Теория знакообразования Г. Фреге в свете античной традиции философии языка

ФИЛОСОФСКИЕ НАУКИ Нуриев Б. Д. Античный взгляд на проблему языка и его способность отражать окружающий мир заложил основу для становления современной лингвофилософии. В статье прослеживается связь между объективным идеализмом Платона в вопросе оформления значения слова с теорией знака Г. Фреге. Автором доказывается, что оба мыслителя принимали значение слова как данность, существующую вне сознания субъекта. Субъективизация процесса знакообразования в естественном языке значительно усложняет картину знакообразования, что было впоследствии доказано оппонентами обоих мыслителей. В статье подчеркивается важность исследования обозначенной темы ввиду того, что включение в схему знакообразования особенностей субъекта и его сознания позволяет шире взглянуть на природу естественного языка и поставить под сомнение концепцию его безусловной знаковости.

Несмотря на то, что лингвофилософия рассматривается многими исследователями как наука относительно молодая, зародившаяся в середине прошлого века после так называемо­го лингвистического поворота, позволившего ученому сооб­ществу по-новому взглянуть на природу естественного языка, корни данной научной дисциплины уходят вглубь веков. Ког­да речь заходит об античности, многие специалисты рассма­тривают воззрения Аристотеля (384-322 гг. до н. э.), а говоря точнее, его категории в качестве того фундамента, на основе которого в течение многих столетий будет формироваться гу­манитарное знание, объектом своего изучения, признававше­го естественный язык. Действительно, вклад данного древне­греческого интеллектуала трудно переоценить. Его взгляды о категориях и сопряженных с ними языковых реалиях можно смело назвать первым шагом в деле осмысления естественного языка как одного из основных инструментов познания мира.

Как известно, Аристотель в своем творческом поиске достаточно многое почерпнул у Платона (428-347 гг. до н.э). Считается, что его интерес к лингвистическим проблемам в той или иной степени был предопределен влиянием осново­положника объективного идеализма. Однако подход обоих мыслителей к проблеме знаковости языка, а говоря точнее - к вопросу о знакообразовании, был принципиально различен, что, безусловно, сказалось в дальнейшем развитии знании о языке.

Как известно, ключевую роль в воззрениях Платона игра­ло его учение об идеях. Широко известный труд античного мыслителя «Кратил» «языковеды считали и считают до сих пор первым в Европе специальным сочинением по лингвистике, а "чистые философы" считали и считают работу философским исследованием». Однако идея в понимании великого мыс­лителя несколько отличалась по смысловой загруженности от современного значения данного слова. Для Платона идеи - это «объективированные понятия, как бы извлеченные из че­ловеческой головы и получающие самостоятельное существо­вание в царстве идей». Говоря другими словами, это нечто, что заведомо, независимо от воли субъекта познания, имеет собственное значение. Идеи образуют собственное «царство» и существуют отдельно от сознания человека. Человек лишь постигает эти идеи в ходе собственной практической деятель­ности. В процессе осмысления человек пытается вычленить некую группу идей, выделив общие их свойства, и таким обра­зом оформляется слово, как считалось на протяжении многих столетий, основополагающая частица естественного языка.

Для примера возьмем два предмета красного цвета, но отличающиеся между собой незаметными на первый взгляд тонами. Например, алый и пурпуровый. Суть подхода к во­просу о знакообразовании в воззрениях Платона заключается в следующем. Слово «красный» обозначает общее свойство двух предметов. Несмотря на то, что, присмотревшись, можно увидеть разницу в цветовых гаммах, для восприятия их челове­ком данные оттенки не играют особой роли. Определяющий фактор в формировании слова-знака - это их кажущаяся, на первый взгляд, красная окраска. Как полагал Платон, при от­сутствии этой почти красной окраски обоих предметов сви­детельствовать об общем их свойстве невозможно, а, значит, слово «красный» теряет свой смысл и не имеет возможности претендовать на статус идеи. Говоря другими словами, со­гласно платоновской теории значения слова, данная единица естественного языка обретает свое значение путем сопостав­ления с другими реалиями на основе сходства, что позволя­ет выделить группу схожих явлений и обозначить их тем или иным словом-знаком. Все яблоки имеют определенные общие свойства. Например, они почти круглой формы и одинаковые на вкус, поэтому мы и называем их яблоками. Все города-по­лисы также примерно одинаковы: в центре находится гимна- зиум и площадь, а от них по разные стороны расходятся доро­ги, вдоль которых выстроены здания. Перечисленные общие свойства позволяют нам использовать в нашем языке слово полис. «Например, для того, чтобы понять, что такое справед­ливость, Платон предлагал исследовать идею справедливости, опираясь на многочисленные образцы этой самой справедли­вости, что поможет дать точное значение справедливости. Для постижения понятия треугольник им предлагалось вычленить группу этих треугольников. Понятно, что все треугольники, на­черченные на бумаге, не могут быть идентичными. При более пристальном изучении мы определим, что сумма углов в лю­бом случае не будет равна 180 градусам. Однако это не мешает нам объединить все треугольники в группу одного понятия». Таким образом, согласно воззрениям Платона, наделить слово значением - это «заново актуализировать имеющееся знание, или, говоря иначе, вспомнить, сравнить и сопоставить».

Итак, платоновская концепция осмысления природы естественного языка зиждилась на трех основополагающих постулатах. Во-первых, идеи, пусть даже не принявшие сло­весную форму, существуют самостоятельно и независимо от субъекта. Человек, в процессе своей практической деятельно­сти познает те или иные идеи. Во-вторых, за основу языка ан­тичный мыслитель предлагал брать слово, что было более чем ожидаемо и закономерно для эпохи античности. В-третьих, слова, как полагал древнегреческий мыслитель, приобретают свои значения путем обнаружения схожести тех явлений, ко­торые они транслируют в том или ином естественном языке. Заметим, что идентичность, схожесть, строгая иерархия от обязательного общего к сопряженному частному - это одни из базовых постулатов идеалистического постижения мира, родоначальником и первым авторитетным теоретиком кото­рого считается Платон. Как известно, его воззрения в течение долгого времени определят тренд развития интеллектуальной мысли на европейском континенте.

После крушения Римской империи в 476 г., ознамено­вавшего собой окончание блистательной эпохи в истории мировой философии, и с началом возвышения арабо-мусуль­манской империи династии Аббасидов оппозиционные воз­зрения на природу естественного языка, его знаковость и про­цесс знакообразования длительное время будут доминировать на мусульманском Ближнем Востоке. Это произойдет благо­даря переводам работ Аристотеля. Данный мыслитель рассма­тривал проблему знакообразования в несколько ином ключе. Суть новизны подхода древнегреческого мыслителя, который позднее будет поддержан многими видными арабскими ин­теллектуалами, заключалась в том, что Аристотель апелли­ровал к реальному миру, действительному и, следовательно, познаваемому человеком. Так, понятие «красный» существует в естественном языке не столько из-за того, что в окружающем мире присутствует подобное явление, сколько по той причи­не, что человек воспринимает данное явление органами чувств. Говоря другими словами, мы выделяем слово «красный», не благодаря тому, что у группы предметов так или иначе при­сутствуют некое общее свойство красности, а в силу того, что мы осознаем наличие данных предметов в действительности.

Сам предмет, который поддается распознаванию в ряду дру­гих предметов, порой непохожих и неоднородных, первичен, в то время как его свойства, которые могут как совпадать, если они являются общими, так и быть противоположными - вто­ричны. Основной мыслью Аристотеля в теории языкового знакообразования считалось его положение о том, что знак формируется не столько от общих свойств группы предметов, сколько от присутствия в реальности данных предметов. Как полагал Аристотель, для того чтобы констатировать, что не­кий предмет обладает теми или иными свойствами, или, го­воря иначе, выделить его в некую группу и как-то наименовать или обозначить, необходимо осознать, что это предмет суще­ствует в реальности. Таким образом, Аристотель привнес эле­мент субъективизации в процесс знакооброзования. «Соглас­но данной точке зрения, значения слов - это не существующие отдельно от человека идеи, это сами познаваемые человеком явления... Например, значение "дерево" возможно только в случае присутствия в реальности этого явления». Поэтому для того, чтобы говорить о дереве, нужно его осознать, понять все элементы и свойства именно одного данного явления, а не общие свойства всех деревьев.

Добавим также, что вопрос о тождественности слова и его значения в период античности не оспаривался. Тождество между значением и словом, которое ему обеспечивает фено­мен знаковости, считалось само собой разумеющимся. Лишь в прошлом веке ученые смогли поставить под сомнение спо­собность лексемы без искажения транслировать первичную информацию. Считается, что сама постановка проблемы в данном ракурсе возникала благодаря так называемому линг­вистическому повороту, впервые оформившемуся в рамках английской философии. Именно в силу этого многие фило­софы предлагают считать, что лингвофилософия как само­стоятельная научная дисциплина зародилась относительно недавно.

Видение проблемы знакообразования в естественном языке древнегреческими философами, как говорилось выше, наложило свой отпечаток на развитие науки о языке. Счита­ется, что в современной лингвофилософии достаточно отчет­ливо прослеживаются оба подхода, оформленные в античном мире, к вопросу о том, по каким правилам происходит процесс придания знаку его значения. Подход, теоретизированный Платоном и его последователями, получил наибольшее при­знание среди теоретиков-лингвистов. Согласно первой точке зрения, между знаком и его значением отсутствует какая-либо связь. Процесс «означивания» знака во многом не поддается разумным объяснениям, он произволен, и не зависит от воли субъекта. Данное направление в лингвофилософии своими корнями восходит к диалогу Платона «Кратил». Как конста­тируют отечественные исследователи, «по мнению Платона, язык закрепляет форму за содержанием "по естеству"». Более полное развитие данная точка зрения получила в широко из­вестном «Курсе общей лингвитики» Ф. де Соссюра (1857-1913). Теории произвольности в соотношении фонетического знака и его значения придерживались такие мыслители как Ш. Бал- ли (1865-1947), А. Сеше (1870-1946), А. Мейе (1866-1936), Ж. Вандериес (1875-1960), Л. Блумфилд (1887-1949) и др. Однако такие известные представители лингвофилософской мысли, как О. Есперсен (1860-1943), Э. Бенвентист (1902-1976) и др. по­лагали, что знаковость языка предопределена человеческим фактором, среди которых немалую роль играет эмпириче­ский опыт.

Как это ни парадоксально, идеи Платона оказали нема­лое влияние на развитие современной логики. Несмотря на то, что вклад Аристотеля в зарождение логики был несравненно более существенным, ученые XIX в. в построении собственных теорий оперировали преимущественно методами, близкими идеализму Платона.

В российской лингвофилософии имя известного немец­кого логика Г. Фреге (1848-1925), как правило, связывают с его известным треугольником, достаточно наглядно демонстриру­ющим процесс формирования знака. Каждый из углов фигу­ры символизирует собой один из этапов придания того или иного значения знаку. Заметим, что в сущности все три вер­шины потенциально дихотомичны, так как они могут вопло­щаться в реальности как в своей материальной ипостаси, так и в нематериальной форме. Данное обстоятельство свидетель­ствует о важной особенности рассматриваемого нами вопро­са об означивании знака, символизирующего собой единение двух миров: мира идеи и мира материи. Однако, как это будет доказано ниже, концепция Фреге более отражает платонов­ский подход в вопросе постижения человеком окружающей действительности.

Одна из вершин треугольника Фреге - это знак. Знак в по­нимании Фреге и его последователей мог быть выражен фоне­тически в форме слова. Иначе говоря, словесный принцип в понимании знаковости языка великим немецким мыслителем был поддержан и пересмотру не подлежал. Вторая вершина - предмет, который в понимании Фреге представлял собой некое явление из окружающей действительности. Данное яв­ление могло приобретать любую форму, насколько позволя­ет тому понимаемая и подлежащая осознанию картина мира человека. И, наконец, третья вершина - это смысл или поня­тие, представляющее собой определенный вид информации, оформившейся в виде точного (неинтуитивного) знания или предположения. Как говорилось выше, когнитивные рамки понятия в теории Г. Фреге были ограничены словом, которое в русле устоявшейся традиции рассматривалось в качестве ис­ходной единицы естественного языка.

Концепция формирования языкового знака Г. Фреге, как признают, современные специалисты в области философии языка, была новаторской для своего времени. Более того, счи­тается, что сам процесс придания значения тому или иному знаку-слову во многом опирался на те принципы, которые в эпоху античности предложил научному сообществу Платон. Современная лингвофилософия рассматривает воззрения Г. Фреге сквозь призму объективного идеализма, одним из осно­воположников которого и считается великий древнегреческий мыслитель. И с этим трудно не согласиться. Действительно, в схеме, предложенной Г. Фреге, не нашел должного отражения вопрос о том, что следует понимать под термином «предмет». Это набор общих свойств-идей, присущих всем деревьям (вер­шина дерева, ветви с листьями и ствол), или это некая первич­ная конкретная реальность из окружающей нас действитель­ности, пусть и обладающая всеми свойствами-идеями, но, тем не менее, однозначно не позволяющая соотносить ее со всеми деревьями? Согласно устоявшемуся в современной лингвофи- лосфии мнению, предмет, в понимании Фреге, - это более «на­бор общих свойств» или идей, что сближает его концепцию знакоообразования с теорией идей Платона.

Необходимо добавить, что некая шаблонность немецкого мыслителя в вопросе концептуализации всех трех вершин треу­гольника подтолкнула целый ряд ученых к модифицированию его подхода. Считается, что наиболее удачную новую схему процесса знакообразования в естественном языке разработал известный российский ученый Н. Ф. Алифиренко, предложив­ший условно разделить вершины треугольника на субъектив­ные и объективные компоненты. В частности, вершина «пред­мет» Г. Фреге, согласно новому подходу, расчленяется на две составные части: референт и денотат. Если референт, по мне­нию Н. Ф. Алифиренко, представляет собой некий конкретный уникальный предмет, близкий к категории Аристотеля, то де­нотат - это уже платоновский «идеальный типовой образец».

Итак, идеалистическая по своей природе концепция знакообразования Платона демонстрирует достаточно много общего с подходом Г. Фреге к вопросу о формировании зна­ковости естественного языка. Исключение субъекта из про­цесса оформления языковых знаков-слов во многом сближает позиции обоих мыслителей к проблеме природы языка. Без­условно, формирование концепции Платона и Г. Фреге обу­словлено своими особенными факторами, такими, как, напри­мер, стремление к упрощенному толкованию собственного видения процесса знакообразования. Как видно, детализация рассматриваемого нами процесса знакообразования в есте­ственном языке с учетом человеческого фактора, с акценти­рованием внимания на его сознании и биологическом начале, будет продолжена их последователями. Новый подход позво­ляет предположить, что знаковость слова, рассматриваемая вне контекста с субъектом, будучи более схематична и упро­щена в своем понимании, не отражает истинную картину про­цесса знакообразоания, что открывает путь к кардинальному пересмотру концепции тождественности языка и знака. Бо­лее того, пересмотр, казалось было, незыблемого положения о безусловном и безоговорочном тождестве между языком и знаком открывают для современной лингвофилосфии новые перспективы для дальнейшего развития. Как видится автору данного исследования, в основе поиска новых путей развития философии языка должен лежать фактор субъективизма, учи­тывающий весь комплекс проблем функционирования есте­ственного языка, в том числе психические и физиологические особенности человека.

весенние куртки мужские купить