«Махр» как инструмент регулирования имущественных отношений в мусульманcком семейном праве
Мусульманская система правосудия относительно недавно стала предметом изучения российских специалистов. Лишь с конца 90-х гг. XX в. в отечественное гуманитарное знание, включая и юридическую науку, пришло понимание того, что исследование исламского мира крайне необходимо не только для пополнения интересной и важной информации и обогащения нашего интеллектуально наследия, но и для правильного осознания тех социально-политических, экономических и правовых трансформаций, которые происходят на всем евразийском пространстве. Говоря другими словами, в российском академическом сообществе наметилась положительная, на наш взгляд, тенденция, нацеленная на изучение исламского мира, исследование тех законов, по которым он развивается. Безусловно, актуализация рассматриваемых вопросов в российской гуманитарной науке, в том числе и в правоведении, будет только способствовать укреплению евразийской цивилизации. Более того, добавим, что, как справедливо отмечают российские исследователи, «умение распознавать вызовы, которые несут в себе те или иные течения любой религиозной правовой концепции, нейтрализация этих вызовов - это далеко не полный перечень тех проблем, на которые необходимо искать ответы отечественным правоведам».
Несмотря, на то, что исламская правовая доктрина в последние годы стала предметом пристального изучения российских исследователей, такая важная часть данной доктрины, как семейно-брачные отношения, все еще остается «за бортом» серьезного научного исследования. Учитывая, что «семья - это микрокосм культуры, культуры бытовой», или, как говорили еще совсем недавно - «ячейка общества», в рамках которой формируется современная личность, семейно-брачное законодательство, в том числе и то, которое регулировало на протяжении многих веков жизнь восточных народов, не должно оставаться без должного внимания.
Более того, понимание того факта, что семья российских мусульман всего лишь менее чем одно столетие назад
строилась согласно положениям различных правовых школ, оформившихся как в рамках суннизма, так и согласно нормам шиизма, только придает особую актуальность затрагиваемой в данном исследовании проблеме.
Как известно, в супружестве тесно переплетены личные и имущественные интересы. «Имущественные правоотношения супругов - это урегулированные нормами семейного и гражданского права общественные отношения, складывающиеся между супругами по поводу нажитого в браке имущества и взаимного предоставления содержания». В российском правоведении принято рассматривать имущественные правоотношения между супругами в двух ипостасях: в рамках отношений, оформленных на базе нажитого в период брака материального достатка, а также в рамках отношений, возникающих на базе взаимного материального содержания. Добавим, что материальное содержание обычно рассматривается сквозь призму алиментных обязательств. Все исследователи мусульманского законодательства склонны считать, что содержание или, как пишут в собственно восточной научной литературе, «вознаграждение», выплачиваемое мужем в пользу жены, обеспечение ее материальным достатком - это одно из ключевых положений исламской правовой доктрины в той ее части, которая касается семьи и брака.
Одним из инструментов регулирования имущественных правоотношений в исламской семье является так называемый махр, который представляет собой разовое денежное вознаграждение, выплачиваемое женихом невесте после заключения брака. Раннесредневековыми мыслителями-правоведами всех правовых школ был достигнут консенсус на предмет того, в какой форме выплаченный махр считался действительным. Согласно общепринятому положению, данный вид вознаграждения мог принимать любую материальную форму, которая соответствовала таким понятиям, как «деньги», «недвижимость» или «драгоценные украшения».
Махр мог быть выплачен после заключение брака, а также в рассрочку. Как правило, условия и форма выплаты махра оговаривались между сторонами жениха и невесты заранее. Форма договоренности могла быть как письменной, так и устной. Однако устная договоренность требовала присутствие свидетелей. Необходимо различать махр от других видов выплат в восточном семейном праве, таких, как например, калым или башлык. Отличительной чертой махра является то, что право собственности на объект вознаграждения переходило исключительно к уже ставшей замужней женщине, а не к ее родителям или ожидаемому потомству. Как справедливо отмечают российские исследователи мусульманского права: «Махр, если иное не указано в договоре, переходит в собственность жены сразу после заключения брака, и она получает право распоряжаться им по собственному усмотрению».
Обычное право многих народов содержало положения, согласно которым, выходящая замуж женщина получала материальное вознаграждение со стороны будущего супруга или его семьи. Так, например, в европейском правовом обычае закрепились термины «brideprice», и «bridewealth», что в переводе означают примерно «цена за невесту». Добавим, что достаточно близки по своей содержательности такие понятия как «dower», или «dowry», обозначающие материальное обеспечение, выплачиваемое в пользу вступающих в брак со стороны семьи невесты.
Как известно, арабы, принявшие ислам в первой половине VII в., в своей системе правосудия достаточно многое переняли у арабов-язычников, живших по нормам обычного кочевого права, а также у персов, имевших богатые традиции сасанидского прошлого. Считается, что определенное воздействие на жизнь аравийских мусульман оказали иудеи и христиане, населявшие богатые прибрежные города полуострова.
Согласно положениям иудейского права, замужество молодых людей определялось волей и желаниями их отцов. Брак свидетельствовался присутствием представителем третьей стороны, не являющейся родственной. В ходе церемонии жених при свидетелях обязывался обеспечивать будущую супругу материально и заявлял о выплате ей содержания. Данное вознаграждение получило название мохар, достаточно созвучное рассматриваемому нами понятию. В период раннего средневековья, как отмечают исследователи, заранее оговариваемая часть мохара выплачивалась отцу невесты, что отличает иудейскую форму вознаграждения от мусульманской. Добавим также, что согласно нормам иудейского семейного права, вступающий в брак мужчина, не имеющий возможности выплатить мохар, как правило, обязывался работать на отца невесты в течение определенного времени, что также отличало иудейское право от мусульманского.
Нечто похожее на махр было характерно и для правовых норм древних арабов, которые, как известно, были язычниками и вели кочевой образ жизни. Интересно, что в случае невыплаты содержания в пользу невесты в течение оговоренного срока, брак автоматически считался расторгнутым. В древнеарабском праве также допускалось, что рассматриваемое нами содержание могло быть выплачено не только невесте, но и третьему лицу в полном объеме.
Достаточно близкая по своей содержательности традиция наблюдалась и в древнетюркском обычном праве. У народов Средней Азии, Северного Кавказа, Южного Урала, Поволжья и Западной Сибири рассматриваемая нами форма содержания именовалась калым, о котором уже говорилось выше. Считается, что впервые калым нашел свое применение в уйгурском обычном праве. Наиболее важной отличительной чертой калыма от махра является то, что древнетюркские вознаграждение выплачивалось родителям невесты.
Как отмечают исследователи семейного исламского права, махр в период раннего средневековья носил двоякий характер. С одной стороны, он «символизировал те теплые чувства, который испытывал мужчина к своей избраннице», с другой - служил гарантом того, что женщина, в случае потери мужа, не останется без материального достатка. Напомним, что в период сложения мусульманского права Арабский халифат вел нескончаемые войны за новые сферы влияния, в результате чего, смерть молодого и только что вступившего в брак воина воспринималась как обыденное явление повседневной жизни общины.
Ссылками на выплату махра изобилуют основные источники исламского законодательства, особенно Сунна. Так некоторые хадисы гласят: «Когда берете в жены новую женщину, заплатите ей за этот поступок от всего сердца. Если и женщина вознаградит вас подарком, не отказывайтесь от него». Более того, считается, что многочисленные хадисы изобилуют фактами, повествующими о том, что браки в начале VII в. заключались с напутствиями Мухаммада, одобрявшего выплату содержания выходившей замуж женщине. «Мухаммад, при котором заключался брак, как-то спросил вступающего в брак мусульманина, что он может подарить своей избраннице. Узнав, что у жениха нет денег, Мухаммад сказал, что невесте желательно подарить хотя-бы кольцо».
Тем не менее, исследователи отмечают, что махр - это «не обязательство для заключения брака, это всего лишь возможный его итог». Как уже отмечалось выше, обычно сумму махра и форму его выплаты оговаривают накануне свадьбы. Однако брак, заключенный без выплаты махра также считался действительным. В случае неуплаты женихом махра в пользу невесты, об этом должно быть договорено заранее. Необходимо добавить, что не во всех правовых школах исламского права возможность неуплаты махра считалась легитимной. Так, например, маликиты придерживались точки зрения, согласно которой, данная форма содержания должна быть выплачена обязательно после первой интимной близости молодоженов.
Некоторые правовые школы признавали махр, если он не оговаривался заранее между представителями жениха и невесты. В зависимости от этого, данный вид вознаграждения именовался по-разному. Так, например, махр, сумма которого была оговорена заранее назывался «определенным махром» (mehr-i musemma). Махр, о котором оговорено заранее не было, получил название «схожий махр» (mehr-i misil). Данное название объясняется тем, что супруга, претендовавшая на «схожий махр» сама определяла сумму в денежном эквиваленте или в какой-либо иной форме, исходя из опыта своих ближайших родственниц.
Минимальный размер махра в различных правовых школах также трактовался по-разному. Так, например, нацеленные на максимальную экспансию ханафиты, и с этой целью, разработавшие более либеральные, легко воплощающиеся в жизнь правовые положения, считали, что минимальный махр мог быть равен стоимости двух единиц домашнего скота. В научной литературе встречается и другая точка зрения, согласно которой, минимальный махр в воззрениях приверженцев ханафитской правовой школы был равен десяти серебряным монетам Арабского халифата. Последователи маликитской правовой школы считали, что махр в своем денежном эквиваленте не мог быть ниже одной четвертой золотого динара, или трех серебряных монет. Шафииты и ханбалиты в своих работах вопросы о размере махра, как правило, не затрагивали. Максимальная граница махра ни в одной из правовых школ не оговаривалась. Многие мыслители-правоведы раннего средневековья в своих трактатах особо подчеркивали необходимость придерживаться здравого смысла в данном вопросе. В целом, все правовые школы придерживались того мнения, что вступающий в брак мужчина должен ориентироваться прежде всего на традиции и обычаи своего региона.
Согласно разработанным мыслителями-правоведами Ближнего Востока положениям, для того, чтобы замужняя женщина могла претендовать на рассматриваемую нами форму содержания, требовалось соблюдение некоторых условий, одним из которых была необходимость присутствия интимной близости молодоженов. В случае несоблюдения рассматриваемого условия вступившая в брак женщина еще не считалась правообладательницей махра. Исключением могли быть непредвидимые обстоятельства, как, например внезапная смерть мужа. Все правовое школы исламского права признавали, что в случае расторжения брака до установления интимных отношений между супругами, бывшая жена получала махр в размере половины от оговоренной заранее суммы. Многочисленные хадисы, которые, как известно, в мусульманском классическом законодательстве применялись в качестве источника правосудия, свидетельствовали об этом. Более того, если сумма махра заранее не оговаривалась, то есть супруги вступали в брак на условиях так называемого «схожего махра», то разводящаяся супруга получала символическое вознаграждение, которое обычно выражалось в форме ювелирного украшения, одежды, предметов домашнего быта и т.д. Исламское классическое право регулировало также те положения, согласно которым махр женщине не выплачивался. Так, например, в случае заключения так называемого фиктивного брака (fasit evlenme), данная форма содержания женщине не предоставлялась.
Махр как один из методов регулирования имущественных отношений играл важную роль в системе мусульманского правосудия на протяжении многих столетий. Однако и в настоящее время в семейном праве некоторых стран мусульманского мира рассматриваемой форме вознаграждения вступившей в брак женщины также уделено немалое внимание. Говоря другими словами, те нормы и положения, по которым регулировалась жизнь мусульманской семьи в прошлом, еще не стали историей. Актуальность затронутой темы для российских реалий заключается прежде всего в том, что наша страна представляет собой центр евразийской цивилизации, где так прочно сплелись западное и восточное начала. Усиливающиеся из года в год миграционные потоки, а также определенные внешнеполитические факторы могут стать причиной повышения уровня конфликтогенности в нашем обществе. Как уже говорилось выше, умение распознавать и нейтрализовать те вызовы, которые несет в себе стремительно меняющийся мир - одна из важнейших задач отечественных специалистов права. Необходимо также особо подчеркнуть, что семейные отношения в своей природе чрезвычайно статичны, консервативны, они тяжело поддаются переосмыслению и переформатированию. В этой связи, как нам видится, усиление работы в сфере семейной политики - одна из важнейших задач нашего государства на современном этапе. Как справедливо отмечают российские исследователи семейного права, «понятие семейное политика исторично и существенно зависит от реализации государством экономической и социальной политики». Думается, что дальнейшее изучение норм исламского семейного права, исследование тех его положений, которые в той или иной форме не утратили своей актуальности и в современном мире, будут способствовать формированию более взвешенной и актуальной повестки дня отечественной юридической науки.
Теория и история государства и права
Статья опубликована в Евразийском юридическом журнале № 3 (70) 2014