Юридическая консультация по вопросам миграции

  • Увеличить размер шрифта
  • Размер шрифта по умолчанию
  • Уменьшить размер шрифта
Юридические статьи Международное частное право Преимущества опционной оговорки внешнеэкономического контракта в сфере инновационного хозяйствования

Преимущества опционной оговорки внешнеэкономического контракта в сфере инновационного хозяйствования

 

Набирающие оборот мировые интеграционные про­цессы, сопровождающиеся открытием границ внутренних рынков, созданием таможенных союзов, либерализацией движения факторов производства и, как следствие, усиле­нием гражданско-правового принципа диспозитивности, автономии воли сторон как принципа и коллизионного кри­терия международного частного права, а также тенденции дерегулирования экономической деятельности повышают научно-исследовательский интерес к вопросам укрепления национального института третейского разбирательства. Дан­ная область правового регулирования, занимающаяся хозяй­ственными спорами, в том числе и с иностранным элемен­том, выступает важнейшим сегментом укрепления позиций конкурентоспособности российского предпринимательства на мировой арене и обеспечения качественного экономиче­ского роста в стране в период инновационной активности ее хозяйствующих субъектов.

Международный коммерческий арбитраж в развитых национальных правовых системах уже воспринят в каче­стве замечательного проводника принципа экономии го­сударственной репрессии, заключающегося в применении публичной власти государством лишь в чрезвычайно до­зированных размерах и в качестве крайней меры, когда все иные средства уже исчерпаны. Безусловно, мощное оружие государственного принуждения не должно использоваться «всуе». Исследуемый институт международного частного права настолько зарекомендовал себя в качестве эффектив­ного альтернативного способа урегулирования трансгра­ничных экономических конфликтов на практике, что зача­стую официально позиционируется как предпочтительный со стороны государственных органов.

 

Интенсификация развития МКАС как альтернативы госу­дарственному суду практически во всех странах рассматрива­ется как прогрессивное объективное обстоятельство, способ­ствующее значительному облегчению бремени, лежащего на государственном правосудии в сфере разрешения конфлик­тов между контрагентами трансграничного хозяйственного сотрудничества. Большинство государств легитимировало возможность обращения сторон внешнеэкономического контракта к международному арбитражному производству. Квинтэссенцией такого рода положений выступают своды норм международного частного права, представленные в Ти­повом законе ЮНИСТРАЛ о международном коммерческом арбитраже, Нью-Йоркской конвенции ООН о признании и приведении в исполнение иностранных арбитражных реше­ний 1958 г., Европейской конвенции о внешнеторговом арби­траже 1961 г. и др.

Таким образом, можно констатировать увеличение роли альтернативных методов разрешения споров, в том числе на примере набирающего обороты в международной деловой практике коммерческого арбитража, по сравнению с государ­ственными методами. Юридическим же «удостоверением» выбора исследуемого альтернативного способа урегулирова­ния внешнеэкономического конфликта выступает арбитраж­ное соглашение, не важно, в качестве ли самостоятельного договора, либо в качестве арбитражной оговорки в теле основ­ного контракта.


Другой основополагающей тенденцией развития внешне­экономического сотрудничества в части разрешения споров является комбинированное сочетание государственного судо­производства с альтернативными формами урегулирования конфликтов. Такая тенденция развития третейского судопро­изводства обнаруживает себя как на внутригосударственном, так и на международном уровнях. Действительно, сконстру­ированная на основе новейших достижений юридической науки модель взаимодействия государственных и третейских судов, сбалансированное регулирование подведомственности дел и четкое определение сферы компетенции третейских судов имеет чрезвычайно важное значение для развития тре­тейского разбирательства, а также дальнейшего планомерно­го внедрения системы альтернативных методов разрешения гражданско-правовых споров в коммерческий оборот.

Самого пристального исследовательского внимания за­служивают и вопросы усовершенствования правового регу­лирования деятельности международного коммерческого арбитража с учетом модернизации российской экономики, взявшей курс на инновационную составляющую, внедрение высоких технологий во все сферы жизнедеятельности социу­ма. Процесс перехода на новый технологический уклад жизни общества связан со значительными финансовыми затратами и предпринимательскими рисками для хозяйствующих субъ­ектов, что неизбежно приведет к столкновению различного рода интересов и возникновению экономических споров. В связи с этим правовое обеспечение деятельности и компе­тенции международного коммерческого арбитража должно быть готово и своевременно дополнено положениями, кото­рые позволят реализовывать стратегически важные для госу­дарства экономико-политические задачи.


Задача, стоящая в таких экономических условиях перед законодателем, усложняется отсутствием в гражданском за­конодательстве норм, направленных на снижение предприни­мательских рисков в сфере инвестирования инновационной и высокотехнологичной деятельности, а также коммерциали­зации ее результатов, что является серьезной научно-практи­ческой проблемой.

Например, инвестиции в собственное высокотехнологич­ное производство сопряжены со следующими инновацион­ными рисками:

  • при замене вышедшего из строя (полностью амортизи­рованного) элемента производственной цепочки на идентичный существует риск воспроизводства устаревшей технологии и утрата относительной эффективности;
  • при замене элемента производственной цепочки вслед­ствие морального износа существует риск применения неот­работанной технологии и несогласованности продукта вну­треннего подрядчика с нуждами внутреннего заказчика;
  • при качественном изменении продукции в результате инновации существует неопределённость рынка.


В крупных организациях инновационный риск может быть несколько нивелирован самими масштабами предпри­ятия в смысле возможности банкротства, однако каждый инновационный проект несёт всю совокупность инновацион­ных рисков.

В общем виде инновационный риск определяют как веро­ятность потерь в результате инвестирования фирмой средств в производство новых товаров и услуг, в разработку новой техники и технологий, которые, возможно, не найдут ожида­емого спроса на рынке, а также при вложении средств в раз­работку организационных инноваций, которые не принесут ожидаемого результата.

Возможности снижения инновационных рисков всегда свя­заны со снижением предпринимательской прибыли.

Распределение рисков или диверсификация деятельности, т. е. участие в нескольких инновационных проектах, не связан­ных между собой, является вторым способом снижения инно­вационного риска. Однако, как отмечалось выше, только один из семи проектов оказывается успешным. Слишком снисходи­тельные компании растрачивают деньги на проекты, которые так никогда и не идут в запуск или проваливаются вскоре по­сле появления на рынке.


Обозначенные процессы трансформации как мировой, так и национальной экономической системы обусловливают и новое качество внешнеэкономического сотрудничества, при котором заранее практически невозможно предусмотреть все варианты поведения сторон договора и предугадать как ве­роятность, так и сущность всех потенциальных конфликтов, связанных с его исполнением. В такой ситуации стороны кон­тракта вполне объяснимо и предсказуемо стремятся включить в положение договора о порядке разрешения споров «лучшее от двух миров», т. е. арбитража и государственного суда. Та­кая гибридная форма арбитражного и пророгационного со­глашений носит название опционной оговорки. Опционная оговорка бывает односторонней (когда правом выбора между государственным судом и арбитражным органом владеет только одна сторона) и реже двусторонней.

 

В соответствии с опционными, или так называемыми асим­метричными оговорками (optional or asymmetrical clauses), включаемыми в соглашение о подсудности или арбитражное со­глашение (юрисдикционные соглашения), одна из сторон в по­рядке отступления от общих условий юрисдикционного согла­шения получает исключительное право в случае возникновения спора по своему выбору обратиться в какой-либо третейский суд или в суды какого-либо государства. Это позволяет ей добиться рассмотрения спора там, где наиболее удобно с учетом сложив­шихся обстоятельств. В частности, там, где гарантируется отно­сительно быстрое разбирательство или разбирательство в судах государства, право которого применяется к спорным правоотно­шениям либо на территории которого находится доступное для взыскания имущество ответчика. Или же если принятый по делу акт может быть исполнен за границей в упрощенном порядке, например как это происходит с судебными актами государств — членов Европейского Союза.


Отсутствие аналогичных возможностей у противной сто­роны может оправдываться тем, что они для нее неактуальны, поскольку в договорных отношениях она выступает в качестве должника (приобретает в кредит товары или услуги), а также тем, что свобода выбора форм и места разрешения спора таит опасность процессуальных злоупотреблений, в частности соз­дания препятствий для разбирательства по реальному притя­занию в одной юрисдикции посредством предъявления наду­манных требований в другой юрисдикции.

Классическая ситуация — требование об ответственности за неисполнение договора, которое начато или должно быть нача­то кредитором в одном форуме, нейтрализуется иском должника о признании договора недействительным в другом форуме.


В юридической литературе встречаются мнения о том, что при включении в соглашение условия опционной оговорки оно перестает быть арбитражным, так как не содержит четкого во­леизъявления сторон на рассмотрение споров в арбитражном (третейском) порядке и не исключает компетенцию государ­ственного суда. Более того, 1 сентября 2012 г. был опублико­ван полный текст Постановления Президиума ВАС РФ по делу № 1831/2012 по спору ЗАО «РТК» с ООО «Сони Эрикссон Мо- байл Коммюникейшнз Рус», рассмотренному 19 июня 2012 г., в котором ВАС высказал свою позицию по вопросу действи­тельности опционной оговорки, суть которой сводится к тому, что соглашение о разрешении споров не может наделять пра­вом выбора между арбитражем и государственным судом толь­ко одну из сторон, так как нарушается баланс прав сторон.

Тем не менее существуют и прямо противоположные мне­ния, которые, полагаем, более справедливы, по крайней мере, в контексте изучения современных потребностей участников международного коммерческого оборота в гибких правовых механизмах разрешения внешнеэкономических конфликтов в сфере инновационного предпринимательства посредством третейского судопроизводства. Сторонники противополож­ной точки зрения указывают на архаистичность позиции ВАС РФ, которая не учитывает современную сущность арбитраж­ного соглашения, а также его гибкую, эволюционирующую природу. Специалисты, не зря отмечая тенденции разви­тия института международного коммерческого арбитража в последние годы, говорят о том, что подобная комбинация арбитражной оговорки и пророгационного соглашения ста­новится все более распространенной. Очевидная потреб­ность участников международного коммерческого оборота в использовании адаптивных возможностей арбитражного соглашения обусловлена социально-экономическими преоб­разованиями в обществе. И в первую очередь, говоря о вли­янии процессов трансформации экономического характера на сферу правового регулирования, непосредственно обслу­живающую международное хозяйственное сотрудничество, нельзя не принимать во внимание глобальную перестройку всей экономической системы с ориентиром на инновационный тип производственной и предпринимательской деятель­ности в целом. В данном контексте именно гибридная форма арбитражного соглашения в виде сочетания классической ар­битражной оговорки с пророгационным соглашением пред­ставляется наиболее соответствующей существу такого рода конкретных экономических отношений (например, учитывая повышенные риски истца, являющегося кредитором).


Замечают специалисты и относительную незрелость рос­сийской судебной практики, которая только начинает форми­ровать свое отношение к опционной оговорке. Вместе с тем ука­зывается на достаточный опыт западной практики в области разрешения подобных вопросов. В частности, Высокий суд Англии в 2004 и 2005 гг. признал, что арбитражная оговорка та­кого характера не может быть признана недействительной, так как она не противоречит принципу «взаимности», поскольку стороны свободно и добровольно выразили свое согласие имен­но на такой порядок урегулирования конфликта.

Что касается Российской Федерации, то относительно оп­ционной оговорки на внутригосударственном уровне сложи­лась своя интересная тенденция. До 2012 г. арбитражные суды РФ официально признавали односторонние опционные ого­ворки. Так, в 2009 г. на рассмотрении у 9 Апелляционного ар­битражного суда РФ было дело, по которому истец приобрел часть требования по кредитному договору у первоначального кредитора и предъявил иск к должнику в Арбитражный суд Москвы. Должник ссылался на то, что в соответствии с кредит­ным договором споры подлежат рассмотрению в Лондонском международном арбитражном суде. В соответствии с услови­ями договора любой кредитор был вправе по своему выбору предъявить иск в LCIA, английский суд или любой другой компетентный суд.


Суд отклонил возражения должника против подсудности дела Арбитражному суду Москвы. Кроме того, суд, в част­ности, указал: «Следовательно, в соответствии с условиями кредитного договора (п. 36.1.3, п. 37.4) компания VR Global Partners, L. P. по своему выбору имела право на обращение с иском или в Лондонский международный арбитражный суд, или в английский суд, или в иной компетентный суд любой юрисдикции, в том числе и в Арбитражный суд г. Москвы».

Однако в начале сентября 2012 г. было опубликовано По­становление Президиума Высшего Арбитражного Суда Рос­сийской Федерации № 1831/12 от 19 июня 2012 г., которое обо­значило позицию высшей судебной инстанции относительно правомерности включения в договоры опционной арбитраж­ной оговорки.

Компании «Сони Эрикссон» (поставщик) и «РТК» (покупа­тель) заключили договор на поставку мобильных телефонов, включив в него условие о передаче всех споров на рассмотре­ние в арбитраж (Международная торговая палата), но сохра­нив за «Сони Эрикссон» право обратиться в любой суд ком­петентной юрисдикции с иском о взыскании задолженности за поставленную продукцию.


В договоре поставки содержалась опционная арбитражная оговорка, которая определяла международный коммерче­ский арбитраж при Международной торговой палате в каче­стве основного места разрешения споров и «государственный суд компетентной юрисдикции» — в качестве места разреше­ния споров, куда мог обратиться исключительно ответчик.

Когда между сторонами возник спор о качестве поставлен­ного товара, РТК, несмотря на арбитражную оговорку в догово­ре, обратилось с иском в Арбитражный суд города Москвы.

Арбитражные суды трех инстанций оставили данный иск без рассмотрения, указав на наличие между истцом и ответчи­ком действительного и исполнимого соглашения о рассмотре­нии споров третейским судом (п. 5 ч. 1 ст. 148 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации). Однако, по мнению Президиума ВАС РФ, нижестоящие суды не учли, что опционная арбитражная оговорка содержала элементы пророгационного соглашения и допускала передачу спора не только в арбитраж, но и в государственный суд. Президи­ум ВАС РФ указал, что предоставление права на обращение в государственный суд только одной из сторон договора нару­шает баланс интересов сторон и не соответствует требованиям справедливого судебного разбирательства. В связи с этим ВАС РФ признал опционную арбитражную оговорку недействи­тельной в полном объеме и отметил, что юридическая сила отсутствует не только у пророгационного соглашения, наде­ляющего ответчика правом обратиться в государственный суд, но и у соглашения о передаче споров в третейский суд. По­этому сторона, право которой нарушено, может обратиться в компетентный государственный суд, минуя арбитраж.


Указанное Постановление в значительной степени затраги­вает широко распространенную сегодня практику включения в международные договоры опционных арбитражных огово­рок и приводит к тому, что включение в соглашения таких по­ложений теряет всякий смысл.

Что касается действующих договоров, содержащих опцион­ную арбитражную оговорку, то сторонам рекомендуется рас­смотреть вопрос о необходимости внесения изменений с тем, чтобы наделить обе стороны равными правами в части пере­дачи споров в арбитраж и/или государственный суд. По сути, это единственный способ устранить рассмотренные риски, воз­никшие в связи с принятием Постановления ВАС РФ.


Таким образом, следует заключить, что, несмотря на отсут­ствие законодательного запрета на опционные оговорки в РФ, в судебной практике сложилась тенденция к отказу от одно­сторонних опционных оговорок под угрозой признания их недействительными государственными судами. При этом, если принимать во внимание выявленные в ходе исследования такие перспективные тенденции развития института арбитражного соглашения, как снижение роли государства и государствен­ных судов в правовом регулировании внешнеэкономических споров и легализации оговорки об исключении оспаривания (exclusion agreement), то отказ от оговорок, посредством кото­рых сторона имеет право в одностороннем порядке обратить­ся в государственный суд, выглядел бы вполне логичным, если не учитывать юридические возможности таких оговорок для разрешения международных конфликтов из высокорисково­го инновационного предпринимательства. Ведь очевидно, что выявленные в ходе исследования адаптивные возможности оп­ционной оговорки способствуют эффективизации нивелиро­вания потенциального, плохо прогнозируемого внешнеэконо­мического конфликта, связанного с исполнением договорных отношений в области инновационного хозяйствования, сопро­вождающихся повышенными предпринимательскими риска­ми, прежде всего, в процессе осуществления инвестиционной деятельности в сфере инноваций.



   

Временная регистрация на территории Москвы необходима иностранцам и гражданам Российской Федерации, которые прибыли в столицу из других регионов РФ. В соответствии с действующим законодательством (а именно — статьей 5 закона N 5242-1 "О праве граждан РФ на свободу передвижения, выбор места пребывания и жительства в пределах РФ"), временная или постоянная регистрация граждан России проводится в срок до 90 дней с момента прибытия. Для граждан других стран максимальный срок проживания без предварительной регистрации составляет 7 дней с момента прибытия.

Для чего нужна временная регистрация?

Поиск работы и трудоустройство

Получение медицинского обслуживания

Зачисление в детский сад, школу, вуз

Постановка на учет в военкомате

Оформление визы

Получение банковских услуг, кредитов

Отсутствие временной регистрации в Москве, в случае нарушения сроков пребывания облагается штрафом в размере от 3 до 5 тысяч рублей для граждан РФ, и от 5 до 7 тысяч рублей для иностранцев. Кроме того, при выявлении правонарушения органами правопорядка, для иностранцев будет инициирована процедура административного выдворения за пределы Российской Федерации.

Таким образом, услуга оформления временной регистрации в Москве защитит вас от проблем с законом, а также позволит уверенно чувствовать себя в любой ситуации!

Как мы можем помочь?

Компания Eurasialegal предоставляет юридическую помощь в получении временной регистрации на территории Москвы. Мы ведем активное сотрудничество с собственниками жилья, что позволяет зарегистрировать наших клиентов в любом районе столицы на срок от нескольких месяцев до 5 лет.

  • Официальная организация работы с клиентом

  • Минимальные сроки оформления документов

  • Доступная стоимость всего комплекса услуг

Воспользуйтесь услугами юристов Eurasialegal!

Наши юристы предоставляют услуги консультационного сопровождения как гражданам субъектов Российской Федерации, так и жителям СНГ и сопредельных стран. Располагая многолетним опытом работы в данной отрасли, мы гарантируем, что процесс получения временной регистрации пройдет в кратчайшие сроки, а результат будет полностью соответствовать вашим ожиданиям.



О портале:

Компания предоставляет помощь в подборе и прохождении наиболее выгодной программы иммиграции для получения образования, ведения бизнеса, трудоустройства за рубежом.

Телефоны:

Адрес:

Москва, ул. Косыгина, 40

office@eurasialegal.info