отбывания наказания с целью предупреждения нарушений законности в структурных подразделениях уголовно-исполнительной системы, содействия ресоциализации осужденных.

Представляется, что в УИК РК следует предусмотреть содержание общественного контроля, его субъектный состав, формы и средства осуществления, правовые последствия мер контроля и полномочия общественных формирований по реализации упомянутых мер. Общие положения об общественном контроле допустимо, на наш взгляд, изложить в следующем примерном варианте:
«Общественный контроль осуществляется общественными объединениями, иными формированиями и лицами, деятельность которых не противоречит законодательству Республики Казахстан, в целях оказания помощи учреждениям и органам уголовно-исполнительной системы Республики Казахстан в обеспечении прав, свобод и законных интересов осужденных в связи с порядком и условиями отбывания ими наказания или иной меры уголовно-правового воздействия, условиями содержания, медико-санитарного обеспечения, организации труда, досуга, получения образования, воспитательного воздействия». Очевидно, что следует расширить субъектный состав общественного контроля не за счет создания «альтернативных» общественных наблюдательных комиссий, а посредством наделения полномочиями общественного контроля общественных и религиозных объединений, адвокатуры, СМИ, учреждений образования, различных благотворительных фондов и даже отдельных граждан. Представляется необходимым обозначить в УИК РК полномочия субъектов общественного контроля: 1) право посещения пенитенциарных учреждений, служб пробации без предварительных согласований с администрацией этих учреждений; 2) право на конфиденциальное общение с осужденными; 3) право на принятие жалоб со стороны осужденных и их близких; 4) право требования объяснений у должностных лиц уголовно-исполнительной системы (УИС) относительно условий содержания осужденных; 5) право внесения в Комитет УИС и территориальные структурные подразделения уголовно-исполнительной системы предложений по улучшению условий содержания осужденных, совершенствованию форм и методов контроля; 6) право в интересах осужденного или иного лица, подвергаемого мерам государственного принуждения, обращаться в судебные, правоохранительные органы, в международные организации по защите прав человека. Представляется, что общественный контроль призван оказывать помощь уголовно-исполнительной системе в выявлении и устранении недостатков и нарушений, препятствующих нормальному уголовно-исполнительному процессу.

Кроме того, в Уголовно-исполнительном кодексе следует найти место институту общественных помощников УИС. Ранее авторами настоящей Концепции разрабатывался проект Инструкции общественного инспектора уголовно-исполнительных инспекций территориальных органов УИС Республики Казахстан. Этот проект готовился в «привязке» к уголовно-исполнительным инспекциям. Однако на более высоком, законодательном уровне целесообразно создать правовые основы для привлечения общественных помощников в службу пробации, пенитенциарные учреждения, ювенальные структуры. Представляется, что наибольший эффект участие таких помощников могло бы дать в сфере воспитательной работы, осуществления программ ресоциализации осужденных.
5. Исполнение наказаний, не связанных с лишением свободы, должно получить приоритетное направление в механизме уголовно-исполнительного регулирования. Для расширения возможностей такого наказания, как исправительные работы, следует вернуться к его исполнению и назначению в двух вариантах: 1) по месту работы осужденного; 2) в иных местах, определяемых службой пробации по согласованию с органами местного самоуправления. Что касается наказания в виде привлечения к общественным работам, то, по-видимому, оправданно несколько изменить содержание данного уголовно-правового воздействия, дополнив его оказанием бесплатных услуг обществу. Это позволило бы исполнять рассматриваемое наказание и по месту выполнения трудовой функции осужденного (например, бесплатные медицинские, ветеринарные, переводческие, оформительские и другие услуги). Представляется, что вовсе не обязательно, чтобы труд осужденных был малоквалифицированным. Он может быть и сложным, творческим. Главное, чтобы это были безвозмездные, социально значимые работы и услуги. Необходимо, чтобы это наказание было по-настоящему бесплатным не только для осужденного, но и для его работодателя. Кроме того, следует преодолеть явный пробел действующего УИК РК и сконструировать норму, посвященную порядку и условиям отбывания наказания в виде привлечения к общественным работам. Совершенно нелогичной является ситуация, когда ст. 34 и ст. 35 УИК РК устанавливают признаки злостного уклонения от отбывания рассматриваемого наказания и ответственность за такое уклонение, а регулирование порядка и условий отбывания привлечения к общественным работам отсутствует. Таким образом, осужденного предлагается наказывать за нарушение того, о чем сам законодатель не позволил ему составить представление.

6. Как отмечалось нами ранее, целесообразно закрепить в УИК РК главы, посвященные правовому регулированию исполнения уголовно-правовых мер безопасности (иных мер уголовно-правового воздействия). Из системы наказаний в УК РК можно было бы исключить ограничение свободы и лишение права занимать определенные должности и заниматься определенной деятельностью. Эти непенитенциарные санкции оправданно отнести к иным мерам уголовно-правового воздействия, также как и конфискацию имущества. В процессе их исполнения важно определить полномочия специализированных государственных органов (службы пробации, департамента судебных исполнителей) по контролю за правонарушителями, пресечению занятия им должности или осуществления деятельности, запрещённых судебным приговором. Что касается конфискации имущества, то необходимо учитывать, что дискреционные полномочия судебных исполнителей определены в соответствующем отраслевом законодательстве Казахстана. Поэтому в УИК РК можно будет ограничиться нормами, касающимися взаимодействия «адресата» конфискации и судебных исполнителей, права на обжалование их действий (бездействия), закрепления порядка розыска имущества, подлежащего конфискации, перечня «уголовно-исполнительных» правовых последствий уклонения виновного от данной меры воздействия.

В предлагаемой нами Концепции отсутствует раздел, посвященный правовому регулированию исполнения смертной казни. Полагаем, что в перспективе исполнению такого наказания не будет место в отечественном уголовно-исполнительном законодательстве. Вполне адекватной альтернативой ему является пожизненное лишение свободы. Данная точка зрения разделяется Казахстанским международным бюро по правам человека и соблюдению законности.

Применительно к юридическим лицам меры безопасности, закрепленные в УИК РК, должны предусматривать также такие санкции, как конфискация имущества юридического лица, изъятие лицензии на осуществление определенного вида деятельности, публичное извещение в СМИ об опасном характере деятельности организации, аннулирование свидетельства о государственной регистрации в связи с опасным характером деятельности юридического лица, подпадающего под признание преступных деяний, установленных уголовным законом.

7. Необходимо детальное регулирование в УИК РК исполнения ювенальных мер (принудительных мер воспитательного воздействия). По-видимому, целесообразно возложить обязанности по контролю за несовершеннолетними правонарушителями на службу пробации, ее территориальные отделы. Следует однозначно ориентироваться на приоритет воспитательного, социально-педагогического воздействия на несовершеннолетних. Должны быть определены полномочия, правовой статус ювенальных работников, их контрольно-предупредительные и воспитательные функции. Следует продумать меры, стимулирующие правомерное поведение несовершеннолетних, поощряющие их к надлежащему соблюдению режима ограничения досуга, исполнению обязанностей по заглаживанию причиненного ущерба. Самостоятельной нормой следует установить основания и механизм участия общественных помощников (психологов, социальных работников, педагогов) в ресоциализации несовершеннолетних правонарушителей. Полагаем, что УИК РК должен способствовать наиболее широкому внедрению в практику технологий медиации, различных программ ресоциализирующего характера, учитывающих индивидуальные, психологические особенности личности несовершеннолетних делинквентов.

8. Исполнение наказания в виде лишения свободы, как одного из наиболее репрессивных видов уголовно-правового воздействия, займет важное место в системе уголовно-исполнительных норм и отношений. В последнее десятилетие Казахстан добился значительных результатов в сокращении численности «тюремного населения», в преодолении разрушительных последствий «тюремного синдрома». Однако полностью исключить лишение свободы как вид наказания не представляется возможным. Задача дальнейшего уменьшения «тюремного индекса» для Казахстана не теряет своей значимости, поскольку удельный вес осужденных, содержащихся в пенитенциарных учреждениях, на 1 июля 2012 г. составляет в Казахстане 78,1 %, в то время как в государствах Европейского Союза этот показатель не превышает 10 % от числа лиц, ставших «адресатами» мер посткриминального контроля. По данным Международного центра тюремных исследований, «тюремный индекс» Казахстана составлял в 2011 г. 316 заключенных, в то время как, например, в Великобритании этот показатель значительно меньше – 154 заключенных. Таким образом, проблема доминирования лишения свободы среди иных видов наказаний остается в полной мере не решенной. Однако даже в условиях минимальной наполняемости пенитенциарных учреждений необходимо четкое правовое регулирование исполнения данного наказания, правового статуса осужденных, основание применения персоналом пенитенциарных учреждений средств обеспечения безопасности, форм и методов воспитательной работы с осужденными. Очевидно, что сохранение в неизменном виде «колонийской» модели исполнения лишения свободы едва ли оправданно, поскольку дальнейшая гуманизация, демилитаризация уголовно-исполнительной системы мало совместима с «отрядными» условиями содержания осужденных. «Коллективистские» формы быта осужденных создают удобный «фон» для подавления их человеческого достоинства, проявления немотивированной агрессии и насилия. Да и Концепция правовой политики Казахстана на период с 2010 по 2020 год исходит из того, что «…необходим постепенный переход к камерному порядку содержания, при котором осужденный, имея в дневное время возможность передвижения и межличностного общения в пределах учреждения, в ночное время был бы изолирован в отдельном помещении…». Таким образом, наметился вектор трансформации «колонийской» модели лишения свободы в «тюремную» модель. Несомненно, она обладает рядом преимуществ и практически исключает милитаризованный, «отрядный» уклад жизни пенитенциарных учреждений, открывает новые возможности в ресоциализации осужденных. Однако эту модель будет проблематично ввести в действие одним лишь принятием Уголовно-исполнительного кодекса. Требуются значительные организационно-ресурсные усилия, соответствующая психологическая подготовка осужденных и формирование новой «тюремной» идеологии персонала уголовно-исполнительной системы. Вполне очевидно, что покамерное содержание заключенных в соответствии с рекомендациями международно-правовых актов на основе передового опыта современных государств Европы потребует значительных финансовых инвестиций. Следует отметить, что Концепция правовой политики достаточно осторожно говорит о переходе к подобной модели в перспективе. Несомненно, что начало этому сложному пути должно быть положено в новом Уголовно-исполнительном кодексе РК. В юридической науке отмечается, что «…покамерное содержание в Концепции весьма рельефно отражает идею ”конвергенции” двух моделей исполнения наказания в виде лишения свободы… Это вполне разумный и оправданный путь». По-видимому, в ближайшие годы пенитенциарная система в Казахстане будет развиваться на основе «взаимопроникновения» колонийского и тюремного начала. Создание камер, рассчитанных на несколько заключенных с возможностью запирания их изнутри на ключ в ночное время суток, могло бы стать важным элементом подобной конвергенции. В перспективе при формировании облика пенитенциарных учреждений целесообразно ориентироваться на опыт государств Европейского Союза, где имеются явные достижения в гуманном обращении с заключенными. Необходимо сохранить прогрессивную систему исполнения лишения свободы с ее возможностью комплексного изменения правового статуса осужденных. При этом следует:
1) дифференцировать осужденных по их содержанию в пенитенциарных учреждениях различных типов в зависимости от результатов социально-психологического исследования их личности. Лиц, склонных к насилию, жестокости, проявляющих агрессию и пренебрежение к человеческому достоинству других заключенных, нужно содержать обособленно. Также от других осужденных должны быть изолированы ваххабиты, лица, отбывающие наказание за совершение «серийных» преступлений на сексуальной почве. Ни в коем случае нельзя допускать обособление осужденных по каким-либо иным признакам дискриминационного характера (например, страдающих ВИЧ/СПИД);
2) целесообразно отказаться от ограничений, связанных с внешним видом осужденных, их одеждой, обувью, хранением личных вещей, которые не имеют смысла с точки зрения исправления осужденных и превращают исполнение лишения свободы в своего рода дополнительное наказание;
3) нужно исключить принудительное изъятие ребенка у осужденной матери при его рождении в период отбывания женщиной наказания. Подобное «изъятие», какими бы мотивами оно не вызывалось, выглядит как жестокое обращение;
4) воспитательное воздействие на осужденных должно соответствовать современному состоянию психолого-педагогической науки. В нем следует отдать предпочтение индивидуальным и групповым формам работы (психологические, образовательные тренинги, организация клубов по интересам, конкурсы, подготовка осужденными собственных печатных изданий, беседы с правозащитниками, священнослужителями и т. п.). Полезным направлением могло бы стать внедрение технологии «тюремной медиации», стимулирующей осужденного к раскаянию, к пониманию эмоционального состояния жертвы, к более активным действиям по возмещению вреда, причиненного потерпевшему. В систему воспитательной работы важно включить апробированные в мировой практике программы ресоциализации осужденных, учитывающие их индивидуальные, личностные особенности;
5) целесообразно создать правовые и организационные возможности для получения осужденными профессионального образования, прохождения ими курсов профессиональной переподготовки с использованием дистанционной модели обучения. Обеспечение доступа заключенных к образовательным услугам выступает важнейшим фактором их успешной реинтеграции в общество;
6) необходимо классифицировать осужденных в зависимости от степени их исправления. Однако критерии исправления нуждаются в определенной корректировке и уточнении. По-видимому, они должны быть в наибольшей мере связаны с раскаянием виновного в содеянном, с позитивными изменениями в его ценностных ориентациях, в отношении к жертве преступления, к своему будущему, к близким, с его готовностью следовать общепринятым социальным нормам. Полагаем, что эти критерии исправления должны учитываться при освобождении осужденного от дальнейшего отбывания наказания, при изменении его правового положения;
7) нельзя отказываться от сочетания исполнения наказания с исправительным воздействием на осужденных. Средства исправления должны использоваться в комплексе, с направленностью на приложение осужденными своих собственных усилий по формированию «контрмотивов» совершения преступлений;
8) в воспитательном воздействии на осужденных оправданно использовать опыт мировых религий в сфере духовного развития личности. Подобный опыт может способствовать глубокому раскаянию в совершенных преступлениях, что является главным условием исправления осужденных;
9) нужно четко определить основания и порядок применения сотрудниками УИС средств обеспечения безопасности, минимизировав риски чрезмерного применения силы, особенно если это касается осужденных женщин и несовершеннолетних.

Рассматривая перспективы модернизации исполнения наказания в виде лишения свободы, нельзя не отметить, что это наказание должно со временем стать исключительной мерой воздействия, альтернативной непенитенциарным санкциям и применяемой в случаях, когда какое-либо иное уголовно-правовое воздействие будет невозможным. Авторы настоящей Концепции полагают, что в пенитенциарные учреждения, изолируя от общества, следует помещать наиболее опасных преступников (совершивших убийство при отягчающих обстоятельствах, виновных в терроризме, в преступлениях против половой неприкосновенности несовершеннолетних, в причинении тяжкого вреда здоровью при отягчающих обстоятельствах). Когда преступление не характеризуется подобными признаками, а виновный в его совершении не представляет опасности для общества, наилучшим вариантом становятся альтернативы лишению свободы.

9. Необходимо унифицировать посткриминальный контроль при условном осуждении, условно-досрочном освобождении и иных видах освобождения от наказания. Этот контроль должен быть составной частью пробационного надзора. Следует продумать систему мер, минимизирующих риски необоснованного применения условно-досрочного освобождения от наказания, используя при этом методику социально-правового исследования личности правонарушителя.

10. Важные шаги, предпринятые в Казахстане в направлении создания службы пробации, обусловливают необходимость закрепления в УИК РК института пробационного надзора. Как отмечалось нами ранее, его регулирование наиболее оправданно закрепить в самостоятельном нормативном акте  – Законе о национальной службе пробации. Однако в УИК следует раскрыть понятие данного надзора и обозначить его объекты, пределы осуществления. Целесообразно распространить этот надзор на условное осуждение, иные виды освобождения от наказания. Следует предусмотреть отсылочную норму, указывающую, что порядок осуществления пробационного надзора определяется соответствующим законом Республики Казахстан.

Проблемы исполнения решений международного арбитража в Казахстане

Статья опубликована в Евразийском юридическом журнале № 4 (59) 2013



   

Временная регистрация на территории Москвы необходима иностранцам и гражданам Российской Федерации, которые прибыли в столицу из других регионов РФ. В соответствии с действующим законодательством (а именно — статьей 5 закона N 5242-1 "О праве граждан РФ на свободу передвижения, выбор места пребывания и жительства в пределах РФ"), временная или постоянная регистрация граждан России проводится в срок до 90 дней с момента прибытия. Для граждан других стран максимальный срок проживания без предварительной регистрации составляет 7 дней с момента прибытия.

Для чего нужна временная регистрация?

Поиск работы и трудоустройство

Получение медицинского обслуживания

Зачисление в детский сад, школу, вуз

Постановка на учет в военкомате

Оформление визы

Получение банковских услуг, кредитов

Отсутствие временной регистрации в Москве, в случае нарушения сроков пребывания облагается штрафом в размере от 3 до 5 тысяч рублей для граждан РФ, и от 5 до 7 тысяч рублей для иностранцев. Кроме того, при выявлении правонарушения органами правопорядка, для иностранцев будет инициирована процедура административного выдворения за пределы Российской Федерации.

Таким образом, услуга оформления временной регистрации в Москве защитит вас от проблем с законом, а также позволит уверенно чувствовать себя в любой ситуации!

Как мы можем помочь?

Компания Eurasialegal предоставляет юридическую помощь в получении временной регистрации на территории Москвы. Мы ведем активное сотрудничество с собственниками жилья, что позволяет зарегистрировать наших клиентов в любом районе столицы на срок от нескольких месяцев до 5 лет.

  • Официальная организация работы с клиентом

  • Минимальные сроки оформления документов

  • Доступная стоимость всего комплекса услуг

Воспользуйтесь услугами юристов Eurasialegal!

Наши юристы предоставляют услуги консультационного сопровождения как гражданам субъектов Российской Федерации, так и жителям СНГ и сопредельных стран. Располагая многолетним опытом работы в данной отрасли, мы гарантируем, что процесс получения временной регистрации пройдет в кратчайшие сроки, а результат будет полностью соответствовать вашим ожиданиям.



О портале:

Компания предоставляет помощь в подборе и прохождении наиболее выгодной программы иммиграции для получения образования, ведения бизнеса, трудоустройства за рубежом.

Телефоны:

Адрес:

Москва, ул. Косыгина, 40

office@eurasialegal.info