Значительный рост организованной преступности, масштаб её распространенности, усилившаяся преступная экспансия в различные сферы социально-экономической деятельности рос­сийского общества относится к числу наиболее острых проблем в жизни государства и общества.

Так за период с января по ноябрь 2016 года в 74 субъектах Рос­сийской Федерации зарегистрировано 11,5 тысяч тяжких и особо тяжких преступлений, совершенных организованными преступ­ными группами или преступными сообществами.

На фоне террористических угроз и вызовов современному обществу организованная преступность по степени своей значи­мости отошла на второй план, но не утратила свойственной ей общественной опасности. Более того современные исследования свидетельствуют о тесной связи террористических организаций и преступных сообществ.

В этой связи необходимо понимать, что противодействие организованной преступности, в первую очередь экономической её части, позволит воздействовать и на террористическую состав­ляющую вследствие сокращения источников их финансирования.

На Международном семинаре ООН, который был посвя­щен вопросам борьбы с преступностью, прошедшем в Сузда­ле 21 - 25 октября 1991 года в итоговом документе под орга­низованной преступностью понимается функционирование «относительно массовой группы устойчивых, управляемых сообществ преступников, занимающихся преступлениями как промыслом и создающих систему защиты от социаль­ного контроля с помощью таких противозаконных средств как насилие, запугивание, коррупция и хищения в крупных размерах».

Основными признаками организованной преступности являются:

-      существование устойчивых преступных групп на дли­тельной постоянной основе для извлечения прибыли незакон­ными способами;

-      системность;

-      масштабность;

-     наличие специальной цели - извлечение доходов в осо­бо крупных размерах (сверхприбылей, сверхдоходов);

-     наличие специфических способов совершения престу­плений, характеризующихся профессионализмом;

-      системно выделенная функция обеспечения собствен­ной безопасности преступной группы;

-      наличие коррумпированных связей с должностными лицами органов государственной власти, представителями правоохранительных органов и политиками.

Разные авторы дополнительно отмечают следующие признаки организованной преступности: неидеологичность; монополистичность; самовоспроизводство, управление по­ложительно выраженными правилами и постановлениями и ряд других. Однако в отличие от основных признаков они не являются устоявшимися и общепризнанными.

Самые первые попытки дать определение понятия «ор­ганизованная преступность» были предприняты в США в 1950-1960-х годах, когда впервые появились доказательства существования тайного преступного общества под названием «Мафия» или «Коза ностра». Ее отличительными характери­стиками были самосохраняющиеся, тоталитарные, длитель­ные преступные сговоры, расчет на получение прибылей и могущества за счет использования человеческих слабостей, методов запугивания или подкупа, попытки обезопасить себя со стороны закона наймом адвокатов.

Рост организованной преступности в мире происходил настолько динамично, что в 1975 году к этой проблеме впер­вые обратилась Организация Объединенных Наций (ООН) на Пятом конгрессе в г. Женеве (Щвейцария), где было указано, что организованная преступность уже приобрела транснаци­ональный характер.Было признано, что преступность, оформ­ленная в форме международного бизнеса, более серьезная угроза по сравнению с традиционными формами преступного поведения.

Согласно определению ООН организованная преступ­ность понимается как один из признаков преступности, опре­деляющий свойство последней проявлять себя в упорядочен­ных формах. Организованная преступность, согласно этому определению, представляет собой высшее проявление формы криминальной упорядоченности.

Конвенция ООН против транснациональной органи­зованной преступности была ратифицирована Российской Федерацией и является основным международно-правовым документом, который посвящен взаимодействию государств в борьбе с организованной преступностью¹. Помимо самой конвенции Россия ратифицировала три Протокола к ней: 1) Протокол о предупреждении и пресечении торговли людьми, особенно женщинами и детьми; 2) Протокол против незакон­ного ввоза мигрантов по суше, морю и воздуху; 3) Протокол по проблеме незаконной торговли стрелковым оружием и легки­ми вооружениями. Эти Протоколы являются дополнением к Конвенции ООН против транснациональной организованной преступности 2000 года.

В Российской Федерации сложилась система правового регулирования борьбы с организованной преступностью, ос­нованная на общепризнанных принципах и нормах междуна­родного права, которая включает в себя следующие элементы: Конституцию РФ; международные правовые договоры РФ; фе­деральные законы; иные нормативно-правовые акты.

Исследование развития организованной преступности на региональном уровне, в частности, на примере Республи­ки Дагестан, выявило в качестве основной тенденции развития организованной преступности её активное проникновение в политическую жизнь. Это особенно актуально для такой фор­мы организованной преступности как коррупция.

Имеется тенденция по развитию инфраструктуры орга­низованной преступности, порой под видом законной дея- тельности⁶. В Республике Дагестан характерным признаком организованной преступной деятельности является способ­ность динамично приспосабливаться к меняющейся обстанов­ке. Это становится очевидным при исследовании деятельно­сти террористических сообществ в последние годы. Нередко террористические методы воздействия перенимаются иными формами организованной преступной деятельности при за­пугивании и устранении конкурентов по бизнесу. Террори­стические способы ведения своей деятельности используют и бандиты. С этим связано появление в криминологической литературе термина «уголовный терроризм».

Существенные изменения отмечены в организации и диа­пазоне деятельности преступных групп. Основные тенденции развития преступности в сфере незаконного оборота наркоти­ков и оружия в Дагестане подтверждают вывод о наличии про­цессов объединения мелких криминальных этнических групп в преступные сообщества, что уже давно фиксируется на опе­ративно-розыскном уровне. Преступные сообщества способ­ны проводить масштабные операции, связанные с поставками наркотиков в различные регионы страны. Они обеспечивают их перевозку любыми видами транспортных средств с обхо­дом таможенных и пограничных барьеров связанным с подку­пом должностных лиц, а также морально-психологическим и физическим давлением на сотрудников правоохранительных органов.

Практика показывает, что этнические группы, объединив­шись в преступные сообщества, обладают высокой степенью мобильности, родственной сплоченностью, наличием возмож­ности отхода на территории, где деятельность правоохрани­тельных органов РФ ограничена и подвержена их влиянию в силу национальной специфики. Такие группы малоуязвимы от деятельности оперативных служб МВД. Попытки агентур­ного внедрения в них весьма ограничены, легко раскрываемы и малоэффективны. Ст. 51 Конституции РФ позволяет не сви­детельствовать против самого себя и близких родственников, чем представители подобных преступных групп эффективно пользуются.

Среди опасных тенденций последнего времени можно указать на расширение межрегиональных и межгосудар­ственных связей организованных преступных групп, а также увеличение доли вовлеченных в их деятельность сотрудников правоохранительных органов. В Дагестане две главные состав­ляющие, которые негативно влияют на его социально-эко­номическое развитие. Это экстремизм и терроризм, с одной стороны, а также коррупция - с другой. Поэтому при рассмо­трении проблем социально-экономического развития Респу­блики Дагестан ученые солидарны в том, что для обеспечения его эффективности на первое место выходят вопросы про­филактики терроризма и экстремизма, межнациональных и межконфессиональных конфликтов, противодействия и ми­нимизации коррупции.

В российской системе правового регулирования борьбы с организованной преступностью отсутствует комплексный Федеральный закон, о необходимости принятия которого го­ворится давно.

В настоящее время сложилась парадоксальная ситуация, когда действуют комплексные федеральные законы: 1) «О про­тиводействии экстремистской деятельности» от 25 июля 2002 г. № 114-ФЗ, 2) «О противодействии терроризму» от 6 марта 2006 г. № 35-ФЗ, 3) «О противодействии коррупции» от 25 де­кабря 2008 г. №273-ФЗ, то есть законы, направленные против преступных явлений, непосредственно связанных с организо­ванной преступностью и совершаемых на организованной ос­нове, но в то же время комплексного Федерального закона о борьбе с самой организованной преступностью не было и нет. В 90-х годах дважды предпринимались безуспешные попытки принятия данного закона - Госдума РФ и Совет Федерации РФ в 1995 и 1998 годах принимали его, но оба раза Президентом РФ того времени Б. Ельциным было наложено вето на данный законопроект.

Данное обстоятельство отрицательно сказывается как на борьбе с организованной преступностью, так и на борьбе с тер­роризмом, экстремизмом и коррупцией. Подобная взаимос­вязь и взаимозависимость между указанными остро негатив­ными общественно опасными явлениями (преступлениями) прослеживаются и представляются совершенно очевидными.

Пленум Верховного Суда РФ в своем постановлении «О судебной практике рассмотрения уголовных дел об организа­ции преступного сообщества (преступной организации) или участии в нём (ней)» от 10.06.2010 г. № 12 применительно к спе­циальному субъекту преступления, предусмотренному ч. 4 ст. 210 УК РФ разъясняет, что наличие коррупционных связей или связей с экстремистскими или террористическими организа­циями может свидетельствовать о лидерстве такого участника организованного преступного формирования в преступной иерархии. В связи с этим в пункте 24 данного постановле­ния указывает, что «решая вопрос о субъекте преступления, указанного в части 4 статьи 210 УК РФ, судам надлежит уста­навливать занимаемое этим лицом положение в преступной иерархии, в чём конкретно выразились действия такого лица по созданию или руководству преступным сообществом (пре­ступной организацией), либо по координации преступных действий, созданию устойчивых связей между различными самостоятельно действующими организованными группами, либо по разделу сфер преступного влияния и преступных до­ходов, а также другие преступные действия, свидетельствую­щие о его авторитете и лидерстве в преступном сообществе (преступной организации). О лидерстве такого лица в пре­ступной иерархии может свидетельствовать наличие связей с экстремистскими и (или) террористическими организациями или наличие коррупционных связей и т.п. В приговоре необ­ходимо указать, на основании каких из названных признаков суд пришел к выводу о наличии в действиях лица состава пре­ступления, предусмотренного частью 4 статьи 210 УК РФ».

Помимо указанного, как минимум, ещё три действующих постановления Пленума Верховного Суда РФ призваны со­действовать борьбе с организованными формами преступной деятельности (через толкование уголовного закона и рекомен­дации по вопросам квалификации преступлений): 1) «О прак­тике применения судами законодательства об ответственности за бандитизм» от 17.01.1997 г. № 1; 2) «О судебной практике по уголовным делам о преступлениях экстремистской направ­ленности» от 28.06.2011 г. № 11; 3) «О некоторых вопросах су­дебной практики по уголовным делам о преступлениях тер­рористической направленности» от 09.02.2012 г. № 1. Данные постановления затрагивают соответственно статьи 209, 282.1, 282.2, 205, 208 УК РФ.

Непосредственно сам действующий Уголовный кодекс РФ предусматривает в настоящее время пять форм организован­ной преступной деятельности (они перечислены в ст. 35 Об­щей части УК РФ): 1) террористическое сообщество; 2) неза­конное вооружённое формирование; 3) банда; 4) преступное сообщество; 5) экстремистское сообщество. Три из них изна­чально предусматривались Кодексом, а два были включены в него позднее - в 2002 году экстремистское сообщество, в 2013 году террористическое сообщество. Особенная часть Кодекса устанавливает уголовную ответственность за следующие пре­ступления, совершаемые организованными преступными группами: 1) «Организация террористического сообщества и участие в нём» (ст. 205.4 УК РФ); 2) «Организация незаконного вооружённого формирования или участие в нём» (ст. 208 УК РФ); 3) «Бандитизм» (ст. 209 УК РФ); 4) «Организация преступ­ного сообщества (преступной организации) или участие в нём (ней)» (ст. 210 УК РФ); 5) «Организация экстремистского со­общества» (ст. 282.1 УК РФ).

Разграничению указанных составов преступлений между собой и их правильной квалификации в судебно-следственной практике большое содействие оказывают судебные (казуаль­ные) и научные (доктринальные) виды и примеры толкований уголовного закона. Среди них следует отметить упомянутые выше постановления Пленума Верховного Суда РФ, а также комментарии и статьи отдельных авторов - ученых в обла­сти уголовного права (А. В. Павлинова, Н. Г. Иванова, Т. М-С. Магомедова).

Последние несколько лет (2013, 2014, 2016 годы) прослежи­вается четкая тенденция и политика законодателя на ужесто­чение уголовной ответственности и наказаний (пенализацию) за совершение преступлений, относящихся к организованным формам преступной деятельности. Прежде всего, это относит­ся к статьям 208, 282.1 УК РФ. Одновременно продолжается процесс криминализации новых форм организованной пре­ступной деятельности, в частности, появилась ст. 205.4 УК РФ.

Практика борьбы с организованной преступностью и ре­зультаты криминологических исследований свидетельствуют о том, что оптимизация системы правового регулирования борьбы с организованной преступностью прежде всего долж­на заключаться, во-первых, во включении в её структуру ком­плексного Федерального закона «О борьбе с организованной преступностью» и, во-вторых, в значительном сужении круга общественных отношений в сфере борьбы с организованной преступностью, которые могут регулироваться подзаконными правовыми актами.

АБАКАРОВ Шбасхан Шбакарович
магистрант Юридического института Дагестанского государственного университета