Системогенез российской национальной идеи в условиях федерализма

ФИЛОСОФСКИЕ НАУКИ Сулейманов А. Р. Пути эволюции национальной идеи России неисповедимы. Сам замысел системогенеза кроется в онтологическом «возрождении» интеграционной идеи, которая строится на принципах будущего, стремится запечатлеть судьбы народов и государств в общемировой истории. Так было с системообразующей идеей православия в имперский период, строительством коммунизма в СССР. Сегодня мы становимся свидетелями становления нового этапа системогенеза национальной идеи России, обусловленного, по мнению автора статьи, двумя взаимодополняющими процессами: евразийским притяжением постсоветского мира и строительством демократического федерализма, позволяющих на практике реализовывать социально-философский принцип «единство многообразия». В данной статье предпринимается попытка выявить интеграционную и идеологическую сущность федерализма для России (национальный федерализм) и стран постсоветского региона (евразийский федерализм). Федерализм в работе представлен как многоуровневая модель идейного сожительства близких по духу социально-культурных и политических общностей. Евразийство как язык постсоветских коммуникаций, наднациональная идея постсоветского мира. При этом евразийский федерализм не выступает политическим проектом России, не является новой вариацией имперской или советской реинкарнации общей государственности. Речь скорее идёт о идейно-духовной кооперации стран постсоветского региона, испытывающих на себе реальную потребность в формировании наднациональных коммуникаций между собой. Что вписывается в идейный конструкт евразийского федерализма и может служить социальным предназначением эпигенеза интеграционных проектов.

Долгое время федерализм рассматривался в научном мире только как тип (форма) территориально-политического устройства страны. Этот подход был вполне обоснован и от­ражал реалии своего времени. Сегодня сущность федерализ­ма выходит за предметные рамки политической теории, носит междисциплинарный характер и позволяет изучить его содер­жание с различных методологических позиций.

Философы трактуют сущность как внутреннее содержа­ние предмета, выражающееся в единстве всех его многообраз­ных свойств и отношений, как смысл данной вещи (явления), то, что она есть сама по себе, в отличие от всех других вещей и от изменчивых состояний вещи под влиянием тех или иных обстоятельств.

Как из причины можно вывести следствие, а из следствия причину, так и из вышеприведенного понимания сущности можно вывести положение о том, что федерализм есть пред­мет, вещь, явление, само по себе существующее, независимо от того, признаем мы его или нет, хотим мы его или не хотим. С другой стороны, поскольку федерализм - предмет, вещь, явле­ние, само по себе существующее, то у него есть сущность.

Сущность федерализма заключена в его скрытых по­мыслах и особой социальной миссии - выступать идейным конструктом человечества для единения разнонациональных общностей в единую категорию землян. Почему сущность федерализма так сакральна и скрыта?! Ответ на этот вопрос напрашивается сам по себе. Сущность заложена где - то в глу­бине человеческого мировоззрения, если так можно выразить­ся, прячется от «любопытных глаз» и обретает всевозможные формы реализации. Поэтому достигается особым трудом, в результате обретения исторического опыта.

Исследователь В.Ф. Калина связывает сущность федера­лизма с двумя показателями, которые позволяют её раскрыть: степень демократизации и развитости гражданского общества.

В истории российского государства трудно обнаружить прямую связь федерализма с демократией и гражданским обществом. По крайней мере на первый взгляд. Царскую и имперскую Россию при всех её геополитических достижениях нельзя назвать ценителем демократических дум. Хотя именно с феодальной раздробленности, по мнению некоторых учёных, начался путь протофедерализма в России. Не говоря уже о том, что в Древнерусском государстве предпринимались пер­вые попытки интеграции славянских и неславянских племён.

Калина В.Ф., акцентируя внимание на выше обозначен­ных показателях, характеризует дореволюционную Россию следующим образом: «Что касается подавляющего числа населения, то оно было связано прочными общинными тра­дициями, а «воздух города», в отличие от Европы, не «делал человека свободным». Даже самого слова «свобода» мы не об­наружим в российском фольклоре».

Мы позволим себе не согласится с мнением уважаемого коллеги. Видится, что подобные научные взгляды несколько критичны и односторонни. В дореволюционный России даже при отсутствии социального заказа на демократию имелись свои ростки этого феномена (Новгородское Вече, особый ста­тус отдельных земель в составе Империи, отмена крепостного права и т.д.). Нельзя отрицать очевидного. Другое дело, что степень той самой демократизации общества может быть раз­личной, существенной или нет.

В СССР идеи федерализма были сведены к построению федеративного Советского государства. Но не использовались политическими элитами для идейного обоснования единства новой государственности. Федеративная форма как бы затеря­лась в коммунистической доктрине, сохраняя свой официаль­ный статус, но не имея идейного эквивалента и самовыраже­ния.

Что объясняется соображениями политического исте­блишмента того времени, пытающегося одержать стратеги­ческую победу над самодержавием и построить коммуни­стическую общность. Большевики критиковали федерализм, считая, что он ослабляет единство мирового пролетариата.

Но и это не значит, что отсутствовала модель советской демократии в федеративном устройстве страны. Так известный учёный М. А. Рейснер уже в 1923 г. написал книгу «Государство буржуазии и РСФСР». В ней он рассматривал множество во­просов, в том числе и о советской демократии, о самоуправле­нии, о федерализме. Относительно советской демократии он писал: «Другой чертой советского демократизма является, бес­спорно, то, что здесь демократизм сочетается и проводится с началом необычайно глубоко идущего самоуправления, которое при посредстве союзной или федеративной конструкции стремится втянуть каждого участника хозяйственной работы (производства) непосредственно или через Советы к заведова­нию и управлению делами республики».

Стоит, наверное, согласиться с тем, что имевшиеся зачат­ки царской и Советской демократии не позволяли продемон­стрировать сущность федерализма в полной мере, ощутить на себе все его преимущества и достоинства.

Приведённые факты, по крайней мере на наш взгляд, сви­детельствуют о том, что сущность и дух федерализма в исто­рии российской государственности не были сами по себе са­кральными элементами общества. Даже в Советский период идеи федерализма служили для обоснования коммунистиче­ского строя и не претендовали на что-то большее.

Служение понимается как миссия, движение по вы­бранному пути. Как пишет профессор А. М. Пищик: «Идея «Москва - III Рим» направлена на поддержку и защиту право­славного мира. Идея III Интернационала направлена на рас­пространение в мире коммунистической идеи, построение планетарного коммунизма, на поддержку и защиту всех, кто разделяет эту идею».

Сегодня мы уже говорим, что федерализм - это маги­страль мировой инфраструктуры, имеющая отличительные особенности:

-      является весомым фактом в бесконфликтном решении проблем современного государства;

-      выступает всеобщим интегратором людей независимо от их этнонациональных, конфессиональных, культурных раз­личий внутри государства и за его пределами;

-      становится мировоззренческим конструктом, формой мышления всё большего количества людей и общностей в мире.

Идеи федерализма в условиях глобальных международ­ных проблем (терроризм, экологические катаклизмы, техно­генные катастрофы), приобретают планетарный характер. Федерализм становится особой интеграционной идеей, позво­ляющей культивировать и синтезировать всевозможные ми­ровые культуры в единую общность (человечество), реализуя на практике принцип «единство многообразия». Такой вари­ант возможен при сохранении уникальности государств, наро­дов мира и их суверенитета.

А. М. Пищик пишет в своей статье: «Сегодня доминиру­ет в геополитике тенденция подавления этого суверенитета со стороны мировой закулисы и их марионеток. Россия сопро­тивляется этой тенденции и даёт надежду другим народам, что ещё не всё потеряно. Россия не первый раз держит исто­рический удар сил уничтожающих суверенитет народов. Так было с Наполеоном и Гитлером, покорившими большинство народов Европы. В смертельной схватке Россия спасла как свой, так и других стран суверенитет. Народы, не ценящие свою историю и культуру, со временем теряют свой суверени­тет, становятся людьми второго сорта в глазах доминирующих стран и народов».

Геополитическая повестка дня актуализирует антигло- балисткие тенденции, направленные на сохранение самобыт­ности национальных государств и культур. Федерализм - это больше чем просто форма территориально-политического единения государств. Федерализм - одна из главных идейных конструкций современности, механизм эволюционного раз­вития и организации общества, ненасильственный способ уре­гулирования социально-политических, межнациональных, межэтнических конфликтов.

Для России федерализм выступает новой формулой на­циональной идеи страны, имеющей явные преимущества перед иными формами национального единения. Понимание этого придаёт Российской Федерации дополнительную проч­ность и может служить особым идейным выбором (маркером) в системе евразийского многообразия.

Для постсоветского мира федерализм может стать идей­ным базисом сильной Евразии, способной реагировать на внешние вызовы современности и не стать очередной поли­тической «лабораторией» Запада. Естественно без привязки к политическому единению государств.

Сложность ситуации заключается в том, что отечествен­ное и зарубежное научно-экспертное сообщество не пре­одолела острого методологического понимания сущности федерализма. К сожалению, мифы крайнего эссенциализма прошлых лет всё ещё формирует модель международных и национальных отношений, политические практики и смыслы. В этих условиях недостаточны усилия отдельных исследовате­лей, предлагающих выход в разработке интеграционных кон­цепций и теорий.

Признавая эвристический потенциал той или иной идеи, всё же следует остановиться на ценности федерализма в иссле­довании российской национальной идеи и идейном единении постсоветского региона, основанной на учёте возможностей и ограничений, в том числе и конкурирующих, теоретических взглядов.

Исходя из этого следует представить четыре основных наиболее значимых для работы тезиса.

1. Необходимо чёткая демаркация общероссийского и евразийского федерализма как идейно-государственного и идейно-культурного не только в научном, но и в обществен­но-обыденном пространстве. Крайне актуально закрепление такого понимания в общественном сознании.
2. Антиномия евразийского и российского федерализма как базовый смысл системогенеза национальной идеи не явля­ется фатальной и неразрешимой. Российское и общецивили­зационное как базовые идейные категории в условиях глоба­лизации существуют и определяют себя во взаимодействии.
3. В постсоветском мире вопрос идейно-культурного еди­нения - это главным образом вопрос совпадения цивилизаци­онных кодов и национально-государственных идентичностей с универсальной матрицей.
   
   

Следовательно, содержание национальной идеи России представляет собой прямое и обратное отражение внутри­государственных и евразийских интересов, ценностей и идей прошлого, настоящего и будущего, онтологически определяе­мых историческими особенностями.

Отметим, что в условиях глобализации евразийский аспект становится одним из механизмов идейного единения, коммуникаций. При этом ключевую роль в адекватном вос­приятии евразийского федерализма играет система социаль­ного выбора и евразийского волеизъявления. Само идейное единение постсоветского мира в духовно-виртуальную Феде­рацию видится нам только в рамках гражданского понимания и поддержки этого решения.

Говорить о перспективах евразийского федерализма (даже как о чисто социально-философской ценности) в сегод­няшней ситуации сложно. Иногда раздаются голоса западных политиков, что взят курс на воссоздание «СССР-2.0». Авторам подобных высказываний хочется ответить, что федерализация отношений - это адекватная реакция на процессы глобали­зации, возможность достойно участвовать в международных процессах и иметь свой голос. Западным амбициозным политикам следовало бы порекомендовать не критиковать со­временные геополитические тренды, а пройти курс обучения федерализму (самостоятельно или с помощью специалистов), чтобы понять все его преимущества в целях формирования адекватных международных отношений. С позиций интере­сов Российской Федерации мы полагаем, что перспективы у евразийского федерализма есть.

От глобализации никуда не уйти. Постсоветские страны, меняя формы своего бытия, являются активными участниками глобальных процессов, с которыми мировые лидеры должны считаться. Не утверждаем, но может случиться так, что мно­гие назревшие или назревающие вопросы в сфере междуна­родных отношений могут быть решены более безболезненно и оперативно с помощью евразийского федерализма. И это вписывается в идейный конструкт сильной Евразии.

Сущность последней состоит не просто в особенностях постсоветского идейного единения стран, а именно в их си­стемных связях и взаимодействиях, органическом единстве. Евразийский федерализм, вбирая в себя ценности постсовет­ского мира и культуры, отстаивает идеи симфонического це­лого, всечеловечности, культурного разнообразия, уважения и равноценности стран и народов, что позволит противостоять набирающим силу межэтническим и межконфессиональным противоречиям современного мира, а также агрессивному и ложно понятому национализму, выливающемуся в нацио­нальный экстремизм.

Статья опубликована в Евразийском юридическом журнале № 4 (95) 2016

Философия права