Регламент № 650/2012 Европейского парламента и Сове­та Европейского Союза «О юрисдикции, применимом праве, признании и исполнении решений, принятии и исполнении нотариальных актов, а также о создании Европейского свиде­тельства о наследовании», также известного как «Рим IV» (да­лее - «Рим IV», Регламент) является результатом тяжёлой за­конодательной работы, продолжавшейся десять лет. Данный Регламент был принят 4 июля 2012 года и подлежит примене­нию с 17 августа 2015 года.

Его принятие стало очередным ответом на усиление евро­пейских интеграционных процессов, сопровождаемое свобо­дой перемещения трудовых ресурсов внутри стран-участниц ЕС, которое в свою очередь всячески способствовало повыше­нию мобильности населения.

Стоит отметить, что европейские законодатели уже дли­тельное время ведут активную работу по унификации и гар­монизации норм национальных законодательств. И «Рим IV» стал очередной вехой на пути к такой гармонизации.

Говоря об унификации и гармонизации законодательств, представляется важным сказать несколько слов собственно о соответствующем понятийном аппарате, поскольку, к приме­ру, текст Регламента указанных определений не содержит.

Понятийный аппарат может быть разъяснён через обра­щение к истории европейской интеграции, а именно Догово­ру об учреждении Европейского экономического сообщества 1957 года, который содержит три термина «гармонизация», «координация» и «сближение законодательства».

«Сближение законодательства» является предшествую­щей унификации ступенью. Под ним следует понимать «вы­работку общих норм, воспринимаемых законодательствами государств-членов согласно директивами», которые (дирек­тивы) «должны содействовать установлению общего правово­го режима в отношениях между странами-участницами». В свою очередь, координация применяется с целью «добиться наибольшей эффективности юридических средств для дости­жения искомых результатов, не затрагивая их сути». Задачей же гармонизации является устранение противоречий в зако­нодательствах отдельных стран, которые (противоречия) ме­шают достижению поставленных целей.

Повышение мобильности людских ресурсов в ЕС не толь­ко способствует развитию единого рынка в рамках интеграци­онных процессов, но и повышает значение международного частного права, поскольку количество правоотношений, об­ременённых иностранным элементом, естественным образом возрастает.

Повышение мобильности населения с неизбежностью привело к возрастанию случаев наследования с иностранным участием, когда умершему гражданину одной страны ЕС на­следует гражданин другой страны ЕС, или когда умерший, на­следники и наследуемое имущество находятся на территориях разных стран.

В настоящее время Российская Федерация активно уча­ствует в интеграционных процессах на региональном уровне в рамках Евразийского экономического союза. Подобные дей­ствия предполагают укрепление международного сотрудни­чества стран-участниц данного объединения, формирование единого рынка товаров, работ и услуг, а также проведение ра­боты по унификации и гармонизации национальных законо­дательств.

Стоит учитывать, что интеграционные процессы, проте­кающие в рамках Евразийского экономического союза, в об­щем и целом схожи с процессами, протекающими в рамках Европейского союза. Таким образом, ознакомление с опытом унификации и гармонизации национальных законодательств в рамках ЕС может оказаться полезным при осуществлении дальнейшей интеграции на постсоветском пространстве, тем более, что реальные результаты прогрессирующих интеграци­онных процессов в Европе видны уже сегодня.

В соответствии со ст. 1 регламента, «Рим IV» охватывает вопросы наследования имущества умерших лиц. Сфера охва­та «Рима IV» не включает в себя вопросы налогового, таможен­ного и административного права, а также ряд других отноше­ний.

В российском законодательстве вопросы наследования регулируются, в первую очередь, третьей частью Гражданско­го кодекса (далее - ГК РФ), а также Главой XI Основ законода­тельства Российской Федерации о нотариате (далее - Основы законодательства о нотариате).

В частности, ст. 1110 ГК указывает, что при наследовании наследственное имущество (т.е. имущество умершего лица) переходит к другим лицам. П. 1 ст. 1111 ГК указывает, что на­следование осуществляется по завещанию и по закону.

Ст. 3 «Рима IV» содержит следующее определение на­следования: наследованием является наследование имущества умершего лица и все формы передачи имущества, прав и обя­зательств по причине смерти, будь то добровольная передача собственности в соответствии с распоряжением имуществом после смерти владельца или наследование при отсутствии за­вещания.

Вопросы осуществления юрисдикции над делами о насле­довании представляют собой одно из существенных отличий положений «Рима IV» от норм российского законодательства. С точки зрения ст. 4 Регламента, юрисдикция по рассмотре­нию вопросов наследования осуществляется судами того госу­дарства-члена Европейского Союза, на территории которого наследодатель постоянно проживал на момент смерти.

Данное положение представляет собой очень важную новеллу европейского законодательства. Одной из целей, сто­ящих перед авторами Регламента, является предоставление гражданам возможности использования с правовой опреде­лённостью преимуществ внутреннего рынка, что зафиксиро­вано в п. 37 Преамбулы. Для возникновения указанной воз­можности наследодатели и наследники должны знать заранее, какое именно право будет подлежать применению к их отно­шениям по наследованию.

В целях обеспечения свободного перемещения людских ресурсов по территории ЕС и облегчения бюрократических барьеров в вопросах трансграничного наследования, авторы «Рима IV» отошли от ранее принятого принципа определения применимого права по критерию гражданства наследодателя. В соответствии с «Римом IV» по умолчанию используется уже принцип постоянного места жительства наследодателя. По­стоянное место жительство наследодателя на момент смерти, в силу прямого указания «Рима IV», призвано служить общей коллизионной привязкой для целей определения юрисдик­ции и применимого права по отношению к каждому конкрет­ному делу о наследовании.

Второе принципиально новое положение Регламента предопределено целью не просто обеспечить правовую опре­делённость в делах о наследовании, но и избежать дробления наследуемого имущества. Поэтому с точки зрения Регламен­та наследуемое имущество уже не «дробится» на основании своей природы. Иными словами, подлежащее применению к каждому конкретному наследственному делу в соответствии с положениями Регламента право применяется и к движимому, и к недвижимому имуществу безотносительно того, находится ли такое имущество на территории другой страны-участницы ЕС или вообще за пределами Европейского Союза.

При этом важно отметить, что в тексте Регламента не со­держится собственно определение понятия «постоянное ме­сто жительства», но прописан механизм его определения.

Обязанность проведения процедуры определения посто­янного места жительства наследодателя возлагается Регламен­том на соответствующие органы власти, в чьей компетенции находится данное конкретное наследование. При осуществле­нии указанной процедуры компетентные должностные лица руководствуются, в том числе, и такими критериями, как про­должительность пребывания наследодателя в соответствую­щем государстве, регулярность такого пребывания, а также условия и причины такого пребывания. Определённое по указанной схеме постоянное место жительства наследодателя должно отвечать требованию наличия тесной и постоянной связи с рассматриваемым государством.

В то же самое время, определение тесной связи покойно­го с тем или иным государством может осложняться многими фактическими обстоятельствами, примеры которых приведе­ны в п. 24 Преамбулы.

Например, определение постоянного места жительства может быть довольно затруднительно в ситуациях, когда на­следодатель был вынужден в силу экономических или про­фессиональных причин выезжать, в том числе на длительное время, за границу. Для определения постоянного места жи­тельства авторы Регламента предлагают учитывать факт на­личия либо отсутствия тесной и постоянной связи с государ­ством происхождения, которую наследодатель поддерживал в течение своего пребывания или пребываний за рубежом.

Отдельного внимания заслуживают случаи, когда насле­додатель сменил государство постоянного проживания не­задолго до смерти и из всех фактических обстоятельств дела очевидно следует, что покойный имел открытую тесную связь с другим государством. Например, генеральный секретарь Федеральной нотариальной палаты ФРГ Петер Хуттенлохер отмечает⁷, что в определённых случаях наследодатели были не в состоянии отдавать себе отчёт в собственных действиях, поэтому их место проживания определялось третьими лица­ми. В частности, согласно примеру Хуттенлохера, многие по­жилые граждане Германии, исходя из экономических причин, отправлялись родственниками в польские дома по уходу. При этом, авторы Регламента отмечают, что такая открытая тесная связь не должна служить субсидиарной коллизионной при­вязкой во всех случаях, когда у компетентных органов власти возникают трудности с определением постоянного места жи­тельства наследодателя на момент его смерти.

Примечательно, что помимо общей юрисдикции, «Рим IV» предусматривает ещё три вида юрисдикции: юрисдикция в случае выбора права (ст. 7), юрисдикция, основанная на явке в суд (ст. 9) и субсидиарная юрисдикция (ст. 10).

Ст. 22 Регламента предоставляет наследодателю возмож­ность отойти от установленной по умолчанию нормы об ис­пользовании в качестве применимого права право государства постоянного проживания, и указать в качестве применимого к вопросам наследования права право государства гражданства наследодателя на момент совершения указанного выбора или на момент смерти.

Возможность выбора применимого права обусловлена необходимостью предоставления гражданам возможности за­ранее организовывать наследование. Данная цель прописана в п. 38 Преамбулы к Регламенту. Если наследодатель обладал несколькими гражданствами, он имеет право указать на кон­кретное государство гражданства, право которого будет при­менимо к вопросам, возникающим из его наследства. Такой выбор должен быть прямо указан в заявлении, составленном в форме распоряжения имуществом на случай смерти насле­додателя, или же содержаться собственно в условиях распоря­жения.

Помимо общей юрисдикции и юрисдикции в случае вы­бора права, «Рим IV» также предусматривает такой вид юрис­дикции, как юрисдикция, основанная на явке суд, положения 0    которой содержатся в ст. 9 Регламента.

Данная юрисдикция имеет место в случаях, когда насле­додатель осуществил выбор применимого права, соответству­ющий суд принял дело о наследовании к производству, но в ходе рассмотрения дела выясняется, что соглашение о выбо­ре суда не было подписано всеми сторонами рассматрива­емого дела. В данной ситуации в случае, если такие стороны регистрируют свою явку в суд и не оспаривают при этом его юрисдикцию, то возникает указанная юрисдикция суда, ба­зирующаяся на факте явки сторон. Если же не подписавшие соглашение о выборе суда стороны оспаривают юрисдикцию такого суда, то рассмотрение дела прекращается, а соответ­ствующее дело подлежит рассмотрению судами на основании общей или субсидиарной юрисдикции.

В соответствии с положениями «Рима IV» четвёртым ви­дом юрисдикции, которая может осуществляться примени­тельно к делам о наследовании, является субсидиарная юрис­дикция, описанная в ст. 10 Регламента.

Суть субсидиарной юрисдикции заключается в том, что в определённых случаях, когда постоянное место жительства наследодателя на момент смерти находится не на территории страны-участницы ЕС, суды государства-члена ЕС, на терри­тории которого находится наследуемое имущество, имеют компетенцию по вынесению решений по таким делам о на­следстве.

Для возникновения субсидиарной юрисдикции необхо­димо выполнение одного из нижеследующих условий:

1. На момент смерти наследодатель должен обладать гражданством такого государства-члена ЕС; или
2. Наследодатель не являлся гражданином данной стра­ны-участницы ЕС, но имел в ней предыдущее постоянное ме­сто жительства. При этом между моментом смены постоянно­го места проживания и моментом рассмотрения дела в суде должно пройти не более пяти лет.

В качестве иллюстраций к вышеназванным ситуациям компания «Полтен и партнёры» приводит два примера:

Допустим, гражданин ФРГ постоянно проживал за преде­лами Европейского Союза, но наследуемое за ним имущество находится в Германии. В таком случае немецкие суды будут правомочны осуществлять юрисдикцию в деле о наследова­нии такого имущества, безотносительно того, что постоянным местом жительства наследодателя являлась третья страна, в состав Европейского Союза вообще не входящая (см. условие1    выше).

Условие 2 иллюстрируется примером, когда за преде­лами Европейского Союза постоянно проживал гражданин Австрии, имущество которого находится на территории ФРГ. При этом Германия также была местом постоянного прожи­вания такого наследодателя менее чем за пять лет до открытия наследства. В таком случае, несмотря на то, что покойный был гражданином Австрии, немецкие суды вправе осуществлять юрисдикцию над его наследуемым имуществом.

Тем не менее, в свете вышесказанного, стоит отметить, что в положениях ст. 10 «Рима IV» просматривается некоторая двойственность Регламента, которая признаётся, в том числе, и самими европейскими практиками, а также по причине ко­торой рассматриваемый акт подвергается критике со стороны отечественных практиков.

Одной из целей европейской политики вообще и Регла­мента в частности является содействие эффективному функ­ционированию внутриевропейского рынка. Указанное эф­фективное функционирование обеспечивается, в том числе, и через устранение препятствий для свободного передвижения лиц. Важно отметить, что участие в таком свободном пере­движении внутри ЕС сопровождается возникновением труд­ностей у заявленных в лиц при защите собственных прав при наследовании с участием иностранного элемента, о чём прямо говорится в п. 7 Преамбулы к Регламенту.

Вследствие указанных трудностей перед европейскими законодателями возникла задача обеспечить должную гаран­тию прав наследников, отказополучателей, иных близких на­следодателю лиц, а также его кредиторов. И в целях реали­зации такого обеспечения перед Регламентом стояла задача объединить нормы о наследовании, принятые на уровне зако­нодательств отдельных стран-участниц ЕС.

В Главе II Регламента, регулирующей вопросы юрисдик­ции, используется общий термин «суд». Как уже указывалось выше, сфера действия «Рима IV» распространяется практи­чески на все государства-члены Европейского Союза, нормы национального права которых отличаются, и при этом не­которые системы схожи с российской в том отношении, что ведением наследственных дел занимаются только нотариусы.

Поэтому п. 20 Преамбулы Регламента призывает толко­вать термин «суд» в широком смысле, включая в данный тер­мин не только суды в их изначальном понимании, т.е. органы государственной власти, осуществляющие судебные функции, но ещё и нотариусов и регистрационные бюро, которые в ряде стран ЕС подобно судам осуществляют судебные функции по некоторым вопросам, связанным с делами о наследовании. Также Регламент распространяет термин «суд» на нотариусов и юристов, выполняющих в некоторых странах ЕС судебные функции по конкретным делам о наследовании в силу делеги­рования судами полномочий.

Все вышеперечисленные органы, к которым примени­мо понятие «суд» в целях «Рима IV», подчиняются опреде­лённым Регламентом нормам о юрисдикции. В то же самое время под такое определение суда не подпадают несудебные органы, наделённые национальными законодательствами стран-участниц ЕС полномочиями вести наследственные дела, в частности, нотариусы, которые в большинстве стран ЕС су­дебные функции не осуществляют.

Тем не менее, п. 21 Преамбулы позволяет всем компетент­ным рассматривать дела о наследовании в государствах-членах ЕС нотариусам осуществлять свою компетенцию. Если нота­риусы выполняют судебные функции, то на них распростра­няются нормы Регламента о юрисдикции, а выносимые ими решения действуют в соответствии с правилами признания, исполнимости и принудительного исполнения решений.

Соответственно, если нотариусы в соответствии с нацио­нальным законодательством того или иного государства-члена ЕС судебные функции не выполняют, то прописанные в Ре­гламенте нормы о юрисдикции на таких нотариусов не рас­пространяются, а его нотариальные акты действуют в соответ­ствии с положениями о нотариальных актах.

В Российской Федерации ведение наследственных дел входит в компетенцию нотариусов. Для принятия наследства, претендующее на наследственное имущество лицо, обязано, в силу указания ст. 1153 ГК РФ, подать нотариусу по месту от­крытия наследства заявление наследника о принятии наслед­ства или заявление наследника о выдаче свидетельства о праве на наследство. При определённых обстоятельствах подача ука­занных заявлений может быть осуществлена должностному лицу, уполномоченному в соответствии с законом выдавать свидетельство о праве на наследство.

При этом п. 2 «Инструкции о порядке совершения нотари­альных действий главами местных администраций поселений и муниципальных районов и специально уполномоченными долж­ностными лицами местного самоуправления поселений и муни­ципальных районов», утверждённая соответствующим Приказом Министерства юстиции Российской Федерации от 27 декабря 2007 года № 256^[8], указывает, что в случае отсутствия в поселении или расположенном на межселенной территории населённом пункте нотариуса, глава местной администрации поселения или муници­пального района имеет право совершать названные нотариальные действия по должности. Аналогичное право у уполномоченного должностного лица местного самоуправления поселения или му­ниципального района возникает при принятии главой местной администрации соответствующего решения.

Таким образом, юрисдикцией на ведение наследственных дел с точки зрения законодательства Российской Федерации обладают нотариусы, то есть несудебные органы.

Исходя из вышесказанного, можно было бы сделать вы­вод о принципиальном отличии положений Регламента и законодательства Российской Федерации о наследовании в части, касающейся лиц, уполномоченных на ведение дел о на­следстве. Но такой однозначный вывод не может быть сделан в силу самой природы «Рима IV».

Напомним, что сфера действия Гражданского кодекса Рос­сийской Федерации ограничена собственно территорией Россий­ской Федерации. Пространственное действие Регламента, в свою очередь, охватывает всю территорию Европейского Союза за ис­ключением Великобритании, Дании и Ирландии. Не будет лиш­ним напомнить, что собственно Регламент является результатом тяжёлой многолетней законотворческой работы, и его нормы носят в какой-то мере «компромиссный» характер. «Рим IV» ука­зывает на то, что действие его норм о юрисдикции не распространяется на нотариусов, не осуществляющих судебные функции, и такие нотариусы не являются «судами» в расширительном толко­вании, используемом для целей Регламента. В то же самое время полномочия таких нотариусов в тексте «Рима IV» прямо призна­ются, и они правомочные осуществлять свои функции.

Таким образом, если посмотреть на правовое положение нотариусов в Российской Федерации, то становится очевид­ным, что под определение «суда» с точки зрения «Рима IV» они не подпадают, поскольку не совершают судебных дей­ствий. В то же самое время полномочия российских нотариу­сов Регламентом признаются.

В то же самое время одним из ключевых отличий норм Регламента от российского законодательства являются вопро­сы выбора применимого права. Как уже упоминалось выше, «Рим IV» признаёт четыре вида юрисдикций, но по умолча­нию действует привязка к последнему месту жительства на­следодателя. При этом стоит ещё раз напомнить, что одной из заявленных целей Регламента является избежание дробления наследуемого имущества, поэтому право страны-последнего места жительства умершего применяется (за исключением ряда случаев, описанных выше) по отношению ко всему иму­ществу, как движимому, так и недвижимому.

И вот здесь возникает очень важное расхождение норм Ре­гламента и положений отечественного законодательства. Ст. 1224 ГК указывает, с одной стороны, что отношения по наследованию определяются по государству последнего места жительства на­следодателя, за исключением случаев, когда речь идёт о наследо­вании недвижимого имущества. Наследование же недвижимого имущества определяется или по праву государства нахождения такой недвижимости, или - если предметом наследования вы­ступает недвижимость, внесённая в государственный реестр в Российской Федерации - по праву Российской Федерации.

Таким образом, отечественное законодательство, в отли­чие от авторов Регламента, не ставит перед собой цели избе­жать дробления имущества при возникновении наследствен­ных отношений с иностранным элементом.

«Рим IV» является очередной вехой на пути к созданию правовой системы Объединённой Европы. До принятия «Рима IV», регулирующего наследственные правоотношения с иностранным элементом, в рамках развития и регулирования международных частно-правовых отношений на территории стран-участниц Европейского союза были также приняты ре­гламенты, регулирующие право, подлежащее применению к внедоговорным обязательствам («Рим II», 2007), право, подле­жащее применению к договорным обязательствам («Рим I», 2008), а также права, применимого к разводу и раздельному проживанию супругов по решению суда (2010).

«Рим IV» был призван облегчить распоряжение наследо­дателями своим имуществом и устранить бюрократические барьеры в наследственных правоотношениях.

Двумя принципиальными новеллами Регламента явля­ются, во-первых, применение для определения применимого права принципа постоянного места жительства наследодателя и, соответственно, отход от принципа гражданства умершего. При этом наследодатель имеет право специально указать в качестве применимого права право страны своего граждан­ства. Выбор права при этом для наследодателя ограничивает­ся только правом страны гражданства, что призвано как обе­спечить наличие связи между наследодателем и выбранным применимым правом, так и предотвратить злоупотребление наследодателем своим правом выбора, в результате которо­го, лица, имеющие право на обязательную долю в наследстве, оказались бы лишены возможности такую долю получить.

Второй важной новеллой Регламента является введение нормы, согласно которой ко всему наследуемому имуществу должен применяться единый правовой режим безотносительно того, является ли это имущество движимым или недвижимым.

Российское же право, в свою очередь, использует раз­личный подход к наследованию движимого и недвижимого имущества, согласно которому к наследованию движимости применяется право страны последнего места жительства на­следодателя, а к недвижимости - право страны нахождения такой недвижимости.

Тем не менее, следует отметить, что Регламент может ока­заться ценным источником передового опыта для российских законодателей в сфере регулирования международных част­но-правовых отношений в свете усиливающихся региональ­ных интеграционных процессов, в которых Российская Феде­рация принимает активное участие.

КОНАЙКОВ Максим Александрович
аспирант сектора правовых проблем международных экономических отношений Института государства и права Российской академии наук