Проблема обобществления была актуальна во все времена и не уходила из поля зрения философской и правовой литературы. Исследование проблем становления общественной собственности в советском обществе позволит нам лучше понять противоречия советского периода развития нашей страны и современной России.
В самом общем виде под обобществлением традиционно понимается процесс перехода средств производства в общее владение. Иными словами процесс обобществления означает становление общественной собственности на средства производства и преодоления частнособственнических отношений и утверждение собственности общественной. Однако такое становление невозможно себе представить без определенных технико-технологических предпосылок.
Именно определенный уровень развития техники и технологий позволяет реализовать те потенциальные возможности, которые таит в себе тот или иной тип собственности. Это касается и общественной собственности.
Исходя из вышеприведенного, обобществление может рассматриваться с двух точек зрения: как процесс обобществления труда и производства и обобществление средств производства. Р. И. Косолапов указывает, что «обобществление труда и производства относится к процессу; обобществление средств производства...есть лишь разовый акт, или его момент». То есть обобществление средств производства, которому в литературе зачастую уделяют основное внимание с этой точки зрения является лишь моментом более масштабного в историческом смысле процесса — обобществления труда и производства. Далее Косолапов продолжает «к обобществлению труда и производства относится введение машин с соответствующей им коллективистской технологией и строительство дорог; дополнение административных связей между предприятиями и регионами связями экономическими и технологическими и налаживание обмена опытом; межотраслевая миграция кадров и культурное сотрудничество». К обобществлению средств производства относится «замена частной собственности собственностью общественной, групповой собственности — собственностью общенародной». Таким образом, мы видим, что обобществление труда и производства с одной стороны и обобществление средств производства, с другой, — это два взаимосвязанных процесса. Если обобществление труда и производства не достигло достаточного для социализма уровня, то обобществление средств производства будет неизбежно носить формальный (то есть юридический, опосредованный бюрократическим аппаратом государства) характер, первое время, находиться в тесном переплетении с несоциалистическими укладами.
Здесь возникает важнейший теоретический вопрос, на который пока не смогли дать точного ответа ни классики марксизма, ни их последователи и критики, ни современные исследователи теории социализма, а именно: какой уровень развития производительных сил необходим для реального обобществления руда и производства, а, следовательно, и низшей фазе коммунизма? На этот счет в современной литературе нет однозначного ответа.
Часть исследователей — Попов М. В., Золотов А. В., Ка- зенов А. С. и др. придерживаются традиционной в марксистских кругах точки зрения, согласно которой, «утверждение свободного труда предполагает, что техническим базисом сферы материального производства является крупная промышленность».
Вместе с тем, существует взгляд, согласно которому индустриальный тип технико-технологической организации экономики еще не делает капитализм полностью исчерпанным, а, следовательно, адекватных для социализма производительных сил еще пока нет. Эти исследователи связывают производительные силы адекватные социализму с массовым распространением открытого Марксом всеобщего труда (к которому они относят, прежде всего, творческий интеллектуальный труд), а это, по их мнению, можно реализовать лишь в постиндустриальную эпоху, когда наука и всеобщий труд (то есть научный творческий труд) станут основными двигателями развития производства. В рамках современной социально-философской мысли подобный взгляд разрабатывают такие ученые как Бузгалин А. В., Славин Б. Ф., Межуев В. М. и другие.
Какая из приведенных точек зрения ближе к истине? Пока сказать сложно. Вместе с тем, очевидно, что постиндустриальные технологии могут в значительной степени высвободить рабочую силу из индустриального сектора, превратив последний в полностью автоматизированный и, таким образом, изменить всю структуру общественного труда, что будет способствовать снятию отчуждения.
Как известно, социализм в СССР приходилось строить в отсталой стране без поддержки мировой революции, что неизбежно накладывало определенные отпечатки на процесс становления низшей фазы коммунистической формации. В этих условиях, советской власти, провозгласившей строительство социализма, во многом приходилось доделывать то, что не сделал капитализм (а именно индустриализацию промышленности и оснащение техникой сельского хозяйства). Соответственно и обобществление носило во многом формальный характер.
Отсюда возникновение и сосуществование на протяжении всего периода становления и развития советского общества двух тенденций: тенденции возврата к капиталистическим частнособственническим отношениям (капиталистической) и тенденции становления процесса реального обобществления, а, следовательно, и перехода в коммунистическую формацию (коммунистической).
Думается, что для обобществления собственности на средства производства не только формально, но и на деле необходим определенный уровень технико-технологического развития производственных отношений, который бы смог позволить общественной собственности раскрыть свои потенции. Такой уровень техники позволит сделать учет и контроль, без которого не мыслим социализм (ведь, что бы реализовать общественное владение средствами производства, а также реализовать принцип «по труду» необходимо наладить жесточайший учет, контроль, планирование производства и потребления, а без определенного уровня развития техники и технологий это не представляется возможным). Увы, но в СССР, реальное обобществление не стало доминирующем. Процесс же формального обобществления, несмотря на свою эффективность в определенные временные сроки (1930-50-е гг.), в дальнейшем показал свою ограниченность в продвижении к бесклассовому обществу. Это сказалось на системе управления государством, которое сконцентрировалось в руках ограниченного круга партийно-государственной верхушки, на системе планирования, которая зачастую давала сбои (недовыполнение планов в виде их «корректировки», завышение цен и пр.).
Стоит отметить, что в советские времена были идеи, предлагающие альтернативу идеям «расширения товарно-денежных отношений при социализме». В качестве примера можно привести проект Общегосударственной автоматизированной системы учёта и обработки информации (ОГАС) Глушкова В. М. Он предлагал радикальным образом перестроить экономическую систему и внедрить в плановое хозяйство информационно-вычислительные технологии. Думается, что есть все основания полгать, что в случае реализации подобных проектов, можно было бы всерьез говорить о значительном шаге вперед в области становления процесса реального обобществления. Тем не менее, эти идеи не были приняты высшим партийным руководством.
Фактически из-за недостаточного уровня обобществления труда и производства, товарное производство постоянно давало о себе знать вопреки социалистической системе хозяйства. Продажа «налево», приписки к плану, «корректировки» планов, расхищения общественной собственности, появление «теневиков» — все это процесс, происходивший из-за недостаточно тесной связи между предприятиями государственного сектора, из-за сильного группового элемента, который часто ставился выше общенародного. Эти явления, хотя и преследовались по закону, происходили вопреки социалистической системы хозяйства, но были вполне закономерны в условиях чрезмерного обособления предприятий вследствие недостаточного уровня обобществления труда и производства.
Возникновение подобных явлений в купе с отрывом партийно-государственной верхушки от рабочего класса приводило к появлению параллельной экономической реальности, которая все больше и больше вступала в противоречие с задачами развития социалистических отношений. С одной стороны функционировала формально (а отчасти и реально) общенародная собственность на средства производства, с другой стороны из-за недостаточного обобществления труда и производства шли процессы возникновения поначалу подпольного, а затем и поощряемого на высшем уровне, развития товарно-денежных отношений в тех сферах, где по логике системы социализма должны были действовать социалистические механизмы. Оторванная от масс партийная верхушка (или как ее еще называют «номенклатура») превратилась в социальный слой, отличающийся от остальных особым местом в системе общественного производства. Для того, что бы стать классом этому слою необходимо было превратиться еще и в собственника средств производства, то есть стать новой буржуазией. Все это нам показывает, что в таких условиях смычка подпольных миллионеров («спекулянтов») с определенной частью партийно-государственно-хозяйственной номенклатурой была неизбежна.
Таким образом, рассмотрев особенности становления обобществления производства, труда и средств производства в Советском Союзе, мы приходим к следующим выводам:
1. Становление социализма в СССР шло в условиях не свершившейся мировой революции и слаборазвитого в капиталистическом отношении базиса. Это привело к тому, что новые производственные отношения стали формироваться на неадекватной им технико-технологической основе в достаточно сложных внешнеполитических условиях, что неизбежно приводило к становлению этих отношений в усеченном виде.
2. Все это приводило к утверждению в определенных сферах обобществления на деле, что выражалось в бесплатных фондах общественного потребления, социальных гарантиях, а также ряде производственных отраслей (как правило, в оборонке). С другой же стороны, имелось большое количество производственных сфер, где широко применялся рутинный ручной труд, который представлял материальную базу сохранения технического отчуждения, что в свою очередь затрудняло полное снятие социального отчуждения.
3. Диалектика формального и реального обобществления в советском обществе приводили развитию двух противоположных тенденций:
- тенденции продвижения к низшей (а в перспективе и высшей) фазе коммунизма, то есть тенденции продвижения к бестоварному, социально однородному обществу, ориентированному на обеспечение полного благосостояния и свободного всестороннего развития всех членов общества. Условно эту тенденцию можно назвать тенденцией поэтапного снятия всех форм отчуждения.
- тенденции реставрации капиталистических частнособственнических отношений. Эту тенденцию можно назвать тенденцией усиления отчужденных форм.
3. Формальное обобществление в экономической сфере позволило в кратчайшие сроки создать индустриальное общество, а также достигнуть сопоставимого с развитыми капиталистическими странами уровня производительности труда, но сделать уровень производительности труда выше, чем в капиталистически развитых странах не получилось.
4. Недостаточный уровень развития непосредственно общественной собственности приводил с одной стороны, к заполнению формально обобществленных сфер частнособственническими элементами, что выражалось в формировании так называемой «теневой» экономики и ее социальных носителей в лице подпольных миллионеров, которые являлись капиталистическими элементами. Политическая сверхцентрализация государства породила особый слой партийно-хозяйственно-государственной номенклатуры, который имел отличные от рабочего класса интересы, а сам рабочий класс, привыкший к тому, что государство решает основные проблемы его социального существования, был лишен необходимой школы борьбы с нарастающими паразитарными элементами вне рамок государства.
5. Все это приводило к постепенному зарождению в рамках социалистической системы хозяйства несоциалистического экономического укладов (а вместе с ними и их носителей), основанного на, пусть пока скрытой, но частной собственности, что не могло не подрывать достигнутый уровень развития социалистических отношений. В социальном развитии это выражалось в становлении социальных слоев-носителей частнособственнических укладов, что, в конечном счете, стало одной из главных причин нового классообразования и возрождения частнособственнических отношений.