Протекционизм и либерализм – две ведущие идеи экономики. На какую нацелен новый гражданский кодекс РФ? Какая закладывается в его «модернизацию»? Протекционизм – защита экономики, идея прогосударственная. Либерализм, напротив, есть устранение государственных преград вмешательству иностранных государств и корпораций во внутренние дела. Какой из них следует ожидать от нововведений в ГК – протекционистской или либеральной. Ответ, в общем, известен. От обновлённого гражданского кодекса следует, вероятно, ожидать расширенного внедрения либеральных ценностей. Не будем забывать, что либерализм диктуется уже самим вектором развития РФ предыдущих 20 лет. Нацелен он на приватизацию советской экономики и прочих секторов российской жизни.

Есть и «технические» задачи. Они есть всегда. Это уточнение неоднозначных норм, заполнение пробелов. Планируются и более принципиальные новшества. Они, вероятно, затронут права корпораций и корпоративных отношений, институтов вещного права, модернизации норм об интеллектуальных правах. Но за «техническими» задачами видится и главный вопрос. Какой политический императив закладывается в частноправовые реформы – протекционизм или либерализм.

Ответим так, кодекс зафиксирует результаты дальнейшего разгосударствления хозяйственной деятельности в РФ, итоги демонополизации и приватизации экономики. Государство уже вытеснено из многих секторов. Существенно снижена планка госзащиты «народного хозяйства» в международной торговле. Средняя таможенная пошлина РФ перед вступлением в ВТО составляла 10%. Это не 33% времён Александра III, но и не 4% для членов ВТО. Вектор очевиден.

Потребность в обновленном кодексе диктуется, конечно, присоединением к «либеральным» соглашениям ГАТТ и ВТО. Не на последнем месте и персональная приверженность правительства этим «ценностям». Она выражена во многих политических и юридических документах и конвенциях. Читаем о них, например, в Договоре о таможенном союзе РФ–Беларусь–Казахстан, в Соглашении о партнёрстве и сотрудничестве с ЕС, в Европейской энергетической хартии, Уставе СНГ и многих других.

В ГК следует ожидать либерализации правил деятельности иностранных корпораций в РФ, облегчения инвестиционного режима, поощрения и защиты инвестиций, антимонопольного и картельного права, норм о запретах оказания госпомощи корпорациям, крестьянским и фермерским хозяйствам. Разумеется, кроме сырьевых. Одним словом конкуренция, демонополизация, недискриминация, таможенная и налоговая открытость внутреннего рынка. Все эти правила либерального рынка получили в свое время комплексное юридическое оформление в Генеральном соглашении о тарифах и торговле 1947 г. Именно оно стало первым юридизированным каталогом либеральных экономических ценностей.

Всё это было бы неплохо, если бы не одно «но». Они опасны для национальных экономик. По прошествии 20-ти лет либеральных реформ эта истина открылась даже малодумающим слоям. Все эти правила «открытого общества» опасны уже тем, что запрещают государству защищать свою экономику. Новыми «ценностями» из хозяйственных отношений вытесняется государство. Назовём их: снижение и отмена таможенных пошлин, правила конкуренции, демонополизации, недискриминации, распространение требований национального режима на иностранные компании. Перечень их изобретательно пополняется. Появился и так называемый пресловутый «рыночный статус». И модная в пореформенные годы «транспарентность». То есть открытость внутренних правопорядков для наиболее мощных мировых банков и корпораций. Открытость для экспансии частных компаний с высокоразвитым частным правом. Приходи и скупай национальные активы. Резко уменьшается, как видим и число предприятий стратегического значения РФ. Из 246 в 2010 г. до, примерно, 45. Итого 200 были выставлены на приватизацию одним росчерком пера. Это действительно в интересах государства? Подвергнуты «демонополизации» основные отрасли экономики, вплоть до электроэнергетики (в 2008 г.) и алкогольной промышленности. Неустанны попытки расчленения на части газовой отрасли и её приватизации.

Коллективный Запад не только малым странам, «вышедшим из социализма», но и России сумел навязать «рыночные» условия. Вспомним первые соглашения неопытной «российской власти» начала 1990-ых гг. Мы были просто юридически принуждены открыть для себя «прелесть» правил рыночной конкуренции, транспарентности, недискриминации, рыночности, демонополизации, свободы инвестиций и биржевых спекуляций и т.п. С их помощью уже легально, с опорой на международные конвенции, стали вдруг дробиться российские государственные монополии. Приватизировались сырьевые сектора, уничтожалось высокотехнологичное российское промышленное производство. В пылу приватизации с заменой публичного права на частное в одночасье «растворились» отечественные производства: швейных машин «Чайка», фотоаппаратов завода ЛОМО, надёжных советских пылесосов («Ракета», Днепр» и пр.), стиральных машин «Вятка», воронежских видеомагнитофонов ВМ-10,12, отечественных калькуляторов, советских компьютеров (ЕС 41), все марок телевизоров, часов, электродрелей, велосипедов, красногорских кинокамер, качественных радиоприемников. Смыло производство мотоциклов и мотороллеров и пр. пр. пр. В руках Москвы, правда, еще остаются газ, нефть и уголь и то в основном лишь как контрольные пакеты акций. Но и их коллективный запад уже «обхаживает» с помощью, таких схем скупки и приватизации как Европейская энергетическая хартия 1994 г. (договор 1997 г.). Ну а следом за демонополизацией (разгосударствлением экономики), т.е. за политическими решениями ступает частное право. Им закрепляются приобретения новых собственников. Растут права корпораций. Например, Европейская энергетическая хартия 1994 г., дающая возможность скупки российских активов иностранными корпорациями, вводит в оборот т.н. принцип неприкосновенности контрактов. Он означает, что контракту между юридическими лицами придаётся более высокая юридическая сила, чем российскому закону. Частное право уже ставится превыше публичного.

Со второй половины XX в. частное право показало себя отличным инструментом экономического закабаления странами запада своих недавних колоний. А в 1990-ых годах частноправовой инструментарий применён для «разгосударствления» уже других государств – социалистических. Будучи централизованными, они не имели в арсенале на тот момент того самого частного права, так необходимого в условиях капитализма. В то же время страны англосаксонской половины мира давно имели и развитое частное право, и опыт его экстраполяции. Экономическая экспансия и частное право неразделимы.

Усиливается влияние частного права и на международное (публичное). В странах латинского мира, т.е. римского частного права именно оно исторически получило наибольшее развитие. Тысяча раз апробировано и подтверждено практикой, что частное право – это лучшее средство закабаления менее развитых в гражданско-правовом отношении государств и извлечения сверхприбылей из торговых, коммерческих, инвестиционных, арендных, концессионных, кредитных и других частноправовых соглашений. Внешне такие соглашения обставлены доброжелательными преамбулами, массой приятных норм о взаимной выгоде. Настоящие «дружеские» или как стало модным говорить, «партнёрские» отношения. На самом деле извлечения сверхприбылей из международных «союзов», «партнерств» и «сообществ» никто не отменял. По словам советского международника В.М.Корецкого jus publicum заменяется jus privatum.

Так, территориальный суверенитет приравнивается к праву частной собственности. Например, покупка земель с населением. Уже и правопреемство государств приравнивается к наследованию в частном праве. Вводится понятие международного сервитута. В этом же ряду и международная материальная ответственность государств за причинённый ущерб. Тут вам и штрафные санкции за невыполнение международных соглашений (пример ЕС). Например, давно дискутируется и вновь актуализировалась идея штрафования тех государств еврозоны, которые не выполняют пакта стабильности (запрещающего превышение бюджетного дефицита более чем на 3%). Или, например, Англия в ХIХ в. скупила ведущий пакет акций Суэцкого канала и с помощью обычной частноправовой сделки стала юридическим собственником этого стратегического объекта (не поставив в известность правительство Египта).

Правила толкования международных конвенций – также по образцу частноправовых договоров. В формах частного права обеспечиваются и финансовые обязательства государств. В этом ряду и концепция международно-правовых иммунитетов и привилегий государств и их представителей. Она, как известно, усилиями США поставлена под сомнение. Теперь любой иностранный суд может признать деятельность (публичного) государства «частноправовой» и на этом основании лишить дипломатических и консульских агентов, т.е. публичных лиц, положенных им публичных иммунитетов. А заодно конфисковать иностранную публичную(!) собственность по частному иску. Разве не это мы наблюдали в начале 2000-ых гг., когда частная швейцарская фирма «Нога» гонялась за публичной собственностью РФ.

Что происходит – фактическое понижение статуса государства с публичного до уровня частного лица. Оно «десуверенизируется» иностранным судом (по гражданским делам) по какому-либо частному иску. И уже как частное лицо опутывается обязательствами частноправового характера, т.е. штрафами, санкциями, материальной ответственностью, частноправовыми формами расчетов и участия в международной деятельности. Люди и земли в таких отношениях рассматриваются уже как вещи (res), а не составные части понятия суверенитет. Этим узаконивается отчуждение государственной собственности. Тогда как публичное право базируется на неотчуждаемости территории и населения. Все эти (частноправовые) подходы были скопированы хитроумными концептмейкерами Запада на межгосударственные [публичные] отношения. Теперь государства вынуждены доказывать в судах публичный характер своей деятельности и собственности, дабы сохранить её за собой. Например, ту же русскую церковь (как это было, например, во Франции 2010 г.).

В межгосударственных отношениях уже широко распространены соглашения об арендах, концессиях, опеках, мандатах, международных сервитутах, праве транзита стран запада с неопытными странами третьего мира. Они влекут экономическую колонизацию и остановку в развитии их собственной промышленности. Придуманы и особые режимы преференций для неравных и зависимых отношений. В числе послевоенных форм экономической зависимости – протектораты, подмандатные территории, вассалитеты. После войны они уступили место очередному изобретению глобализаторского замысла – интеграционным союзам. Членство в интеграционных сообществах крепко связывает слабые государства по рукам и ногам. Каждому предопределяется собственная ниша: Болгарии – помидоры, Германии – машины; Дании – кексы; Чехии с Венгрией – стоматологи; Польше – сельхозрабочие; Голландии – порт; Греции – туризм; Испании – Ривьера; Англии – университеты и т.п. Изобретено и «ассоциированное членство». Например, учреждать ассоциации прямо разрешает ст. 310 Договора о Евросообществе 1957г. Сегодня «ассоциированных» членов ЕС уже около сорока. Вспомним, например и (французский) Средиземноморский союз 2009 г., включивший 13 государств (большинство африканских). И всё было бы во французском проекте красиво, если не знать, что африканские «союзники» Франции – это её же недавние колонии (Алжир, Тунис, Марокко, Сенегал…). Возможны и иные маскировочные соглашения. Именно частное право позволяет лавирование, оговорки, игру с ценами, перемену тактики, изменение форм собственности и, следовательно, зависимости. Частное право придаёт отношениям зависимости видимость законности.

А недавно пущена в ход и очередная приманка – «рыночный статус». Его Запад взялся присваивать государствам как медаль за заслуги перед ним. То есть за открытость её секторов для дисконтной скупки их активов. Так, российским экспортерам в 2002г. ЕС тоже предоставил «рыночный статус» (Верной дорогой идёте, товарищи). Однако, как видим, частноправовым соглашениям сопутствует обнищание и растущая зависимость от зарубежного импорта. Всё это мы наблюдаем на своём горьком опыте и опыте бывших соц. стран. Отношения зависимости конструируются по принципам не публичного, а именно частного права.

Именно с помощью частноправовых договоров узаконивается не только скупка национальных предприятий, но и неравноценный обмен высокотехнологичных товаров запада на сырьё востока и юга. Схема такого «обмена» апробирована западом уже как минимум 400 лет – со времён создания британской «Ост-индской компании» (1600 г.). Другой пример – Парагвай (1870 г.), где уже через 12 дней после победы пробританских сил в семь раз был снижен налог на экспорт парагвайских кож и сала (сырья), а ещё через месяц – снят запрет на вывоз золотых и серебряных монет. Взамен – резкий рост импорта из Англии. Ввозились пароходы, парусники, паровозы, рельсы, ткани, кухонная утварь, женские украшения, конская сбруя и даже брусчатка для мостовой. Чем не пример триумфа англо-саксонской либеральной экономической концепции, либеральной для колоний, но не для самих себя.

Но если раньше это были политические колонии со всеми чертами откровенного рабовладельчества, то в XX в. бывшие метрополии сумели найти иной ключ к закабалению вчерашних колоний. Это изощрённое частное право. Оно позволило отказаться от политического владычества без экономического ущерба для своих доходов. Так, объявив Конго, Нигерию, Индию, Цейлон и др. колонии политически независимыми, метрополии (Англия, Бельгия, Франция и пр.) загодя обратились к колониализму экономическому. Тут-то и пригодилось римское частное право. Уже известное нам Jus Gentium – право (покорённых Римом) народов – Англия, США и страны Зап. Европы модернизировали, сделав его нормы и принципы современным инструментом закабаления. Частное право – это новое экономическое оружие запада.

Со временем развитое частное право дополнилось международно-правовой концепций экономического либерализма, дальновидно и привлекательно сформулированной в Соглашении ГАТТ 1947 г. Применительно к ЕС добавим, что Евросоюз – это по существу та же ВТО, только региональная. Цели и задачи те же. Заметим, что никакой фундаментальной уникальности интеграционные союзы вообще не имеют. Это те же межправительственные организации в духе ст. 2 Венской конвенции 1969 г. Цель таких союзов – не мытьём, так катаньем распространять нормы ГАТТ/ВТО по миру, вспарывая с их помощью национальные правопорядки для беспрепятственного проникновения ТНК и банковских домов запада. И конечно доллар – обеспечить его хождение в новых государствах и скупку им национального продукта. Всё вместе именуется либерализацией.

России также «присвоен» западом рыночный статус. Во что он ей обошёлся? За него она платит неравноценной выкачкой сырья в обмен на ширпотреб. Вот так «награда». Собственно говоря, суть экономического либерализма и есть доллар плюс (дешёвое) сырьё в обмен на (дорогой) ширпотреб. Рынок для западной готовой продукции и продовольствия «открыт». Свою промышленность закрыли. Третьесортная колбаса, куриные окорочка, ГМО, эмульгаторные соки, отравляющие французские вакцины, нелечащие иностранные лекарства и пр. с 1990 г. валом потекли в «открытые рыночные» ворота России. За всем этим стоит теория (экономического) либерализма. Обслуживает её усовершенствованное частное право. Отсюда берёт начало и ультимативное требование запада – либерализации экономики РФ, «открытости» ее рынка, неограниченного доступа западных инвесторов к российским активам. Не придраться – внешне всё выглядит привлекательно и прогрессивно. А что же на практике?

Устранив в 1991 г. границы, троекратно снизив тарифы, дав право скупки национальных активов, социалистические страны вышли на мировой рынок неподготовленными – без опыта, и собственного частного права. В результате – будто по единому сценарию – цепь экономических катастроф. Бывшие госэкономики Чехословакии, Польши, Румынии и пр. вошли в полосу разгосударствления и приватизации. И этим странам ещё «повезло». Представителей «санитарного кордона» подхватили США и страны ЕС. А вот для РФ вход в капитализм едва не закончился самоубийством, т.е. разделом территории и самороспуском. К концу 1999 г. РФ воспринималась вовне уже не как единое государство, а как сборище малых государств (Чечни, Татарстана, Башкирии, Калмыкии, Ингушетии, Хакассии и пр.), причём временное.

Ещё вчера социалистические страны были суверенными и уверенными в завтрашнем дне государствами. С 1990-ых они в одночасье превратились в полуколонии пяти-шести ведущих стран США и Евросоюза. Ведь те отлично понимают «пробойную» силу частного права и умело её используют. Что же такое частное право? Это акционерные компании, масса форм коммерческой деятельности, правил слияний и поглощений, конкуренции и демонополизации, государственной помощи и картельных сговоров, фиксирования цен и откатов, раздела продукции и прибылей, сложные судебные и арбитражные процедуры, международные арбитражи, страховой, банковский, биржевой и финансовый бизнес, наконец, пресловутый «рыночный статус». А после вступления в ВТО к ним добавятся и новые сложности. Например, потребуется освоение правил разрешения споров в ВТО. Ко всем этим частноправовым «премудростям» «публичные» страны и вчерашние колонии оказались не готовы. Ни частного права, ни опыта, иждивенчество и всеобъемлющий патернализм государства. Они не успели перестроиться, не смогли выстоять и конкурентно функционировать в условиях неведомых ранее правил. 20 лет назад перед их судьями и юристами встали новые понятия: «общества с ограниченной ответственностью», закрытые и открытые акционерные общества, командитные и пр. товарищества, холдинги, лизинги, франчайзинги, аренды, ипотеки и т.п. Неведомые термины, скороспелые законы, отсутствующая практика. Ненаработанный опыт. Тяжелое, провальное время перемен. Потребовались годы, чтобы приспособиться к условиям нового (частного) права. Однако «добрый» Запад не дал их соцстранам. Также как тридцатью годами ранее не дал опомниться и своим бывшим колониям. При политическом уходе тотчас заключались экономические договоры. Например, после 1945г. великие колонизаторы мира – англичане (плюс США) не дали даже опомниться побеждённым – Японии, Германии, Италии, Австрии, Люксембургу. Собственно, с них-то и началось частноправовое закабаление «союзников». Сначала оккупировав, а после связав кредитами и новой мировой валютой, их конституции, политическое и экономическое устройство было в считанные годы переформатировано по англо-американской модели. Как ни покажется странным, но именно на них в первые послевоенные годы массово апробировались частноправовые схемы. Те же схемы пущены в ход и в Индии, в Алжире и Марокко и пр. колониях, превращая их из колоний политических в колонии экономические. Наконец, третья группа стран, над которыми проведена эта «хирургическая» операция – это страны социализма. Политически они обращены в союзников по блоку, плюс уже известная нам экономическая «награда» – рыночный статус.

Как раз в эти самые 1990-ые гг., так необходимые для адаптации в новых условиях, ведущие корпорации и банки США и пяти стран ЕС успели скупить по смешным ценам едва ли не целые отрасли российской промышленности. То же самое произошло и с польской, румынской, чешской, венгерской, латышской, литовской, эстонской, словацкой и пр. промышленностями. Она почти исчезла. Теперь вместо автобусов и локомотивов польские, чешские, венгерские, румынские, латышские автозаводы выпускают газонокосилки, перфораторы, электродрели, садовый инвентарь, пластиковую посуду и станины для немецких швейных машин. В первые же годы «за ненадобностью» из числа российских министерств были «изъяты» министерство гражданской авиации и министерство электроники. Отечественной электроники у РФ с 1990-ых гг. не стало. Приватизация… нисходящий тренд гражданской авиации также довольно очевиден.

Скажем прямо – те, кто имел развитое частное право и опыт им пользоваться к 1990-ым гг., т.е. к распаду соцлагеря, за несколько лет скрутили в бараний рог тех, кто жил и ориентировался на право публичное. Недаром в 1999г. тем соц. странам («публичникам»), которых было решено включить в лагерь ЕС («частников»), т.е. в организацию высокоразвитого частного права – Польша, Литва, Латвия, Эстония, Болгария, Румыния, Венгрия, Чехия и Словакия – было предписано срочно перейти на частные рельсы и за 5 лет внедрить в свои правовые системы колоссальное количество законов на развитие именно частного права. Подсчитано – по 22 тыс. евроконвенций, постановлений, директив и решений каждому. Немало. Да ещё с периодическими отчётами. Болгария и Румыния не уложились. Вместо 2004 г. «приватизировались» лишь к 2007 г. Этот подвиг новой европейской «десятки» ещё на памяти. За считанные годы целых девять «публичных» стран наскоро переквалифицированы в «частные». С космической скоростью они заменили право публичное на частное. Помним, как нелегко далось им «возвращение в Европу». Прошло 20 лет, но даже ГДР ещё не вполне адоптировалась к правопорядку ФРГ, а что говорить о других. Впрочем, даже «переквалификация» не спасла их от частноправовой экспансии стран Запада. Разграбление началось лет за 14 до их включения в члены ЕС. А могло ли быть иначе? Если уж сильные грабят своих слабых (например, Грецию – 125% внешнегосударственного долга), то как не «пограбить» вчерашних врагов. А тем более кофейно-банановые или алмазно-нефтяные республики – вчерашние колонии «развитых» и «цивилизованных».

Частное право – это отточенный веками инструментарий частных корпораций и банков. До 20 в. оно «отлёживалось» в национальных границах стран римского права. Но после 2-ой мировой войны его пустили в ход для бывших строптивых колоний. Короткий поводок политической зависимости мягко заменён на «длинный» – экономической. С отпадением от метрополии Индии в 1947 г., Китая, С. Аравии, Египта и прочих колоний эта мягкая сила очень пригодилась Лондону для экономического (мягкого) закабаления уже суверенных государств. Эффективна она и для устранения конкурентов.

Чтобы убедиться в этом можно взглянуть на африканские страны или соц. страны восточной Европы. Да, политически они остались на месте. Польша, Литва, Румыния, Венгрия, Болгария, Чехия, Словакия, Словения и пр. – все они именуются также, как и прежде. Но что с ними стало экономически? В 1990-ые гг. они почти стёрты с экономической карты Европы. Собственные экономики выхолощены. Если в социалистические времена «Фольксваген», «Бош», «Сименс», «Тефаль», «ТНК ВР» и пр. не могли и сунуться в эти страны без согласия правительства, то с приходом «рынка» и частноправового переворота те же корпорации уже не испрашивают публичного разрешения, а скупают задёшево, всё, что плохо лежит в той же Польше, Литве, Румынии, Чехии или Венгрии. Приватизируются государственные заводы по сценарию самих же западных «партнёров». Пущено в ход частное право, предлагая хитроумные схемы – легальные с виду и грабительские по существу. Под эти схемы и «модернизируются» современные гражданские кодексы.

А вот развитые в частном праве Швеция, Финляндия и Австрия, вступив в тот же Евросоюз в 1995 г., не дали «скушать» свою промышленность, ибо и сами имели и частное право, и опыт. По скандинавским дорогам, как и до членства, ездят шведские «Субару», «Скании», «Вольво». Туда не бросились скупать стокгольмскую недвижимость, горные металлы и автозаводы методичные немцы, пылкие, алчные французы, колонисты и глобалисты англичане, темпераментные североитальянцы. А вот чехам, полякам, прибалтам стоило только отменить публичную защиту, как Варшаву, Ригу, Таллин или Вильнюс наполнили предприимчивые скупщики недвижимости. Отказавшись от государственной защиты, а частноправовую ещё не создав, все они потеряли свои промышленные высокотехнологичные предприятия. А некоторые и часть рыбной и аграрной промышленности. Им спущены Брюсселем квоты на вылов, урожай, продажу. Что приобрели? Контроль, зависимость, диктат.

Впрочем, будем справедливы – частное право (jus gentium) появилось не сегодня. Римляне выковали его под себя и для себя и своих преференций в отношениях с покоренными территориями. Фактически римское jus gentium (право народов) было односторонним регулированием. Иначе оно должно было бы именоваться jus inter gentium (право между народами). В этой связи может показаться невероятным, но мне удалось в течение нескольких лет «наколлекционировать» 30 О(бщих) П(ринципов) П(рава)(!). Это не что иное, как принципы частного права. ОПП появились в международных конвенциях намного раньше ГАТТ. В международных же отношениях эти принципы частного права были легализованы впервые в 1920 г. в проекте Статута Постоянной палаты международного правосудия (подготовлен Консультативным комитетом юристов). На полях заметим, что это первая попытка США и Англии, как авторов Версальского договора, Лиги наций и первого международного суда, сделать международное право своим орудием – проникать и покорять. Вот когда отмечена первая конвенционная попытка «приватизации» международного права. И вот уже в Статуте международного суда ООН 1945 г. статьёй 38 частные принципы «переформатированы» в публичные – в источники международного публичного(!) права.

Русские юристы давно уловили подвох в интернационализации сугубо внутренних правовых инструментов. То есть в политизации принцпов, созданных для юридических и физических лиц. Так, В.М.Корецкий в своей книге 1956 г., К.Бекяшев в своем учебнике 2005 г., в известном семитомнике – «Курсе международного права» 1989 г. (1 том) так или иначе разоблачаются цель внедрения ООП в международное публичное право. Зададимся вопросом – что это за источник права (ОПП), если количество принципов неизвестно, если они не закреплены ни в одной конвенции, если их разыскивают «с фонарём» и применяют кому как заблагорассудится – от любого внутригосударственного суда до международных?

Понятно, что у вчерашних колоний также как и у республик СССР, не было ни современного частного права, ни опыта его практического применения. В результате с помощью частноправовых договоров задёшево скупаются, либо берутся в залог или вековую аренду (концессии) месторождения, земли, государственные территории, базы, аэропорты, нефтяные источники, побережья, проливы, острова (например, о. Корсика), целые города (например, Гонконг) вместе с их населением. Военные базы превращаются в гражданские аэродромы, офицеры – в гражданский персонал. А если отклонено соглашение о военных базах (например, в Панаме), на его месте появляется соглашение о гражданской (частной) авиакомпании (Pan American). Если выдавливается военная база, то военный мундир оперативно сменяется на пиджак предпринимателя и банкира и т.п. Международные валютные фонды и банки в свою очередь практикуют кредитование, свойственное частным отношениям и даже имеют собственный золотой запас. Например, МВФ – около 2300 тонн золота.

Как некогда римское право, созданное для юридического оформления колониальных захватов, так и сегодня – применение методов частного права в публичных отношениях получило широчайшее применение в межгосударственных отношениях современного Запада. Рыночное право выполняет сегодня ту же роль, что и римское право 2 тыс. лет назад. Десяток государств с наиболее развитым гражданским правом навязывает свои частноправовые «ценности» третьим странам. Вспомним, хотя бы соглашение о партнерстве и сотрудничестве ЕС и РФ 1994 г. или Договор к Европейской энергетической хартии 1994 г. Или, конечно, соглашение ГАТТ 1947 г., которое легально открыло дверь для триумфального шествия осовремененного римского частного права по миру. Заодно ЧП вытесняет из своих традиционных секторов право публичное, включая международное.

В самом деле, наступательное, агрессивное влияние ЧП на МП вызвано глубокими причинами. Римское право – лучшее средство для ТНК не только сохранить свою собственность, но и инструмент дешёвой экономической экспансии. Именно дешёвой. Даже 15 последних лет и те дают возможность увидеть, как jus publicum заменяется jus privatum. Интернационализация способов производства и обмена, развитие мирового рынка потребовали нивелирующего унифицирующего права. Именно таким и стало частное право, имеющее своей основой римское. Теперь и РФ присоединяется к этому поистине интернациональному праву, в том числе к праву корпораций. Настало время и России. Собственно говоря, для того и свершался государственный переворот 1991 г., чтобы вскрыть ранее закрытый потребительский рынок СССР для доллара и западного ширпотреба. Открыть доступ импорту, а также кредитам ротшильдо-рокфеллеровских банков. Погрузить Россию в пучину кредитов – уже только из-за этого затевались и финансировались Ротшильдами и наполеоновское вторжение 1812 г., и Крымская война 1854-56гг., Первая мировая, равно как и восхождение Гитлера – с теми же антироссийскими проектами. И с 1992 г. (если не с конца 1980-ых) в Россию хлынули частноправовые договорные схемы. Цель проста как день – открыть дорогу западному импорту и скупке государственных, заводов, земель, пароходов. Поэтому следом за указом М.Горбачева от 1 ноября 1989 г. о десятикратном уменьшении стоимости рубля по отношению доллару(!) логично последовала приватизация государственной собственности с её последующей массовой распродажей, если не сказать раздачей. А ведь с публичным правом такое невозможно. Государства суверенитетом не торгуют. Обратите внимание – даже в Евросоюзе, славящемся невнятной «надгосударственностью» и туманными жертвами суверенитета, государства остаются полными хозяевами положения, своей собственности, национальной юрисдикции, да и самого Евросоюза с его квазиавтономными «потрохами». Даже такие малые члены, как Кипр, Чехия или Греция, и те вспоминают о суверенитете как только запахнет кризисом.

Тем более Россия. Ведь ни военным, ни «публично-правовым» лобовым натиском её не взять. А вот частное право прекрасно играет роль флангового обходного удара. Экономическое оружие запада. Потому – то и появилась у Запада, а теперь и у нас, жгучая потребность в очередной «приватизации» российского права и дальнейшей «приватизации» Гражданского кодекса. Выбор прост: либо стать объектом изобретательной колонизации России с помощью частного права и опуститься до примитивного поставщика дешёвого сырья, либо наверстать пробелы в частном праве и выставить их компаниям аналогичный частноправовой заслон.

Кстати, и сами западные компании заинтересованы в развитии российского частного права, ведь им приходится думать о безопасности своих инвестиций, собственности, прибыли от посягательств и экспроприаций принимающего государства.

Модернизация гражданского кодекса, на наш взгляд, свидетельствует о «взрослении» Российского государства. Об этом же говорит и появление на карте РФ уже нескольких российских транснациональных компаний, о чем еще каких-то 20 лет назад было трудно и помыслить (Газпром, Роснефть, Сбербанк, Русал, Северсталь, ВТБ и пр.). Пророс уже и наш собственный российский экономический экспансионизм – ничуть не хуже западного. Это ли не доказывает, что мы выросли. У РФ появились «зубки». Ими, в переносном смысле, является российское частное право, наша рыночная практика, принятая в западном деловом обороте, успешное встраивание российских компаний в мировой бизнес. Думается, что это ещё только начало большого пути. Однако «цивилистические» страны уже ощетиниваются законами, прямо или косвенно запрещающими скупку «иностранными» компаниями (читай: российскими) своих (в первую очередь энергетических) активов. Антидемпинговые процедуры, которые Евросоюз возбуждает в отношении российских металлов и иных товаров (насчитывалось 13 дискриминационных процедур), пытаясь создать препятствия для проникновения на свой рынок российских товаров высокой обработки. А завтра, будьте уверены, мы увидим и ряд новых виртуозных запретов и изобретательных видов самого настоящего протекционизма. И одновременно ещё более виртуозное частноправовое проникновение на рынок РФ западных компаний и финансов. Видимо, не последнюю роль призван сыграть в упрощении такого проникновения обновлённый гражданский кодекс.

Становится явным, что Запад немало напуган, ибо боится экономической экспансии богатой и модернизирующейся России. Об этом мне говорили австрийцы еще в 1992 г. Уверен, что предстоит еще более упорное и завуалированное противодействие Запада проникновению российского бизнеса на их рынки. Мы это наверняка скоро увидим. Для этого, даже будучи в ВТО, остается масса инструментов – от простого запретительного закона, до применения антидемпинговых процедур к российским товарам, до запретов на оказание государственной помощи русскому производству, сельскому хозяйству, экспорту. В их числе, например, ограничения на импорт или экспорт товаров в форме наложения более высоких пошлин или занижения экспортных квот, применяемые на границах. Здесь и технические барьеры торговле в форме оценки соответствия товаров требованиям сертификата, которые применяются в более строгом виде к импортируемым товарам или которые осуществляются в нарушение общепринятой международной практики и международных требований. Это и барьеры в сфере услуг и инвестиций, нередко дискриминирующие иностранных провайдеров услуг или инвесторов.

Т.е. способов закрыться и защитить себя у государств и ныне предостаточно. Как раз кстати пришлась в этом контексте и свежая информация (от 6 июня 2012 г.) о новых протекционистских мерах ведущих стран. «ЕС уже бьет тревогу от резкого роста протекционизма в странах «большой двадцатки». В опубликованном докладе ЕС указывает на ошеломляющее увеличение протекционизма во всем мире. В течение последних восьми месяцев было введено 123 новых торговых ограничений (увеличение на 25%). Таким образом, общее количество ограничительных мер составляет сегодня 534». Итак, 534 торговых ограничения(!) И это члены ВТО(!). Вот каково истинное отношение «либеральных» членов ВТО к «своим» же либеральным ценностям. Ведь они предназначены для нас, «варваров».

А ведь, давайте вспомним, ещё недавно западу не требовалось даже задумываться на темы русской экономической экспансии. Единственной их задачей было, опираясь на договоры частного права и международные конвенции, открывающие двери тому же частному праву, выкачивать и вывозить из РФ как можно больше и как можно дешевле. Но времена меняются. Россия 1990-ых и Россия 2000-ых – это две разные страны. В 1990-ые она грабилась и эксплуатировалась, в 2000-ые стабилизировалась и сосредотачивалась, в 2010-ые освоилась с новым (частноправовым) курсом и мощным ходом сама рванула в число передовых экономик. Новый гражданский кодекс – это и есть правовая основа осознанного и модернизированного (либерального) курса.

Действительно, сегодня уже не военная мощь определяет силу государства. Её главным инструментом стало виртуозное частное право. Но в то время, когда Запад развивал ЧП, СССР в условиях плановой государственной экономики, отрёкся от его развития на 75 лет. Забыта частноправовая практика. Нет опыта. Предприятия отвыкли от инициативы и самостоятельности. В итоге к 1990-м гг. мы подошли, не имея ни частного права, ни опыта хозяйственных отношений рыночного типа. В то же время в римском частном праве, по словам К. Маркса, уже сотни лет содержались в готовом виде нормы, которые стали востребованы лишь в позднем средневековье. Добавим, что в XX в. ЧП приобрело действительно мировой масштаб. Если буржуазия Запада доросла до ЧП к средневековью. А во второй половине XX в. та же буржуазия сделала следующий шаг, превратив ЧП в инструмент мировой экспансии. То российская буржуазия явно отстала и просыпается к ЧП по-настоящему только в начале XXI в. С теми же пробелами в частном праве столкнулись в 1990-ые все бывшие советские республики. Основательно забытое, сегодня приходится уже не восстанавливать дореволюционное ЧП, а откровенно копировать у наиболее продвинувшихся «цивилистических» стран. Недаром президент Д.А. Медведев вынужден был прямо указать на необходимость опираться на гражданские кодексы стран ЕС. Ничего не поделаешь – встал на рельсы рыночных отношений, либеральной экономики – осваивай частное право, нарабатывай практику. Без развитого ЧП РФ – всего лишь поставщик сырья. Отсюда зависимость от западного ширпотреба и импорта продуктов питания, а, в конечном счёте, и вассальная политическая зависимость от евроатлантического альянса.

Отсюда острая потребность в наверстывании Россией обучению принципов частного права. Ведь современное римское право обеспечивает неоколонизацию бывших «колониальных» и недавних «плановых» экономик получше дивизий и танков. И главное – дешевле. Альтернативы нет. На это и нацелено обновление ГК. Либо возвращаться к государственно-плановой экономике и тогда гражданский кодекс можно без последствий сузить до двух десятков статей. Либо переходить к следующему этапу либеральной экономики, на путь которой мы уже 20 лет как стали. Русская буржуазия доросла.

И тогда – новый кодекс, овладение всем частноправовым инструментарием, которым уже владеют западные государства, юристы, транснациональные компании. Копирование неизбежно. Виртуозно разработанное, оно позволяет «цивилистским» государствам законно вторгаться в дела иностранных государств, подчинять и ликвидировать целые отрасли, манипулировать производствами, налогами, финансовыми потоками. Под видом гражданских объектов арендовать военные базы на чужих территориях, контролировать их экономики, управлять политическими процессами. Вот что такое частное право. Частное право на смену публичному – вот неозвученный девиз запада послевоенных десятилетий.

Как инструмент либерализации экономик ЧП действительно очень эффективно. Поэтому тем, кто намерен развивать собственную высокотехнологичную промышленность, просто необходимо нарабатывать не худший частноправовой инструментарий и практический опыт, чем у экономически экспансивных стран. У РФ в последнее десятилетие это, кажется, неплохо получается. Модернизация гражданского кодекса – показательное тому свидетельство. Менее развитым в технологическом и частноправовом отношении странам, если они хотят развивать собственную промышленность, конечно, приходится защищать свои сектора повышением таможенных пошлин.

Возможны, впрочем, и обходные маневры. Например, утилизационный сбор на иномарки (введенный 1 сентября 2012 г.). Тем же, кто либерализовал свои правопорядки, приспособив их к требованиям ВТО и ЕС, пришлось явно несладко. Мы сами можем наблюдать, как печальна оказалась судьба 13-ти стран восточной Европы с присоединением к ЕС и ВТО и открывших перед ними свои внутренние экономики. Что стало с промышленностью Литвы, Латвии, Эстонии, Польши, Чехии, Венгрии и пр., вступивших в Евросоюз стран, мы уже знаем. Они ликвидировали внутренние ограничения на вторжение еврокомпаний в национальные экономики и национальное производство мгновенно зачахло. Национальные товары смыли западные. Напомним, что Евросоюз – это региональная ВТО. Те же цели, те же задачи, аналогичное право. ЕС и задумывался как малое ВТО.

С вступлением в ЕС, например, закрылись Игналинская и Козлодуевская АЭС в Литве и Болгарии. Закрыты и скуплены германскими автоконцернами заводы Чехии, Румынии, Польши, Латвии, Венгрии. Мы не видим ни венгерских автобусов, ни румынских «дакий», польских «фиатов», «полонезов», «жуков», латвийских «рафиков», немецких «трабантов», «вартбургов», чешских (ненемецких) «шкод». Локомотивы, вагоны, трамваи, радиоприемники и прочая радиотехника латышского «ВЭФ», мопеды и мотоциклы, передовые по тем временам телевизоры «Таурас» и «Шилялис» – все высокотехнологичные производства подчистую смыты евросоюзными корпорациями в обмен на завозной ширпотреб «оттуда». Поток дешёвого импорта из ЕС подорвал не только развивающуюся промышленность Болгарии или Румынии, но и вполне развитую собственную местную промышленность Латвии, Литвы, Эстонии, Польши, Венгрии, Чехии и Словакии.

Россия, которая уже давно снизила свои таможенные пошлины (в среднем до 10%), т.е. фактически давно работающая по правилам ВТО, также утратила целый ряд своих производств и отраслей. Формально РФ не вступала ни в ЕС, ни в ВТО. Однако снижение таможенных пошлин, либерализация и открытие производств для беспрепятственной скупки иностранными концернами сделали своё разрушительное дело. Упразднены министерства авиации и электронной промышленности. Продолжающаяся приватизация привела к «разгосударствлению» экономики и нехватке уже 1500 товаров стратегического назначения, завозу самых простейших товаров. Автозаводы и стиральные машины, мотоциклы и мопеды (и т.д.) начисто исчезли с карты высокотехнологичных производств РФ. Не прошло и года после вступления в ВТО, а к началу 2013 г. уже ощутимо хиреет свиноводство и производство фуражного зерна. Всё это красноречивый и плачевный результат либерализации, т.е. разгосударствления экономик. Поэтому нынешнее, формальное вступление в ВТО не должно затмевать национальных интересов РФ. Либеральные ценности подобно бойцовскому псу, лучше держать на цепи, иначе «либеральная собака» перегрызёт все передовые производства вашей страны. А страна высокоразвитых и сложнейших производств быстро опустится до примитивно-сырьевого придатка. Именно это мы и наблюдаем на примере тех же Польши, Латвии или Эстонии. Уже треть эстонского ВВП составляют доходы от продажи… собственного леса. Или Латвия, переквалифицировавшаяся с автомобилей и высокотехнологичной теле- и радиотехники на производство электродрелей, газонокосилок, садово-огородного инвентаря. Или Болгария, ставшая «специализированной на помидорах» страной. Греция – уже не страна вина и овощей, а лишь туристическая Мекка Европы. Список «опримитивленных и окустарненных» государств легко продолжить.

Просто и ёмко высказался о ВТО С. Кургинян: «ВТО – зона свободной торговли – это всегда преференция высокоразвитых стран по отношению к низкоразвитым. Чем страна более высокоразвита, тем более ей нужно, чтобы не было таможенных барьеров. Чем страна менее высокоразвита и она хочет как-то развиться, тем ей важнее иметь глубокие таможенные барьеры». Поэтому национальные интересы требуют, чтобы отношение к либеральным «ценностям» было осмотрительным и сдержанным. Их легальный допуск в пределы гражданского кодекса должен быть дозированным и пронациональным. Нельзя повторять негативный опыт восточноевропейских стран, впавших в прямую финансово-экономическую зависимость от ЕС (читай: от доноров – Германии, Франции, Голландии, Швеции и Италии). Иждивенчество, кстати, широко распространено в Евросообществе. 21 государство – чистые бенефициары. Например, бюджет той же Эстонии ежегодно дотируется на 12% из фондов ЕС.

Поэтому, возвращаясь к либерализации российской экономики и узаконению в новом гражданском кодексе РФ зоны ещё более высокой открытости и благоприятствования иностранному капиталу и корпорациям, важно учитывать разрушительный опыт вступления в ВТО/ЕС наших близких соседей. Вновь адресуемся к С. Кургиняну – «ВТО – это очередной виток колониальной зависимости». Поэтому проводить рыночные реформы согласно рецептам ГАТТ/ВТО следует крайне осторожно. Это настоящее минное поле. В этом деле трудно преувеличить роль гражданского права в российских реформах, ибо вероятно, что с новым ГК Российская Федерация присоединится к числу государств с «развитым» частным правом.

Статья опубликована в Евразийском юридическом журнале № 3 (58) 2013