Дебаты по поводу принятия закона по борьбе с киберпреступностью в сфере интеллектуальной соб­ственности, продолжавшиеся во Франции несколь­ко лет, вышли на финишную прямую. Напомним, что впервые идея законопроекта, согласно которо­му государственный регулятор сможет отключать от доступа к сети Интернет нарушителей авторских и иных прав в сфере интеллектуальной собственно­сти, совершивших правонарушения с использова­нием киберпространства, была выдвинута в 2007 г. и активно поддерживается нынешним Президентом Французской Республики Николя Саркози. Вообще в последние годы Франция занимает самую жесткую позицию по вопросам Интернет-регулирования в Еврозоне, предлагались достаточно сомнительные с точки зрения демократичности, но простые и понят­ные способы решения многочисленных проблем в этой сфере, как правило, запретительного характера. Многими аналитиками это объясняется политиче­скими причинами, а точнее желанием французско­го президента за счет законодательного популизма набрать политические очки, позиционируя себя как главного в Европе борца со «злом из сети».

Законодательная эпопея с принятием рассма­триваемого проекта началась 2 апреля 2009 г., когда на срочно созванном поздно вечером заседании ниж­ней палаты парламента специальная парламентская комиссия Национальной ассамблеи Франции приня­ла законопроект. Затем были: отклонение законопро­екта Национальной ассамблеей (9 апреля), принятие законопроекта нижней палатой (12 мая), рассмотре­ние и одобрение законопроекта верхней палатой французского парламента - Сенатом (13 мая).

Основным юридическим изъяном закона стало то, что он предусматривал возможность отключе­ния лица от пользования сетью Интернет по письму правообладателя во внесудебном порядке. Поэто­му 10 июня 2009 г. Конституционный совет (высшая судебная инстанция Франции, аналог российского Конституционного Суда) признал закон несоответ­ствующим нормам французской конституции и от­менил его. Суд постановил, что свободный доступ к средствам коммуникации и Интернету в частности является неотъемлемым правом человека и ограни­чению не подлежит ни в каком виде. При этом судом специально было подчеркнуто, что недопустимым является создание каких-либо государственных орга­нов, которые могли бы взять на себя решение о досту­пе к Интернету во внесудебном порядке. Из анали­за судебного решения можно сделать вывод, что, по мнению французского правосудия, отключение от сети возможно исключительно в случае доказанности использования такого подключения в качестве ин­струмента совершения уголовного преступления в индивидуальном и только в судебном порядке.

16 сентября Национальная ассамблея Франции (нижняя палата французского парламента) вновь приняла законопроект. В доработанной редакции предусматривается введение трехшаговой модели контроля за соблюдением авторских прав и иных прав на объекты интеллектуальной собственности в Интернете. Специально созданный администра­тивный орган контроля HADOPI (High authority for copyright protection and dissemination of works on the Internet — высшая инстанция для защиты копирай­та и распространения материалов по Интернету) со­бирает от потерпевших (звукозаписывающих студий и компаний киноиндустрии) и анализирует факты совершения пользователями Интернета противо­правных действий, выразившихся в скачивании или размещении в сети файлов с нарушением авторских прав (прав на интеллектуальную собственность). За­тем пользователю, нелегально скачивающему или размещающему файлы в сети, направляется офици­альное предупреждение, сначала по электронной по­чте, потом обычным письмом по месту жительства. Если же эти меры не возымеют эффекта, указанный орган обращается в административный суд с иском об отключении нарушителя от сети сроком на 1 год. Вынесенное судом решение направляется соответ­ствующему провайдеру услуг доступа к глобальным компьютерным сетям для исполнения.

Естественно, участник незаконных файлообмен­ных операций может обжаловать принятое решение в апелляционном судебном порядке по общей про­цедуре. После одобрения законопроекта Сенатом Франции законопроект вступит в силу, однако оче­видно, что противостояние на этом не закончится.

Представители парламентской оппозиции не­однократно заявляли о намерениях вновь оспорить конституционность вводимых положений. Как пока­зали социологические опросы, принятый закон, есте­ственно, не поддерживается большинством населения (хотя и вызвал положительные эмоции у представи­телей музыкальной и киноиндустрии Франции).

Рассмотрим основные европейские аргументы против закона. Наверно, правильными являются преобладающие среди европейских экспертов сдер­жанно пессимистические оценки.

Во-первых, необходимо учитывать, что инициа­тивы Франции в других странах Еврозоны поддержки не вызывают. Следовательно, действие такого право­вого режима с изъятием по территории (то есть толь­ко на территории Франции) создаст большие право­применительные проблемы.

Во-вторых, европейское сообщество крайне не­гативно относится к применению любых ограни­чительных и запретительных процедур в области распространения информации вообще и в части принудительного ограничения доступа к Интернету в частности. При этом крайне негативную реакцию как недемократические вызывают любые попытки наделения провайдеров несвойственными им функ­циями контроля, надзора и т. д. Позиция по этому вопросу была недвусмысленно заявлена в специ­альном докладе Европарламента о защите прав и свобод Интернет-пользователей от 26 марта 2009 г., в котором красной нитью проходит тезис о том, что в современном мире доступ к сети Интернет так же важен, как и доступ к школьному образованию, и нельзя отказывать в нём, используя это как санкции против правонарушителей.

В-третьих, закон порождает множество инсти­туциональных проблем применения различных юридических конструкций. Например, эксперты отмечают сложность применения конструкции пре­зумпции невиновности (а это базовая демократиче­ская ценность в европейском уголовном процессе, за­крепленная и в российской Конституции) в случаях, когда пользователь скачивает файлы с общераспро­страненных сайтов обмена информации и, естествен­но, не склонен оценивать правомерность размещения того или иного ролика перед каждым скачиванием.

В-четвертых, принятая законодательная инициа­тива вызвала жесткое отторжение у различных обще­ственных институтов защиты прав потребителей.

В то же время в разрезе перспектив применения французского опыта при формировании националь­ного правового режима регулирования информаци­онных отношений с использованием сети Интернет в Российской Федерации необходимо отметить сле­дующее.

Необходимо отдавать себе отчет в том, что зако­нодательные идеи французских коллег, мягко говоря, не страдают новизной. В течение последних десяти лет в различных странах обсуждались аналогичные зако­нотворческие идеи. Однако еще на уровне экспертно­го анализа становилось очевидным, что все вариации на эту тему неэффективны. Все законодательные ини­циативы, основанные на запретительных и ограни­чительных механизмах с использованием в качестве «фильтратора» или цензора специальных контроль­ных органов, а в качестве рычага государственного воздействия - давления на провайдера с целью пону­дить его к раскрытию той или иной информации о пользователе, имеют общие слабые места.

В правовой доктрине США и ряда европейских государств такие методы правового регулирования именуют «техническим», или «механическим», регу­лированием. При кажущейся простоте (и, как след­ствие, надежности) все эти правовые механизмы на практике неизменно демонстрируют свою неэффек­тивность и легко обходятся пользователями. Напри­мер, ничто не мешает отключенному пользователю подключиться к сети через другого провайдера. Будут созданы «черные списки пользователей» - возникнет социальная среда для различных схем «серого под­ключения», пользователи будут заключать договоры подключения к сети по доверенности от третьих лиц (необязательно престарелых и малолетних родствен­ников). В целом применение «технических» методов регулирования Интернета всегда вызывает к жизни самые широкие возможности для обхода положений такого закона.

Очевидно, что рассматриваемая модель регули­рования информационных отношений вряд ли при­емлема для Российской Федерации.

Более перспективным представляется установле­ние сначала общих параметров национального регу­лирования таких отношений (в частности, установле­ние легальных определений большинства основных понятий, решение проблемы юрисдикции и закре­пление демократических принципов регулирования таких отношений), а равно внятных «правил игры» для субъектов электронной экономической деятель­ности и развертывания систем «электронного управ­ления» всех уровней. В дальнейшем именно на этой основе можно будет выстраивать в том числе и охра­нительные механизмы информационных отношений и эффективно решать проблему установления в не­обходимых случаях мер юридической ответствен­ности в рассматриваемой сфере. В свою очередь, перспективы другой, скажем так, нетрадиционной, последовательности «размещения лошади и телеги» хорошо известны.

Статья опубликована в Евразийском юридическом журнале № 11 (18) 2009