Конституция провозглашает Российскую Федерацию демо­кратическим, правовым государством. Представляется, что такой характеристике Россия может соответствовать в случае, если будет обеспечена соответствующая юридическая обяза­тельность правовых актов.

Прежде всего, следует обратить свое внимание на то, что презумпция обязательности правовых актов обеспечивает ре­ализацию конституционного принципа правовой определен­ности, что в свою очередь в целом влияет на общий уровень развития правовой системы.

Как справедливо отмечает П. Л. Лавров, к пониманию обязательности возможно прийти двумя разными путями: во-первых, человек в рамках собственного развития шаг за шагом все определеннее ощущает в себе понятие обязатель­ности, которое для него представляется с совершенной ясно­стью; и, во-вторых, это осознание понятия обязательности «искусственным путем», опосредованно, когда общество дела­ет некоторые действия принудительными, однако отмечается, что такая посылка не имеет ничего общего с «внутренней обя­зательностью»

Словари определяют обязательность как свойство (от­личительная, характерная черта, качество), по значению выраженное в способности кого-либо, чего-либо быть без­условно необходимым, должным, неизменно присущим, безусловно (не вызывающим никаких сомнений) исполни­мым. В свою очередь, обязательное понимается как необхо­димое, безусловное, должное для исполнения; неизменно присущее кому-либо, чему-либо, обычное для кого-либо, чего-либо, требуемое в законодательном порядке, как оце­ночная характеристика чего-либо (явления, поведения, нормы).

Хотелось бы более подробно остановиться на одной из воз­можных форм обязательности в праве, в частности на обяза­тельности правового акта.

Актуализируя проблему обязательности правового акта, нужно отметить недостаточную методологическую разра­ботанность, неоднозначность стандартов обязательности, что непременно может повлечь правовую неопределенность и выступить в качестве угрозы законности и правопорядка в обществе. Некорректно воспринятое обществом свойство обязательности или, напротив, необязательности правового акта может легко перерасти в деструктивный фактор право­вой жизни, угрозу правовой безопасности, препятствующей всесторонней реализации основополагающих правовых идей и ценностей как основы правовой политики современного го­сударства.

Еще в XIX в. выдающийся русский писатель М. Е. Салты­ков-Щедрин обозначил эту проблему, указав на то, что «стро­гость российских законов смягчается необязательностью их исполнения».

Становится очевидным, что обеспечить предсказуемость правовых актов, их ясность и недвусмысленность, гарантиро­вать гражданам способность предвидеть последствия своего поведения, юридически не закрепляя и не претворяя в жизнь обязательность правового акта, практически невозможно.

Следует отметить, что в юридической науке вопрос обяза­тельности правового акта зачастую остается в стороне от круп­ных общетеоретических разработок. В большинстве случаев исследователи ограничиваются констатацией существования обязательности в праве как должного в её непосредственной связи с нормативностью права и формальной определенно­стью, без выявления индивидуальных сущностных и содер­жательных характеристик данного правового явления, либо рассмотрением вопросов обязательности в сугубо отраслевом или институциональном аспекте.

Одним из первых на проблему обязательности право­вого акта обратил свой взор И. Кант, отмечая, что «обяза­тельность есть особое отношение воли к закону, имеющее вид зависимости и означающее принуждение к поступ­кам, хотя принуждение одним лишь разумом и его объ­ективным законом, и которая называется поэтому долгом, так как патологически побуждаемый (хотя этим еще не определенный и, стало быть, всегда свободный) произ­вольный выбор заключает в себе желание, проистекающее из субъективных причин, и поэтому могущие часто про­тивиться чистому объективному основанию определения, следовательно, нуждающиеся как в моральном принуж­дении в противодействии практического разума, которое можно назвать внутренним, но интеллектуальным при­нуждением».

Многоаспектные проблемы обязательности исследованы юридической наукой недостаточно, следует избегать упро­щенного представления об обязательности как исключитель­ной и бесспорной, ибо в основе таких воззрений зачастую лежит представление о праве как исключительно принуди­тельном, статичном, формальном явлении. Такое представ­ление, на наш взгляд, может исказить действительное и необ­ходимое современное понимание обязательности правового акта как явления правовой жизни с учетом современных пра­вовых реалий, где правоотношения постоянно усложняются, а высшей ценностью в государстве признается человек, наде­ленный правами и свободами.

В Постановлении Пленума Верховного суда РФ от 29 но­ября 2007 г. № 48 «О практике рассмотрения судами дел об оспаривании нормативных правовых актов полностью или в части» в п. 9 сказано, что существенными признаками, харак­теризующими нормативный правовой акт, являются: издание его в установленном порядке уполномоченным органом госу­дарственной власти, органом местного самоуправления или должностным лицом, наличие в нем правовых норм (правил поведения), обязательных для неопределенного круга лиц, рассчитанных на неоднократное применение, направленных на урегулирование общественных отношений либо на изме­нение или прекращение существующих правоотношений.

Юридическая энциклопедия под редакцией Л. В. Тихо­мировой и М.Ю. Тихомирова дает следующую дефиницию правовому акту: «... официальный письменный документ, имеющий обязательную силу, принятый управомоченным субъектом права, выражающий властные веления, порожда­ющий определенные правовые последствия, создающий юри­дическое состояние и направленный на регулирование обще­ственных отношений».

По своей природе обязательность тесно связана с проце­дурами введения в действие и прекращения действия норма­тивного правового акта. Именно с действием правового акта связана его обязательность, действие правового акта выступа­ет в качестве главной предпосылки признания правового акта обязательным.

Так, в соответствии с ч. 3 ст. 15 Конституции Российской Федерации любые нормативные правовые акты, затрагиваю­щие права, свободы и обязанности человека и гражданина, не могут применяться, если они не опубликованы официально для всеобщего сведения.

Из приведенных положений Конституции РФ следует, что нормативно-правовой акт приобретает свойство обязательно­сти с того момента, когда государство признает его введённым в действие в соответствии с предусмотренными законодате­лем процедурами.

Введение в действие нормативного правового акта означа­ет, что он приобретает юридическую силу. При этом, по фак­ту, юридическая сила акта позволяет определиться со сферой действия нормативного правового акта — определенными го­сударством пределами возможного его осуществления в каче­стве обязательного предписания.

Следует учесть то обстоятельство, что правовой акт по общему правилу утрачивает свою обязательность в момент прекращения своего действия. Соответственно, обязательное регулирующее воздействие на конкретные общественные от­ношения он может оказывать вплоть до момента утраты своей юридической силы.

Таким образом, признание правового акта не введенным в действие или не действующим (недействительным) может вести к утрате свойства обязательности.

Действующее законодательство регламентирует особый порядок опровержения обязательности правового акта и как следствие — признания недействующими нормативных пра­вовых актов полностью или в части в рамках отдельных видов судебных производств.

Кроме того, дискуссионен вопрос относительно обязатель­ности актов, которые не соответствуют основополагающим гу­манистическим правовым ценностям.

Универсального алгоритма опровержения обязательно­сти, который бы одинаково подходил для всех без исключения правовых актов, ни юридической наукой, ни законодателями не предложено. Опровержение обязательности правового акта может быть обусловлено как собственным содержанием такого акта, так и процедурой отмены правового акта.

Представляется, что исходя из возможности опроверже­ния обязательности правового акта по различным как объ­ективным, так и субъективным причинам, следует, что обя­зательность правового акта — это правовая презумпция. Это означает ее не достоверный, а вероятный характер, пусть сте­пень её вероятности и достаточно велика в связи с тем, что обусловлена обобщением максимально большого количества случаев.

Презумпция обязательности правового акта, выступая особым нормативно-регулятивным средством более высоко­го уровня абстракции — нормативным обобщением, является сложной юридической конструкцией и включает в свое со­держание несколько классически действующих презумпций: презумпцию законности нормативных правовых актов, в том числе соответствие иным правовым актам высшей юридиче­ской силы, издание уполномоченным субъектом в соответ­ствии с предоставленными Конституцией РФ полномочиями, при соблюдении всех необходимых процедурных правил, презумпции правильности и обоснованности нормативно­го правового акта, и, безусловно, презумпцию легитимности нормативного правового акта, согласно которой нормативный акт по общему правилу действует постоянно до его официаль­ной отмены и обязателен для применения всеми субъектами права, в том числе субъектами правоприменения.

Презумпция обязательности правового акта есть не что иное, как особое нормативно-регулятивное средство — слож­носоставное нормативное обобщение (сложносоставная пре­зумпция), характеризующееся высокой степенью вероятности имеющихся предположений, тем самым проявляющее наи­высшую регулятивную энергию.

Вместе с тем, несмотря на регулятивный потенциал пре­зумпции, она выступает в качестве обобщения не достоверно­го, а лишь вероятного, пусть и с высокой степенью, поскольку основывается на обобщении достаточно большого количества случаев.

По смыслу действующего процессуального законодатель­ства, до тех пор, пока заинтересованное лицо не обратится в судебные органы с заявлением о признании недействующим нормативного правового акта, он является обязательным для исполнения, а для правоприменителя каждый нормативный акт является одинаково обязательным, законным, обоснован­ным, правильным, вплоть до момента прекращения им дей­ствия в пределах, установленных действующим законодатель­ством.

Правильной представляется позиция В. М. Шафирова, согласно которой «при решении конкретного юридическо­го вопроса (дела) в случае сомнения по поводу соответствия закона (его отдельной нормы) правам человека руководство­ваться не действующим, вызывающим сомнение законом (его отдельной нормой), а принципами и нормами между­народного права, Конституции, закрепляющими положение о правах человека». Таким образом, ученым предложена модель, согласно которой презумпция обязательности пра­вового акта опровергается и в тех случаях, когда закон или его отдельная норма не соответствует правам человека. Обя­зательной такая норма быть не может ни для правопримени­теля, ни для субъектов непосредственной реализации права даже в том случае, если формально она введена в действие и не признана недействительной (недействующей).

В Постановлении Пленума Верховного Суда РФ от 19 де­кабря 2003 г. № 23 «О судебном решении» предложена сле­дующая модель выхода из ситуации при наличии противо­речий между нормами различных правовых актов. Если имеются противоречия между нормами процессуального или материального права, подлежащими применению при рассмотрении и разрешении данного дела, то решение яв­ляется законным в случае применения судом в соответствии с ч. 2 ст. 120 Конституции Российской Федерации, ч. 3 ст. 5 Федерального конституционного закона «О судебной систе­ме Российской Федерации» и ч. 2 ст. 11 Гражданского про­цессуального кодекса РФ нормы, имеющей наибольшую юридическую силу.

При этом Верховным Судом не дается разъяснения, что де­лать правоприменителю в том случае, если акты равной юри­дической силы находятся в противоречии друг с другом.

Обязательность правового акта утрачивается в тех случа­ях, когда акт утрачивает свою юридическую силу, до этого момента он является действующим, то есть порождающим правовые последствия, а каждый правовой акт является равно обязательным для применения всеми без исключения участниками правоотношений. Так, справедливо отмечает В. Н. Хропанюк, что «степень юридической силы правовых актов может быть различна, однако степень обязательности содержащихся в них норм абсолютно одинакова для всех тех, к кому относятся их предписания. Это принципиальное по­ложение составляет основу функционирования правового государства». При этом правовой акт считается законным до тех пор, пока в предусмотренных законом процедурах не будет доказано обратное.

Однако, по логике Верховного Суда РФ, судебный ор­ган по своему усмотрению может принять решение при конфликте между конкретными правовыми актами о не- приминении какого-либо правового акта, несмотря на его декларированную обязательность. То есть на основании своего усмотрения он определяет обязательность и необя­зательность регулирующих общественные отношения норм в период их действия.

Вызывает серьезные опасения традиционная позиция ряда ученых и юристов-практиков относительно такого ос­нования утраты юридической силы правового акта, а соот­ветственно и утраты его обязательности, как «фактическая утрата силы», при которой не отмененная норма права как бы забывается обществом, не применяется, фактически утра­чивает силу.

Представляется, что нельзя признать юридически обосно­ванной во всех случаях позицию, при которой, если норма не применяется по каким-либо основаниям, в том числе в связи с принятием нового правового акта по тому же вопросу, но не прекратила своего действия в предусмотренном законом порядке, она утрачивает свое свойство обязательности в связи с тем, что она не соответствует подходу к пониманию права, утверждающему, что права и свободы — это высшая ценность, а правотворческий орган осуществляет свою деятельность профессионально, в соответствии с общепризнанными прин­ципами и нормами права.

Такая позиция не соответствует тем правовым ценностям, заложенным в Конституции РФ, препятствует эффективной и беспрепятственной реализации прав и свобод граждан, является фактором, отражающим низкий уровень правовой культуры и правосознания в обществе, явственно указывает на дефекты юридической техники в деятельности правотворца и правоприменителя, что в итоге подрывает основы принци­па правовой определенности в обществе.

На «формальную отмену» правового акта как основание опровержения презумпции обязательности правового акта на государственном властном уровне указывается в п. 11 По­становления Пленума Верховного Суда РФ от 29 ноября 2007 г. № 48 «О практике рассмотрения судами дел об оспаривании нормативных правовых актов полностью или в части», соглас­но которому судья отказывает в принятии заявления в соот­ветствии с п. 1 ч. 1 ст. 134 или ч. 8 ст. 251 ГПК РФ в случаях, когда в заявлении оспаривается недействующий норматив­ный правовой акт или его часть, в том числе формально не отмененный, но фактически не действующий в силу издания более позднего акта.

Сама по себе «фактическая отмена правового акта» не должна рассматриваться в качестве ординарного случая, бо­лее того, для развитой правовой системы не должна быть характерна в связи с тем, что подобная конструкция явля­ется причиной возникновения правовых коллизий и как следствие — нарушения прав граждан. Признавая то об­стоятельство, что в правовой среде существуют две нормы, регулирующие одни и те же общественные отношения, го­сударство не в состоянии гарантировать, что субъекты право­отношений будут действовать именно в соответствии с той нормой, которая является фактически действующей, а не с той, которая фактически утратила свое свойство обязатель­ности. Подобная ситуация напрямую влияет на снижение уровня правовой безопасности субъектов правоотношений и ставит под угрозу презумпцию правомерности поведения и законопослушности гражданина.

В защиту указанной позиции также можно отметить, что сама по себе «отмена — это активная деятельность, направлен­ная на объявление чего-либо ранее назначенного, установлен­ного недействительным, не подлежащим выполнению».

В случае с правовым актом — это должна быть непремен­но деятельность специального субъекта, при этом должна явственно прослеживаться воля, выраженная в специальной форме, на прекращение юридической силы и, соответственно, обязательности правового акта, что в случае «формальной от­мены» зачастую не происходит.

«Формальная отмена» правового акта как явление, есте­ственно, существует и может быть оценена как негативная составляющая правовой жизни общества, фактор, препят­ствующий положительной юридической деятельности ^и. Без­условно, необходимо стремиться к упразднению такой формы утраты юридической силы правового акта, что позволит от­нестись к презумпции обязательности правового акта не как к научной декларации, а как к реальному юридическому ин­струменту — фактору правовой определенности и механизму разрешения юридических коллизий.

Тем самым, обязательность является той самой правовой ценностью, заслуживающей особо пристального внимания. Обязательность выступает неотъемлемым положительным элементом правовой жизни общества, который является базо­вым фактором для развития и функционирования стабильной правовой системы. Подобное отношение к обязательности об­условлено тем обстоятельством, что акт официально признан государством, а на субъектов правоотношений возлагается обязанность, в соответствии с которой они должны сообра­зовывать свои поведенческие акты и юридические действия. Игнорирование обязательности правового акта может приво­дить к нарушению принципа законности, что таит в себе боль­шие угрозы торжества верховенства права.

Вместе с тем, как показывает практика, в некоторых слу­чаях правовому акту, пусть и формально не отмененному, не свойственна обязательность, например, в тех случаях, если произошла «формальная отмена» правового акта или он не является законным, обоснованным, справедливым, целесоо­бразным.

Во всяком случае, роль обязательности в правовой сфере высока и её значение нельзя преуменьшить в связи с тем, что она обеспечивает реализацию целого комплекса правовых принципов и ценностей, является фактором устранения пра­вовых коллизий и обеспечения правовой безопасности субъ­ектов правоотношений.

Итак, рассматривая обязательность правового акта, пре­жде всего, хочется отметить влияние подхода к правопониманию для её оценки в современном отечественном право­ведении. Обязательность правового акта — это непременное условие поддержания законности и правопорядка в совре­менном правовом государстве, без которого немыслимо до­стижение высоких стандартов правовой определенности.

Концептуально обязательность правового акта — это сложносоставное нормативное обобщение (сложносоставная презумпция), включающее в себя презумпцию законности правовых актов, презумпцию правильности и обоснованности правового акта, презумпцию легитимности правового акта. Достичь обязательности правового акта — значит достичь высокого уровня предсказуемости как со стороны субъектов, непосредственно реализующих права и обязанности, так и со стороны правотворческих и правоприменительных органов. Именно это и обусловливает отношение к обязательности правового акта как к приоритету правовой политики и зако­номерно желаемому явлению правовой жизни любого право­вого общества. Как и любая другая презумпция, презумпция обязательности правового акта может быть опровергнута, однако однообразного, универсального механизма для этого ни юридической наукой, ни законодателями не предложено, в частности, опровержение презумпции обязательности «фак­тической отменой» правового акта далеко не всегда соотносит­ся с утвержденными и реализуемыми в правовом государстве общепризнанными правовыми ценностями. Представляется, что процедуры опровержения презумпции обязательности правового акта могут быть различны, как и алгоритм их реа­лизации, но они в любом случае должны соответствовать идее приоритета общечеловеческих ценностей как основы право­вой политики государства, а также принципам, задачам и це­лям правового регулирования.

http://flatcleaning.ru/