В. Н. Татищев как начальник уральских казенных заводов в 1720–1722 гг. (правовые коллизии)
В первой четверти XVIII в. Урал стал важным центром развивающегося в стране горного дела и металлургии.
Огромные запасы железных и медных руд, леса и других природных ресурсов, удобные водные пути, связывающие Урал с центром страны и Петербургом, наличие рабочей силы, относительно недорогой рынок труда вследствие дешевизны «харчей и прочих потребностей» превратил Урал вскоре после войны со Швецией в ведущий металлургический центр страны. В развитие этого района казна, впоследствии и частные предприниматели вкладывали большие капиталы. Сюда же были направлены наиболее квалифицированные кадры инженеров и мастеров.
Возглавить строительство новых заводов на Урале должен был человек с твердым характером и талантом организатора, хорошо известный государственным кругам.
Выбор пал на В. Н. Татищева. Назначение его на Урал, «в Сибирскую губернию в Кунгур», состоялось в январе 1720 г.
В составе группы кроме В. Н. Татищева вошли: берг- мейстер И. Ф Блиер, берг-шрейбер И. Ф. Патрушев, берггауер П. Бривцын, 2 рудоискателя — Прокофий Сталов и Лаврентий Зуев, 4 ученика Московской артиллерийской школы, которых Татищев должен был выбрать в Москве и взять с собой для обучения «науки рудному делу».
В отличие от Татищева, впервые столкнувшегося с горнозаводской промышленностью, Блиер и Патрушев были опытными горными специалистами.
Как видно из рукописей того времени, Бергколлегия поставила перед Татищевым и Блиером следующую задачу: найти месторождения медной и серебряной руды в Сибирской губернии, построить заводы и начать выплавку меди и серебра. В инструкциях, которые были им даны, уточнялись обязанности каждого из них. На Блиера возлагалась техническое руководство всеми горнозаводскими работами.
Татищев отвечал за административно-финансовую сторону и материальное обеспечение. Хотя формально им были предоставлены одинаковые права и впоследствии многие донесения в Берг-коллегию, как правило, подписывались и Татищевым и Блиером, фактически руководителем являлся Татищев. От него исходили наиболее важные предложения и решения. Надо сказать, с самого начала совместной деятельности Татищева и Блиера между ними сложились отношения взаимного уважения и приязни. С большим уважением относился к Татищеву и Патрушев.
Между тем, воеводам провинций Казанской и Сибирской губерний были посланы указы из Берг-коллегии, чтобы они во всем оказывали помощь Татищеву и Блиеру. Так как коллегии было известно, что башкиры препятствуют поискам и добыче руд на своих землях, она обратилась в Коллегию иностранных дел с просьбой снабдить Татищева грамотой с государственной печатью и переводом ее на татарский язык. Грамоты из этой коллегии, а затем и Сената были посланы башкирам. В них содержался призыв к башкирам не чинить «запрещения и никакой противности в сыскании руд», а напротив, оказывать в этом деле «всякое вспоможение».
Впрочем, следует сказать, что практическая значимость указанных документов была невелика. Воеводы мало считались не только с коллежскими, но даже с сенатскими указами.
Что интересно, впоследствии, когда на Урал был послан Геннин, он попросил, чтобы ему дали указы к местным властям за собственноручной подписью царя, ибо только в этом случае он надеялся на быстрое, безволокитное исполнение своих требований.
Местные власти абсолютистского государства, особенно в таких отдаленных районах, как Урал и Сибирь, вели себя довольно независимо по отношению к центральным органам и не спешили с выполнением предписаний свыше. Что касается башкир, то на них грамота Коллегии иностранных дел (а позже и сената) не возымела действия. Они упорно не желали допустить постройки рудников и заводов на своих землях, и Татищев впоследствии не один раз сообщал об этом в Бергколлегию.
В то время состояние горной промышленности на Урале оставляло желать лучшего.
В результате поисков в окрестностях Кунгура было обнаружено много мест, где имелась медная руда, но она залегла гнездами, и запасы ее в каждом месторождении были незначительны.
«Здешние руды все в песке и постоянства... не имеют», — писал Татищев. На первое время он определил к копке руды тех людей, которые были в его распоряжении (10 человек). Чтобы организовать шире фронт работ, Татищев решил прибегнуть к труду вольнонаемных людей. Однако, несмотря на трехкратное объявление, желающих было мало.
Татищев предложил Бергколлегии приписать к «горным делам» свыше двух десятков деревень Кунгурского и Уфимского уездов, расположенных в 40-70 верстах от Кунгура, рассчитывая использовать их население на заводских работах. Как представитель бюрократии абсолютизма, необходимость этой меры он объяснял тем, что среди башкир «многие воровством промышляют и от начальства удалены» (до Уфы 700 верст). Берг-коллегия, опасаясь, по-видимому, нового взрыва недовольства башкир, не согласилась с Татищевым и разрешила ему приписать к горным делам только тех башкир, которые «сами пожелают».
Осмотр рудных месторождений Кунгурского уезда и проба медных руд, произведенная Блиером, показали, что наиболее выгодно вести разработку на р. Мулянке. В 1720-1722 гг. по распоряжению Татищева и Блиера здесь развернулась работа, и к осени 1722 г. было накопано несколько тысяч пудов медной руды. Однако учитывая особенности залегания руды и нахождение ее в мягкой песчаной почве, что делало доступным копку ее местными крестьянами, Татищев решил организовать покупку руды. Такой способ он считал более выгодным для казны, чем добычу наемными людьми. Предложения Татищева было одобрено Бергколлегией, но реализация его началась фактически при Геннине.
Закончив дела в Кунгуре, Татищев и Блиер отправились на Уктусский казенный завод, куда прибыли в ночь с 29 на 30 декабря. Этот завод стал главным местопребыванием Татищева и учрежденного здесь горного начальства, ведавшего управлением уральскими заводами. Членами его, кроме Татищева, были Блиер, Патрушев, а затем и Казне на Урале в 1720 г., т.е. к приезду Татищева, принадлежали три завода: Каменский, Алапаевский и Уктусский.
Об основании и работе Каменского завода за первые 20 лет его существования подробные сведения приводятся в работе С. Г. Струмилина. Представляется целесообразным проанализировать некоторые такие сведения.
За 1716-1719 гг. Каменский завод произвел 46701 пуд железа, или в среднем 11 675 пуд. в год.
Сведения об Алапаевском заводе, основном в 1704 г., очень скудны, ибо во время пожара в декабре 1718 г. вся документация сгорела. В 1718 г. на нем было выковано 6,8 а в 1719 г. — 7,8 тыс. пудов железа.
Уктусский завод, пушечный в конце 1704 г. (строительство его велось два года), сначала был железоделательным. С 1713 г. после постройки плавильной печи он стал выпускать медь. В 1718 г. завод сильно пострадал от пожара. В 1716-1719 гг. завод изготовил 17,5 тыс. пудов железа, или в среднем 4,4 тыс. пудов в год. Низкая производительность за эти годы объясняется тем, что во время восстановления завода после пожара (1717-1719 гг.) на нем было выковано всего 3944 пуда железа (1244 пуда в 1718 г. и 2700 пудов в 1719 г.). Из приведенных данных видно, что производительность маломощных казенных заводов была очень небольшой. В среднем за последние четыре года, до назначения Татищева на Урал в 1720 г., товарная продукция казенных заводов составила 23,9 тыс. пудов железа в год, или примерно в 4 раза меньше, чем Уральских заводов Демидова. Невьянский (1716 г.) и Бынговский (1718 г.), работавшие на чугунном литье Невьянского завода, выковали в 1718-1719 гг. в среднем более 90 тыс. пудов железа в год.
Таким образом, казенные заводы на Урале произвели на Татищева и Блиера безотрадное впечатление.
Уктусский завод построен на неудобном месте, домны и молоты летом и зимой из-за недостатка воды простаивают по нескольку месяцев.
Поэтому, считали они, на этом заводе «невозможно никоим образом размножения учинить». Алапаевский завод, писали они в Берг-коллегию, «обрели мы весьма в худом состоянии»: лари все текут, молоты вследствие недостатка воды не работают, домны стоят, ибо нет угля и руды. К заводу приписаны 8 слобод Верхнетурского уезда, но крестьяне «за дальнею ездою», главным же образом потому, что работа не идет им в зачет всяких податей, никого не слушают и отказываются ехать на завод. Примерно так же оценивали они состояние Каменского завода. Перестройка, отмечали Татищев и Блиер, потребует «немалого труда и времени».
Несмотря на первоначальные неудачи в строительстве заводов, впоследствии Урал становится ведущим горнозаводским центром России вплоть до нынешних дней.
Теория и история государства и права
Статья опубликована в Евразийском юридическом журнале № 8 (75) 2014
< предыдущая | следующая > |
---|