То, что в ст. 38 говорится о специалистах по публичному праву, не вызывает сомнений в том, что речь, в силу контекста, идет о специалистах по международному публичному праву. То же самое, по той же причине, относится и к правовым нормам: имеются в виду международно-правовые нормы. И в том, и в другом случаях иных толкований не возникает. Бесспорно также и то, что необходимость в определении может возникнуть и возникает лишь в отношении обычных норм международного права. Причем «определение» в данном случае означает как необходимость установить существование таких норм, так и уточнить их содержание. Как писал известный австрийский профессор А. Фердросс, доктрина служит «для уяснения сомнительных положений (международного — прим. Б. А.) права».
Немецкий юрист-международник В. Витцтум считает, что доктрины в первую очередь «служат тому, чтобы доказать существование практики, имеющей обязательную силу».
«Доктрины наиболее квалифицированных специалистов по публичному праву различных наций» подразумевают научные труды наиболее известных и авторитетных юристов- международников из различных государств. Это научные авторитеты в своих странах и за рубежом, авторы курсов международного права, специальные докладчики Комиссии международного права ООН, признанные специалисты по отдельным международно-правовым проблемам.
Однако, если выйти за рамки Статута Международного Суда и оценить значение и роль международно-правовой доктрины более широко, некоторые утверждения, которые прозвучали выше, оказываются не столь однозначными и бесспорными.
A. Фердросс приводил мнение Блюдорна, который полагал, что международное право по преимуществу является «правом ученых».
Соглашаясь с ним в том, что «отдельные авторы в области международного права оказали большое влияние на образование позитивного международного права», он считал, что «их теории не могут рассматриваться как самостоятельный источник (международного — прим. Б. А.) права». Тем более не согласился он с утверждением Блюдорна, согласно которому в качестве источников права следует рассматривать заключения научных объединений (Institut de Droit International, International Law Association), поскольку, как правило, в задачу таких заключений не входит установление позитивного международного права, а лишь содействие его дальнейшему развитию. По мнению не менее известного английского юри- ста-международника Я. Броунли, «по некоторым вопросам отдельные авторы оказали на (международное — прим. Б. А.) право формирующее воздействие». Он называет среди них Жиделя, Холла, Оппенгейма, Хайда, Гугенхейма, Фердросса, Руссо, Ваттеля, Кальво, Хакворта, Филимора и Финлея. Однако для него «совершенно очевидно, что оценка доктринальных концепций зависит от субъективных факторов, что отдельные авторы отражают в своих трудах национальные и иные пристрастия и что, кроме того, некоторые ученые-юристы усматривают свою задачу в пропаганде новых и более правильных взглядов, а не в пассивном описании существующего международного права».
Тем не менее «при всей необходимости осторожного подхода мнения специалистов по (международному — прим. Б. А.) публичному праву используются широко».
B. Витцтум считает, что «значение научной доктрины проистекает из ее исторической роли. Однако международно-правовые концепции ученых различных стран и культурных сообществ в настоящее время с трудом согласуются друг с другом. Следствием является возрастающее значение коллективных мнений и коллективных заявлений международных ассоциаций юристов». Среди них он называет Институт международного права и Ассоциацию международного права. Здесь он вступает в определенное противоречие с приведенным выше мнением А. Фердросса.
Как отмечал профессор Г. И. Тункин, «в XIX и даже в начале XX века многие юристы (международники — прим. Б. А.) рассматривали международное право как в значительной мере „доктринальное" право, „право ученых". Они приписывали науке международного права не только роль его констататора, но и роль создателя его норм».
В период, когда международное право преимущественно было правом обычным, доктрина международного права играла гораздо большую роль, нежели в современных условиях, в которых международное право стало, в основном, договорным, и роль международно-правового обычая значительно уменьшилась.
Тем не менее выводы Г. И. Тункина по этому вопросу не теряют своей актуальности. В частности, о том, что «мнения авторитетных специалистов по международному праву различных стран являются ныне одним из средств установления наличия или отсутствия тех или иных норм международного права, а также их толкования». В современных условиях оценке роли доктрины международного права был посвящен ряд исследований отечественных юристов-международников.
Профессор И. И. Лукашук, рассматривая основные концепции международного права, справедливо заметил, что «доктрина международного права на протяжении всей истории имела большое значение в формировании и утверждении этого права».
Далее, отметив преувеличение швейцарского юриста-международника И. Блюнчли относительно признания общей позиции известных юристов по какому-либо теоретическому положению за одно из начал современного им международного права, он верно заключил, что, тем не менее, «согласованное мнение видных ученых оказывало влияние на международноправовое сознание и постепенно находило отражение в практике государств, которые нередко в обоснование своей позиции ссылались на мнение ученых».
И, наконец, очень важное замечание И. И. Лукашука относительно того, что «сегодня сама практика заинтересована в опережающем развитии науки международного права».
Профессор О. Н. Хлестов суммировал положения российской доктрины международного права по некоторым основным вопросам, а также тенденциям его развития. При этом он отметил: признание верховенства международного права в международных и внутригосударственных отношениях; необходимость соблюдения международных обязательств, Устава ООН и международных договоров; запрещение применения вооруженной силы, кроме права на самооборону в случае вооруженного нападения; повышение роли мирных средств разрешения международных споров и противоречий; защиту прав человека.
Важно понимать также, что доктрина хотя и не является частью процесса образования международно-правовых норм, но оказывает на него определенное влияние. Она играет значительную роль в процессе кодификации международного права, при формировании международно-правовой позиции государства по тем или иным вопросам, в том числе, при подготовке и в процессе работы международных конференций и организаций.
В России при разработке международно-правовой позиции по актуальным проблемам международных отношений используются заключения Международно-правового совета при МИД России, а также Научно-экспертного совета по международному праву при Председателе Государственной Думы Федерального Собрания Российской Федерации.
Таким образом, доктрина играет определенную роль не только в процессе применения и развития международного права, но и в процессе законотворческой деятельности, связанной с имплементацией международно-правовых норм.
Международное право и научные представления о нем (концепции и доктрина в целом) тесно взаимосвязаны. Континуум оценок его роли в современном мире простирается от полного отрицания до явного завышения. То же самое можно сказать и относительно оценок роли доктрины международного права. В этих условиях более чем необходим реалистичный подход. Он, несомненно, должен найти отражение прежде всего в концепции внешней политики Российской Федерации и, что еще важнее, в самой внешней политике России. За время, прошедшее с момента утверждения Концепции, международная обстановка и расстановка сил на международной арене коренным образом изменились. В этих условиях Концепция нуждается в серьезной корректировке. Безусловно, в процессе работы над ее новым вариантом необходимо особое внимание уделить роли международного права. Международное право, являясь регулятором международных отношений, выполняет две неразрывно связанные и взаимопроникающие функции: стабилизирующую и созидательную. Оно закрепляет уже сложившиеся отношения, а также служит их изменению или перестройке. При этом необходимо учитывать объективные пределы его действия, связанные со спецификой создания и действия международно-правовых норм, особенно в таких областях, как поддержание международного мира и безопасности, в которых многое зависит от соотношения сил в мире.
Доктрина международного права может оказывать существенное воздействие на его развитие. Поддерживая основные принципы и нормы, выступая против отживших концепций, доктрина может внести значительный вклад в развитие международного права.
В связи с этим особое внимание следует уделить оценке международно-правовых концепций. При этом важно определить, насколько адекватно они отражают международные и международно-правовые реалии.
Совпадающие или близкие точки зрения представителей отечественной и зарубежной доктрины международного права по многим из этих концепций являются отражением существования общего международного права.
Статья опубликована в Евразийском юридическом журнале № 12 (79) 2014
< предыдущая | следующая > |
---|