На современном этапе развития армянской правовой мысли и практики укрепление конституционализма и конституционного порядка государства неотъемлемо связано с наличием эффективной системы принятия и исполнения решений Конституционного Суда. Последние весомо и зримо дают о себе знать во всех сферах деятельности государства. И несмотря на то, что при исследовании обсуждаемых решений преимущественно акцентируется их значение с точки зрения установления соответствия или противоречия правовых актов Конституции и в результате - лишения последних юридической силы, роль решений Конституционного Суда РА не ограничивается этим. Одной из важнейших функций последних является официальное толкование Конституции, посредством чего обеспечивается гарантирование стабильности и развития Основного закона. Очевидно, что эффективность осуществления указанных задач во многом зависит от правильного выбора применяемых Конституционным Судом методов толкования и уточнения его границ (пределов). Указанные вопросы являются предметом рассмотрения в рамках настоящей статьи.
Следует отметить, что, несмотря на разнообразие методов, применяемых в целях раскрытия содержания конституционных норм, существующие относительно пределов данного толкования точки зрения можно обобщенно представить в контексте двух основных подходов – субъективного (статического) и объективного (динамического). Первый направлен на толкование норм в соответствии с «буквой» Конституции, основной задачей которого для сторонников оригинализма является раскрытие содержания и целей нор-мы, которые ставились в момент ее принятия, то есть выявление неизменной воли законодателя. В отличие от указанного подхода, суть объективной теории сводится к раскрытию содержания конституционных норм в контексте существующей в ходе их действия реальности. Очевидно, что общественная жизнь меняется гораздо быстрее воли законодателя, в результате чего возникает несоответствие между конституционной нормой и реальностью. Последнее можно преодолеть принятием новой нормы либо раскрытием содержания действующей нормы таким образом, чтобы указанное несоответствие было устранено. В последнем случае конституционная норма определенным образом отрывается от воли конституционного законодателя и начинает «собственную жизнь».
Обобщая вышесказанное, следует отметить, что, по сути, в теории и практике можно выделить два основных подхода относительно пределов толкования Конституции. Первый – так называемый, «механический», который рассматривает Основной закон как «устойчивый документ» и считает исходным раскрытие целей «Отцов-основателей», ставя во главу угла «букву» Конституции, а второй – «конструктивный» подход , рассматривает Основной закон как «живой документ» , а «букву» Конституции считает лишь исходной точкой для дальнейших логических умозаключений.
Следовательно, в рамках нашей статьи мы рассмотрим вопрос о том, какими рамками должен быть ограничен и какие критерии в этом смысле должен принимать во внимание Конституционный Суд Республики Армения при толковании Конституции. В частности, должно ли выявление целей конституционного законодателя быть единственной задачей толкования, или необходимо принимать во внимание также и условия действия нормы? Или можно ли в результате толкования раскрыть содержание нормы расширяющим или ограничивающим ее буквальное значение образом?
Не считаем, что основным критерием толкования конституционных норм должно быть их буквальное в языковом смысле значение. Несомненно, раскрытие содержания Конституции начинается с языкового толкования, и последнее, как правило, предшествует иным способам . В связи с этим интересна мысль Коркунова о том, что каждый письменный источник содержит в себе человеческую мысль, выраженную словом . Следовательно, Конституция является проявлением выраженной словами человеческой мысли. Для того, чтобы понять эту мысль, в первую очередь необходимо воспринять значение выражающих ее слов, на раскрытие чего направлено языковое толкование . Но выявление смысла указанных слов лишь с языковой точки зрения иногда бывает недостаточным для правильного восприятия мысли, так как, несмотря на то, что каждое из выражающих ее слов имеет самостоятельное значение, но в то же время находится в логической взаимосвязи с иными словами, в результате чего приобретает определенный и подлежащий логике конкретного контекста смысл . Следовательно, в данном случае возникает необходимость применения иных способов толкования.
Одним из таких важнейших способов, рассматриваемых в теории и применяемых на практике, является историческое толкование, суть которого заключается в том, что при выявлении смысла норм принимаются во внимание те конкретные исторические обстоятельства, в условиях которых они были приняты. А это имеет важное значение для раскрытия целей и задач принятия нормы, следовательно, и выявления смысла последней . Однако, необходимо принять во внимание и то, что реальность все время меняется и развивается, и Основной закон должен адекватно реагировать на указанный прогресс общественных отношений. В рамках Конституции употребляются такие понятия, которые в течение времени развивались и будут непрерывно развиваться . В 21-ом веке их восприятие не полностью совпадает с тем, каким оно было, например, в 19-ом или 20-ом веке. Восприятие многих понятий существенно изменилось даже в течение нескольких десятилетий. Следовательно, считаем, что они должны толковаться в контексте тех обстоятельств, в условиях которых действуют. В рамках Конституции употребляются также, так называемые, <<оценочные>> нормы и понятия, для раскрытия смысла которых также необходимо принять во внимание указанные обстоятельства. Например, согласно Статье 32 Конституции РА каждый работник имеет право на справедливую и не ниже установленного законом минимального размера оплату труда, а также на условия труда, отвечающие требованиям безопасности и гигиены. Очевидно, что требования безопасности и гигиены в течение времени могут существенно измениться, и так как раскрытие содержания удовлетворяющих им условий труда обусловлено знанием именно вышеуказанных обстоятельств и может осуществляться только в их контексте, толкование указанной конституционной нормы требует исследования отмеченных нами тех обстоятельств, в рамках которых она действует.
Вышесказанное свидетельствует о том, что если в указанных условиях исходным относительно конкретного правового регулирования будет рассматриваться лишь воля конституционного законодателя, обеспечение стабильности и развития Конституции станет невозможным . Следовательно, с точки зрения толкования Конституции важное значение приобретает выявление тех условий, в рамках которых действуют толкуемые нормы, и при раскрытии содержания конституционных норм нецелесообразно принимать за основу только цели конституционного законодателя относительно принятия последних, а более приемлем подход динамического толкования Конституции . Вышесказанное в свою очередь дает основание прийти к заключению, что с точки зрения обсуждаемой проблемы существенное значение имеют также и иные способы толкования.
Что касается систематического толкования, отметим, что, вне сомнения, Конституция является составной частью определенной общей системы и действует не изолированно от ее иных элементов, а будучи в тесной взаимосвязи с последними, что предполагает наличие системных связей также между их восприятиям. Конституция представляется в качестве составной части общей системы на нескольких уровнях, следовательно, при применении систематического способа толкование конституционных норм можно осуществлять в нескольких плоскостях. Первый уровень – правовая система Республики Армения. Принимая во внимание Статью 6 Конституции РА, согласно которой Конституция имеет высшую юридическую силу, и ее нормы действуют непосредственно, а также Статью 1 Закона РА «О Конституционном Суде» , в соответствии с которой при осуществлении конституционного правосудия Конституционный Суд независим и подчиняется только Конституции, считаем, что с точки зрения систематического толкования Конституции первостепенное значение приобретают связи между конституционными нормами. Очевидно, что любая конституционная норма является составной частью единой и целостной системы Конституции и в этом смысле тесно взаимосвязана с другими конституционными положениями. Следовательно, раскрытие содержания каждой конституционной нормы осуществляется не только с точки зрения буквального восприятия последней, но также и принимая во внимание логические связи между указанными положениями. Иначе говоря, для правильного восприятия содержания нормы, так называемый, «собственный» смысл последней сопоставляется с содержанием иных норм.
Анализируя данную проблему с точки зрения правовой системы Республики Армения, необходимо принять во внимание и то, что относительно регулирования многих отношений Конституция делает отсылки к различным законам. Считаем, что обсуждаемый способ толкования предполагает выявление смысла соответствующих конституционных норм в контексте последних. Однако, вышесказанное не означает, что данные законы могут предусматривать любое регулирование. Во всяком случае, исходным должно быть то, чтобы последние в свою очередь соответствовали конституционным требованиям и предусматривали конкретное правовое регулирование в рамках последних.
В обсуждаемом контексте следует отметить также международные правовые документы, являющиеся составной частью правовой системы РА, в частности, ратифицированные Республикой Армения международные договоры, принимая во внимание предоставленный им особый статус, когда противоречащие Kонституции международные договоры не могут быть ратифицированы, и если ратифицированными международными договорами устанавливаются иные нормы, чем те, которые предусмотрены законами, то применяются эти нормы . Отметим, что указанное обстоятельство относится также к следующему важному с точки зрения толкования конституционных норм уровню - к международному праву. В этом смысле, кроме указанных международных договоров, раскрытию содержания конституционных норм РА могут способствовать также и иные международные правовые акты, что, однако, по сравнению с представленными обстоятельствами, имеет вспомогательное значение.
Что касается важного с точки зрения обсуждаемой проблемы следующего уровня, отметим, что, так как правовая система Республики Армения находится в рамках правовой карты мира, толкование Конституции РА может осуществляться также в контексте последней, и при раскрытии содержания конституционных норм в качестве вспомогательных способов могут применяться также и найденные в рамках различных правовых систем решения по поводу конкретных проблем.
Обобщая вышесказанное, подчеркнем, что с точки зрения систематического толкования Конституции первостепенное значение имеет раскрытие содержания конституционных норм в контексте существующих между ними логических связей. Указанные иные обстоятельства имеют вспомогательное, производное по сравнению с этим значение и могут лишь способствовать выявлению смысла обсуждаемых положений.
Вышесказанное свидетельствует о том, что систематическое толкование является одним из важнейших способов толкования, которое не только дает возможность раскрывать содержание конституционных норм в контексте взаимосвязей с иными элементами системы, но также способствует принятию во внимание и тех условий, в рамках которых действует конкретная норма, и осуществлению динамического толкования Конституции.
Несмотря на то, что мы уже представили нашу точку зрения относительно того, что воля конституционного законодателя и буквальное значение конституционных норм не должны быть единственной основой раскрытия содержания последних, и проанализировали применяемые в рамках динамического толкования способы, но в данном контексте продолжает оставаться спорным вопрос о том, в каких рамках должен действовать Конституционный суд РА при выявлении смысла конституционных норм, в частности, может ли последний вносить изменения в содержание указанных положений. В первую очередь отметим, что, по нашему мнению, в ходе своей деятельности, в частности, при толковании Конституции, Конституционный Суд РА может создавать правовые нормы. Об этом свидетельствуют положения Закона РА «О правовых актах» , в частности, Статья 11, согласно которой Конституционный Суд РА принимает только нормативные, индивидуальные или процедурные решения, а также Статья 2, в соответствии с которой правовой акт является нормативным, если содержит по крайней мере одну правовую норму. Следовательно, в ходе своей деятельности, в частности, при толковании Конституции, Конституционный Суд РА может создавать правовые нормы. Однако, факт создания новых норм необязательно предполагает изменение смысла последних путем создания новых регулирований, не вытекающих из действующих. Мы считаем, что целью норм, создаваемых в результате толкования Конституции Конституционным Судом РА, должно быть выявление содержания последней в контексте действующих конституционных регулирований, а не внесение в нее изменений вне упомянутых рамок. Это вытекает из логики конституционных регулирований РА. В частности, принимая во внимание то, что Конституция является общественным соглашением относительно основных правил жизнедеятельности и, как таковая, устанавливает фундаментальные правовые ценности и принципы, характерные данному историческому этапу социального сообщества, конституционный законодатель предусмотрел довольно усложненный порядок принятия и изменения Конституции РА, четко устанавливая субъектов, включенных в данный процесс . Это может привести к заключению, что развитие Конституции РА невозможно путем, отличным от метода внесения изменений в ее текст. Однако, по нашему мнению, предусмотрев данные положения, конституционный законодатель не преследовал цель запретить развитие Конституции посредством альтернативных способов, а просто исключил возможность изменения Конституции не включенными в обсуждаемый процесс субъектами путем создания новых конституционных регулирований, не вытекающих из действующих. Иначе говоря, давая толкование Конституции, Конституционный Суд РА не создает не вытекающие из действующих конституционных регулирований новые регулирования, а раскрывает содержание конституционных норм и выявляет решение конкретных конституционных проблем из действующих конституционных регулирований, соблюдая принцип «целесообразного самоограничения» . В связи с этим следует отметить выраженную в американской конституционной доктрине точку зрения, согласно которой Конституция сама должна быть той гранью, в рамках которой толкователь может раскрывать ее нормы . В данном контексте интересна также практика толкования Конституции в Конституционном Суде Венгрии, согласно которой Конституционный Суд действует на основании принципа разделения властей: он не берет на себя функции законодательной деятельности, а ищет ответ на конкретную конституционную проблему в рамках Конституции.
Следовательно, основным выводом относительно обсуждаемого вопроса по поводу пределов толкования является то, что при толковании Конституции Конституционный суд РА принимает за основу не толь-ко буквальный смысл конституционных норм или волю конституционного законодателя, а раскрывает содержание Конституции посредством применения всех указанных методов, осуществляя толкование в рамках действующих конституционных регулирований и соблюдая принцип «целесообразного самоограничения». Иначе говоря, Конституционный Суд РА не создает не вытекающие из Конституции новые регулирования, а раскрывает содержание конституционных норм и выявляет решение конкретных конституционных проблем из действующих конституционных регулирований посредством указанных способов толкования.
Для более четкого разграничения между вышеуказанным обстоятельством и созданием изменяющих конституционные регулирования новых регулирований мы рассмотрим данный вопрос в контексте практики органа, осуществляющего конституционное правосудие в Республике Армения. Конституционный Суд РА своим решением ПКС-934 от 4 февраля 2011 года, при выявлении конституционно-правового содержания выражения «конкретное дело, находящееся в производстве Генерального прокурора», предусмотренного в Пункте 7 Части 1 Статьи 101 Конституции РА, установил, что в уголовно-процессуальном смысле законодательство РА не конкретизировало понятие «конкретное дело, находящееся в производстве Генерального прокурора». Следовательно, последнее не может толковаться на основании правоотраслевой методологии, и данное понятие необходимо толковать в соответствии с его конституционным значением, в рамках конституционных полномочий Прокуратуры РА. Суд подчеркнул, что Конституция РА, признавая Генерального прокурора РА субъектом, правомочным обращаться в Конституционный Суд РА в рамках применения конкретной формы судебного конституционного контроля, в первую очередь приняла во внимание положение Части 1 Статьи 103 Конституции РА, согласно которому «Прокуратура Республики Армения является единой системой, которую возглавляет Генеральный прокурор». Следовательно, в конституционно-правовом аспекте понятие «производство Генерального прокурора» равноценно понятию «производство Прокуратуры РА». Относительно понятия «его производство» Конституционный Суд отметил, что согласно действующему законодательству досудебное производство осуществляют органы дознания и предварительного следствия, а Прокуратура осуществляет надзор за законностью дознания и предварительного следствия. На этапе судебного разбирательства производство осуществляет суд, а Прокуратура поддерживает обвинение в суде. На основании Закона РА от 28 ноября 2007 года «О внесении изменений и дополнений в Уголовно-процессуальный кодекс РА» прокурор больше не имеет полномочия по осуществлению предварительного следствия, следовательно, в этом смысле он не может принимать дело к производству или осу-ществлять производство по делу. Если понятие «конкретное дело, находящееся в его производстве», предусмотренное в Пункте 7 Части 1 Статьи 101 Конституции РА, будет восприниматься лишь в его уголовно-процессуальном смысле, то получится, что осуществление данного полномочия Генерального прокурора становится невозможным, так как для этого Генеральный прокурор должен принять конкретное дело к своему производству и выступить в качестве осуществляющего производство органа, на что он не уполномочен. На основании вышесказанного Конституционный Суд РА установил, что при толковании понятия «конкретное дело, находящееся в его производстве», предусмотренного в Пункте 7 Части 1 Статьи 101 Конституции РА, необходимо принять во внимание конституционно-правовое значение данного понятия, исходя из содержания конституционных полномочий Прокуратуры РА, предусмотренных в Статье 103 Конституции РА. Суд подчеркнул, что более широкое толкование понятия «его производство» предполагает, что послед-нее относится ко всем случаям, когда на конкретном этапе именно этот орган уполномочен принять окончательный правовой акт по данному делу. Конституция РА, признавая Генерального прокурора РА субъектом, уполномоченным обращаться в Конституционный Суд РА в рамках конкретного контроля, в конституционно-правовом смысле рассматривает «конкретное дело» как осуществление полномочий Прокуратуры во всех тех случаях, когда данный орган уполномочен принимать окончательное решение в рамках своих конституционных функций.
Следовательно, при рассмотрении данного дела Конституционный Суд РА, применяя указанные методы, дал различное от буквального значения конституционной нормы толкование. Но этим Суд не создал новое конституционное регулирование, не вытекающее из действующих, а раскрыл содержание конституционной нормы и выявил решение конкретной конституционной проблемы в рамках последних. Ситуация была бы иной, если бы Конституционный Суд представил данную правовую позицию, но это заключение не вытекало бы из сопоставимого анализа иных конституционных норм и логики регулирований, относящихся к рассматриваемой проблеме. В данном случае речь шла бы не о толковании соответствующих норм, а о создании нового регулирования, не вытекающего из действующих. Следовательно, именно это обстоятельство необходимо принимать во внимание при анализе и разграничении смысла и рамок действия обсуждаемых понятий.
Вышесказанное свидетельствует о том, что эффективное толкование Конституции Конституционным Судом РА и соблюдение принципа «целесообразного самоограничения» при этом предполагают раскрытие содержания конституционных норм и выявление решений конкретных конституционных проблем в рамках действующих конституционных регулирований , а также согласованное, а не изолированное применение способов толкования в ходе этого. При этом необязательно, чтобы обсуждаемое толкование было буквальным. Оно может быть также расширительным или ограничительным . Однако, во всяком случае, указанное толкование должно быть таким, чтобы в рамках последнего обеспечивались стабильность, развитие, верховенство и непосредственное действие Конституции, считая исходным то, что человек, его достоинство, основные права и свободы являются высшей ценностью, и принимая за основу необходимость обеспечения принципа разделения и баланса властей.
Статья опубликована в Евразийском юридическом журнале № 10 (53) 2012
