В условиях углубляющихся глобализационных процессов, меняющихся мировых трендов, обусловленных новыми вы­зовами и угрозами, международное взаимодействие в сфере соблюдения прав человека играет все возрастающую роль. Уважительное отношение к широкому спектру проблем, не­посредственно связанных с реализацией указанных прав, но­сящих универсальный характер, трансформировалось в один из ключевых признаков, присущих правовому государству, а также политическому строю демократического характера.

С точки зрения известного отечественного юриста-между- народника, профессора В. А. Карташкина, универсализация означает признание всеобщего характера прав человека и их обязательность для всех стран мира.

Оригинальную трактовку универсальности прав человека дает Г. С. Хван, утверждая, что «универсальность прав человека заключается в том, что они принадлежат всем людям».

В своей новой монографии профессор В. А. Карташкин особо подчеркивает, что «в основе прав человека и основ­ных свобод находятся универсальные или общечеловеческие ценности», приводя в качестве существенных доказательств справедливости этого важнейшего тезиса ряд положений меж­дународно-правовых документов, среди которых - Декларация тысячелетия Организации Объединенных Наций, а также Ито­говый документ Всемирного Саммита 2005 г.

Следует отметить, что к «фундаментальным», «общим ос­новным» (универсальным) ценностям названные документы - в своей совокупности - относят: свободу, равенство, солидар­ность, терпимость, уважение к природе, общую ответствен­ность, уважение всех прав человека.

В настоящее время вопросы обеспечения и защиты прав и основных свобод человека выходят за пределы государствен­ных границ, становясь всеобщим достоянием мирового сооб­щества. В свете изложенного вполне обоснованно можно гово­рить о более глубокой инкорпорации норм и общепризнанных принципов международного права в национальные правовые системы и внутригосударственные процессы, его существенном приближении к конечному субъекту всякого общественного действия - индивиду. Известно, что сущность международно­правовой доктрины прав человека состоит в том, что индивид обладает определенной автономией, свободой от государствен­ных институтов, власти. Пределы такой свободы очерчивает конституция через установление основных прав, свобод граж­дан, их гарантий и закрепление полномочий государственных органов. Конституция предоставляет законодателю полномо­чия при определенных условиях и в определенных границах регулировать права и свободы человека и гражданина, издавая законы и соответствующие им нормативные акты, в которых определяются условия, порядок осуществления, гарантии за­щиты и формы ответственности за их нарушения.

Ключевая проблема заключается в том, что регулирование прав и свобод человека нередко реализуется через столкнове­ние индивидуальных и публичных интересов, несовпадающих прав и интересов различных индивидов. Установление границ и пределов действия прав и свобод представляет собой одну из сложнейших проблем любой национальной правовой си­стемы. В процессе решения такой далеко не простой задачи законодатель должен в обязательном порядке ориентироваться на принципы и нормы, закрепленные в национальной консти­туции.

Современное международное право прав человека выра­ботало и продолжает развивать стандарты, подлежащие пря­мому использованию в процессе обеспечения и защиты прав индивида и его свобод, а также оказывающие прогрессивное влияние на развитие национальных правовых систем. Значение международных стандартов в области прав человека детер­минировано, прежде всего, тем существенным обстоятель­ством, что они устанавливают определенные критерии в сфере правового регулирования универсальных прав и свобод. Такие критерии (которые вполне можно назвать «универсальными») в дальнейшем служат в качестве основы при подготовке и веде­нии судебной защиты. Более того, они пригодны для сравни­тельной оценки национального законодательства и практики в отдельных странах.

Следует заметить, что, несмотря, на весьма широкое ис­пользование данного термина, правовая концепция «междуна­родных стандартов в области прав человека» все еще находится в процессе своего становления. Вопросы о месте, содержании указанных стандартов и их соотношении с известными в юри­дической науке и практике источниками широко обсуждает­ся.

Однако относительно того, какой документ явился первым и основным источником международных стандартов в области прав человека, дискуссии не ведутся, поскольку, согласно кон­солидированному мнению правоведов, в качестве такового при­знается Всеобщая декларация прав человека 1948 г. Непреходя­щее значение Декларации состоит, прежде всего, в том, что она была первым правовым документом в сфере прав и основных свобод, создав фундаментальную базу для последующего про­цесса кодификационного характера.

Всеобщая декларация прямо или опосредованно послу­жила образцом для многих национальных конституций, законодательных и нормативных актов, ориентированных на обеспечение и защиту прав и основных свобод человека. В национальном праве различных государств Декларация нахо­дила свое конкретное воплощение либо в виде прямых ссылок на ее положения или непосредственного инкорпорирования ее положений в тексты основных законов. Кроме того, ключевые положения ее главных статей отражались в национальном за­конодательстве соответствующих стран, в явных ссылках на ее положения при истолковании судами внутреннего законода­тельства и соответствующих норм международного права. Бо­лее того, многие положения Декларации трансформировались в нормы обычного международного права, которые имеют обязательную юридическую силу для всех государств. Данная тенденция постоянно подтверждается и подкрепляется в про­цессе реализации межправительственных и дипломатических отношений, в ходе разрешения споров в международных судеб­ных органах, а также в деятельности различных межправитель­ственных организаций и, конечно, в многочисленных научных работах правоведов разных стран.

В рамках настоящей публикации автор предпринял по­пытку сравнения одного из ключевых положений, зафиксиро­ванного в ст. 7 Всеобщей декларации прав человека, базовой составляющей которого является одна из общечеловеческих (универсальных) ценностей - равенство, с аналогичными поло­жениями, содержащимися в текстах конституций ряда стран. Речь идет о положении Декларации, гласящем, что «все люди равны перед законом и имеют право, без всякого различия, на равную защиту закона».

Так, в ст. 2 Конституции Французской Республики (1958 г.) закреплено, что «она обеспечивает равенство перед законом всем гражданам, независимо от происхождения, расы или религии». Статья 3 Конституции Итальянской Республики (1947 г.) гласит: «Все граждане имеют одинаковое общественное достоинство и равны перед законом без различия пола, расы, языка, религии, политических убеждений, личного и обще­ственного положения».

В ст. 14 Конституции Испании (1978 г.) закреплено, что «все испанцы равны перед законом; они не могут подвергаться дис­криминации по мотивам рождения, расы, пола, вероисповеда­ния, изъявления своего мнения или по каким-либо условиям или обстоятельствам личного или социального характера». Статья 4 Конституции Греции (1975 г.) в лаконичной форме гласит: «Все греки равны перед законом»¹³. В ст. 14 Конститу­ции Японии (1947 г.) закреплено, что «все люди равны перед законом и не могут подвергаться дискриминации в полити­ческом, экономическом и социальном отношениях по моти­вам расы, религии, пола, социального положения, а также происхождения».

Пункт 1 ст. 3 Основного Закона Федеративной Республики Германии (1949 г.) говорит о том, что «все люди равны перед законом».

Что касается Конституции Российской Федерации (1993 г.), то следует указать на определенный диссонанс (по сравнению с ранее приведенными выдержками из основных законов ряда зарубежных государств). Так, в первой части ст. 19 Конститу­ции РФ зафиксировано, что «все равны перед законом и су­дом». В связи с этим, на наш взгляд, следует акцентировать внимание на ряде принципиальных моментов.

Во-первых, представляется, что данное положение несет в себе избыточную смысловую нагрузку, так как при отправле­нии правосудия суд, прежде всего, должен руководствоваться законом.

Во-вторых, исходя из контекста первого тезиса, возникает некоторое ощущение двусмысленности положения, закреплен­ного в ч. 1 ст. 19 Конституции РФ, поскольку (на основе фор­мальной логики) получается, что в России (в отличие от дру­гих стран) необходимо специальное уточнение - на уровне Основного закона государства - что гражданин равен и перед законом, и перед судом, вызывая тем самым невольную ассо­циацию, что российский суд может позволить себе (в опреде­ленных случаях) и не руководствоваться законом.

Думается, что подобное существенное различие в формули­ровке рассматриваемого положения может также свидетель­ствовать (в глазах международного сообщества), что Россия выбирает свой «особый» путь при развитии национальной правовой системы.

Кроме того, нужно заметить, что положение, зафиксиро­ванное в ч. 1 ст. 10 Конституции РФ, должно обеспечиваться самим государством, гарантирующим равенство прав и свобод. Но уточнение, которое содержится в ч. 2 ст. 19 Основного За­кона - независимо от «имущественного и должностного поло­жения», - вызывает весьма большие сомнения, о чем наглядно свидетельствует российская судебная практика последних двад­цати с лишним лет.

В заключение следует сделать вывод обобщающего ха­рактера, что Российское государство в своем постоянном развитии стремится стать подлинно правовым. На этом пути сделано уже немало, и многое делается руководством стра­ны совместно с набирающими силу институтами граждан­ского общества. Аксиоматичным уже стал тезис, согласно которому государство должно, прежде всего, обеспечить уважение и соблюдение прав человека. И в данном процес­се государство в максимальной степени обязано опираться на Конституцию Российской Федерации, поскольку именно Основной Закон государства призван обеспечить такое от­ношение к правам и свободам индивида, которое в полной мере соответствует международным стандартам в области прав человека.